***

Глава 2.
   Через неделю докладная записка лежала на столе Карьерова. Контр-адмирал мгновенно оценил возможные плюсы данного предложения и развил бурную деятельность, заручившись на всякий случай поддержкой на уровне Ленинградского обкома. Через месяц вышла статья, среди авторов которой был академик и два профессора. Яркий литературный слог с обилием ссылок на исторические документы убедительно повествовал о тяжкой и неблагодарной судьбе талантливых изобретателей в царской России. Упоминали металлурга Василия Степановича Пятова и коварных британцев, которые, воспользовавшись продажностью царских чиновников и прогнившей аристократии, присвоили себе приоритет прокатывания броневых листов. Также вспомнили о попытке «пушечного короля» Фридриха Круппа купить в Военно-историческом музее Санкт-Петербурга пушку, отлитую самим Андреем Чоховым ещё в 17 веке, дабы никто не мог оспорить его претензии на изобретение клиновидного замка. Перечисляли иные имена изобретателей, которые разделили горькую судьбу Левши из сказа Николая Лескова, делая упор на том, что такое априори невозможно в СССР. Клеймили попытки псевдоученых западных стран, желавших присвоить приоритет установки ракетного оружия на субмарину фашистской Германии или США. С толикой ехидства цитировали некоторых китайских «товарищей», называющих космонавтом № 1 не Юрия Гагарина, а мифического мандарина Ван Гу предпринявшего попытку в начале 16 века взлететь на кресле оснащенным крылом и 47-ю пороховыми ракетами. Само собой, было сказано о святой обязанности правнуков не оставить в забытье и, если нужно, защитить достижения своих прадедов и ещё много очень правильных и нужных слов. Заканчивалась статья предложением снять фильм о жизни, подвигах и изобретениях генерала Шильдера, тем более что сам Владимир Ильич Ленин говорил о важнейшем месте, которое занимает кинематограф в общем перечне искусств.
   А когда эту идею лично поддержал генерал армии Епишев, которому накануне сам Леонид Ильич попенял за упущения в работе, то процесс, как говорится, пошел.
   Вся и всё закрутилось прямо-таки в бешеном темпе. В эту круговерть втягивались новые люди и целые организации, которые имели прямое, а иногда даже косвенное отношение к Военно-морскому флоту вообще и к подводным ракетоносцам в частности. Очень скоро однокашники-заговорщики начали ощущать себя посетителями некогда очень популярного аттракциона и описанного в книге Якова Исидоровича Перельмана «Занимательная физика» - когда людей, разместившихся на вращающемся полу неумолимые силы инерции, вначале отодвигают от центра, а затем вышвыривают прочь. Слишком много «инициативных товарищей» пыталось занять место поближе к центру событий и оттереть при этом авторов идеи. Одной из причин было приближение 1980 года и XXVI съезда КПСС, то есть событию, к которому необходимо подготовить рапорта о достижениях и победах и по возможности попасть в число упомянутых Генеральным Секретарём в отчётном докладе. Карьеристы были всегда, но при этом тысячи людей от школьников до адмиралов и академиков, всё же, отнеслись к идее об увековечивании славных дел и подвигов генерала Карла Андреевича Шильдера с бескорыстием и неподдельным энтузиазмом. Вышедшая Директива Главного политического управления СА и ВМФ СССР перевела этот процесс в чётко контролируемый режим. Были определены цели и задачи, назначены ответственные исполнители, конкретные сроки, а также контролирующие органы. Начальник ГлавПУР СА и ВМФ генерал армии Епишев занимал эту высокую должность уже более полутора десятков лет, и мало кто мог упрекнуть его в непрофессионализме. Разве что наказанные за неисполнительность и разгильдяйство чиновники разного ранга в погонах и без, которые очень осторожно, дабы никто не мог идентифицировать их авторство, подпускали в кулуарах ядовитые шпильки в адрес Алексея Алексеевича, сравнивая его с Львом Мехлисом и причисляя к тайным сталинистам.
   Знал ли об этом Начальник ГлавПУРа? Без сомнения - знал. Человек, прошедший суровую школу Великой Отечественной войны, неоднократно смотревший смерти в лицо, получивший опыт работы в партийных органах, государственной безопасности и дипломатическом корпусе тривиально не смог бы достичь высокого положения в Вооруженных Силах СССР, которое было почти сравнимо с Министром Обороны, не обладая развитой интуицией и предвидением, а также высочайшей компетенцией в сферах своей деятельности. Но Алексей Алексеевич прежде всего действовал по принципу «шакалы воют, а караван идёт», не забывая, впрочем, о том, что «Справедливость всегда приправлена щепоткой мести», или «Холодная месть приятней всего на вкус».
