Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
1979 г., 1 октября,
Москва, центр.
День, которого ждали.
Эскалатор вынес меня наверх, в обрамлённый колоннами павильон станции «Кировская» - будущие «Чистые пруды». Стрелки на циферблате часов, висящих на ближайшем столбе, показывают семнадцать тридцать две. Можно не торопиться - Главпочтамт в двух шагах, на улице Кирова, идти до него никак не больше трёх минут. Я обошёл павильон, пересёк трамвайную линию и уселся на полукруглой скамейке возле памятника Грибоедову. Слева, за низкими гранитными ступенями шумел Чистопрудный бульвар, в оставшейся от ночного дождя луже купались воробьи и играли с игрушечным корабликом карапузы. Оставалось время привести в порядок мысли и напоследок, ещё раз, обдумать ситуацию.
После жуткого эпизода с фарцовщиками Аст пропал на целых три дня – не появлялся в школе, не брал трубку, не открывал дверь, когда я десять минут кряду жал на кнопку звонка. На одиннадцатой минуте вышла его мама, напуганная, с больными глазами – и сказала, что «Серёжа неважно себя чувствует, но скоро обязательно поправится, а пока, пожалуйста, не надо его беспокоить…» Уходи, откуда пришёл и оставь нас в покое – читалось в её словах.
Я ушёл. Потрясение, конечно, ему выпало неслабое, но психика у парня крепкая, отойдёт. И действительно, на пятый день Серёга появился в школе – осунувшийся, сгорбленный, не человек, а тень самого себя. Когда я подошёл, чтобы поздороваться – испуганно вскинулся, но всё же справился. На ближайшем уроке мы сидели вместе, а после обеда вовсю упражнялись с арматуринами в школьном дворе - ни на «спецдачу», ни к театралам ехать пока не стоит.
В тот день, поздно вечером, когда мы отвезли Илзе и Серёгу на конспиративную квартиру (не по домам же им ехать в таком состоянии, пусть отойдут, примут крепкого - глядишь и утешат друг друга в постельке), я задал Кармен вопрос, не дававший мне покоя:
- Слушай, а зачем ты заставила их пристрелить фарцовщиков?
Кубинка недобро усмехнулась.
- Эту вашу Илзе и заставлять не пришлось, а вот твой друг… Знаешь, что такое – «проверка кровью»? Это ведь не только в американских фильмах про мафию. Дела у нас намечаются серьёзнее некуда, и каждый из нас, должен быть уверен, что ни у кого из группы в критический момент не дрогнет рука.
- Но почему не меня тогда?..
Кармен задумалась – впрочем, ненадолго.
- Во-первых, в этой истории твоей вины нет. Наоборот, ты поступил вполне грамотно – передал информацию и стал ждать решения. А во-вторых… тебе ведь уже приходилось убивать?
Я кивнул. Сказанное кубинкой мне категорически не понравилось. Во-первых, прошлогодний покойник не в счёт. Я тогда защищался, а убить того, кто пытается засунуть тебе под рёбра перо – это, согласитесь, совсем не то, что хладнокровно застрелить беззащитного человека, только чтобы зачистить следы. А во вторых… кто, как не я собирается нарушить все мыслимые правила, и сделать это совершенно сознательно? Утаенная от генерала записка «шефа-Десантника» – это вам не какие-то жалкие фарцовщики. А если учесть, что я собираюсь и дальше действовать тайком, например, в одиночку идти на Главпочтамт…
Ну не поворачивался у меня язык позвать Аста с собой, хотя он, конечно, согласился бы. Спросит ведь, скажу ли я об этом генералу – и что мне отвечать? Ведь, строго говоря, и с фарцовщиками можно было разобраться и своими силами. Никуда бы эти два придурка от нас не делись, а Илзе, глядишь, и не пришлось бы уезжать из Москвы.
Нет, не хватило бы у нас двоих решимости. Жесткости не хватило бы, вот что. Кишка тонка, товарищи комонсы. Белоручки вы, чистюли. А вот у Илзе хватило бы. Впрочем, чему тут удивляться – после того, что сотворили с ней эти два ублюдка…
- Кстати, насчёт Илзе: ты действительно собираешься сохранить её отпечатки на стволе?
Кармен посмотрела на меня с изумлением.
