Встреча с герцогиней Ван Тиль оказалась слегка не такой, на какую рассчитывал.
Пока шёл по темным коридорам полуразгромленной базы, сопровождаемый тремя бойцами с оружием, лихорадочно пытался представить, как это будет, что я скажу ей, что она ответит и будет ли вообще отвечать, но ничего путного в голову не приходило. Всё, что прикидывал раньше, всё, о чём размышлял, казалось теперь какой-то фигнёй. И чем ближе я подходил к главной цели всей операции, тем сильнее у меня дрожали колени. Фигурально, конечно, а не по-настоящему, но всё равно – я тупо боялся. Чего? Наверное, несоответствия реальности ожиданиям. А если коротко, до почечных колик боялся получить от сиятельной экселенсы отлуп по всем направлениям.
Хотя, если честно, ещё будучи «честным убийцей» на Флоре, ничего особенного и не ждал. Между нами лежала целая пропасть, и преодолеть её было практически невозможно. Потом, правда, случилось много чего, и я реально стал тем, кем стал, но, по большому счёту, это мало что значило. Выскочка из низов никогда не сможет встать вровень с потомственной аристократкой...
Или всё-таки сможет?..

Она была великолепна. Как в нашу первую встречу на «Полигоне-6».
Именно такой я её и запомнил.
А потом она дала мне по морде. А я стоял дурак дураком и чувствовал себя и впрямь виноватым, как будто и вправду бросил её одну против всех.
А затем она вдруг прижалась ко мне и едва ли не разрыдалась, и все мои самоедские мысли разом вылетели из головы, словно их никогда и не было.
А дальше мы просто стояли, обнявшись, и где-то через минуту она вдруг спросила:
- Ты что, действительно стал бароном?
Я молча кивнул.
А она снова спросила:
- И где теперь выдают эти титулы?
- На Флоре, – пожал я плечами. – Только их не выдают, а берут. Сами, по праву сильного.
- На Флоре?! Ты был на Флоре? – удивилась она.
Я снова кивнул.
- Странно, – герцогиня нахмурилась и глянула в сторону двери. – А мне говорили, что ты погиб.
- Тебя обманули. Может быть, неосознанно, по незнанию.
- Незнание не освобождает от ответственности, – рассеянно проговорила Анцилла и вновь повернулась ко мне. – Ты должен мне всё рассказать.
- Прямо сейчас?
Она вдруг откинула голову и засмеялась.
- Нет. Конечно же, нет. Я очень хочу, я прямо сгораю от любопытства услышать твою историю, но прямо сейчас не получится. Прямо сейчас мне надо много что сделать. Тебе, я думаю, тоже.
- Да. Ты права. У нас ещё масса дел, и отложить их нельзя.
- Ну... тогда до свидания, Ви... – она неожиданно осеклась и посмотрела мне прямо в глаза. – А я ведь совсем не знаю, как к тебе сейчас обращаться?
- Зови меня просто Дир.
- Дир? Не Вит?
Я покачал головой:
- Рядовой Вит Ал умер ещё на Шайо. Погиб в перестрелке. А Дир... так меня звали на Флоре.
- Хорошо, я буду звать тебя Дир. Но только, когда мы вдвоём. А вот на людях, прости, я буду обращаться к тебе исключительно «экселенц»... если ты конечно не против.
На этот раз смеяться пришлось уже мне:
- Не против, моя экселенса!..
*  *  *
Новой встречи и обещанного разговора пришлось дожидаться целых два дня.
Дел оказалось действительно много. Хоронить павших, собирать раненых, фильтровать пленных, расчищать завалы, считать трофеи, организовывать взаимодействие, вникать в текущую политическую и военную ситуацию...
За это время мы с герцогиней виделись трижды и даже успели перекинуться парой фраз, но всё на бегу и, соответственно, без продолжения. И это, наверное, правильно. Сперва надо разобраться с текучкой, а дальше, надеюсь, всё само собой образуется.
Место под штаб нашему корпусу выделили «козырное» – на чудом сохранившейся биостанции.
Дому Ван Тиль она в настоящий момент была ни к чему, а мне, наоборот, пригодилась. Что интересно, там ещё оставались учёные. Почему они не слиняли с планеты в преддверии боя, фиг знает. Видимо, слишком любили свою науку и просто не могли бросить то, над чем работали здесь долгие годы.
Мне это было только на пользу.
Биологи в нашей команде отсутствовали, а завербовать найденных, пообещав им полный карт-бланш на исследования и неограниченное (ну, почти неограниченное) финансирование, оказалось не так уж и трудно. Командовать ими я поручил капитан-инженеру Эрлиху. Он хоть и не химик-биолог, но, в целом, в науках шарит и к тому же военный: строем их, конечно, ходить не заставит, зато дисциплину обеспечит какую положено.
