Все три километра до станции «Силикатная» я ждал тяжёлого дыхания позади, повелительного окрика, выстрела в спину. Середина марта, но снега по сторонам от узкой тропки по пояс. Нам, пятнадцатилетним и то, бежать нелегко – каково же преследующим нас мужикам?
Обошлось. Снег валит по-прежнему, свет фонарей над платформой «Силикатная» едва пробивается сквозь его сплошную пелену. На самой платформе ни души; позади кирпичной будки с вывеской «Касса» приткнулся навес – там мы и прячемся.
Снимаю рюкзак. Серёга отчего-то медлит. Берусь за лямки, чтобы помочь, и тут он болезненно охает.
- Ты чего?
Отвечает не сразу.
- Да вот, кажется, зацепило, когда из карьера выбирались…
Мать моя, да у него из рукава капает кровь! И хорошо так капает, вон, снег потемнел…
- А ну, снимай куртку!
Аст морщится от боли, но подчиняется. Когда дело доходит до раненой руки, мне приходится помочь – осторожно, осторожно!
…н-да… рукав свитера весь пропитался кровью ниже локтя….
- Руку можешь сгибать?
…только бы не кость…
Сгибает. Шипит от боли, но сгибает.
- Так, резать рукав не будем. Давай, аккуратненько, я помогу…
Общими усилиями стаскиваем свитер. Так и есть, пуля угодила в бицепс, но по касательной, вскользь. Судя по довольно-таки приличной минус-ткани – жакан, или чем там палил тот гад с двустволкой. Но кость точно не задета, да и крупные сосуды тоже – иначе крови было бы куда как больше.
Вытаскиваю индпакет. Поливаю из фляги скомканную марлю, аккуратно обтираю кровь с руки. Когда принимаюсь обрабатывать кожу вокруг раны, Аст снова морщится.
- Сильно болит?
- Так… терпимо. Холодно только.
Ну да, разумеется: адреналин выгорел, и теперь его трясёт. А на дворе, на минутку, верных минус три, даром, что середина марта.
- Погоди немного, сейчас…
Выливаю остатки воды на рану, промакиваю окровавленным тампоном, заливаю перекисью. Хорошо хоть, аптечку сам собирал, хватило ума…  Кровь сразу вскипает белёсой пеной. Снова промакиваю, щедро присыпаю стрептоцидом, после чего перетягиваю оставшимся индпакетом.
- Запасной свитер есть?
Помогаю Асту облачиться.
- Руку, конечно, хорошо бы в петлю и на шею, но, сам понимаешь…
- Понимаю, - говорит. – Светиться не стоит.
- Точно. Ты уж поаккуратнее, а я рюкзаки понесу. Только с раной всё равно надо что-нибудь придумать, а то заражение… Могли попасть клочья шерсти от свитера, я же её толком не чистил.
- Может, в больницу? – предлагает. - Или в этот, травмпункт? У нас ближайший, кажется, на Соколе, круглосуточный?..
- Нельзя. – качаю головой. – Хирурга на надуришь, увидит, что пулевое, мигом в милицию позвонит, у них на этот счёт инструкции строжайшие.
Серёга задумался.
- Тогда к Миладке? У неё мать врач «скорой», может, и она что-нибудь умеет?
Миладка – это хорошо, странно, что мне самому в голову не пришло. Да и матушка её – тётка толковая, понимающая. Есть надежда, что в случае чего, прикроет.
…или не прикроет. По моим расчётам, они уже должны были подать документы на выезд, захотят ли рисковать, связываться с заведомо тёмной историей?..
Но других вариантов, похоже, нет.
Кое-как затираю ногой следы крови, набрасываю поверх свежий снег, и он сразу начинает краснеть. Нехорошо…
Аст, ты подожди, я за билетами.
Расписание сообщает, что следующая электричка (Подольск – Москва-Курская) будет только через час пятнадцать минут.  Слишком долго. Аст раскиснет, да и те вполне могут добраться до платформы. Народу нет, а мы тут торчим на свету, как три тополя на Плющихе. Подкрался - и из темноты, дуплетом…
- Слушай, ты как, идти сможешь? А то доберёмся до Симферопольского шоссе – тут недалеко, километра полтора – и прямиком в Москву.  Автобус, или тачку поймаем, деньги есть...
