ах да... первая книга.

Бог знает лучше.

Сказка.

Нет дома, нет биографии, нет имени, нет в базах данных. И открытые лица только у мёртвых. Такая реальность и такая война. Для одних террорист и боевик, для других доброволец, ополченец, партизан, gerilla. Попаданец, ушедший в другую реальность чтобы спасти маленькую девочку... и мир. Работа такая-спасать.

... Мы вышли на край обрыва, поеживаясь от утреннего холодка. Вдалеке небо уже начало розоветь…

Ульянка радостно закричала.

— УРА! Солнышко приходит. Вот же, видите.

» Но солнце всходило, чтобы спасти наши души.

Солнце всходило, чтобы согреть нашу кровь.

Сторожа продолжают спать, но сон их явно нарушен,

Сторожам все еще невдомек…»

Алиса вскинула руки к небу. Она словно молилась.

— Солнце мое! Подари нам надежду, укрепи нас в решимости, дай нам силы!

Неожиданно она взлетела ввысь.

— ОООООУУУУУУУ!

За ее спиной медленно проплывали то ли утренние облака, то ли фигуры вооруженных всадников. Она запела, раскинув руки.

«Ты взойди, взойди солнце красное

Над горою, над высокою,

Над горою да высокою,

Да над Волгою широкою.»

В деревне женщины, что зевая выходили с подойниками из калиток остановились и посмотрели наверх.

— Это что? Бабы, смотрите! Снова ангел. Или кто там?

Одна испуганно показала пальцем в сторону леса.

— Слышали? Волки провыли.

— Слышали. Господи, что за напасть?

Старуха в чёрном, стоявшая у изгороди, подняла голову и неожиданно усмехнулась.

— Солнце в крови встает, волки воют, ночь та самая… Все совпало, как старые и говорили. Это бабы знак всем нам. Всей Руси. То сама Алёна Арзамасская возвращается. Я же вам говорила, а вы не верили. Теперь увидели. Значит срок подошёл ей вернуться. Сама слышите поёт.

«Обогрей ты нас красно солнышко

Сирот бедных, людей беглых.

Да не воры мы не разбойнички,

Стеньки Разина мы работнички…»

— Давно у нас таких песен слыхать не было. Да видать время пришло.

Бабы дружно охнули.

— Лихо идёт…

Старуха поправила платок и вздохнула.

— Видать время подошло мужикам обрезы по погребам доставать.

«Наша Вольница, без одежд пришла

Наша Вольница, болью корчилась

Наша Вольница, бьет поклоны лбом

Наша Вольница, зарешечена…»...

...Перед въездом в деревню остановились два крытых грузовика и БТР. Из кабины передней машины высунулся человек в военной форме. Оторопело помотал головой.

— Б...., что за х....?

Деревни не было. Вместо нее пепелище которому на вид было уже несколько месяцев. Обгорелые остовы изб, торчащие печные трубы, почерневшая церковь.

— Эй, выгружаемся! Осмотреть тут все. Радист, связь.

— Нету связи, командир. Я же еще в «Совенке» докладывал.

Жопа конечно, а что делать? Бойцы разбились на тройки.

— Туда, вы направо. Сержант за мной. Не расслабляться, парни.

— Что за… Тут кругом следы медвежьи. Не хрена себе тут зверюга гуляла.

К командиру подошли двое.

— Что происходит?

— А я откуда знаю. На месте лагеря такая же хрень. Но… приказ есть приказ.

— АААААААА! — раздался внезапно женский крик.

— Кто там, тащите ее сюда.

Двое буквально принесли раздетую женщину с безумными глазами. Она на мгновенье затихла и закричала.

— НЕ ВИНОВАТА Я! ОНИ ЗАСТАВИЛИ! ПРОСТИТЕ МЕНЯ, ЛЮДИ!

— Нам тут только е....... бабы не хватало. Док, вколи ей успокоительное, чтобы заткнулась.

С окраины деревни вернулись бойцы. Один, сев прямо на землю, трясущимися пальцами попытался достать сигарету.

— Что там у вас?

— К-командир… Там кладбище должно быть, а его нет. П-понимаешь?

— Уверен?

— Сука, я что деревенских кладбищ не видел! НЕТУ! Выжженная земля…

— Короче, давайте сюда этого, который из… как его деревня называется хоть.

Привели пожилого мужчину.

— Слышь, ты… Что здесь произошло? Какого х..., где люди? Здесь деревня стояла, там пионерлагерь был. Куда все делось.

Мужик поднял голову вверх и засмеялся.

— Ты что, сука, не понял меня. По другому спросить?

Деревенский сплюнул.

— Давай, стреляй.