Задание новой команде яйцеголовых я выдал одно-единственное: попробовать разобраться, что за субстанция хранится в ампулах с Флоры. Пришлось даже пожертвовать двумя образцами из шкатулки милорда Салватоса, оба с чёрными оголовками. На безусловно положительный результат я, естественно, не рассчитывал, но общее представление хотелось бы получить.
Секретность для этой работы организовал точно такую же, как для работы с синхронизаторами гиперполя – чтобы никто никому и, как говорится, ни сном, ни духом. Учёная братия чуток пороптала, но подчинилась... Ага, попробовали бы не подчиниться! Живо бы с тёплого места слетели, да сразу же в карантин. И на полгода, как минимум, чтоб раньше времени не разболтали, чем мы тут занимаемся.
Режим, кстати, удавалось поддерживать без лишних усилий.   
Любопытно, но факт. Уже на следующие сутки после сражения выяснилось, что Мегадея попала в такую же барьерную анизотропию, как Тарс. Та же «система ниппель»: наружу сколько угодно, обратно никак.
Обнаружили этот эффект уже проверенным способом: отправили в ближайшие две системы разведывательные зонды со специальной аппаратурой, один для связи, другой для контроля, и всего через час первая гипотеза полностью подтвердилась: анизотропия в наличии.
Вторая касалась только меня и Гаса и заключалась в том, что по всем параметрам выходило: односторонний барьер возникает именно из-за нас. То есть, как только мы куда-нибудь прибываем, то сразу же закрываем от внешних воздействий участок гиперпространства в точке прибытия. Не навсегда, конечно, но тем не менее. И если судить по Тарсу, это практически месяц спокойного времени. А месяц – это шестьдесят дней, и каждый из них надо потратить с пользой.
Единственная закавыка – барьерной энергии во мне сейчас не было, так что, скорее всего, анизотропию для Мегадеи Гас «устроил» один, и значит, спокойного времени у нас может оказаться меньше «расчётного». Правда, об этом я пока никому не рассказывал, даже напарнику... 

Официальное приглашение на встречу с главой дома Ван Тиль я получил вечером после очередной «дцатой по счёту» инспекции восстановленных бронекуполов системы ПВО.
- Экселенц! Вам надо идти обязательно, – отреагировал на это известие Лу́джер, заметив, что я «сомневаюсь».
Штаб-бригадир прибыл на поверхность сегодня по моему... даже не приказу, а просьбе, и сильно меня разгрузил в текущих делах. Всё-таки полноценное военное образование – это и вправду полезно. По крайней мере, в вопросах организации и планирования.
- Уверен? – изобразил я задумчивость.
- Абсолютно! – отчеканил командир «Скарамуша». – Отказывать главе правящего дома и, тем более, женщине – это фактически оскорбление.
Я бросил на него быстрый взгляд.
Вроде не издевается и не ёрничает.
Ну что ж, последую совету бывалого... три раза ха-ха...
Вообще, Луджер ни капли не ошибался. Приглашение, хотя и являлось официальным по форме, по реальному содержанию ничего общего с официальными церемониями не имело.
Герцогиня приглашала меня на аудиенцию для решения «некоторых неотложных вопросов», но при этом в самом конце послания имелась приписка: вопросы достаточно сложные, встреча, возможно, затянется, сопровождающие лица необязательны.
Был бы я параноиком, то, прочитав последнее пожелание, сто пудов, взял бы с собой взвод охраны.
К счастью, я параноиком не был. Поэтому вместо охраны взял с собой нечто иное, запросив это у биологов и получив нужное через десяток минут.
От биостанции до временной штаб-квартиры дома Ван Тиль было всего три тины. Пешком менее получаса. Однако статус есть статус, пришлось добираться туда на ховеркрафте с водителем. Последнего я, впрочем, сразу же отправил назад, сказав, что обратно доберусь на дежурной машине.
На входе меня встречал капитан Дидрич.
- Здравия желаю, экселенц!
- И вам не хворать, капитан, – козырнул я в ответ, не преминув добавить: – Вы тут заместо швейцара? 
Даже не знаю, какая муха меня укусила, но слишком уж неприятные остались воспоминания после нашего последнего разговора и того, что за этим последовало.
- Зря вы так, экселенц, – покачал головой старый знакомый. – Я здесь не по приказу и не по желанию выслужиться. 
- Да неужели? – поднял я бровь.
- Вы можете верить или не верить, но это так. Я просто выполняю свой долг. Вы ведь, наверное, в курсе, что я больше не служу в управлении безопасности?
- Не служите? Странно. Сержант Суйюнь ничего об этом не говорил.
- Ничего удивительного, – вздохнул капитан. – Сержанта я использовал втёмную.
- Как и меня?
- Вас, экселенц, никто втёмную не использовал, – вскинул голову Дидрич. – Ни я, ни тем более экселенса. Даже когда вы были простым рядовым. Мы лишь хотели спрятать вас так, чтобы никто ничего узнал. 
Я усмехнулся:
- Что ж, у вас это получилось неплохо.
