Уважаемые коллеги!
Крайне Вам признателен.
Вот что получилось после переделки:

Запорошённые липы вытянулись, словно старые служаки, вдоль дороги, ведущей к уютному дому барской усадьбы. Ещё ранним утром жгучий ветер со снежными клубами не давал высунуть нос за дверь, а уже к обеду метель успокоилась, что и позволило семье отставного полковника Сергея Владимировича Ростовцева совершить променад.
Пара немецких конюшенных терьеров, ежеминутно зарываясь в намётах на прочищенных дорожках, гонялись по заснеженному пространству перед парадным входом, который был украшен декоративными колонами, словно подобие греческого храма. Две девушки в лисьих шубках, весело щебеча и смеясь, играли в салочки. Собаки радовались этой забаве, бегая и кувыркаясь в свежем снегу.
- Лиза! Катя! – голос барыни был притворно строг. – Ну хоть вы-то не валяйтесь в сугробах, право слово. Уже взрослые барышни, а всё ребячество на уме.
- МамА… - с французской оттяжкой на последний слог протянула одна из раскрасневшихся красавиц. – Ну мы же чуть-чуть. Пусть его. Смотрите, как Лорд и Рика радуются снежку.
Барыня в светло-бежевой пушистой душегрее, неспешно прогуливающаяся по площадке, очищенной от снега, зябко повела плечами.
- Сейчас отец вернётся, и сразу же в дом. А то, не приведи Господи, застудитесь ещё!
- Ах, мамА, вы же сами замёрзнете так стоять и ждать.
- Папа, - было произнесено другой хохотушкой тоже с распевом на последний слог, - может вернуться ещё нескоро. Он хотел проведать своего Антипа-кузнеца из Тишинки. Вы ступайте, а мы после придём.
Барыня совсем уж было собралась идти в тепло, когда послышался отдалённый топот копыт. Вскоре стало возможным рассмотреть всадника, сопровождаемого большим лохматым псом. Гнедой жеребец красивой рысью приближался по боковой дорожке аккуратного парка. Всадник, не торопился, наслаждаясь конной прогулкой. Одет он был по-простому: чёрная косматая папаха, армяк, отороченном белым каракулем, зимние казачьи шаровары и ридинги.* *{сапоги для верховой езды}.
Когда они приблизились, пёс рванулся вперёд и, стелясь над снегом, устремился к барышням и их питомцам. За несколько шагов до девушек он отскочил в сторону, припал на передние лапы, виляя хвостом.
- Заволай!
- Заволайка! Вы где были?
Девушки побежали к псу. Последний выждал несколько секунд, а затем, уворачиваясь, бросился в сторону и, раскидывая клубы снега, проскочил к барыне, сделав вид, что прячется за хозяйку.
- Заволай! Не балуй! – у Сергея Владимировича был негромкий баритон, в котором слышались бархатные нотки. Он уже успел соскочить с седла, и теперь вёл коня под уздцы. – Ну как, не замёрзли тут ещё?
- ПапА, МамА, вы идите греться, а мы ещё немного поиграем.
- Смотрите, шалуньи, - отец шутливо погрозил дочерям. – Не застудитесь.
И уже добавив властной жёсткости в голосе, обратился к псу, который успел застыть рядом, ожидая внимания обожаемого хозяина.
- Заволай, пойдём, отведём Карабаира в стойло.

Замечаний не наблюдаю.
Или не интересно, или не наляпал ошибок...