Командир вздохнул.

— Прекрати. Понимаю, тут все на нервах. Просто скажи. ГДЕ ЛЮДИ?

— Скажу. Лешачка их забрала, увела. И запомни. Сунетесь в лес, сдохните. Больше ничего не услышишь. Идите нах...

«…Спаса со стены под рубаху снял,

Хату подпалил да обрез достал.

А при Советах жить — продавать свой крест,

Сколько нас таких уходило в лес…»

— Чья могила на острове, что за поляна на которую мы пройти не могли?

Мужик только помотал головой.

— Что за старый лагерь?

— Вам там самое место.

Один из бойцов, не выдержав, замахнулся автоматом.

— Ты, падла, кого тут из себя строишь?

Другой удержал его.

— Да успокойся ты. Командир, разреши я с ним поговорю.

— Якут…

— Да я по хорошему. Мужик, давай отойдем, чтобы не мешали.

… — Говоришь Лешачка людей увела. Кто она, дух?

— Владычица Леса. Хранительница. Можешь не верить.

— Верю. — мотнул головой. — Это они не верят. А я верю. Скажи… Ты ее видел? Какая она?

— Видел. Какая? Девчонка лет пятнадцати-шестнадцати. Белая рубаха до земли, филин у нее на плече. И всегда медведь рядом.

— А могила чья? Поляна?

— Духа. А Поляна это Святилище. Людям туда хода нет и не будет. Только Бессмертным можно. Веришь?

— Верю.

Мужик, прищурясь, посмотрел на спецназовца. Покачал головой. — А я ведь знаю почему ты спрашиваешь.

— И почему?

— Ты сны видишь. Летаешь? А маленькая, рыжеволосая девочка…

Боец, отшатнувшись, сел на землю.

— Ты… ты… Откуда знаешь?

— В глазах твоих увидел.

— Непростой ты… ты шаман? Скажи, кто она?

— Сам поймешь. Хочешь знать, что тебе дальше делать? Скажу. — показал взглядом на остальных. — Мертвые они. И что тебе среди мертвецов делать?

Его собеседник снял с пояса фляжку, плеснул водой на лицо.

— Еще двое есть.

— Забери их с собой.

… Бойца окликнули.

— Якут… Хватит, поговорили. Что он тебе сказал?

— Что уходить надо, командир.

— А я вот думаю, что лес надо прочесать…

— СМОТРИТЕ, ЭТО ЕЩЕ ЧТО? ЛЕС…

Вдалеке внезапно затряслись верхушки деревьев, как будто кто раздвигал их, как раздвигают траву, идя по полю. Из чащи начал наползать туман.

— Командир… откуда это…

— Что там еще?

— Да записка, ножом к стене приколота. Не было же ее.

— Дай сюда.

» НЕ ИЩИТЕ НАС. МЫ ВАС САМИ НАЙДЕМ. В СВОЕ ВРЕМЯ. «

«Как возьму обрез

Да пойду я в лес.

Буду там гулять,

Буду власть стрелять.

Сила у обреза на куске свинца,

Раз нажал курок вот и нету молодца.»

Рядом неожиданно, запрокинув голову, дико захохотала женщина.

— Они за всеми придут! За всеми… И будет вам тогда! ОТВЕТ БУДЕТ!

Командир посмотрел вокруг и…

— Быстро по машинам! Уходим! Бегом, бойцы…

— А бабу куда?

— В кузов ее. Где этот, из деревни который?

— Пропал. Словно и не было.

Кое-как погрузились.

— Давай, заводи свою колымагу, если жить хочешь.

— Никак…

Сквозь туман начали проступать странные тени, совсем рядом детский смех…

— Торопись, сука. Завел? Поехали быстрее…

… — Ты что Якут?

— Отпустила Она нас. Может пожалела, а может на потом оставила.

— Кто она?

Ответа не было.

Якут и еще двое бойцов дезертировали из спецназа КГБ через сутки после возвращения в город…

… — Слышь, Степа, давай расскажи всем. Что вы на дороге видели?

— Видели… Мы с братом, с Кешкой то есть, из Соборной возвращались. Ну да, от дядьки. Да нет, не сильно пьяные то. Ну телегу на обочине оставили, поссать пошли. Возвращаемся, а тут брат меня толкает, мол гляди чего. А там… На дорогу туман наполз, а в нем… И не поймешь ведь сразу. Тени из леса выходят. Конные, пешие… Вооруженные все. Подводы с пулеметами. Рядом волки огромные, а на них дети едут. Запомнил… Девочка рыжая там была.

— А куда они шли-то?

— Да вроде к городу.

— Значит видать время пришло…