Глава 7

Лурдия, Зершан. Королевский замок. Ночь на 7 сентября 1772 года

Неженкой Биата себя не считала. И вполне обоснованно. На охоте принцесса могла без устали мчаться на коне, преследуя быстроногого оленя, а после долгой погони поразить добычу копьем. А год назад сумела даже добыть вепря. Не самого матерого секача, но и не подсвинка. Не каждый мужчина может похвастаться таким трофеем. Владеть оружием Биата училась вместе с «золотыми», ничем не уступая большинству из них. Ну, уступая, конечно, но немного. Силы и опыта у отборных бойцов было больше, да и берегли они красоту наследницы, не направляя удар в сторону очаровательной головки. Но всё равно… Биата билась с ними на равных! Почти на равных! Не всегда проигрывала, а иногда даже выигрывать удавалось. Часами бегала, прыгала, без устали махала мечами. Так что неженкой принцесса точно не была.
Но лазать по узким воздушным ходам в свете прикрепленного на лоб кусочка мха ей до сих пор не приходилось. Высота ходов не позволяла даже идти гусиным шагом, вынуждая передвигаться ползком или, в лучшем случае, на четвереньках. Ни то, ни другое удовольствия не доставляло. Впрочем, это оказалось самым легким. Местами ходы превращались в вертикальные, и приходилось либо карабкаться вверх, упираясь руками и ногами в противоположные стенки хода, либо таким же способом спускаться, что было ещё хуже. Через десять минут у Биаты разболелись руки, а чуть позже и ноги. Причем, принцесса не могла точно сказать, набила она синяки или так противно ноют какие-то ранее неизвестные ей мышцы. Самое обидное, что Лика не испытывала в узких проходах ни малейшего неудобства. Ещё и волокла за собой тяжеленный мешок, а иногда и два, забирая у Биаты её ношу.
- Здесь на выдохе идешь, - объясняла воровка, ввинчиваясь в узкий лаз. – Руки вперед вытяни, выдохни и толкайся ногами. Потом остановись, вдохни, снова выдохни и толкайся… Как руки на той стороне покажутся, я тебя за них вытащу.
Сама Лика эти ходы проходила быстрее, чем рассказывала, как это надо делать. Мгновенно проскакивала на другую сторону, перетаскивала мешки, а следом и Биату.
- Левая нога упирается в стену сзади, правая спереди! Плечи разверни поперек хода. Не жопу, а плечи! И руками в стену. Уперлась? Встань на ногах на сколько можешь. Теперь руками дави и поднимай правую ногу. Молодец. Упирайся ей и двигай левую. Отлично! Теперь руки! По одной, не торопись! Класс! Давай дальше!
Через полчаса Биата приловчилась ввинчиваться в «шкурники» и шустро ползла вверх по «каминам», лишь изредка с диким криком: «Держи» хватаясь рукой за болтающийся чуть выше головы рюкзак. Кричала, чтобы Лика, к которой и был привязан мешок, не сорвалась от неожиданного изменения веса. При спуске принцесса спасительный рюкзак и вовсе не отпускала, только переставляла ноги по стене. Остальное делала напарница. То есть спускалась сама, таща на себе весь груз и Биату в придачу.
- Ну и раскормилась ты на королевских харчах! – устало выдохнула воровка после очередного спуска. – Нет бы поголодать пару недель! Ну куда такая корма? А буфера? В прошлогоднюю броню не лезешь!
Лика любовно погладила рукав теперь уже своей броньки.
- Ну, извини, - огрызнулась Биата. – Мужикам нравится!
- Проверяла? – в голосе Лики сквозил нескрываемый интерес.
Биата усмехнулась:
- Мне до свадьбы нельзя. Я же пример добродетели и всё такое… Думаешь, у знати это не так, как у простолюдинов?
