Разбудил меня прилив. Намочил ноги, поднял со дна шлюпку и чуть не унёс сапоги. Начинало светать, и я счел это хорошим знаком. Путь впереди долгий, раньше отправлюсь – раньше доберусь.
Прихватил найденный вчера обломок рея штертиком к мачте, притянул к нему шкотовый угол паруса… Красота! Как будто здесь всегда и было! Сложил последние пожитки в лодку и оттолкнул ее от берега.
Ветерок поначалу не впечатлил, но стоило выйти на открытую воду, как исправно взялось дуть и качать. Первые полчаса я еще пытался играться с курсами и углами установки паруса, пытаясь выжать чуть больше скорости, а потом плюнул и зафиксировал и румпель, и шкот. Груженая лодка шла ровно и почти не требовала внимания.
Взялся разбирать добычу и поразился, сколько барахла успел натащить. Неожиданно много оказалось разных сабель и копий. Видимо, оружейка с холодным оружием при ударе разрушилась, и всё смертоубийственное добро разлетелось по склону. А я прекрасно запомнил, каких денег здесь требуют за любую железяку, вот и собрал всё, что под руку подвернулось.
Больше всего было именно что тесаков – довольно коротких и тяжелых сабель с широкими лезвиями. Ими должно быть удобно махать в тесноте абордажного боя. Еще я прихватил пару алебард с довольно скромным боковым лезвием, зато с длинным остриём. И, конечно, замечательное короткое копьё с мощным наконечником, которым двери ломал – точно себе оставлю.
Осмотрел при свете дня аркебузы, в очередной раз разочаровался. Тяжеленные, корявые… На продажу, без раздумий. Разве что одну можно зарядить и попробовать бахнуть… Вот только куда здесь стрелять? Море вокруг. Да и потом – заряжать, высекать огонь, зажигать фитиль, потом чистить… Лучше вернусь и у того же Бертье возьму урок-другой средневековой огневой подготовки.
После полудня ветерок усилился. Пришлось сложить всё барахло, прикрыть трофейным парусом от брызг и сосредоточиться на управлении. Я регулярно сверялся с компасом и всё ждал, когда на горизонте покажется земля. Ждал и не дожидался. И ветер хороший, и расстояние небольшое. Где суша?
День уже уверенно двигался к вечеру, когда я догадался изучить наследство штурмана. Достал из тубуса карты, перебрал. Вот она, родимая! «Mapa de la isla de Santa Domingo y alrededores»[исп. «Карта острова Санта-Доминго и окрестностей»], солидный такой лист, на толстой бумаге. Надписи красивым шрифтом. Но при этом – печатная продукция, и надувающих щеки Зефирчиков не нарисовано. Прогресс, как ни крути.
Вот север, вон Тортуга, наметим направление на восток-северо-восток… Какие-то островки имеются. Теперь прикинем расстояние… Непонятно только, в каких единицах выполнена эта карта. Ладно, попробуем оценить. Тортуга в длину – миль двадцать, насколько я помню. Отмеряем, откладываем… Чешем затылок. Ближайшие острова оказались не в полусотне, а в ста двадцати милях! Неслабо меня ураганом унесло, несмотря на плавучий якорь.

Плыл до полной темноты, потом убрал парус и задремал. С первыми лучами солнца двинулся дальше. Земля показалась только к полудню - темная полоска далеко впереди. Молодец, моряк, не зарулил в океан, где-то впереди суша.
До Пор-дю-Пэ я добрался только к вечеру. Кинул очередную монетку неграм на пристани и отправился к знакомому кузнецу.
Тищенко находился в кузне и даже чего-то мастерил. Выражение лица у него было мечтательно-задумчивое.
- Привет, Семёныч!
- О, тащ лейтенант, добрый вечер! Какими судьбами?
- Шел мимо, дай, думаю, поздравлю молодожёна.
Мечтательности во взгляде прапорщика прибавилось.
- Семёныч, а у тебя здесь сарай или кладовка какая есть, чтобы барахло ненадолго свалить?
- Смотря сколько барахла… А так есть, конечно, как не быть? А что за барахло?
- Всего понемногу. Оружие, одежда, еда, паруса… Не хочу в шлюпке оставлять, пока в отъезде буду.
- Привози. Тележку дать?