- Смысл? От трупов на даче остались одни обгорелые кости, пальчики для сличения с теми, что остались на обрезе, снять неоткуда. Гильзы я забрала, что до пуль, то их опознать нелегко, уж очень ствол нестандартный. А пакет с обрезом – это чтобы она запомнила накрепко и не вздумала бы фокусничать.
В этом вся Кармен – очаровательная девушка, отличный товарищ, и вместе с тем, и хладнокровная, расчётливая убийца. Одно слово - незаконная дочь Команданте Че…
Звякнул на повороте трамвай. Я взглянул на часы – ого, уже семнадцать-пятьдесят одна, до назначенного времени осталось всего девять минут.
Я торопливо поднялся со скамейки, машинально провёл ладонью по левой стороне груди, где под курткой ощущалась непривычная - пока ещё непривычная! - тяжесть кобуры с «Вальтером».
Пора.
Сотрудница почтамта, сидящая за стеклянной перегородкой, тётка неопределённого возраста, неприязненно буркнула – «паспорт, давайте, мущщина». Я протянул ей документ. Она даже не подняла на меня взгляд, чтобы сверить фотографию с оригиналом – оттого я из её внешности рассмотрел только одутловатые руки и жиденькие пергидролевые волосы, уложенные в непритязательный пробор.
Женщина посмотрела подсунутый ей паспорт, буркнула «ждите», повернулась на стуле и удалилась куда-то вглубь. Вернулась через пару минут и сунула в полукруглое окошко паспорт с вложенным в него конвертом – «получите, мущщчина…» На то, что клиенту едва исполнилось шестнадцать, ей было плевать, для неё существовали лишь две категории: «мущщчина» и «женщина». Ко второй мы с альтер эго явно не относились - так что, осталось принять подношение и, буркнув «спасибо», отойти от стойки, ознакомиться с посланием.
Содержимое конверта оказалось предельно лаконичным. Всего два слова, «зал переговоров», время -18.15 - и фамилия. Моя фамилия. Что ж, всё яснее ясного – «шеф» намерен пообщаться со мной по телефону
Так оно и вышло. Ровно в 18.15 (я не отрывал взгляда от больших часов над входом в переговорный зал) из-за стойки раздался женский голос: «Абашин, в тринадцатую кабинку, разговор заказан…» Я торопливо вскочил и поспешил к дальнему концу зала, к белой табличке с номером «13», красующейся над старомодной дубовой дверью.
Сначала раздались гудки, голос телефонной барышни – кажется, той самой, из зала – невнятно произнёс: «соединяю», и в трубке прозвучало отрывистое, телеграфное: «Бобров переулок, идите по левой стороне до угла первого дома. Если будете не один – встреча не состоится». И снова гудки, на этот раз, частые.
Бобров переулок – это не больше полусотни метров в сторону метро. Я обогнул закруглённый угол дома с высоченными колоннами на уровне третьего этажа, миновал высокие застеклённые двери с красующейся сбоку загадочной табличкой «ВНИПИОАСУ ». Помнится, в девяностых тут располагалась академия живописи Ильи Глазунова…
Я повернул влево и углубился в переулок, озираясь на ходу в поисках незваных попутчиков. Их, как ни странно, не было видно - и это внушало беспокойство. Как хотите, а мне не верилось, что загадочный «шеф» оставил меня без присмотра – я на его месте поставил бы соглядатая прямо в зале для переговоров, с инструкцией понаблюдать, нет ли у того, что выйдет из кабинки номер тринадцать, нежелательной компании. В залах Главпочтамта полно народу - поди угадай, кто из них помощник Десантника? К тому же, таинственный «шеф» мог использовать и обычных людей – заплатить, к примеру. Впрочем, если он и рисковал, то минимально. Даже если бы я явился на Главпочтамт не один, расчёт у меня в любом случае, был лишь на телефонные переговоры, максимум – на осторожную слежку. Но кто же мог предположить, что «шеф-Десантник» не станет откладывать встречу в долгий ящик и назначит её прямо сейчас? Вполне разумно, кстати: к операции захвата противник не готовился, необходимые меры принять никак не успевал, а импровизация в такого рода делах – гарантия неминуемого провала. А вот мой визави имел достаточно времени на подготовку - наверняка продумал и варианты отхода и прикрытие себе обеспечил. В здешних переулках и проходных дворах сам чёрт ногу сломит, а если учесть ещё и чердаки старых доходных домов, сплошь и рядом, сообщающиеся между собой, да не забыть о разветвлённых подземных коммуникациях, часть которых прорыты ещё при царе Горохе…
