Ну ГГ считает, что его цель в этом. Он-то про извержение супервулкана через полгода не в курсе! А там оно уж так закрутится, что вся история пойдет совсем иначе... Собственно говоря, на СИ и АТ есть у меня серия из 4 частей - "Эпоха холода", про параллельные миры и контакты между ними. Не очень-то удачная, на мой взгляд, но первый опыт... Начинал я ее как АИ-фанфик на "Всадников постпостапокалипсиса" А. Гора, но по просьбам читателей потом я напихал туда больно много всякого-разного вплоть до "нечеловеческого" параллельного мира и инопланетных артефактов... Сначала-то идеи, которые мне предлагали, понравились - а когда понял, что оно не больно-то все к месту, исправлять было уже поздно.
Эта задуманная серия сюжетно с той практически не завязана, но, по сути, - приквел к той. Где от лица попаданца будут показаны события прошлого того параллельного мира + немного прогрессорства...

Еще кусочек 7 главы. Завтра добавлю остаток.
-------

  Впрочем, думать о политике потом время придет... А для начала хорошо бы окончательно разобраться в местной реальности. А в том, что он тут как Штирлиц в буденовке посреди Берлина, Михаил даже не сомневался. Он элементарно не знает многих мелочей, которые не может не знать ни один человек в этой реальности! Бытовых, культурных, общественно-политических... Например, под одним и тем же названием мог выйти сильно отличающиеся сюжетом или даже и вовсе совершенно иные фильмы, книги, а за те лозунги, что в его прошлом были чуть ли не одобрены на самом верху, тут запросто можно было бы и из комсомола вылететь. В такой ситуации то, что его еще не разоблачили, объяснялось лишь одним. Он попросту никому пока не интересен! Никто не приглядывается к его поведению, не задается вопросами на этот счет...
   От чтения очередной газеты Михаила неожиданно отвлек стук в калитку. А поскольку сестра была еще в техникуме, а родители на заводе, то это однозначно мог быть лишь кто-то чужой. И догадка появилась почти сразу - пришел Петька.
   - Здоров, Мих! - протягивая руку, радостно поздоровался одноклассник. -
   - Здоров!
   - В кино сгонять не хошь? - буквально сходу ошарашил Михаила товарищ.
   - А что за картина будет? - поинтересовался Михаил.
   Не то, чтобы ему и впрямь куда-то хотелось идти... Последний раз в кино он был еще в далеком 1981-м году... И с тех пор больше туда как-то не тянуло. Зачем оно надо когда дома есть телевизор? Но в детстве они с пацанами бегали в кино дофига и чуть побольше! А уж какие всегда были очереди в кассу, как исхитрялись чтобы пролезть вне очереди... Иногда даже удавалось. Например, если вдруг наткнешься на кого-то хотя бы смутно знакомого в очереди и купишь через него. Так вот однажды, уже на первом курсе они пришли в кино за билетами, а там громадная очередь! Однако один из его однокурсников внезапно вспомнил, что вон ту девушку, стоявшую четвертой от кассы, он видел в университете. Старшекурсница какая-то с их же физического факультета... Ну и с ходу обратился к ней с просьбой приобрести билеты, обещав угостить мороженым. Народ, разумеется, начал немедленно возмущаться, но им-то, студентам, море по колено! И, самое интересное, выгорело ведь! Старшекурсница хоть и малость посмеялась, но билеты им всем купила. Мороженое, кстати, они в итоге слопали напополам.
   Но это будет потом... А пока у них еще школа, так что в кино обычно бегали после урока, стремясь попасть на более дешевые дневные сеансы, по 25 копеек вместо сорока на вечерний. Хотя, надо полагать, в этом мире цена будет в десять раз больше. И хоть Михаил с радостью никуда бы не пошел, но хотя бы изобразить заинтересованность следовало. А то оно уж больно странно получится!
   - Да про угонщиков что-то, - ответил Петька.
   - Ну давай сгоняем, - мысленно махнув рукой, согласился Михаил. - 'Темп' или 'Родина'?
   Ну да - других вариантов, по сути, и не было. Летний кинеотеатр на Крекинге далеко, да и не работает еще, 'Космос' откроется то ли в этом, то ли и вовсе в следующем году, а в центр мотаться у них как-то не было привычки.