- Понятия не имею! – хмыкнула Лика. – Судя по графёнышу, всё одинаково. Никакой разницы от плотников или побирушек. А в деталях… Проблема в том, что мне тоже нельзя.
- Почему?
- Пока я обношу дворцы, режу глотки и никого к себе не подпускаю, я уважаемый человек, несмотря на возраст и пол. А начну трахаться – прощай, Помойная Крыса, здравствуй, подстилка-малолетка. Ни любви, ни уважения… Если только мочить любовников поутру. Так они скоро кончатся!
- Ну и нравы у вас, - покачала головой Биата. – Хотя, если вдуматься, у нас такие же.
- Вот-вот, - кивнула Лика. – Ну что, поползли? Недалеко уже. Хабар здесь оставим.
Ползли они к тронному залу. Вообще-то, Лика настаивала на спешной эвакуации из дворца, но принцесса уперлась. Отец бьется в тронном зале, братик маленький там же, надо пойти и помочь. Вполне разумные доводы, что за время Ликиного вояжа шоу давно должно было закончиться, а действующие лица и исполнители удалиться за кулисы, Биата не принимала от слова «совсем», потихоньку скатываясь в истерику, достойную сказочной принцессы. В конце концов, воровка взвыла, выдала пару выражений из арсенала кабацких вышибал и согласилась. Теперь же пришло время проверить справедливость Ликиных слов.
Схватка в тронном зале, действительно, закончилась, однако расходиться никто не собирался. Наоборот, людей, живых и мертвых, значительно прибавилось, как и освещения. Чудес не произошло: труп Витора лежал на месте боя. Королева и «золотые» разделили судьбу правителя. В живых остались исключительно желто-зеленые.
- Где Витёк? – еле слышно прошептала Биата.
- Кто?
- Братик. Маленький такой.
- Ребенок? Был у матери на руках.
- Его там нет! А у в руке у Эллисы меч. С ребенком не повоюешь!
Лика пожала плечами: а что тут скажешь? Драпать отсюда надо впереди собственного визга. И желательно без визга. Но напарница пока не готова. Придется посмотреть да послушать, вдруг, кто чего умного скажет.

Отредактировано ВВГ (07-05-2022 14:13:49)

Что-то все молчат. Всё настолько хорошо, что хоть сейчас в печать? Так же не бывает!

Глава 8
Мир неизвестен. Горы. Время неизвестно. День первый
- Знаешь, Герда, что меня больше всего смущает во всей этой затее? Не могу понять, куда и в когда мы столь успешно десантировались, а также кому и зачем оно надо!
Альпинизм, как вид спорта или массовое явление этому миру, видимо, знаком не был. По этому поводу выше альпийских лугов местные не забирались, и натоптать тропу по гребню морены не удосужились. Человек то пробирался между огромными валунами, то скакал по верхушкам камней, всё дальше удаляясь от места высадки, одновременно изливая душу мзиуре.
Понять реакцию сливающейся с местностью кошки было невозможно, да и вряд ли её интересовали столь высокие материи. Чего бы попроще... Вот солнышко припекает, это хорошо. А от ледника холодом тянет, и камни не нагрелись ещё. Это плохо. Воздух чистый, запахи приятные. Безусловный плюс. Только не надышишься никак. Минус. Кушать не хочется, потому как хотя завтрак уже переварился, но кусок окорока, украденный на кухне по дороге к порталу – ещё нет. Просто замечательно. А вот добыча никакая не унюхивается. Непорядок! Впрочем, не стоит заморачиваться: идем же куда-то, а раз так, будет день - будет пища! А уж забивать себе голову всякой ерундой... "Кому?"... "Зачем?" А оно нам надо? Нам, мзиурам, точно не надо!