- Увы. Это получилось так хорошо, что мы и сами потеряли ваш след. А после нам сообщили, что вы погибли. Я проверял эту информацию, но довести дело до конца не успел.
- Почему?
- Меня попёрли со службы, – развёл руками бывший особист. – Кстати, из-за расследования того эпизода на Шайо. Кому-то очень хотелось, чтобы о нём забыли. Мне даже выходное пособие выплатили в трёхкратном размере, как ветерану, взяли подписку о неразглашении и запретили афишировать сам факт увольнения.
- И что было дальше?
- Я стал работать в частном порядке. А результаты... – он обернулся на дверь. – Смею надеяться, в том, что экселенса жива, есть и моя заслуга. Если бы она осталась в клане Галья, ничем хорошим, боюсь, это бы не закончилось.
- Я слышал об этом, – кивнул я, – Суйюнь рассказывал. Но вот чего я не понимаю, так это зачем вам всё это? Вы же не из дома Ван Тиль, вы из Ри́кер. Да и Вирстафен, насколько я помню, тоже не из Ван Тиль, а то ли из Со́лмер, то ли...
- Из дома Ван Зант, – внёс ясность Дидрич. – Но в целом, вы правы. Мы оба не из Ван Тиль, и оба отставники.
- Его, значит, тоже уволили?
- Нет, он ушёл сам, по выслуге лет. Хотя мог бы остаться. Ему никаких претензий не предъявляли.
- Тогда почему он ушёл?
Капитан вновь обернулся на дверь.
- Мы больше не могли ждать. Империя погрузилась в глубокий кризис. Экселенса Анцилла и её братья пытались хоть что-то сделать, но не преуспели. Даже её брак с герцогом Галья не помог. Герцог стал регентом, но власть он использовал не на благо Империи, а на пользу своего дома и себя лично. В итоге смерть прежнего императора вместо того, чтобы сплотить общество и правящие дома, только усугубила раскол и поставила нас на грань гражданской войны. Мало того, мы подозреваем регента в предательстве, и трагедия дома Ван Тиль это подтверждает. Вторжение стопланетников и Лану стало как лакмусовая бумажка. Регент отказался защищать сектор Ван Тиль силами армии, и это позволило врагам Империи глубоко проникнуть в её пределы. Регент фактически подарил стопланетникам владения дома Ван Тиль и их руками избавился от своих главных политических оппонентов.
- У вас имеются доказательства?
Дидрич снова вздохнул.
- Только косвенные. Всё, что мы смогли сделать – это предугадать, как будут развиваться события, и остаться защищать экселенсу. Но то, что вы появились здесь в нужный момент, означает, что мы всё делали правильно.
- Это понятно, но вы так и не ответили, капитан. Зачем вы здесь? Что привело вас сюда, в дом, который вот-вот погибнет?
- А вы, экселенц? Что привело сюда вас?
Конечно, я мог бы ответить ему, но врать не хотелось, а говорить правду хотелось ещё меньше.
И вообще, этот вопрос, похоже, был риторическим.
- Экселенса Анцилла ожидает вас в личных апартаментах, – капитан отступил от двери и вскинул руку к виску.
Я молча шагнул внутрь здания и, не удержавшись, всё-таки оглянулся.
Дидрич уже сбежал с крыльца и направлялся к стоящему во дворе мо́билю.
Даже интересно, будет сегодня в клановой штаб-квартире кто-то ещё кроме нас с Анциллой?..

- Да кто он такой?! Откуда он, демон его забери, взялся, этот барон?!
Регент Империи нервно расхаживал из угла в угол, размахивая руками.
Гильермо, примостившийся на краешке стула, с опаской следил за патроном. Настолько рассерженным он его ещё ни разу не видел.
- Итак, что нам о нём известно?
Внезапно остановившийся герцог ткнул пальцем в помощника.
Тот буквально подпрыгнул со своего места и начал докладывать:
- По данным источников из Федерации и Лану, он родился на Флоре…
- Где?! – изумился регент.
Гильермо негромко прокашлялся, скрывая неподобающий моменту смешок, и ровно продолжил:
- На Флоре, экселенц. Конечно, это выглядит несколько странно, но в то же время многое объясняет.
- Продолжай, – хмуро бросил Галья́.
- Сведения из ФСП и Лану частично подтверждаются источниками непосредственно с Тарса. Эта система около месяца находилась в барьерной анизотропии, поэтому информация из неё поступала неравномерно и искажённо. Когда анизотропия исчезла, кое-что пришлось перепроверять по нескольку раз, и на сегодняшний день картина вырисовывается следующая. Девять недель назад объект, известный нам как барон Румий, сумел в одиночку захватить универсальный боевой корабль федератов «Алпака». Но неподтверждённым данным, это произошло на орбите планеты Флора. Отсюда, вероятней всего, и исходят домыслы, что он родом оттуда. Он сам, кстати, эту версию не отрицает и даже, наоборот, поддерживает. Насколько это соответствует действительности, сказать сложно, но по косвенным признакам…
- Косвенным? Каким ещё косвенным? – буркнул с неудовольствием регент.
