1979 г., 3 ноября
Канал Москва-Волга
Беззаботная ночь.
Бархатистое, с чарующими нотками порока и страсти контральто плыло над ночными водами. Ноябрь в этом году выдался не слишком холодный и довольно сухой, и Ритуля пела на открытой палубе, под аккомпанемент, стоявшего под козырьком рояля - белого, старомодного, под стать самому судну.
«В далекой, знойной Аргентине,
Где небо южное так сине,
Где женщина, как на картине,
Там Джо влюбился в Кло...»

Ритуля увлеклась репертуаром кабаре начала 20-го века сравнительно недавно. Её голос и манера идеально подходили для песен в стиле "Лилового негра»,  "Ваши пальцы пахнут ладаном»,  "Негра из Занзибара",  "Черного Тома" в исполнении Вертинского и Изы Кремер. А сегодняшний репертуар она подбирала по просьбе Галины  - имея в виду подготовить «ребяточек» к  погружению в творчество Есенина,  которое и предстояло нам в ближайшие три дня. Кстати, именно Иза Кремер  сочинила текст этого танго,  знакомого многим по «Золотому телёнку». Помните, наверное: «Остап танцевал классическое провинциальное танго, которое исполняли в театрах миниатюр двадцать лет тому назад, когда бухгалтер Берлага носил свой первый костюм , Скумбриевич служил в канцелярии градоначальника…»
Как раз эту песню исполняла сейчас Ритуля под аккомпанемент теплоходного тапёра – и собравшаяся на палубе публика слушала её, затаив дыхание.

«…Лишь зажигался свет вечерний,
Она плясала ним в таверне
Для пьяной и разгульной черни
Дразнящее танго…»

- Для полного счастья колёс только не хватает. -  сказал я стоящей рядом Катюшке Клейман. – А то как было бы хорошо…
Ноябрьский ветерок над рекой был студёным, и она пригрелась под полой Астова бушлата, благо, тот выше её на полторы головы. Маленькая она, наша Катюшка, чисто воробышек - и такая же трогательная и беззащитная…
- Каких ещё колёс? – удивился Серёга. – Мы ж на корабле, откуда тут колёса?
- Гребных, как у парохода из «Жестокого роман… - начал было я, но вовремя прикусил язык. Знаменитый фильм будет снят только через пять лет. Асту что, он привык к таким моим оговоркам, а вот Катюшку смущать незачем.

«В ночных шикарных ресторанах,
На низких бархатных диванах,
С шампанским в узеньких стаканах,
Проводит ночи Кло.
Поют о страсти нежно скрипки, -
И Кло сгибая стан свой гибкий,
И рассыпая всем улыбки -
Идет плясать танго…»

Ох, боюсь, не рестораны и уж точно, не танго ожидают нас в «далёкой знойной Аргентине». А вот пароход как раз предполагается. Точнее, дизель-электроход «Михаил Сомов», на котором нам и предстоит отправиться в Южное полушарие. Это хитрая комбинация, придуманная генералом: мы оформляем бумаги для поездки в Канаду, на театральный фестиваль вместе со «сценическими фехтовальщиками», получаем на руки билеты – и в последний момент, уже в Шереметьево, нас тормозят на таможне, придравшись к какой-то ошибке в документах.  Группа улетает без нас, а мы с Серёгой садимся на другой рейс и отбываем в Питер – аккурат к прощальному гудку «Михаила Сомова», на борту которого отправляется в Антарктиду персонал очередной Антарктической экспедиции и грузы для полярных станций.

«Но вот навстречу вышел кто-то стройный...
Он Кло спокойно руку подает,
Партнера Джо из Аргентины знойной
Она в танцоре этом узнает...
Трепещет Кло и плачет вместе с скрипкой...
В тревоге замер шумный зал
И вот конец... Джо с дьявольской улыбкой
Вонзает в Кло кинжал…»