Но человек, считавшийся среди знакомых молчуном и даже немного нелюдимым, словно выговаривался за всю предыдущую жизнь:
- Вот смотри, кошара. Пешков готовят с младенчества. Учат всему на свете и немного больше. В каждого вкладывают знаний - на пять университетов хватит. И две трети - практические. Кормят, обшивают, обучают. Кого шестнадцать лет, а кого и все двадцать. Учителя, наставники, тренажеры, практики... Каждый младенчик обходится как новейший истребитель! При этом из десятка младенцев пешком становится один! Кого-то можно использовать в том же спецназе, если их несильно искалечило на испытаниях. А остальные - просто гибнут! Выходит, каждый из нас обходится России-матушке в цену целой эскадрильи!
Виктор остановился на верхушке здоровенного камня, разглядывая предстоящий путь, и грустно вздохнул:
- Герда, ты любишь ледопады? - бросил взгляд на кошку, снова прикинувшуюся валуном. - Вот и я не люблю. Но нас никто не спрашивает. Так что готовься морально, ибо материально на этот случай готовить нечего. Ни ледорубов, ни веревок. Из кошек только ты. Не рассчитывали мы на горы! Что делать будем?
Валун зевнул, продемонстрировав темно-розовое небо и белоснежные клыки.
- Правильно. Смотрим и думаем. Вон до того разлома, обойти снизу раздвоенную трещину, маленько назад с понижением, и упремся в здоровенный серак. Если он обходится, то по ранклюфту почти до низу. А там видно будет.
Кошка насмешливо фыркнула.
- Думаешь, потом обратно и искать другой вариант? Может быть, может быть. Пока не попробуем, не узнаем. Двинули?
Человек спустился с осыпного вала и, ступив на лед, вошел в нагромождение ледовых глыб, трещин и нависающих стен. Шел, аккуратно выверяя каждый шаг, тщательно проверяя сцепление подошв сапог с поверхностью, прощупывая альпенштоком заметенные снегом места. Добравшись до намеченного серака, попытался обойти его справа, потом слева, вернулся, достал меч и принялся рубить лёд.
- Ты прикинь, Герда, чем мы тут занимаемся! По заветам давно забытой песни рубим ступени вниз. Благородным клинком. Любой странствующий рыцарь просто обязан вызвать меня на поединок за такое святотатство. Хорошо, что на такой высоте рыцари не водятся: как-то не хочется убивать бедолаг только за то, что у них есть принципы, пусть и дурацкие. Так на чём мы остановились? Ах да! Средств в нас вложено сумасшедшие деньги! А отдача? Поиск и исследование параллельных миров. Согласен. Сформулируем вопрос иначе: зачем их искать и исследовать? Из чисто научного интереса? Что, кошатина, жалеешь, что не умеешь смеяться? Так фыркай себе на здоровье. Я тоже пофыркаю. Вот и прорубились!
Человек убрал меч и побежал по полузасыпанному камнями «карману» между ледником и скальным гребнем. Кошка, всё это время просидевшая возле серака, поднялась на лапы и в два прыжка догнала хозяина.
- Сволочь ты, всё-таки, - возмутился человек. – Не могла взять меня в зубы и перенести? Чего ради рубился?
Мзиура насмешливо осклалилась. Андрей махнул рукой и вернулся к размышлениям:
- Если честно, мне глубоко плевать на цели Земли вообще, России в частности и Школы конкретно. Я, конечно, всем им бесконечно благодарен за то, что меня подобрали, обогрели, одели-обули и научили почти всему, что я умею. Но вопрос долга – он такой вопрос… По итогам моей испанской практики, я только европейских разноцветных бумажек принес родному государству больше, чем на меня потрачено за все годы обучения. Плюс не угнанный в непонятные дали самолет. Наш летун, между прочим, российский. Спущенный в сточную канаву порошок считать не будем, все-таки травились бы им не русские люди, а всякие испанцы, французы и прочие норвежцы со шведами. И скальпы в общий баланс не включаем, опять же не наш был преступный контингент, а европейский, цивилизованный. Ну и арабов немного, как без них. И один черт, я все долги отдал с лихвой и процентами, и даже в плюсе остался. Чего скалишься? Да ты можешь и не проявляться, я и так знаю, что скалишься. Спинным мозгом чувствую! То, что я из твоего мира приволок, оно, конечно, тоже денег стоит, но интересно исключительно палеоботаникам и ксенозоологам. Или наоборот, палеозоологам и ксеноботаникам. Ну ещё обитателям Яндекс-Дзена и Пикабу-ру. В круг государственно значимых личностей вся эта публика не включена, соответственно монетизировать свой интерес не в состоянии. А уж со мной поделиться – тем более. Надо понимать, ледник мы прошли. Давай-ка свалим вон туда, и передохнем у ручейка. Заслужили.