Так мы и поступили. В тёплом салоне попутного «ПАЗика» изо всех сил стараюсь не заснуть. Я « у руля» с самого утра и, хотя в последнее время это даётся мне не так тяжко, как даже месяц назад – всё равно, явный перебор. А отрубаться мне никак нельзя, – трудный день ещё далеко не закончен…

1979 г, 15 марта,
Москва,
Ночь приносит облегчение.
Водитель высадил нас на Варшавке, на перекрёстке с улицей Подольских Курсантов – примерно там, где в моё время будет станция метро «Пражская». Одиннадцатый час, и такси пришлось ловить довольно долго. Аст уже сомлел в тепле салона и, не скрываясь, цеплялся за меня. Я держался на одной силе воли – если повалимся на улице, сердобольные граждане вызовут «Скорую» или милицию, и тогда – кают.
Обошлось. Загружая в багажник грязные, все в подземной пыли, рюкзаки, подумалось – не зря, всё же, мы слазили тогда за денежной захоронкой. Вот и пригодилось, хороши бы мы были сейчас в общественном транспорте.
Миладе позвонили из автомата, на углу её дома. Где вы, благословенные времена мобильников… И - невероятное, сказочное везение! -  она одна, родители убыли в на дачу к знакомым, по случаю какого-то юбилея, и будут только завтра. Дом – панельная двенадцатиподъездная кишка-пятиэтажка, без лифта, и Аст долго, мучительно карабкается по лестнице, гневно отвергая попытки подставить ему плечо. Между третьим и четвёртым этажом он, наконец, сдаётся и тяжко повисает у меня на шее. В таком виде мы и предстаём перед распахнувшей дверь одноклассницей.

Отредактировано Ромей (28-12-2020 15:43:09)

Всё-таки, настоящая еврейская женщина – это страшная сила, даже если ей всего пятнадцать и она не знает ни слова на идише.
Мы умыты, загнаны на кухню, обруганы, на чём свет стоит, напоены обжигающим чаем с лимоном, накормлены бутербродами с «Любительской» колбасой. Серёга сидит, голый по пояс и мужественно терпит, пока Миладка, шипя что-то себе под нос, обрабатывает рану. Рядом, на полу – медицинский никелированный тазик, в который живописно набросаны куски окровавленной марли и ваты. Причём инструментами Милка орудует вполне профессиональными – длинные щипцы с загнутыми кончиками, блестящий никелированный шпатель, ещё какие-то зловещие штуковины, наводящие на мысль о пыточной камере. Точь-в точь, как в подвалах таллиннского гестапо из сериала «Вариант «Омега».
Щипцы громко брякнули о дно тазика. Миладка полила рану чем-то из пузырька – Аст дёрнулся, но усидел. Сложенная стерильная салфетка, обильно покрытая пахучей мазью – на рану, поверх неё повязка. Крови не видно, ни на коже, ни на марле.
- Ну, вот, готово. Миладка выпрямилась, вытирает руки куском марли. – Может, теперь объясните, что с вами стряслось? Только не надо врать, что случайно забрели на стройку и напоролись на арматуру. Рюкзаки ваши я видела, и чем от вас пахнет – тоже почувствовала.
- И чем же? – задаю заведомо идиотский вопрос.
- Порохом, вот чем! Папа ездит иногда на стенд, потом дома чистит ружьё. Нанюхалась. И пулевое ранение, касательное,  от обычной царапины отличить могу. У мамы в учебнике по венно-полевой хирургии есть фотографии. А одна – так в точности, как у тебя, Серёжа.
Мы с Астом потупились. Действительно, что ту скажешь?
Миладка уловила нашу слабину, и продолжает:
- В-общем, братья-разбойники, рассказывайте, во что вы влипли.
- А то - что? – сощурился Аст.
…наивный чукотский… то есть московский юноша…
- А то я вашим мамам позвоню – ожидаемо заканчивает Милка. - Вот прямо сейчас.
Серёга беспомощно глядит на меня – вся его решимость спорить и протестовать рассеялась, как дым.