- Те способы, которые использовал этот непонятный барон, экселенц. По словам непосредственных свидетелей захвата «Алпаки» и «Примы», он каким-то невероятным образом полностью отключил электромагнитное поле на корабле и на станции. А потом, после боя, снова включил его. Но сам при этом использовал собственное оружие и приборы ночного видения без всяких проблем...
- Да-да, я помню, что говорили и писали про Флору, – задумчиво проговорил Дарий. – Если верить отчётам Лиги, у тамошних обитателей подобные фокусы с электричеством в порядке вещей.
- Именно так, экселенц. Но это ещё не всё. Некоторые источники утверждают, что барон Румий обладает природным искажающим полем. Оно не зависит ни от каких приборов и действует постоянно...
- Ну, это скорей всего сказки, – небрежно заметил герцог.
- Возможно, экселенц. Но слухи такие ходят. Они уже даже дошли до наших армейских...
- Ладно, оставим. Дальше!
- Следующее, экселенц, касается непосредственно Мегадеи. Во-первых, он как-то сумел протащить через гипер целую боевую станцию, а это, как уверяют знающие, практически невозможно. Во-вторых, эта система, так же как Тарс, тоже попала в барьерную аномалию.
- Хочешь сказать... он и анизотропию умеет устраивать?
- Нет, экселенц, по этим вопросам я не специалист. Но совпадение настораживает. Сперва Тарс, за ним Мегадея, и оба раза – как только там появлялся барон.
- Да. Пожалуй, ты прав. Такие случайности действительно настораживают.
Регент вернулся за стол, плюхнулся в кресло и указал помощнику, чтобы тот тоже садился.
Так же, как большинство жителей Империи, Дарий смотрел прямую трансляцию сражения у Мегадеи.
Первые двадцать часов всё шло, как и предполагалось.
Защитники дома Ван Тиль мужественно погибали под ударами стопланетников, граждане Империи бессильно сжимали кулаки и мысленно обещали отомстить за павших героев, сборные армейские пункты отмечали резкий приток добровольцев, а журналисты и ведущие информационных каналов яростно обличали коварство и подлость врага. Вся страна, все двести тридцать шесть звёздных систем были готовы сплотиться вокруг Регента и Совета, чтобы потом сообща, вместе, собрав все силы в кулак, ударить по супостатам и освободить захваченные ими планеты.
Увы, всё изменилось практически в одночасье. Когда штурмующим Мегадею десантникам ФСП оставался буквально один бросок до победы, через ещё не сформировавшиеся гиперворота в систему вывалилась громадная боевая станция с имперскими опознавательными знаками на обшивке. И ситуация сразу же перевернулась с ног на голову...
- Что говорят последние соцопросы?
- Сегодня рейтинг барона Румия составляет семьдесят шесть процентов. Рейтинг экселенсы Анциллы – шестьдесят девять. Ваш, экселенц... – Гильермо внезапно замялся.
- Ну, говори-говори, я не обижусь, – «подбодрил» его герцог.
- Ваш, экселенц, упал до сорока двух.
Дарий откинулся в кресле и внимательно посмотрел на помощника:
- Уверен? Мне почему-то казалось, он должен был упасть ещё ниже.
- Нет-нет, экселенц, я не обманываю, – помотал головой Гильермо. – Это усреднённые  данные имперских агентств с уровнем достоверности выше девяноста пяти. Максимальный разброс – в пределах двух-трёх процентов, я проверял.
Герцог побарабанил пальцами по столешнице, прикрыл на секунду глаза...
- Ну, что же. Я думаю, это не так уж и плохо. Рейтинги рейтингами, а быстрая популярность имеет особенность так же быстро заканчиваться. Достаточно единожды промахнуться и... Сколько обычно длится анизотропия? Месяц?.. Отлично. Посмотрим, как всё изменится через месяц. Односторонняя изоляция Мегадеи, друг мой Гильермо, больше играет на руку нам, а не этому самозванному Румию. С теми силами, которые у него сейчас есть, против объединённого флота ФСП и Лану ему, безусловно, не выстоять. А нарастить их в условиях аномалии у него не получится. Так что, хочешь не хочешь, выбивать стопланетников из сектора дома Ван Тиль и ставить точку в этой войне будет имперская армия, и приказы ей буду отдавать я, а не какой-то там выскочка с Флоры и моя дражайшая половина...

Когда Гильермо ушёл, регент ещё долго стоял у окна, глядя на погружающуюся в сумрак столицу. Ему откровенно не нравилась ситуация с этим появившимся ниоткуда бароном. И дело было даже не в рейтинге и не в его неожиданной популярности среди плебса. Своим неожиданным появлением этот странный барон ломал все тщательно выверенные и уже приведённые в действие планы. Он в них просто не вписывался. Он их буквально «рубил топором», не понимая, что делает.
Поэтому сейчас надо было просто придумать, что делать с этим внезапно возникшим препятствием?
