ПРОЛОГ

Картинка на огромном настенном мониторе  больше всего напоминала кадры из старого, девяностых годов, фильма или видеоигры. Синие на траурно-чёрном контуры континентов, развёрнутые в меркаторской проекции, и связывающие их зелёные дугообразные треки,  словно вырастающие из основной плоскости, практически из одной точки. Судя по конфигурации едва намеченных линий рек и морских побережий, а так же по мелким буквенно-цифровым обозначениям возле пусковых позиций и отметок целей - где-то в районе республики Марий-Эл.
Три линии неторопливо мигают, постепенно удлиняясь. Ещё три оборвались пульсирующими красными крестиками вблизи высшей точки изгиба. И лишь одна упёрлась в чужой континент и расползается багровой тревожной кляксой. 
- Четырнадцатая гвардейская дивизия отстрелялась. – заметил стоящий за креслом офицер. - Семь пусков, по запросу американцев: Невада, Западное побережье, и ещё два по Мексике.
Генерал обернулся - полковник,  на петлицах  перекрещенные меч и стрелы под круглым щитом.
- Йошкаролинцы?
Кивок.
- И как результаты?
Ненужный вопрос: всё было видно и без пояснений. Которые, впрочем, последовали незамедлительно.
- Из  семи боеголовок, дошёл единственный планирующий блок. – с готовностью отрапортовал РВСН-щик.  Видно было, что он рад возможности делать хоть что-то, пусть даже давать никому, в сущности, не нужные пояснения. Что угодно - лишь бы не стоять и не пялиться молча в монитор, бесстрастно транслирующий конец света.
– Цель – Вегас. Ещё три перехвачены и сбиты. Два в данный момент снижаются и маневрируют в плотных слоях.
- Куда они идут?
Как будто бледное продолжение ярко зелёных дуг не указывало на  это яснее ясного…
- Мексиканский Экатепек-де-Морелос и Лос-Анджелес. Но я бы особо не рассчитывал -  по ним уже трижды стреляли, и с лодок, и «Буревестниками». Сами американцы тоже пробовали. Те всё перехватывают.
Словно услышав его, два трека замигали и на конце у них вспыхнули красные крестики. Секунду спустя та же участь постигла и последний, седьмой.
- Один к шести – неплохой результат.  – помолчав, ответил генерал. Следовало хотя бы попытаться добавить подчинённым оптимизма. Не получилось. Впрочем, он особо и не рассчитывал, и это было заметно по тяжёлым морщинам в уголках глаз, где притаились неимоверная усталость и глухая безнадёга.
- Больше наши американцам помочь ничем не смогут. – глухо отозвался полковник. - Ни им, ни китайцам, никому. И так уже доскребли по сусекам последние «Ярсы» с «Тополями», остались только старые, шахтные…
Генерал согласно опустил подбородок.
- Да. ПЛАРБы давно отстрелялись и вернулись в базы, а новых «пасхальных яичек» для них нет. «Посейдоны» тоже все, как и «Буревестники». Стратеги из Энгельса могут теперь достать разве что, цели в Северном Китае - но сколько их осталось, стратегов-то… Да и проку от этого особо нет:  те уже прорвались в Бессарабии, да и в Забайкалье их сдерживают только огромные расстояния да крайне низкая плотность населения. Есть, правда, ещё тактические заряды - но надолго ли их хватит? Ещё месяц, много два – и конец.
И снова никто из присутствующих не спросил кто это – те. За прошедший год у всех жителей планеты это местоимение  - с учётом местной лингвистики, разумеется - приобрело вполне отчётливый, пугающий смысл.
Подумать только,  а ведь совсем недавно все были уверены,  что 2020-й – худший год в истории…
Те. Именно так – «те». Которые нас сейчас... нет, не убивают – с этим мы неплохо справляемся и сами.
Надевают. Как надевает человек новый костюм взамен истрёпанной одежды. Но чем, скажите на милость, это отличается от убийства – для нас, людей?
- Ещё два месяца – и всё. - медленно повторил генерал, и стоящие рядом увидели, как с виска ползёт крупная капля пота. Порученец, щеголеватый (даже сейчас щеголеватый!) лейтенант, дёрнулся было, к карману, за носовым платком, но рука замерла на полпути.
–  Два месяца… но это только в том случае, товарищи, если мы с вами сегодня… не сработаем, как надо.  – произнёс генерал и смахнул капельку большим пальцем. – Серёжа, где он там?  Ждёт?
Лейтенант заметил, как скривился РВСНщик, услышав очередное многозначительное местоимение.
- Разумеется, товарищ генерал. – бодро отозвался он. – Прикажете пригласить?
- Зови.