Взгляд на часы - из отведённых мне семи минут прошло только пять. Народу вокруг не то, чтобы много, но и безлюдным переулок не назовёшь – навстречу мне торопливо шагает интеллигентного вида мужчина лет сорока с портфелем, зажатым под мышкой, вслед за ним мамаша толкает коляску. Дальше – трое молодых людей, по виду студентов, что-то громко обсуждают на ходу. Я внезапно вспотел, осознав, что прямо сейчас, в эту самую секунду за мной наблюдают, примериваются, а я ничегошеньки не могу сделать, потому что понятия не имею, откуда исходит предполагаемая угроза. А значит - делаю то, что в иной обстановке сам назвал бы несусветной глупостью: останавливаюсь, присаживаюсь на корточки и, делая вид, что затягиваю шнурок ботинка, перекладываю (незаметно, как мне хочется думать) «Вальтер» из наплечной кобуры в карман куртки. Остро захотелось передёрнуть затвор, но пришлось сдержаться - казалось, в тишине переулка металлический лязг прозвучит, подобно громовому раскату.
Я выпрямился. Колени вдруг стали ватными, пальцы скользили по мокрой рукояти пистолета. Неужели я настолько струсил? Всё, соберись, соберись! Вокруг люди, средь бела дня Десантник не решится на резкие действия – да и зачем ему это, если подумать?
До угла дома – пятнадцать шагов.
Десять.
Семь.
- Не стоит так нервничать, Евгений Борисович - зазвучал за моей спиной мягкий голос. От неожиданности я споткнулся и едва не полетел с ног.
– Неужели вы меня опасаетесь? Право же, вам ровным счётом ничего не угрожает. – давешний интеллигент с портфелем смотрел на меня иронично и чуть укоризненно. - Как дойдёте до конца дома, поверните влево, во двор. Там мы, надеюсь, сможем побеседовать без помех.
- Вы – «Линия девять»?
Десантник усмехнулся – добрая улыбка немолодого интеллигента. Инженер? Учитель? Скорее всего.
- Если вам так будет угодно, Евгений Борисович. Подпись в записке – не более, чем способ дать понять, с кем вы имеете дело. Вы же в курсе, кто придумал все эти «Углы», «Треугольники» и прочую геометрию? Мы ими не пользуемся, хотя должен признать – весьма, весьма остроумно…
- В таком случае, мне угодно. – киваю. - Буду называть вас «Линия Девять»
Я огляделся. Двор походил на колодец неправильной четырёхугольной формы. Одна из стен – глухой четырёхэтажный брандмауэр, остальные лишены окон первого этажа. Между брандмауэром и соседним домом узкий проход – кто бы сомневался, что Десантник подумает о безопасном пути для отступления. Вентиляционный киоск, решётки на первый взгляд целы - но это только на первый взгляд... А это что? Бетонированная яма с низким бордюром, скрывающая спуск в подвал. Ещё одна дорожка отхода?
Мой собеседник стоял посреди двора. Портфель он по-прежнему держал под мышкой, пальцы же второй руки выбивали на его кожаной крышке незамысловатый ритм.
- Неужели вы не доверяете мне, Евгений Борисович? – спросил «шеф». Голос его напомнил мне актёра Мягкова из «Иронии судьбы».
- А с чего бы мне вам доверять?
Я, не скрываясь, достал из кармана руку с «Вальтером. При виде оружия, мой собеседник слегка поднял брови, но промолчал.
- До сих пор встречи с вашими коллегами заканчивались довольно печально.
- Для них. – улыбнулся Десантник.
- Верно, для них. Но вам-то может и повезти.
- Ну-ну, что за вздорные фантазии… - он говорил, словно добрый педагог, отчитывающий неразумного школьника за пустяковую провинность. - Если бы я хотел вам навредить, то сделал бы это давным-давно. Да вот хотя бы во время переноса в прошлое: что, скажите на милость, мешало мне сбить настройки так, чтобы вашего «Мыслящего» размазало в подпространстве, как масло по бутерброду? Да и зачем мне это, прикиньте здраво?