Попытаться использовать его в своих целях?
Или просто убрать с дороги вместе с посмевшей остаться в живых экселенсой?
И если убрать, то как? Тихо, без помпы, в результате «несчастного случая», или в суровом бою, под грохот разрывов, в плазменном пламени, как подобает героям?
Первое проще всего поручить Гильермо. Он человек проверенный, ошибку в карьере допустил только раз, на Шайо, но эта ошибка так и осталась единственной, и хватку помощник, судя по последующим операциям, не потерял.
Второй вариант сложнее, и для него нужны люди другого толка. Те, про которых в окружении регента никому неизвестно. Даже Гильермо... 

Как отыскать союзников, если сидишь в зоне, из которой можно в любой момент выйти, но войти не получится, как ни пытайся? Этот вопрос мы с Гасом обсуждали больше недели, но к консенсусу так и не пришли. Он утверждал, что даже такой, как мы, «закреплённый» преодолеть анизотропию не сможет, а если и сможет, то без сопровождающих. Я в этом утверждении сомневался. В итоге просто решили попробовать всё в реале, в качестве эксперимента.
Кто отправится проверять теорию, споров не возникало.
- Ты – начальник, значит, ты остаёшься, – безапелляционно заявил «третий». – А без меня, если что, можно и обойтись.
- Кто ещё полетит?
- Эрлих и Лайерс. Я уже говорил с ними.
- Добро́...
И тот, и другой подходили на роли подопытных кроликов как нельзя лучше. Тут наши с напарником взгляды совпали тютелька в тютельку. Тем более что оба сопровождающих сами горели желанием поучаствовать в эксперименте с анизотропией.
Лайерс, по большому счёту, маялся на Мегадее бездельем. Как, впрочем, и остальные десантники: и наши, и территориалы из дома Ван Тиль. То есть, учения, тренировки и стрельбы они  проводили без дураков, как положено, но в то же время все до единого знали: судьба планеты будет решена на орбите. Если же дело дойдёт до поверхности, то им останется лишь помереть с честью, прихватив с собой как можно больше врагов.
Перспектива не самая радужная, и тут – бац! – предложение, которое всё меняет.
Получится прорваться обратно через гипербарьер – отлично, не получится – отправимся вербовать союзников и сторонников. Связи в десантной среде были у капитана обширные. А как говорил ещё бригадир Фальхао на станции «Полигон-6»: «Вся имперская аристократия, за исключением женщин – это десант. Никто другой не может претендовать на титулы, если он не служил в планетарном десанте, зато из тех, кто служил, претендует любой...»
Вряд ли наш капитан сумел бы заговорить зубы главе какого-нибудь правящего дома, но отыскать тех, кто готов рискнуть и отправиться защищать Мегадею на собственном корабле, когда блокада закончится, – запросто.
У капитан-инженера Эрлиха резоны были другие, но не менее значимые, чем у капитана-десантника. Эрлих, как выяснилось, давно изучал феномен барьерной анизотропии. И делал это не как теоретик – абстрактно, а как прагматик – с точки зрения применения этого феномена в военных целях. Мы с ним даже длительную беседу имели на этот счёт. Подробности приводить не буду, но многое в его размышлениях выглядело достаточно убедительным.
Жаль, правда, он был не в курсе о наших с Гасом делишках на Флоре и, особенно, о полученных там инъекциях «закрепления». Тогда, наверное, отдельные тезисы он бы пересмотрел кардинально. Однако чего нет, того нет – раскрывать свои топ-секреты мы с «третьим» пока не спешили. Единственное исключение – экселенса Анцилла. Но даже ей я рассказывал лишь «историю жизни», опуская множество «техподробностей»...

Вылет проходил в тайне, замаскированный под запуск беспилотного дрона-разведчика. Их мы с начала анизотропии отправили больше десятка. С двумя связь оказалась потеряна, остальные крутились в ближних и дальних системах, передавая данные об активности в нашем и соседних ещё не захваченных противником секторах.
В качестве «дрона» для этой миссии использовали шаттл с гиперприводом, обнаруженный на борту одного из УДК стопланетников.  Наши спецы, слегка пошаманив над ним, слепили из трофея «конфетку»: снабдили разнообразной шпионской аппаратурой, системой долговременного жизнеобеспечения и парой крупнокалиберных рельсотронов. От боевых кораблей с их помощью, конечно же, не отбиться, но всякую шушеру – мародёров, контрабандистов и всяких пиратствующих хулиганов – отогнать можно.
В подпространство кораблик с тремя пассажирами на борту вошёл через сформировавшиеся три дня назад стационарные гиперворота. Перед воротами дежурила «Прима». Это существенно облегчало оборону системы. Теперь любая посудина из других секторов космоса могла проникнуть к нам лишь через этот портал. В обратном направлении действовало то же правило: хочешь попасть вглубь Империи, или шуруй на досветовой в обычном пространстве, или используй ворота у Мегадеи – единственную узловую точку всех гипертрасс во владениях дома Ван Тиль.