С тележкой пришлось ходить трижды. Поначалу Тищенко не проявлял особого интереса, но когда увидел фальконет[Маленькая пушка.]…
- Это что, пушка? Не слишком мелкая?
- Местная замена пулемета. Или, скорее, картечницы. Их не на нормальный лафет ставят, а на вертлюг. Шарнир специальный.
Прапорщик с восторгом разглядывал смертоубийственные железки.
- А еще есть?
- Аркебузы, сабли всякие… Пошли, поможешь заодно.
На пристани я щедрой рукой махнул на бочки.
- Выбирай!
- Это что?
- Вино испанское. Хорошее. Подарю тебе на свадьбу.
На лице у Тищетки отразилось жестокое разочарование.
- Извините, тащ, но эта кислятина не по мне. Я чего покрепче предпочитаю.
- Лады, поменяю на ром.
- Не надо. Тут такое дело… В общем, я самогонный аппарат собрал…
Кто бы сомневался. Если наш человек где-то обосновывается надолго, он просто обязан обзавестись аппаратом.
- …а вот эту саблю я бы взял…
- Бери. И можешь саблей не ограничиваться.
Мы перетаскали остаток барахла к кузнецу под навес. Не успел распрямить усталую спину, как Семёныч задал вполне логичный вопрос:
- А это всё откуда? И зачем?
- С зачем – проще всего. Что-то самому пригодится, остальное продам. А откуда… Я корабль нашел, потерпевший крушение. Случайно. Меня туда штормом принесло.
- А там еще что-нибудь полезное осталось?
- На злато-серебро я бы не рассчитывал, а вот всяких полезностей немало. Те же железки корабельные. Пушки. Порох в бочках. Аркебуз как эта несколько десятков. И в трюм я глубоко не залезал, возможно, что-то есть и там.
- А далеко это всё?
- Два дня пути.
- Может, вдвоём съездим, еще чего привезём?
- Двоих недостаточно. И кораблик нужен покрупнее, и рук побольше.  У меня есть здесь один знакомец, думаю с ним это обсудить. Сейчас как раз к нему собираюсь.
- Придется в долю брать…
Хозяйственный мужик Тищенко, уже делить недобытое начал.
- По любому придется. Нам же еще это всё продать надо. А он мужик ловкий, и ходы знает.
- Не обманет?
- Обманет, конечно. Но по мелочи. Там барахла достаточно, чтобы имело смысл за ним отправляться, но маловато, чтобы ради него всерьёз ссориться или избавляться от подельников.

Со всеми этими заботами, свободное время у меня появилось только через полтора месяца.  Еще неделя потребовалась Бертье, чтобы нанять и подготовить давно присмотренный двухмачтовый пинас, после чего мы, наконец, отправились за остатками «сокровищ» галеона. Мы – это, естественно, сам Бертье, трое негров с лесопилки и мы с Тищенкой. Жан говорил, что думал сперва занять у мэтра лесовоз с экипажем, но тогда пришлось бы делиться с Касселем. Зная аппетиты хозяина, этого не захотел никто.
Погода радовала, и до архипелага мы добрались чуть больше, чем за сутки. Потом, правда, еще полдня искали нужный островок. Без торчащей мачты это оказалось непросто. Но нашли.
Следующие три дня я буду вспоминать долго. Еще дольше их будут вспоминать хрустящая спина и вытянувшиеся почти до колен руки. Мы тащили всё, что имело хоть какую-то ценность – пушки, ядра, бочки с порохом для пушек и с вином для команды, оружие, металлические детали галеона, остатки такелажа и парусов. Большие пушки оказались всего-навсего шестнадцатифунтовыми, но даже сдвинуть их с места вшестером не получилось, не говоря уже о погрузке на борт. Пришлось изобретать примитивный кран из обломков рангоута. Один раз подгнивший канат лопнул, никого не убило только чудом.
Утром четвертого дня мы направили изрядно нагруженный пинас обратно к берегам Эспаньолы. На этот раз наш путь лежал в Пор-Марго – городишко милях в двадцати восточнее Пор-дю-Пэ. Там Бертье нашел купца, согласившегося купить у нас пушки. Естественно, за десятую, если не за сотую часть цены, зато деньги отдал сразу и без вопросов о происхождении товара. Хозяйственный Тищенко пытался было торговаться, но не преуспел.
Весь обратный путь бывший прапорщик бухтел и возмущался:
- Нет, ну надо было так облажаться, а?
- Семёныч, угомонись! Это самый лучший вариант.
- Да ладно! Твой же французик говорил, что можно было пойти куда-то дальше и продать там.
- Угу. Вот только до Пти-Гоава полтораста миль туда и столько же обратно. До Нью-Провиденса пятьсот. До Кюрасао шестьсот. И по пути надо не попасться ни испанцам, ни пиратам.
- Дык пираты-то вроде на своих не нападают?
- Во-первых, нападают. А во-вторых, кто тебе сказал, что мы им свои? Это ж бандиты, какая им разница, кого грабить?
- А этот твой французик, он не авторитет у них?
- На берегу, когда им чиниться надо – возможно. А в море, кто сильнее - тот и прав. Опять же, здесь купили молча. А в любых других местах придется рассказывать про мою находку.
- Ну и что? Мы ж там уже выгребли всё полезное.
- А никто не поверит, что мы нашли только полкорабля. И заставят делиться. Тем, чего у нас нет.
Тищенко возмущенно вздохнул и замолк. Его, похоже, бесила сама мысль о том, что кто-то может попытаться отобрать у него то, что он уже считал своим.
- Да ладно, Семёныч, не пыхти! И так неплохо получилось. Теперь ты у нас богат, по меркам Пор-дю-Пэ уж точно. Завидный… эээ… муж.
- Ну да, теперь ни одна сволочь не пискнет, что Ксавьерыч босоту пригрел.
- А что, были такие разговоры?
- Бывший маришкин ухажер как-то в кабаке распинался по пьяни.
- И что?
Кузнец задумчиво посмотрел на свой кулак, с два моих размером.
- Больше не говорит. Шепелявит только.