Развожу руками – «а я-то что могу?..»
- Так я жду!
Она стоит, уперев кулаки в пояс и нетерпеливо постукивает ножкой в пушистом махровом тапке. Про себя отмечаю, что короткий халатик, едва до середины бёдер,  ей очень даже идёт. Или это мысли альтер эго? Алло, уймись, нашёл время…
Видишь ли, Милада… - начинаю. – мы действительно попали в одну историю, и не хотелось бы, чтобы о ней узнал кто-то ещё…
За пять минут выдаю более-менее стройную версию о кладе в катакомбах, демонстрирую в качестве доказательства «Коровин» и купюры, найденные на трупе «спецотделовца».
…А потом появились какие-то типы с двустволками, и стали в нас шмалять. Ну, мы отстреливались, Аста вот зацепило…
Версия зияет прорехами, в каждую их которых запросто въедет давешний «ПАЗик». Но нашей «следовательнице», по счастью, не до того, чтоб ловить клиентов на противоречиях.
- И что вы собираетесь делать дальше? Рану-то я обработала, но всё равно придётся идти к врачу. А он сразу всё поймёт. У них, что в «Скорой», что в травмпунктах, строжайшие инструкции: при травмах с подозрением на насильственных характер, и уж тем более, на пулевые – немедленно давать телефонограмму в милицию.
- Да я в курсе… - чешу в затылке. – Послушай, а без врача никак? Шить, вроде, незачем, а ты потом ещё разок обработаешь, а? Ну, или сколько там потребуется?..
- А матери что он скажет? – сощурилась Миладка.  - Она-то уж точно заметит, что рука перевязана…
- Соврёт чего-нибудь. – отвечаю.  - Да вот хоть твоя версия насчёт стройки  - вполне сойдёт. Скажем, что испугались, побежали к тебе, а ты обработала…
Мысль она подсказала действительно дельную. С тех пор, как в 73-м году внутри нашего квартала стали строить «экспериментальные» башни-семнадцатиэтажки, получившие прозвище «лебеди» (по прототипу, возведенному где-то в районе метро «Водный Стадион»), количество травм, а то и несчастных случаев среди местной детворы резко пошло вверх. Не далее, как этой осенью мальчишка из четвёртого класса погиб, лазая по стройке. Напоролся бедром на арматурину - пока сняли, пока дозвались взрослых, истёк кровью. Помнится, в рекреации первого этажа висел портрет с траурной лентой, а матери страшными голосами внушали нам, раздолбаям: ни шагу на стройплощадки!» И сулили за ослушание ремень. С очевидным, впрочем, результатом...
- Ты ещё и меня хочешь приплести? – взвилась Миладка. – Вот спасибо!
- Ну, Мил… заканючил я. – Помоги, а то нам ваще вилы! А тебе его мама поверит, она тебя любит…
Что верно, то верно. В последние полгода наша троица (четвёрка, если считать Катюшку Клейман) стала у Серёги дома частыми гостями. И к Миладке его мама действительно относилась с особым трепетом, уж не знаю, почему…
Сопротивлялась Миладка недолго – видимо сказалось обаяние скромных героев, только что из зловещего подземелья, окровавленных, пропахших порохом.
- Хорошо. Но, чтоб уговор – больше в такие дела не лезете.
Одновременно киваем. Конечно-конечно, в такие не полезем, у нас, судя по всему,  покруче намечаются…
Миладка скептически хмыкает и ставит передо мной телефон –красный, плоский, с логотипом рижского завода бытовой электроники на верхней панели.
Завтра, с утра, посмотрю рану, перевяжу ещё раз. А сейчас - звоните родителям, говори, что заночевал у друзей. Потом Серёжка.
-  У друзей? – туплю. - В смысле, у тебя?
- Совсем спятил? Твой дом – через два от моего, как объяснишь, что не можешь дойти?
…умная она, всё-таки. Даже слишком…
Через четверть часа всё уже позади. Мама успокоена, хотя и крайне недовольна –завтра в школу, опоздаешь! Обещаю успеть вовремя, заодно прошу позвонить Астовой маме – у нас, мол, двушки закончились! -  и с облегчением кладу трубку.