Результат пришлось ждать больше суток. Связь, по договорённости, не включали – боялись случайного перехвата. Хотя прыжок шаттл совершал в необитаемую систему (класс К5+, номер по сводному перечню VМ-1439), где отсутствовали не только «жилые» планеты, но и планеты-рудники и планеты-заводы, в подобных местах имелись, как правило, навигационные маяки и схроны-убежища разного преступного элемента. Задачу уничтожать их никто не ставил, а вот выявлять – обязательно, чтобы не засветиться перед чужаками при выполнении главной задачи. Для этого, собственно, нашим трём капитанам (забавно, но факт: все трое – Гас, Эрлих и Лайерс – имели одинаковые звания) и требовались сутки плотного наблюдения за системой.
Всё это время я находился на «Приме». Об операции знали на станции только её командир капитан-бригадир Виллем и двое операторов гравиэлектронной разведки, отвечающих за распознавание проникающих через ворота объектов.
Возвращение разведывательного корабля состоялось тогда, когда я почти уверился, что эксперимент провалился, и уже собирался отдать приказ на установление связи с «потерянным» шаттлом.
- Объект класса три-восемь. Время прокола ноль двадцать три. Выход из поля по амплитуде семнадцать. Расчётная точка четырнадцать тридцать девять. Сигнатура сигнала... заданная по ожиданию, – доложил старший из операторов.
- Это они, экселенц, – выдохнул Виллем.
- Вижу, бригадир. Вижу, – кивнул я, стараясь оставаться бесстрастным.
Кто бы знал, насколько мне это трудно давалось.
Всего через полчаса на ЦКП станции появились и сами герои – наши три капитана.
- У нас получилось, – радостно сообщил Гас вместо приветствия.
- Никто и не сомневался, – позволил я ответный смешок...
Подробности мы обсудили чуть позже, в адмиральской каюте, без лишних ушей.
- Чего-то особенного не ощутил. Окно перехода сформировалось нормально. Только когда мы в него входили, было что-то такое... как будто под воду ныряешь, а после выныриваешь, и уши немного закладывает, – поделился ощущениями напарник.
- А остальные?
- Лайерс сказал, что вообще ничего почувствовал, а у Эрлиха какая-то техника глюкану́ла, он всё сокрушался, что что-то там не зафиксировалось. Так что, в общем и целом, перспективы  хорошие. Могу теперь лоцманом подрабатывать на обратных проводках, – пошутил Гас.
- А ведь придётся.
- Сам знаю, что придётся. Поэтому и прикидываю, какие тарифы назначить.
Мы сдержанно посмеялись, после чего «третий» продолжил:
- Система практически чистая. Всего один навигационный маяк на дальней орбите и шесть астероидных поясов с наклонениями от пяти до двадцати пяти градусов. Сам понимаешь, такое даже контрабандистам не в жилу.
- Согласен, – подтвердил я, немного подумав. – Но просканировать пояса всё-таки стоило.
- Ну... мы, собственно, так и сделали, – ухмыльнулся приятель.
- И?
- Пусто, – развёл он руками...

Следующую, уже полноценную экспедицию готовили трое суток.
Поскольку соглядатаев в системе 1439 не обнаружилось, в гипер решили отправить большой корабль, подготовленный к длительным перелётам. После недолгих размышлений выбор остановили на «Скарамуше». Тем более что, узнав о цели экспедиции, Луджер сам настоял на том, чтобы в ней участвовал его УДК. 
Ни я, ни Гас, ни Анцилла спорить с ним по этому поводу не собирались. Кандидатура – лучше и не придумаешь. Глава малого дома Ансари в деле привлечения союзников обладал таким возможностями, которые не снились всем прочим. Его принимали во всех правящих домах Империи, он был лично знаком с каждым герцогом, а с парочкой даже состоял в дружеских отношениях.   
В экипаж, помимо лётно-технических специалистов, включили также Гаса и Лайерса. Первый, понятное дело, должен был обеспечивать возвращение (правда, как именно, никому не рассказывали – ссылались на сверхсекретную технику, к которой он единственный имел полный доступ). Второй – делать то, что предполагалось при неудаче предыдущего вылета – вербовать вышедших в отставку военных, желающих повоевать за Империю в частном порядке. В моём мире таких раньше называли ландскнехтами, кондотьерами и капёрами, а в более поздние времена – советниками и инструкторами ЧВК.
Эрлих, которого в команду на этот раз не включили, жутко обижался на проявленную «несправедливость», но, как и положено всякому принявшему когда-то присягу, стойко переносил все тяготы и лишения службы. 
Десантную группу и боевые машины на борт брать не стали – ограничились несколькими планетарными ботами и уже засветившимся в эксперименте шаттлом-разведчиком.
Шоу из вылета тоже не стали делать. Все, кому надо, об экспедиции знали, а кто не знал, тому и не надо было.