Именины Николая Леонидовича удались.
Гости угостились домашней выпечкой, расстегаями и закусками. Предметом гордости хозяйки стал салат из свежей зелени и редчайших красных плодов, именуемых «помидоры», которые удалось вырастить в зимней оранжерее усадьбы Павлищево. Барыни изволили откушать рябиновый ликёр, а мужчины воздали должное зверобою и спотыкачу, которые Николай Леонидович изготавливал по особому старинному рецепту. Венчали застолье астраханские осетры под сметаной, подаваемые на продолговатых блюдах. Свиту осетрам составляли варёные раки.
Затем молодые люди заняли большой зал и устроили танцы под домашнее пианино. Аккомпанировали Катя и Алексис, то есть Сашенька Богословская. Лизонька с дозволения Мери старательно вписывала в альбом Заславских поздравления имениннику и новые стихи, которые за лёгкость и приятность позаимствовала с литературной странички «Губернских известий». Был заключён железный договор на мушкетёров и госпожу Гранде с условием непременного возврата не позднее Рождества.
Сергей Владимирович был приглашён на партию в шахматы. Некоторые из соседей остались понаблюдать за игрой, а уважаемый Карл Самсонович, обладатель точнейшего изделия «Русского дома Breguet», выразил согласие быть секундантом и арбитром чёрно-белой баталии.
Имениннику выпало играть белыми. Он довольно потёр руки и двинул пешку на d4.
Ростовцев ответил на e6, на что Николай Леонидович сыграл ещё одной пешкой на с4.
- Господа, установим не более десяти минут на ход, иначе хозяину придётся ставить нас на постой. – Пригладив седые усы, предложил Карл Самсонович, который вышел в отставку в чине штабс-капитана лейб-гвардии Московского полка. Всё-таки военная служба никогда не отпустит, даже если минуло почти четверть века, проведённые в тишине своего поместья. Карл Самсонович приходился Ростовцеву дважды соседом: по землям поместий и по Семёновскому плацу.* *{Зимние квартиры лейб-гвардии Московского полка соседствовали с казармами лейб-гвардии Егерского полка на Семёновском плацу в Санкт-Петербурге}.
- Вы не возражаете? – Поинтересовался Сергей Владимирович у своего vis-à-vis, передвигая чёрную пешку на b6.
- Отнюдь… Тогда я на a3.
- Принимаю, – ответил Ростовцев, передвинув белого слона на b7. - Мне всегда приятно сразиться с Вами, уважаемый сосед.
- Взаимно, Сергей Владимирович, взаимно… Конь на c3… Взаимно…
Комбинация захватила игроков.
Остальные знатоки и любители с удовольствием следили за манёврами фигур на доске.
- Пойду-ка пешкой на f5.
- Хм-м. Дайте подумать… Что же это Вы замыслили? Если вот так… Не‑ет‑c. Я лучше продвинусь пешкой на d5.
Впрочем, шахматы заинтересовали не всех. Четверо из гостей устроились за ломберным столиком и, несмотря на пост, предались игре менее умственной, зато более горячащей кровь. Партнёры встречались не в первый раз. Бывало, они съезжались к кому-нибудь для того, чтобы провести так весь день, и дождаться третьих петухов. Однако сегодня по случаю именин хозяина партия велась без ставок.
Ростовцев и Заславский картёжные страсти обойти стороной не могли, и игроками слыли изрядными. Однако благородную шахматную партию ценили выше. Видимо, это обстоятельство сблизило бывшего надворного советника и полковника лейб-гвардии Егерского полка, испросившего отставки по ранению.
Ростовцев ввёл в игру коня на f6. На это белые тоже пошли своим скакуном на f3.
- Сергей Владимирович, нам всегда интересны Ваши суждения. Как полагаете, что явилось причиной летнего визита Государя в Лондон?
- Господа, вольно же вам так судить о моей скромной персоне… Ну что, извольте. – Отставной полковник несколько задумался, а затем пошёл слоном на с5. – Его Величество пытается сохранить мирные отношения, которые были установлены в старушке-Европе по завершении наполеоновской эпохи. Однако, похоже, что кроме России, в этом уже больше никто не заинтересован. Луи-Филипп опробовал зубы на Алжире, показав всем, что Франция за последние тридцать лет вполне оправилась от поражения. О том, что bourgeois имеют весьма большие амбиции вам, господа, известно и без меня.
- Ах, вон как! Драться каской?* – это уже относилось к перемещению белого слона на f4. Ответный ход был выполнен конём на е4. {*Фраза из произведения Твардовского «Василий Тёркин». Слегка изменена, так как «тыкать» в обществе было не принято. «Ах, ты вон как! Драться каской? Ну не подлый ли народ!»}. - Захват северного Алжира создаёт угрозу английскому Тунису, а в перспективе блокирует линию Гибралтар – Тунис – Мальта – Александрия. Для британцев это равносильно потери контроля Средиземного моря, что, в свою очередь, может привести к проблемам с транспортными путями в Африку и Индию. Напомню, что всего лишь прожект развёртывания базы российского флота на Мальте стоил магистру ордена госпитальеров, коим на тот момент являлся Павел Петрович, венца и жизни.
Гости, стоящие рядом, проявили заинтересованность, а один из них даже отметил:
- Сергей Владимирович, ваша вольность взглядов и суждений, как всегда, фраппирует.* {*Обстоятельства восшествия на трон Александра Благословенного в то время не афишировались. А публичное упоминание их могло доставить говорившему и слушающим серьёзные неприятности}. Что, впрочем, искупается широтой и глубиной познаний. Почему-то мне всегда казалось, что вы инкогнито служили на Дворцовой под венком Виктории.* {*Имеется в виду Генеральный штаб, расположенный на Дворцовой площади}. А слово «генерал» в звании «генерал-полковник» упускаете, дабы изображать эдакого таинственного и романтического Чарльз Гарольда.