- Хола, компаньерос!
Мужчина, выбравшийся из «Лендровера» поднял руку. Брезентовый верх был откинут, так что я хорошо видел его спутников – водителя и второго, сидящего на заднем сиденье с автоматической винтовкой в руках. Кажется, это была бельгийская ФН-Фал, или один из её многочисленных клонов. Тот, что вышел на дорогу и сейчас приветственно махал нам рукой, тоже не скрывал оружия – на поясе у него висела открытая кобура с большим никелированным револьвером.
Звук двигателя мы услышали издалека – и сразу насторожились. Выступающая углом скала перекрывала обзор и, прежде чем мы сообразили бы, что неплохо бы пробежаться и заглянуть за поворот дороги, со стороны Ла-Паса  выполз тёмно-зелёный джип. С характерными лупоглазыми фарами на радиаторной решётке и запаской поверх капота.  Остановился, приветственно бибикнул – и тут начались чудеса…
Владельца револьвера я узнал сразу, несмотря на разделявшие нас два десятка метров. Не помешали мне ни армейская куртка, из тех, что носили американские морские пехотинцы во Вьетнаме, пришедшая на смену легкомысленной пёстрой гавайке, ни тёмные очки, которые здесь носил, кажется, любой представитель мужского пола. Никаких сомнений: на усыпанной гравием Камино-Лос-Юнгас стоял мой недавний знакомый – тот самый, что любезно помог так любезно помог мне в туалетной комнате аэропорта в Лиме.
Ноги сразу сделались ватными. Быстрый взгляд влево – «бэби-гаранд» стоит, прислонённый к импровизированному столу, накрытому на большом валуне. До него метра три, и если прыгнуть перекатом, то можно залечь за валуном – тогда незваный гость окажется на одной линии со своими спутниками в «Лендровере». Нет, не годится – тот, второй успеет вскинуть свою «бельгийку» и нашпигует стоящих открыто Аста с Миладкой свинцом прежде, чем я успею передёрнуть затвор…
Наверное, он перехватил мой взгляд, потому что широко улыбнулся, поднял обе руки и что-то отрывисто бросил спутникам. Водитель повторил его жест; секунду спустя, то же самое сделал и второй, предварительно выщелкнув магазин. Перуанец же сцепил руки над головой в приветственном жесте, потряс ими и медленно произнёс непонятную фразу на испанском, обращаясь к Карменсите. Кубинка удивлённо вскинула голову и ответила чем-то столь же загадочным. Услыхав ответ, она рассмеялась и стала засовывать в карман пистолет – оказывается, всё это время она держала его в опущенной руке. Я вопросительно посмотрел на неё.
- Не волнуйся, компаньеро Эугенито. – сказала кубинка. – Это друзья. Сейчас они помогут нам выдернуть машину – и поедем дальше.

- Так вы ехали за нами от самой Лимы? – спросил я Хорхе.  Это имя значилось в визитке, которую он вручил мне в Лиме, и именно так он представился моим спутникам.
- Так и есть, компаньеро! Я ждал вас на заправке «Шелл» у въезда в город, и с тех пор не упускал из виду. Мне было приказано обеспечить вашу безопасность – вот я и обеспечивал. А на машину не смотрите – эту я взял  уже в Ла-Пасе, когда ко мне присоединились Ибар и Пэкуито.
Хорхе непринуждённо болтал, сидя за рулём нашего фургона – он настоял на этом под предлогом того, что «компаньеро Кармен не знает дорогу, а ночью в горах прошёл сильный дождь, обочины кое-где сильно размыты». Мы, понятное дело, не спорили – доказательства правоты этого утверждения в виде висящего над пропастью «Фольксвагена» были слишком свежи в моей памяти.
- Они оба чилийцы, как и я. – продолжал Хорхе. – В сентябре семьдесят третьего, когда эти cerdos fascistas*  убили президента Альенде, мне пришлось бежать из страны. Я перебрался сначала в Аргентину, потом на Кубу, многому там научился – и вот вернулся домой, чтобы бороться против Пиночета.

* (исп.) Фашистские свиньи

Я поворочался на сиденье, устраиваясь поудобнее.
- А где же вы тогда выучили русский? Ведь на берлинском фестивале вы никак не могли оказаться?
Среди моих учителей на Кубе были аmigos rusos  – усмехнулся он. А немецкий я изучал в университете, вот и пригодилось. Вы уж простите  за тот розыгрыш в аэропорту – но вы выглядели чересчур беззаботным, вот я и решил, что вам не помешает немного встряхнуться. Расслабляться нельзя, Перу только на первый взгляд кажется спокойной и мирной страной.
Он помолчал и добавил:
- У нас много тех, кто ненавидит fascistas, и не только наших, чилийских. И когда нас попросили  помочь выжечь  их гнездо в Аргентине – мы не раздумывали ни секунды. Если эти chupapollas* … рerdóneme**, сеньора Кармен, вырвалось…
Хорхе посмотрел на часы.
- К вечеру надо быть в Коройко. Вас ждут.
- Кто? – Карменсита сверкнула на чилийца глазами.
- Увидите.
Машины резво катились по бесконечному серпантину - скальная, кое-где поросшая кустиками стена слева, головокружительный обрыв, пропасть, словно ванная, наполненная мыльной пеной, залитая облаками  - справа.  Камино-Лос-Юнгас  пуста, словно Земля в первый день творения, и Кармен, покопавшись в бардачке, вставила в магнитофон новую кассету. Мелодия отразилась от противоположного края ущелья, и я невольно подхватил, мешая испанские слова с русскими:
«De pie, cantar que vamos a triunfar.
Avanzan ya banderas de unidad…
…Вставай и с нами пой Свободы гимн!
Такой народ в борьбе непобедим…»
И – слова припева, выплёскивавшиеся на уличные митинги и баррикады по всему миру, несчётно звучавшие в радиопередачах, под старенькие гитары у пионерских костров и с подмостков студенческих интербригад:
«El pueblo unido jamás será vencido!
Когда мы едины – мы непобедимы!..»

* (исп.) членосос
** (исп.) прошу прощения

Отредактировано Ромей (04-02-2021 00:49:06)