   Поэтому после разговора с Леонидом Ильичом он инициировал проведение заседания
Бюро ГлавПУР и предложил присутствующим, высказать своё мнение по поводу
вопросов, поднятых в статье (естественно, перед каждым из присутствующих лежал
соответствующий номер журнала), руководствуясь при этом ленинским тезисом о том
что «марксизм не догма, а руководство к действию». Лично для себя, он уже решил -
фильму быть, ибо воспитание патриотизма считал важнейшей составляющей партийно- политической работы, а если уж появилась возможность лишний раз щелкнуть по носу пропагандистов западного образа жизни и той категории лиц, которые по словам Сергея Владимировича Михалкова: «Я знаю: есть еще семейки, где наше хают и бранят, где с умилением глядят на заграничные наклейки... а сало русское едят!», то следовало отнестись к этой задаче максимально ответственно.
   Заседание бюро продлилось несколько часов. Выступления двух чересчур бдительных товарищей были направлены на то, чтобы в сценарии нового фильма никоим образом, даже случайно и фрагментарно не прозвучало бы хоть одно слово, положительно характеризующее образ Императора Николая 1, которого как им казалось, следовало именовать не иначе как  «палач Декабристов», «Палкин», «жандарм Европы». Тем более, что не далее, как три года назад на советские экраны вышел фильм «Звезда пленительного счастья», который не в последнюю очередь благодаря игре талантливых актеров и песни «Кавалергарда век недолог» полюбился советским зрителям, и прочая, прочая. А, исходя из этого, может быть, вообще отказаться от идеи экранизации изобретений генерала Шильдера? При этом все присутствующие внимательно наблюдали за реакцией невозмутимо слушавшего их Епишева, пытаясь если не прочитать его мысли, то хотя бы расшифровать его эмоции. Но справиться с этой задачей смог бы, пожалуй, лишь Вольф Мессинг. Обычно начальник ГлавПУРа молча слушал всех выступающих, а сам высказывался в конце. Говорил кратко, ясно и в то же время вдохновенно, с подъёмом. Но в данном случае Алексей Алексеевич решил сделать исключение, дабы перевести дискуссию в конструктивное русло.
Он постучал ручкой по столешнице и в наступившей тишине чётким командным тоном произнёс:
- Задача поставлена лично Генеральным Секретарем ЦК КПСС товарищем Леонидом Ильичом Брежневым. Надеюсь, мне не нужно напоминать некоторым товарищам, требования статьи шесть Дисциплинарного Устава Вооруженных Сил СССР? (Приказ командира (начальника) - закон для подчиненных. Приказ должен быть выполнен беспрекословно, точно и в срок).
   Каждое слово, произнесённое генералом армии, заставляло перестраховщиков всё глубже втягивать голову в плечи и изображать старательное конспектирование услышанного.
Естественно, что после такого ушата холодной воды желающих похоронить проблему в бюрократическом болоте больше не оказалось, и последующие выступления представляли из себя, в основном варианты, начинающиеся со слов: «Предлагаю задействовать...», «Считаю необходимым привлечь...», «Расширить регион проведения съёмок...», «Обратиться в случае необходимости за консультациями в Мосфильм или Ленфильм.». Несмотря на присутствие на заседании Бюро стенографистов, Епишев отдельные наиболее интересные или проблемные предложения записывал в свой блокнот. И подводя итог, сказал:
- Спасибо, товарищи, за конструктивные предложения. Давайте сделаем так: сегодня пятница, впереди три дня на то, что бы еще раз обдумать все возможные варианты, а во вторник всех присутствующих жду здесь же для выработки проекта решения, а затем и Директивы ГлавПУРа.
Глава 3. Подмосковье, правительственные дачи.