Я кивнул.
- Уже прикинул. Потому и стою здесь. Иначе, что мешало мне просто повернуться и уйти – ещё там, на почтамте? Но, как говаривал Ходжа Насреддин: «на Аллаха надейся, а верблюда привязывай».
Он засмеялся, откинув голову, громко, искренне. Я слегка опешил – так смеются люди, которым не о чем беспокоиться.
- Рад, что сумел вас развеселить. Но, если хотите, чтобы наша беседа продолжилась, вам придётся ответить на несколько вопросов.
- Так-таки и придётся? – «Линия Девять» отсмеялся, вытащил из нагрудного кармана платок и принялся вытирать глаза. – А вы стали весьма самоуверенны, Евгений, не то что в 2023-м… Ну хорошо, давайте попробуем. Что именно вас интересует?
- Для начала: зачем вам понадобилось устраивать нападения на меня, да ещё и целых четыре раза?
- Идиоты… - он недовольно скривился. – Простите, я не вполне в курсе… вы говорите, нападений было четыре?
Я кивнул.
- И каждый раз вас прикрывали ваши союзники из госбезопасности?
- Только в четвёртый раз, когда группу ликвидировали.
Он издал короткий смешок.
- И вы всерьёз полагаете, что я допустил бы три подряд совершенно идиотских провала? А ведь они и были идиотскими, если судить по тому, что вы остались живы?
- Почему же? – пожимаю плечами. – В Сьяновских катакомбах у них почти получилось.
А сам внутренне замираю. На самом деле, нападение состоялось в «Силикатах», и если мой собеседник к нему причастен, он как-то среагирует на мою ошибку.
- «Почти» не считается» – так у вас, кажется, говорят? – весело ответил «Линия Девять».
…ф-фух, не среагировал! Или матёрый Десантник сумел просчитать мою наивную уловку?..
- Дело в том, Женя – вы позволите называть вас попросту, без церемоний? – так вот, дело в том, что после переноса я некоторое время был… хм… ограниченно дееспособен. Слишком много сил ушло на то, чтобы отправить в прошлое сначала вашего «Мыслящего», а затем и своего. Заодно я выбил из колеи и того, в чьё сознание подселился после переноса – собственно, себя самого, только 1979-го года. На полное слияние личностей потребовалось неожиданно много усилий, и всё это время я – мы оба, если уж на то пошло, - были полностью выключены из земной «ноосферы». В частности, не имели возможности регулярно связываться с группой Десантников-наблюдателей. В итоге её руководитель заволновался – они-то засекли ваш, Женя, перенос, и старательно отслеживали дальнейшие перемещения – и наломал дров. Неудивительно, их к подобным коллизиям не готовили…
Я кивнул. Примерно там мы себе всё это и представляли после допроса старшего группы. А ведь «Линии Девять» неоткуда узнать, что тот жив и даёт показания.
…значит, всё же не врёт?..
- Ну, хорошо, будем считать, что вы меня убедили. Но к чему было похищение Виктора?
Если я рассчитывал смутить Десантника, то напрасно. Он убрал платок и ответил – всё тем же доброжелательным менторским тоном.
- Видите ли, Женя, ваш друг – вы ведь уже успели подружиться, не так ли? – волею случая оказался единственным, кто смог сохранить память о «подсадках» во время первого Вторжения. Надеюсь, об этой детали своей биографии он успел вам поведать?..
…ну конечно, в ГБшном архиве, который раскопали в 2023-м о Викторе не было ни слова. Ещё один плюсик «Линии Девять»…
- Разумеется, успел. Кстати, похожий эпизод был в книжке, с физиком Благоволиным.
Он кивнул.
- Да, меня тоже удивило, насколько точно автор всё угадал. Вот что значит настоящий талант… В нашем случае в Виктора по очереди пытались внедриться несколько Десантников, в том числе и ваш покорный слуга. Я опасался что он не просто сохранил обрывки памяти незваных гостей, но и неверно истолковал их содержимое – ведь из всех чужаков, я один был настроен помогать землянам.
Я внимательно следил на его руками, но пальцы «Линии Девять» по-прежнему сжимали портфель. Предательская слабость уже прошла – пальцы на рифлёных щёчках рукоятки «Вальтера» больше не скользили от пота.