Андрей пересёк осыпное поле, глотнул воды, набрал флягу и с наслаждением растянулся на нагретых солнцем камнях.
- Лепота! Что смотришь, чувырла усатая? Не понимаешь, к чему я веду? А к тому, что раз России-матушке я ни черта не должен, то больше всего меня интересует, попали ли мы, куда хотели, глобально, и куда конкретно локально. Хочу знать, что это за мир, где конкретно мы в нём находимся, а точнее – когда конкретно! Потому как Сан Саныч жаждал отправить меня на берега Оки, сам я стремился к обрывам Турды, а мы сейчас на памирском фирновом плато! Ну да, соврал я техникам, соврал. Бывал тут в прошлой жизни. А вот не фига было Арсену тебя замечать. Черт глазастый! А Оленька Сан Санычу доложилась раньше, чем мы переоделись, зуб даю! Вот и пусть головы поломают. Но это неважно. Важно, что в вопросе конкретного мира твердой уверенности быть не может. Хотя все расчеты показывали однозначную привязку по космогонии, без всяких побочных решений и степеней свободы, но хрен его знает. Наука – вещь в себе, без плясок с бубнами никуда. А типа исследованный нами объект мало того, что уникален, так ещё и остался вставленным в маршрутизатор вместо штатного кристалла. Так что мы могли запросто оказаться не на моей родине, а на твоей. А полчища умранов и эскадрильи терхов не атакуют нас только потому, что высоковато здесь для них. Спустимся, и получим по полной программе…
Человек отхлебнул из фляги, поглядел на зевающую мзиуру, даже не удосужившеюся прикинуться камнем, усмехнулся и продолжил:
- Скучаешь, животная? Думаешь, чушь несу? Может, и чушь. Даже, похоже. Когда мы с тобой пытались разобраться со свободными членами в основных разложениях, - кошка подняла голову, с интересом прислушиваясь, - в гильбертовом пространстве ранг вспомогательных абелевых групп явно выбивался из общей логики решения, - мзиура поднялась, напряженно глядя на человека. От лени и расслабленности не осталось и следа, только заинтересованность. – И это не двойственность Понтрягина, а что-то совсем другое, – кошка согласно кивнула. – Но основная функция оставалась без изменений. То есть трансцендентность не нарушается, но появляется связанная дискретность по вспомогательным параметрам… А именно, топографическому и темпоральному.
Довольный рык мзиуры огласил окрестности.
- Согласен, это радует, - улыбнулся человек. – Вопрос только в величине сдвигов, особенно последнего. Направление даже интуитивно определяется, а вот величину я без компа не сосчитаю, - зверь понурил голову, всем видом показывая, что ему эта задача тоже не по силам. – Но у нас есть возможность практического решения этой проблемы, - человек сделал паузу, вновь поднявшаяся кошачья морда скривилась в вопросительной гримасе. – Мы можем дойти до людей и спросить!
Герда насмешливо фыркнула.
- А вот это ты зря! Раз нарушения трансцендентности нет, то местный язык я знаю, и не один! Вот только сначала нам надо пересечь Драконьи горы, а их обитатели… Будем надеяться, что для тебя они просто добыча!