Первый сеанс связи состоялся спустя полтора часа после входа «Скарамуша» в гиперканал.
На кодовый запрос с «Примы» командир УДК ответил секунд через десять:
«Готовность – две двойки».
Лишь после этого напряжение спа́ло. «Две двойки» означало, что «в системе всё чисто, чужаков нет, ретранслятор для гиперсвязи запущен, ждём подтверждения для прыжка в соседние сектора».
Чтобы прыжок состоялся, требовалось отключить ворота. Что мы тут же и сделали. Временно, всего на пятнадцать минут.
Система сверхсветовых перемещений в Империи была настроена так, что перелёт из сектора в сектор осуществлялся только через стационарные гиперворота. Поэтому возникшая у Мегадеи барьерная аномалия при включённых гиперворотах защищала по факту не только нас, но и прилегающие районы Империи. Попасть туда противник мог лишь через наш портал, но вход к нему преграждала анизотропия.
До поры до времени, конечно, пока не исчезнет...
Зато когда это произойдёт, мало нам, чувствую, не покажется...

Связь с ушедшим в дальний прыжок «Скарамушем» предполагалось осуществлять через оставленный в системе 1439 ретранслятор. Работал он, правда, лишь на приём. Исключительно из соображений секретности. Гас, Луджер и Лайерс могли отправлять на него кодовые сообщения, а раз в сутки, по сигналу из нашей системы, пакет сообщений отправлялся на «Приму». В обратную сторону сообщения не передавались.
На спецсовещании, где кроме наших из корпуса присутствовали герцогиня и Дидрич, решили, что лучше, если «разведчики» будут действовать автономно, без оглядки на остающихся внутри аномалии «координаторов и начальников». А если нужда в руководящем и направляющем пенделе всё же появится, его можно отвесить и «лично» – через гонца, по указанным в сообщениях координатам...
Отправлять гонца не понадобилось. За те две недели, пока «Скарамуш» бороздил космическое пространство Империи, ничего экстраординарного не случилось.
На Мегадее войска проводили учения, инженеры и техники лихорадочно переоборудовали трофейные УДК в орбитальные батареи, сообщения от «разведчиков» исправно поступали на ретранслятор, а оттуда – ко мне на стол. Доктор Роэль с коллегами пытался синтезировать псевдо-чудо-молекулу с Флоры (пока безуспешно). Анцилла «перевоспитывала» местное население новыми законами и налогами (не забывая, впрочем, о пряниках – обещании сделать эту планету основными воротами в сектор и, соответственно, главным таможенным хабом). Я, скинув рутину на капитан-бригадира Виллема, зарылся в любезно предоставленные экселенсой электронные архивы дома Ван Тиль и день за днём выстраивал алгоритмы решения трёх задач: узнать, как вернуть утраченную энергию, выяснить, как управлять барьером, и выдумать, как разгромить врага в предстоящем сражении.
Странное дело. Чем больше я углублялся в архивы, тем больше и больше убеждался в том, что эти задачи неразрывно связаны между собой и что решить хотя бы одну означает решить и все остальные.
Из-за глубокого погружения в тему я даже, когда приходил к Анцилле, вместо того, чтобы сразу заняться любовью, сперва «мучил» её долгими разговорами об истории мира и барьерной энергии.
Надо отдать должное экселенсе, она терпеливо выслушивала мои измышления и вопросы, иногда даже что-нибудь отвечала, а потом просто садилась рядом, брала меня за руку и молча кивала. И тогда мне становилось стыдно. Я вдруг вспоминал, что когда-то на Флоре точно так же проводил дни и часы перед репликатором, пытаясь изобрести «косморадио», и совершенно не замечал, как в том числе из-за этого разрастается пропасть между мной и Паорэ.
Внешне они с Анциллой были ничуть не похожи, но в мыслях я их почему-то всё время путал. Словно они и впрямь, как в недавнем сне, оказались «астральными близнецами», и обе чувствовали некую... обречённость что ли. Или, скорее, покорность судьбе.
Пао не верила, что сможет меня удержать, поэтому, видимо, и отталкивала от себя, заставляя считать, что мы друг другу неинтересны.
Анцилла же явно не верила, что мы победим, а буквально свалившийся на нас месяц анизотропии – это всего лишь отсрочка вынесенного «наверху» приговора. Наверное, из-за этого она и наплевала на всех и вся и теперь отрывалась ночами по-полной, как будто бы жаждала поскорей наверстать упущенное, то, чего не хватало ей в прежней жизни. Любила ли она меня в самом деле, как утверждала, или это была просто игра, своего рода психологическая и интеллектуальная терапия перед лицом неизбежного?.. Не знаю. Эмоции говорили, что первое. Логика убеждала в обратном.
Насколько за эти недели я успел узнать экселенсу, никакая любовь не сумела бы перебороть в ней стремление сохранить честь своего почти погибшего клана. Она готова была заплатить за это любую цену, вплоть до принесения себя в жертву на алтарь единства Империи. Остановить её могло только чудо. Однако лимиты на чудеса, как ей думалось, были уже исчерпаны. Переубедить её я не мог, как ни пытался. Мог только сделать то, во что она больше не верила...