- То есть, вы опасались, что он…
- …припишет мне мотивы и побуждения других Десантников? Вы совершенно правы, Женя. И это неизбежно подорвало бы ваше доверие к самой миссии. Но когда мы его захватили, я сразу понял, что совершил ошибку.
- Вот как? – я не скрывал скепсиса. – Любопытно, и каким же образом вы это поняли? Побеседовать с Виктором вы не успели. Значит, у вас всё же есть «посредник»… инструмент для переноса сознания?
- С вашего позволения, я бы не стал развивать эту тему. – покачал головой Десантник. - Но да, у меня имеются некие возможности. Без них мне здесь вообще нечего делать.
…ага, занервничал! Дожимать, дожимать…
- То есть я угадал, и вы сделали новую попытку «подсадить» в Виктора чужого «Мысляшего»?
- …и снова потерпели неудачу. – согласился Десантник. - Напомню, он как был, так и остался комонсом. Как и вы, кстати.
- Но почему он не сказал об этой попытке?
- Потому что был без сознания. Я полагал, что так будет проще.
Я промолчал. «Линия Девять» терпеливо ждал.
- Хорошо, предположим, вы не врёте. Тогда скажите: что вам мешает подсаживать «Мыслящих» в сознания других людей? В тех, кто не обладает способностями комонса?
- Коллеги Виктора неплохо поработали в шестидесятых, ликвидировав почти всех Десантников на территории СССР. Вы, Евгений, с вашими новыми союзниками закончили их дело, ликвидировав две уцелевшие группы, наблюдателей и резервную. Без ментальной силы их «Мыслящих» я не могу задействовать имеющиеся у меня возможности. А это заведомо обрекает нашу с вами общую миссию на провал.
…ну, наконец-то!..
- Предлагаете допустить вас к пленникам?
«Линия Девять» вздрогнул.
- Значит, вы не всех… ликвидировали?
Не отвечаю - не отводя взгляда, глаза в глаза. К моему удивлению, Десантник не выдерживает первым.
- Хм… это, конечно, хорошая новость. Но увы, этого недостаточно. К сожалению, их «Мыслящие» не обладают ментальной силой необходимой… как бы это выразиться… пожалуй, модальности.
- В случае с Виктором их вам вполне хватило.
Десантник помотал головой.
- Не слишком, если учесть что попытка провалилась. Но дело даже не в этом. На этот раз требуется не банальная пересадка разума в кого-то, кто находится рядом. Задача сопоставима с тем, что мы проделали, перебрасывая вас сюда.
- И вас? – уточняю.
- И меня, разумеется.
- Но в 2023-м вы, насколько мне известно, действовали в одиночку. Откуда же взялась поддержка?
«Линия Девять» замялся.
- Это довольно сложно объяснить. Скажем так: я разработал способ накапливать и аккумулировать ментальную энергию и воспользовался созданным в течение нескольких десятилетий запасом.
- Вы разработали? То есть…
- Вы всё правильно поняли. Никто из моих… хм… коллег на такое не способен.
- И где теперь будете искать недостающие ментальные силы - или как вы их называете? За границей? В Южной Америке?
Десантник улыбнулся – на этот раз по-детски, беспомощно.
- Вижу, вы успели кое в чём разобраться. Что ж, тогда я спокоен. Мы ещё обязательно встретимся с вами, друг мой!
За спиной, из Боброва переулка, раздалось громкое бибиканье. Я непроизвольно оглянулся, а когда снова повернулся к собеседнику – того уже не было. Я метнулся к проходу возле брандмауэра – никого, только большая лужа, след вчерашнего дождя, сверкает зеркальной непотревоженной поверхностью.
Подвал? Железная дверь приоткрыта, из проёма несёт сыростью и гнилью. Передёргиваю затвор «Вальтера» и осторожно спускаюсь по скользким ступеням. Темно, хоть глаз выколи – ни фонарика, ни даже зажигалки у меня нет. Подняться наверх, на углу вроде бы был табачный киоск?.. Вздор, вздор – пока я обернусь туда-сюда, Десантник будет уже далеко. И потом – зачем я собрался его преследовать?
Я повернулся, чтобы выбраться наверх – и вдруг до моего слуха долетел лёгкий, словно дуновение ветерка, шепоток:
«…мы с вами ещё обязательно встретимся, друг мой…»
Конец третьей части