На мой вопрос – «зачем понадобилось городить такой огород?»  - генерал, поначалу ответил привычным «приказы не обсуждают», но потом всё же снизошёл до объяснений.
Оказывается, один из Десантников, сведения о которых содержались в архивных записях «наблюдателей», занимает весьма высокий пост в ЦРУ. За ним установили наблюдение, но «объект» оказался крайне осторожным. Он избегал покидать не то что Штаты, но даже и территорию Лэнгли. Чего никак не скажешь о двух его доверенных сотрудниках – эти в настоящий момент находятся в СССР – один работает в американском торгпредстве, другой состоит третьим советник атташе по культуре. «Они у нас под надёжным колпаком,  -  объяснял генерал, -  и, в принципе, могут быть высланы в любой момент. Но боюсь, время упущено. Не забывай, что мы получили возможность работать сколько-нибудь масштабно всего три месяца назад - а эти парни сидят в Москве не меньше полугода. В любом случае, резидентура Десантников в США и Южной Америке не добита и продолжает действовать. Так что мы просто  обязаны предположить, что они попытаются отследить и твои перемещения…»
На мой вопрос – «откуда им может быть известно о моём «переносе», ведь Десантники-наблюдатели так не успели поделиться ни с кем своими данными? – дядя Костя только скривился.
- Что за идиотский вопрос?  Откуда-откуда… от верблюда!  Раз такая вероятность есть – мы должны принимать её во внимание. Или ты готов сработать «на авось» и поставить под удар судьбу всей операции?
И ведь не поспоришь -  только очень уж многое в этой истории приходится делать «на авось…»
Я поёжился и поплотнее запахнулся в куртку. Ветерок разогнал облачка над головой, и теперь небо было сплошь усеяно бледными осенними звёздами – не чета небу Южного полушария с его сверкающими драгоценностями: Канопус, блеском уступающая только Сириусу, Архенар в созвездии Эридана, Корабль Арго и, конечно, Южный крест». Я закинул голову, представляя себе эту дивную россыпь на чёрном бархате, Ритулино контральто всё разносилось над стылой ноябрьской водой:

"В далекой знойной Аргентине,
Где небо южное так сине,
Где женщины как на картине,
Про Джо и Кло поют.
Там знают огненные страсти,
Там все покорно этой власти,
Там часто по дороге к счастью,
Любовь и смерть идут..."

Отредактировано Ромей (30-01-2021 02:57:49)