Не прошло и двух недель, как в сонном Бас-Тэре закипела жизнь. Сразу три корабля пришли на кренгование и тимберовку и один – на ремонт рангоута. Мы с двумя Пьерами сбивались с ног, но, по счастью, появился очередной транспорт со «свежим мясом» из Старого Света. Теперь, для разнообразия, из Дьеппа. Мэтр подсуетился и разжился сразу четырьмя новыми работниками – плотником-мастером, плотником-подмастерьем и двумя парнями без профессии, из которых планировалось сделать конопатчиков. Ну а плотников, соответственно, подучить корабельному ремонту.
Мэтр, совершенно неожиданно, свалил на меня руководство этим бардаком. На него напала очередная местная хворь и уложила в койку, причем надолго. Теперь уже мне приходилось ругаться с моряками, докладывать губернатору и добывать материалы. Негры Бертье пилили от темна до темна, Тищенко мастерил у себя в кузне всякие корабельные железки, а я мотался через пролив и пытался контролировать и направлять процесс. По счастью, старший плотник оказался рукастым и толковым мужиком, со своими корабельными коллегами сработался и постоянного присмотра не требовал.
Два корабля требовали частичной замены рангоута, так что пришлось смотаться еще и за мачтовым лесом на дальнюю лесопилку. Возле Бертье подходящие сосны уже закончились, а далеко на востоке еще был выбор. Обернулись за два дня. Видели на горизонте чужие паруса, но, по счастью, нас не сочли достойной целью.

В один из таких безумных дней Бертье позвал меня на пару слов.
- Александр, как ты отнесешься к тому, чтобы заменить меня на лесопилке? Не прямо сейчас, а через неделю-другую, когда аврал закончится.
- А кто мне говорил, что ему здесь нравится?
- Я не предлагаю сделать это навсегда. Просто мне надо отлучиться…
- Надолго?
- Я думаю, на пару-тройку месяцев. Наклевывается одно интересное дельце, и я хочу принять участие.
- Очередной пиратский набег? Ты вроде раньше без восторга относился к подобным вещам?
- Здесь другое. Набег будет на золотые прииски… Это неважно, главное – ожидается хорошая добыча. А еще я отправляюсь не обычным головорезом, а вкладываюсь в снаряжение корабля. Так что моя доля будет гораздо больше. Если всё пройдёт, как надо, конечно.
Я хмыкнул.
- Появились свободные деньги? Понятно… Но самому-то зачем под пики лезть? Вложился и получай свой процент.
- Есть свои тонкости… Короче, поработаешь за меня?
- Почему нет? У тебя всё налажено, практически само пилится. Вот только боюсь, мэтр не отпустит.
- Отпустит. Скоро все корабли, что вы сейчас ковыряете, уйдут в набег. Делать будет нечего. Даже если кто новый придет в ремонт – справитесь.
- Хорошо. Только с мэтром сам договаривайся. Мне лишний звон в ушах не нужен.