Отредактировано Ромей (11-12-2020 15:17:25)

Мимо.
Но кое-что уловили верно.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Игра одним пальцем

I
Тренера звали Василий Петрович – промеж себя ребята именовали его «Васич». Долговязый, поджарый, как большинство спортсменов-фехтовальщиков. Ближе к концу  занятий, когда подходило время учебных боёв – ребята ждали этого с первых минут тренировки и гадали, кому из них выпадет удача)  - Васич сначала наблюдал за схватками а потом в какой-то момент отодвигал одного из участников в сторону, брал эспадрон, надевал маску и… начиналось.
Он был практически неуязвим, и лишь изредка нарочно придерживал клинок на отбое, чтобы правильный удар оппонента мог достичь цели. А уж если кому-то из ребят и в самом деле удавалось зацепить его  - это было событие, которое долго потом обсуждали и в раздевалке, и в вестибюле, возле автоматов с газировкой, и по дороге к метро. Случалось это нечасто, причём, как правило, с одними и теми же – ну понятно, Васич встаёт на дорожку только с самыми перспективными своими воспитанниками. С остальными же ограничивается советами и комментариями, порой – весьма язвительными. Как, например, с ним, Женькой Абашиным, не входившим не то что в пятёрку лучших фехтовальщиков группы а наоборот, уверенно прописавшимся где-то ближе к концу списка.
Ну не его это, не его… как выяснилось. А ведь так хотелось! Женька даже уговорил записаться в секцию своего одноклассника, длинного, нескладного Серёжку Астахова, Аста. Было это в самом начале учебного года, и с тех пор приятели аккуратно, два раза в неделю посещали занятия в спортивном комплексе на метро «Динамо», куда от их родного Речного Вокзала каких-то пять остановок.
Как раз сейчас Аст на дорожке – они с партнёром, худым, с длинными руками и ногами настоящего фехтовальщика Гариком. Оба синхронно, будто связанные верёвочками, перемещаются туда-сюда по нарисованной на полу зала дорожке и обмениваются заученными ударами: батман из третьей позиции, удар в маску, отбой  маску, отбой в «пятёрку», ответ в открывшийся бок. Аст, который только этого и ждал (а кто бы на его месте не ждал?) поспешно пятится, и кончик клинка не задевает мешковатый, свисающий до колен, тренировочный колет, завязанный на спине белыми матерчатыми тесёмками. Повеселевший Гарик делает шаг вперёд и снова старательно выполняет батман, готовя новую атаку, точную копию предыдущей…
Что ж, всё правильно. Так их учили.
…но как же хочется выйти самому на «дорожку», позвенеть весёлыми, пружинно-упругими клинками! И путь заранее ясен исход, пусть он заведомо не удостоится ничего, кроме скептической усмешки Васича – зато в руках будет пластиковая ручка эспадрона, а впереди, в мелкой сетке защитной маски – не опостылевший манекен, а реальный, живой противник.
Свисток, бойцы замерли, вскинув эспадроны в финальном салюте. Так тоже учили.
Недурно, Якимов, Голиков. Серёжа, быстрее наноси удар после батмана – противник успевает среагировать, отрабатывай. Садитесь пока…
Васич Задумчиво оглядел скамейку, на которой дожидались своей очереди остальные.
- Теперь  Дашьян и… пожалуй, Абашин.
Женька в первый момент не поверил своему счастью. А поверив – вскочил, зацепив ступнёй за ножку длинной гимнастической скамьи.
- Ну-ну, полегче, а то ноги тут переломаешь. – пробурчал Васич. - На дорожку, приветствие… к бою! Абашин, тебя это что,  не касается?
Женька поспешно опустил маску, и Васич не успел разглядеть, как счастливая улыбка вдруг, в самый последний момент, когда лицо уже скрывалось за мятой проволочной сеткой, вдруг сменилась гримасой недоумения.