Гас возвратился из экспедиции спустя две недели.
Без Луджера, Лайерса и «Скарамуша».
Причина – вполне уважительная.
Сообщение он отправил за сутки до гиперпрыжка.
Встречали его строго по правилам безопасности – нацеленным на портал главным калибром «Примы» и барражирующими поблизости истребителями. Кроме меня, Виллема и дежурных офицеров на ЦКП находилась Анцилла. Узнав, какие конкретно гости собираются пожаловать на Мегадею, она настояла на своём присутствии на боевой станции.
Само возвращение прошло буднично. Портал на мгновение окутался серовато-сиреневой дымкой и из неё, как из утреннего тумана, выплыл корабль... Точнее, это были два корабля, состыкованные как рама, через переходные штанги. В одном без проблем угадывались типовые обводы звездолётов Торговой Лиги, в другом...
Штрафной «Два Би-Би» я видел снаружи только однажды, на видовом экране десантного челнока, когда мы высаживались на Флору, поэтому, если бы не сообщение Гаса, наверное, долго пытался бы сообразить, что же мне эта посудина напоминает.
- Экселенц! Гости запрашивают разрешение на шлюзование, – голос капитан-бригадира звучал абсолютно спокойно.
- Дайте им разрешение на расстыковку и дрейф в зоне Б.
- Это всё?
- Нет. Шлюзование запрещается, но мы готовы принять их шаттл с представителями.
- Понял. Передаю...
Минут через десять, когда оба корабля – торговцев и штрафников – расстыковались и легли в «дрейф» в десяти тинах от станции, от «Два Би-Би» отделился челнок. Это был наш шаттл-разведчик. Тот самый, на котором Гас сотоварищи испытывал на прочность анизотропию в системе 1439.
Я и Анцилла встречали его в главном шлюзе-ангаре «Примы». Виллем остался на центральном посту.
Как только корабль опустился на опоры-зацепы, сопровождающие нас пехотинцы вскинули лучемёты и бластеры.
Створки входного люка раскрылись.
Лязгнула, опускаясь на палубу, аппарель.
Первым из шаттла выбрался Гас, с АЭПом вместо ремня и висящим на нём тесаком в ножнах.
- Включи, – указал я на пояс.
Напарник понимающе усмехнулся и передвинул пряжку.
Свет в ангаре погас.
- Теперь выключи.
Подача энергии восстановилась.
Я облегчённо выдохнул – это был действительно он, а не двойник-диверсант, как мы опасались.
- Как всё прошло?
- Нормально, – Гас отступил в сторону, давая дорогу другим выходящим из челнока пассажирам.
- Моё почтение, экселенса. Здравия желаю... барон.
- Здравствуйте, лейтенант, – кивнула Анцилла.
Я молча наклонил голову в знак приветствия. Прямо сейчас с этим человеком мне говорить не хотелось. Словно почувствовав это, экселенса негромко продолжила:
- Думаю, нас ждёт непростой разговор, лейтенант.
- Пожалуй, что да, экселенса, – не стал спорить Ханес.
- Но говорить мы будем не здесь. Жду вас через четыре часа в своей штаб-квартире. Коридор для посадки... – она оглянулась на меня, я чуть прикрыл глаза, давая понять, что согласен, – ...вам предоставят. 
- Благодарю, экселенса.
Мой бывший командир небрежно кинул руку к виску, по-пижонски щёлкнул каблуками и отшагнул вправо. Его место тут же заняли двое уже знакомых мне «хоббитов» – Жлобень и Брамень.
- Счастливы лицезреть вашу красоту, экселенса, – склонились в глубоком поклоне торговцы. – Доброго дня, экселенц, – это уже мне.
- Приветствую вас в секторе дома Ван Тиль, командоры, – улыбнулась Анцилла.
- Доброго дня, – кивнул я вслед за подругой.
«Хоббиты» медленно выпрямились.
- Итак, что привело вас в нашу систему?
Торговцы быстро переглянулись.
- Мы прибыли сюда, чтобы сообщить экселенцу, что... – Жлобень взял короткую паузу, выразительно посмотрел на Анциллу, потом на меня, – ...готовы исполнить обещанное.
- Рад слышать, уважаемые командоры, – я тоже взял паузу и тоже выразительно посмотрел на торговца.
Тот оказался сообразительным.
- Надеюсь, вы помните, экселенц, что... эээ... процедура должна проходить без свидетелей.
- Через шесть с половиной часов  экселенц примет вас в моей резиденции, – правильно поняла намёк герцогиня. – Посадочный коридор вам предоставят.
Вместо ответа представители Лиги снова склонились в поклоне.
На этом гости закончились.
Дальнейшие переговоры, и впрямь выдавшиеся непростыми, мы проводили уже на поверхности...