   Вечером, этого же дня Епишев уехал на свою дачу в Подмосковье. Пребывание за городом позволяло хотя бы на пару дней скрыться от городского шума, выхлопов автомобилей, которых с каждым годом прибавлялось на московских улицах и одновременно продолжать работать. Среди столичной богемы, объединяющей деятелей культуры и искусства, писателей и музыкантов, и их постоянно размножающейся оравы родственников было принято проживать там, начиная от ранней весны и до поздней осени. Постепенно их дома претерпевали трансформацию аналогичную той, которая произошла с жилищем героини сказки Пушкина, минуя, естественно, этап землянки, и продвигаясь от терема к палатам. Этот процесс длился вот уже почти сорок лет. Сам же Епишев, был по натуре аскетом и ему претили эти проявления барства и, хотя он никогда (во всяком случае вслух) не подвергал сомнению правильность решения ХХ съезда КПСС, но не без ностальгии вспоминал воспитательные меры, применявшиеся Иосифом Виссарионовичем к некоторым, пусть и заслуженным, но потерявшим чувство реальности товарищам. В результате чего их дачи превращались в детские лагеря отдыха. Список штрафников включал в себя немало известных и даже ставших легендарными имён.  Достаточно упомянуть дважды Героя Советского Союза, исследователя Арктики Папанина и его чрезмерное увлечение ручными лебедями, отделочными материалами иностранного производства, и   слова Сталина по этому поводу «Его не устроил советский мрамор! Подавай ему итальянский и греческий.  Нельзя стричь десять шкур с одной льдины...».
   Машина генерала армии заехала в ворота, уже распахнутые охраной. Выйдя из салона автомобиля Епишев прошелся по двору, разминая затекшие ноги.
- Нет, на сегодня хватит работы, нужно отдохнуть, - подумал Алексей Алексеевич, который тщательно скрывал от окружающих, включая своих близких то, что ему всё труднее противостоять хроническим болезням, развившимся после тяжелейшего ранения позвоночника. Стала подводить память, донимала головная боль. Правда, в последнее время появилась надежда если не излечиться, то хотя бы притормозить одолевающим его недуг. И подарил эту надежду его сосед по даче доктор не только по профессии и по ученой степени, но и по призванию. Профессор Василий Афанасьевич Перегудов широко известный в узком кругу лиц, занимающихся вопросами обитаемости военных объектов различного назначения от подводной лодки до космического корабля, взял над ним шефство и бросил в бой против хворей могучую силу природы, которая имела короткое название «адаптогены». Всё это началось после того, как их взаимоотношения из соседских переросли в дружеские. Василий Афанасьевич, будучи ещё и отменным психологом, уже во время второго посещения его Епишевым, устроил генералу настоящий врачебный осмотр. Причём от предложения предварительно ознакомиться с весьма объёмной медицинской книжкой категорически отказался с такой формулировкой:
- Я не сомневаюсь в компетентности своих коллег, которые работают в московских госпиталях, но я хочу видеть состояние пациента своими глазами, не имея предварительной установки, могущей повлиять на мою объективность, как врача. Если появятся дополнительные вопросы - вот тогда и почитаем.
   Сначала был осмотр всего тела и, особенно - позвоночника, по каждому сантиметру которого профессор пробежал кончиками своих пальцев, подобно тому, как мастер, настраивая фортепьяно, проверяет клавиши. Сходство добавили манипуляции с молоточком, когда Василий Афанасьевич легонечко простучал спину, стремясь уловить каждый звук, каждую вибрацию, в общем - любой отклик организма пациента. Затем он задал с десяток уточняющих вопросов и разрешил Епишеву одеться, а уж потом углубился в тщательное изучение медицинской книжки, что-то записывая в тетрадь и сопровождая этот процесс комментариями:
- Вот это точно… А здесь - нужно проверить… А с этим - я категорически не согласен!..
  Закончив эти манипуляции, профессор пару минут сидел, глубоко задумавшись и чуть слышно барабаня пальцами правой руки по столешнице. Затем решительно хлопнул ладонью и, повернувшись к Епишеву, произнёс:
-Ну-с, Алексей Алексеевич, могу отметить, что дела обстоят хуже, чем это бы хотелось, но к счастью не так критически, как здесь написано. Будем лечить! И начнём сегодня же, прямо сейчас!
   В результате, Алексей Алексеевич задержался у профессора ещё на час и вернулся к себе с составленным на каждый день графиком приёма и набором пузырьков с  экстрактами родиолы розовой и женьшеня, достаточным на месяц. Учитывая, что эти препараты были присланы лично профессором Брехманом из Дальневосточного филиала Академии наук СССР, то их качественный состав, естественно, отличался в лучшую сторону от аналогов, продававшихся в аптеках, и использовался космонавтами при длительных орбитальных полётах. Начальник ГлавПУРа торжественно пообещал вести дневник приёма лекарств, фиксировать реакцию организма и каждую неделю (как с юмором заметил профессор) «являться с отчётом на сеанс психотерапии».

Отредактировано Majorvks (22-11-2020 16:51:20)