Бамм!
Хлёсткий удар сверху по голове – звонко, обидно но совершенно нечувствительно. Свисток за спиной и недовольный молодой голос.
- Стоп! Абашин, не спи, замёрзнешь!
Абашин – это я. Абашин, Евгений Борисович, 1963-го года рождения, образование высшее, москвич, самозанятый… а что это за проволочная хрень у меня перед носом?
Разошлись, в позицию… начали!
Опять свисток. Короткий, требовательный. Ноги мои сами собой, без малейшего моего участия делают несколько поспешных шагов назад, задняя, левая, цепляет за что-то и я с грохотом лечу на пол. Коричневый, покрытый масляной краской пол, на котором проведены две широкие белые линии, ограничивающие длинную, пара шагов в ширину, полосу.
Снова свисток, невнятное ругательство –  никаких матов, что характерно…
- Да чтоб тебя… Абашин! Что ты тут растопырился по крабьи? А ну вставай, и маску надень. Ещё одна такая выходка – отправишься на скамейку!
Маска? Точно, фехтовальная маска… облезлая, мятая, со стёганым горжетом из грубого светло-бурого брезента. И мои руки, подхватившие с пола сей заслуженный аксессуар – детские, тонкие, почти без волос и привычных шрамов.
…я что, сплю?..
- В позицию! Бой!
Противник – пацан лет, примерно, четырнадцати. Точнее не сказать – его лицо, как и моё, скрыто фехтовальной маской. Стоит в заученной стойке, сабля в четвёртой позиции. Всё, как в учебнике: рука, согнутая в локте, поднята вперед, кисть на высоте пояса, кончик клинка в линии левого глаза, лезвие направлено влево-вперёд…
Пальцы мои явственно ощущали рукоять сабли сквозь тонкую кожу перчаток, но шевельнуть ими я не мог. Не мог – и всё! Мог только бессильно наблюдать, как парнишка напротив делает шаг вперёд, кистевым батманом отбрасывает в сторону мой клинок, и…
…вот уж хрен тебе!..
Клинок послушно отлетает – но не вбок, как рассчитывал противник, готовя академически правильный удар сверху по маске, а по дуге, вниз. Поворот на левом, отставленном назад, носке, передняя, правая нога уходит в выпаде влево-вперёд, далеко за белую ограничительную черту. Кисть переворачивается, взлетает вверх на прямом локте и – вжжжик! – клинок прочерчивает победную линию от колена визави, по криво свисающей стёганке, через грудь, звякает по подбородку маски и улетает вверх.
Туше!
Ноги тем временем сами выполняют следующее па: левая выполняет короткий шаг назад с поворотом, окончательно вынося меня за пределы дорожки, и сгибается в полуприседе. Корпус пижонски отклонён назад, правая нога выставлена вперёд в почти что танцевальной позиции – выпрямлена в колене, носок едва касается пола. Сабля – в вытянутой на уровне лица руке, клинок повёрнут плашмя и смотрит в скрытые маской глаза партнёра. Левая рука покинула положенное ей место на поясе и прикрывает грудь – согнута в локте, словно не чёрная мотоциклетная крага на ней, а толстенная дуэльная перчатка, которую и кирасирским палашом не прорубишь, не то, что тростинкой-эспадроном. Привет вам, маэстро Л`Абба, последний в знаменитой династии тулузских фехтмейстеров. Знаем ваш трактат, читали, ценим, пользуемся…
Свисток - длинный, вкручивающийся саморезом в барабанные перепонки.
- Стоп! Разошлись! Абашин, немедленно вернись на дорожку!
И, гораздо тише:
- Это что сейчас было, а?

...какой ещё Л`Абба? Это что, бред?..
Ноги внезапно сделались ватными, и, чтобы не рухнуть прямо тут, Женька опустился на пол. Маску он стянул и проложил рядом – лоб весь в капельках пота, руки трясутся, голова идёт кругом.
«Сейчас Васич меня убьёт. А потом – выгонит из секции. Но за что? Это не я! Ноги и руки вдруг начали действовать  сами по себе, а я даже понять не успел, что они вытворяют…»
- Тебе плохо, парень?
В голосе тренера сквозила самая настоящая тревога.
- Может, к врачу?
Женька встал, пошатнулся, поднял маску. Эспадрон он зажал под мышкой.
- Нет, спасибо, Васи… Василий Петрович. Голова закружилась, душно, наверное. Сейчас пройдёт.
Тренер шумно втянул носом воздух.
- Да, что-то надышали мы тут…. Астахов! – скомандовал он. – Ну-ка, живо - открой окно, то, дальнее!
Долговязый Аст послушно метнулся в угол зала и заскрипел там деревянной оконной рамой.
- А ты, Абашин… - Васич ненадолго задумался. -  Ступай-ка ты, пожалуй, домой. Или тебя лучше проводить? Вы с Якимовым, вроде, рядом живёте, верно?
Женька мотнул головой.
- Да, в соседних домах. Ничего, Василь Петрович, я сам. Посижу только немного в раздевалке и пойду.
- Ну, как хочешь… - неуверенно протянул тренер. И добавил, уже с воспитательными нотками в голосе: – А к твоему фокусу мы вернёмся в следующий раз. В кино подсмотрел, что ли?..
Женька ещё раз кивнул, поставил эспадрон в стойку и направился к выходу из зала, на ходу нащупывая за спиной тесёмки колета.
…а  действительно – что это было? И откуда взялся в его голове этот самый Л`Абба, тулузский фехтмейстер?..

Отредактировано Ромей (15-12-2020 17:46:15)