«Щёлк-щёлк», альтер эго едва успевает перехватить кормило нашего общего тела, и я проваливаюсь в блаженное забытьё.

Отредактировано Ромей (28-12-2020 16:19:16)

1979 год, 18 марта.
Москва.
Почти безмятежный денёк.
Семь часов, серенькое  мартовское утро. Миладка будит нас пораньше – перед школой, надо ещё по домам забежать. 
Как вставать-то не хочется... давно не чувствовал себя таким разбитым. Аст, кажется, тоже – бледный, круги под глазами, снулый. Когда Миладка отдирает присохшую за ночь повязку – почти не реагирует, только шипит и дёргается…
Прежде чем идти домой, забегаю в гараж, оставляю рюкзак, переодеваюсь – душ принял ещё у Миладки, так что следов подземных приключений на мне нет. Уже дома принимаюсь уговаривать маму, чтобы она отпросила меня на сегодня из школы. Ну ма-а-амочка, ну пожалуйста, я так устал… Контрольных сегодня нет, отметки за четверть у меня уже проставлены, почти все пятёрки. Но о-очень прошу…
…тьфу, противен и сам себе и своему альтер эго. Пятнадцатилетний здоровый лоб, а ною, как сопливый пятиклашка…
Но ведь сработало!  Мать хмурится, обещает разобраться, что там с нами делают, на этих ваших репетициях-тренировках, если после них ребёнок приходит домой в таком виде - и уходит на работу, оставив подробные указания насчёт обеда.
Выжидаю полчаса, спускаюсь в гараж, за рюкзаком. Когда уже стою на пороге – в прихожей дребезжит телефон.
Это Аст. Он тоже сидит дома. От матери влетело по первое число –втирать ей насчёт стройки он не стал, честно признался, что лазил в Силикаты и там, сдуру и напоролся на какую-то железяку.
Итог вполне предсказуем: «Никуда больше один не пойдёшь. Не дорос до понимания ответственности и техники безопасности…»
Для Серёги это – нож острый, мнение матери для него на первом месте, особенно, в подобных делах. Ну да ничего, Аст, как-нибудь рассосётся. Матери, они такие...
А у меня дела, и не сказать, чтобы неприятные. Газета расстелена на кухонном столе – в два слоя, чтобы не поцарапать столешницу. Маслёнка с импортным немецким маслом (дед подогнал, у него всё самое лучшее), пучок пакли, тряпка, шомпол, медный ёршик… Не знаю, у других, а на меня чистка оружия всегда действовала умиротворяюще. Так что – разбираю, чищу, тщательно смазываю и снова собираю сначала обрез, а потом и «Коровин». Эх, патрончиков к нему не осталось, Серёга расстрелял весь магазин, все восемь «маслят». И новые взять негде, 6,35×15 «Браунинг» - не самый распространённый в Союзе калибр, у нас их перестали выпускать ещё перед войной.
Но ничего, он нам ещё послужит. Если не по прямому назначению, то как улика – наверняка…
Так, с оружием всё: обрез вместе с принадлежностями лежит в чехле, на антресолях, «Коровин» - в моём персональном тайничке за плинтусом. Пора заняться прочей добычей, благо, та поважнее любых пистолетов.
Запакованные части «детектора Десантников» я вскрывать не стал. Всё равно, не разберусь, а вот испортить что-нибудь – это запросто. А вот тетрадки и документы мы изучим, и как можно внимательнее…
Через два часа я откинулся на спинку стула и закрыл третью, последнюю по счёту, клеёнчатую тетрадку. Ничего, кроме разочарования, их изучение мне не принесло. Какие-то разрозненные заметки, масса сугубо профессионального жаргона, математические выкладки. Кое-где автор пользовался скорописью, а то и вообще шифром.
Единственное, что скрасило общую невесёлую картину – это содержимое последних трёх страниц.  Скупые строки, написанные явно второпях, под конец -  колонка из буквенно-цифровых групп. Прямое и недвусмысленное подтверждение тому, что я сумел извлечь из тщательно отреставрированных воспоминаний.

Отредактировано Ромей (28-12-2020 21:24:58)