Из записок Е. Абашина.
27-е ноября 1979 г.
Никогда в жизни не вёл дневник, а тут, на борту «Сомова», решил вдруг попробовать. Решение это принято, надо полагать, от отчаяния – известие, полученное на вторые сутки рейса, когда судно едва-едва миновало Финский залив и выкатилось на просторы Балтики, нас, словно таракана тапком, припечатало жуткое известие.
Ил-62, на котором летели в Канаду наши «сценические фехтовальщики», сгинул над Атлантикой. Произошло это спустя два часа после дозаправки в лондонском Хитроу. ВМС Британии и других стран начали поиски, уже найдены фрагменты крыла и хвостового оперения самолёта. К месту катастрофы полным ходом идут соединения военных кораблей СССР и США – так же для участия в поисково-спасательной операции. Впрочем, насчёт «спасательной» - это так, видимость утешения. Не было ещё случая, чтобы в подобной катастрофе кто-нибудь выжил.
Альтер эго подавлен настолько, что долгими часами не показывается из глубин нашего общего – теперь уже точно общего! – сознания, и я начинаю уже за него опасаться. Аст мрачен и молчалив.  Кармен, как может, пытается нас отвлечь, но выходит это у неё не слишком убедительно. Наши попутчики – полярники,  направляющиеся в Антарктиду – изрядно озадачены столь сильной реакцией двух подростков, направляющихся к родителям-дипломатам в Буэнос-Айрес. Конечно, все мы советские люди и скорбим о страшной судьбе соотечественников – но чтобы настолько?
Легенда не позволяет нам раскрыть истинные причины своего потрясения – согласно ей, мы никак не связаны с пассажирами злополучного рейса. А потому – приходится скрываться, долгими часами сидеть в своей каюте или забиваться в какой-ниюудь укромный уголок на палубе – за грузовой лебёдкой или шлюпбалками – и переживать в одиночестве на промозглом, стылом ветру, на которые так щедра ноябрьская Балтика в одиночестве. Иногда мы торчим на палубе вдвоём, по большей части – молча, и лишь изредка обмениваемся ничего не значащими фразами. О катастрофе самолёта ни  слова – всё было сказано в первые часы после получения  страшного известия, к чему заново бередить свежие раны…
Тщательно продуманная программа подготовки на весь рейс «Сомова» (испанский, история и география Аргентины, совсекретные сведения о бежавших туда нацистах, подготовленные для нас генералом) пошла псу под хвост. Кармен, как ошпаренная, носится от меня к Серёге и обратно (по легенде она переводчица нашего торгпредства и отправляется к новому месту работы) и пытается заставить нас хотя бы не забывать о еде. Мы уныло отбрёхиваемся – кусок не лезет в горло, а уж о том, чтобы пойти на обед в общий салон, и вовсе думать не хочется. Обходимся бутербродами и чаем, которые Кармен исправно таскает из буфета.
Когда-то мы с альтер эго запоем проглатывали замечательные книги Владимира Санина – «Трудно отпускает Антарктида», «72 градуса ниже нуля», «У Земли на макушке» - и мечтали когда-нибудь хоть издали, хоть ненадолго увидеть этих легендарных людей, полярников. И вот – они вокруг нас, весёлые, добродушные, полные планов, которыми готовы делиться с любым, кто проявит хоть какой-то интерес. Кают-компания по вечерам гудит от разговоров, слоями плавает синий табачный дым, кто-то уже выдумал выпустить первый номер стенгазеты новой Антарктической экспедиции, целиком состоящий из боек и забавных историй, оставшихся с прошлой зимовке.
Нет. Не могу. Перед глазами – спортзал на «Динамо», гибкие силуэты со шпагами, выкрики на французском: «Алле»! «Ан-гард»! «Туше»!
Ирония судьбы - выходит, Илзе следует  благодарить фарцовщиков, близкое знакомство с которыми вынудило её просить институт и бежать из Москвы в её родную Латвию. Если бы не два этих мерзавца, чтоб им черти смолы в аду не жалели, очаровательную блондинку доедали бы сейчас глубоководные рыбы на дне Атлантического океана. Знает ли она об этом? Наверняка – советские газеты, хоть и с опозданием на сутки, но напечатали страшное известие…
Кто виноват в катастрофе – Десантники? Вполне возможно. Недаром дядя Костя намекал на посланцев одного из них, штатного сотрудника ЦРУ. Если они действительно сумели меня выследить – что им стоило подложить бомбу в самолёт во время дозаправки в Англии? Ни один сколько-нибудь вменяемый сотрудник КГБ не мог ожидать от американцев такой выходки – потому и прошляпили. В самом деле, ради чего устраивать провокацию, тянущую на полноценный «казус белли»? Ради нескольких групп студентов, направляющихся на театральный фестиваль? Или ради пары дюжин сотрудников разнообразных торгпредств или мелких дипломатических чиновников? Бред, разумеется – только вот подручные Десантника так не думали. То, что нас с Серёгой на борту нет, они вполне могли и не знать – сотрудники дяди Кости сняли нас с рейса в самый последний момент, незаметно, и так же незаметно переправили другим бортом в Питер.
И, самая большая загадка: как, каким образом заокеанский резидент Пришельцев мог узнать, что я играю против них? Причём так сильно играю, что ради моего устранения оправданы самые крайние меры, чреватые провалом заброшенных в СССР агентов – дядя костя теперь их просто так не выпустит, к гадалке не ходи… «Линия Девять» уверял, что «американцы» не располагают инструментами отслеживания «Мыслящих», вроде тех, что имелись у «наших» Десантников-наблюдателей. Выходит, он ошибся? Или сознательно скрыл от нас эти сведения, и мы сейчас плывём в неизвестность, совершенно не представляя, что нас ожидает?
Но это всё пока лишь домыслы – ста семидесяти шести погибших пассажирах и членах экипажа «ИЛа». И если бы не наши игры в комонсов, Десантников, конспирацию -  эти люди остались бы живы…
Это война, самая настоящая. Только началась она не в 2023-м, а на сорок три года раньше, и пока обходится без термоядерных ударов и миллионов захваченных Пришельцами людей. Но мне почему-то от этого ничуть не легче. Скорее бы уж Аргентина, что ли…

Отредактировано Ромей (30-01-2021 14:11:50)