   - В Агафонии... - несколько помрачнев, ответил Петька.
   'Значит, в 'Родину'', - мысленно усмехнулся Михаил.
   - И кто еще будет? - поинтересовался Михаил.
   - Да, почитай, все наши! - ответил Петька. - Я, Семка, Тоха, Васька, Диман, Леха, Вован... Из девчонок Катька, Ленка, Танька... Вика твоя, наверное.
   - Это хорошо, что пацанов полно будет, - согласился Михаил, откровенно проигнорировав последнюю подколку.
   Вопрос и впрямь не праздный... Одному в те места лучше не ходить, особенно по вечерам. Они с 'агафоновскими' давненько не ладили, но с такой толпой те связываться не рискнут, а вот с одиночками могут попытаться. Хоть в этом мире, как он уже успел узнать, хулиганства в целом и было несколько поменьше, чем в его прошлом - во многом, наверное, потому, что многие 'реабилитированные' в его мире уроды здесь сгинули в лагерях или до сих пор сидят на нарах, но пока его все же хватало... Однако надо ж, в конце концов, посмотреть, чем местный кинематограф отличается от знакомого ему. Да и от коллектива отрываться тоже негоже... Так почему бы и не съездить?
   До места добирались сначала на 'девятке', а затем немного пешком. Купить на всех билеты вызвался Тоха - и пошел вперед, пока все остальные остались на улице. Впрочем, особых проблем не ожидалось - день как-никак. Кто на работе, кто на учебе - так что желающих было не так уж и много. Ну относительно, конечно...
   - Ого, кого вижу, - внезапно ехидно окликнули их. - Какими судьбами у нас-то?
   Оглянувшись, Михаил с удивлением увидел Федьку Тарасова с двумя дружками - одним из которых был Леха Рогов, два 'братца-акробатца'... А вот третьего он видел впервые - так что про него сказать не мог ничего.
   - А что, в ремеслухе уже уроки кончились? - не остался в долгу Семка. - Или и тут прогуливаем?
   - А тебе-то что? - обойдя вокруг них, остановился напротив Вики Леха Рогов. - О, да, наша красотуля тоже тут. Не боишься по нашему райончику гулять? А то, знаешь, хулиганы обидеть могут...
   - Про себя говоришь? - огрызнулась девчонка.
   - Да ты что? Мы ж - правильные пацаны - верно говорю? - обращаясь к 'своим', изобразил удивление Леха. - А мы б с пацанами защитить могли...
   - А мы не из пугливых, - за всех ответил Михаил.
   - Иди куда шел, защитничек! - поддержал его Петька.
   - Смелые, значит, - фыркнул на этот раз Федька. - Ну, глядишь, встретимся еще в темном переулочке...
   Как и ожидалось, втроем против минимум восьмерых 'агафоновские' не полезли, а, изобразив на рожах глубокое презрение, удалились. Примерно как и в его реальности пару раз бывало, при примерно тех же обстоятельствах. Правда, там в компании с Федькой было не трое, а четверо. И вместо незнакомого Михаила пацана были 'агафоновские' Колька Тарасов Татарников. Но вели они себя тогда примерно также.
   - Урод! - глядя вслед уходящим хулиганам, сплюнула и выругалась Вика.
   - 'Не родись красивой', - усмехнулась в ответ Катька.
   Однако в это время из кинотеатра выбежал с билетами Тоха, и они пошли занимать места. Взять билеты так, чтобы сесть всем вместе, ожидаемо не получилось, так что пришлось садиться двумя группами, но это никого совершенно не расстроило.
   Фильм оказался, к некоторому удивлению Михаила, 'Берегись автомобиля'. Только сюжет оказался весьма заметно отличающийся от хорошо знакомого ему... Вместо чудаковатого страхового агента, бывшего водителя, здесь действующим лицом оказался работник автобазы, с тем же именем Юрий Деточкин, с обостренным чувством социальной справедливости. Который просто не может пройти мимо того, что в стране до сих пор полно жуликов, которых все никак не поймают и не посадят.
   Он собирает материалы на них и отправляет в милицию, но их откровенно игнорируют, считая ложными доносами! И тогда, дабы обратить внимание правоохранительных органов, он первый раз угоняет машину и оставляет ее у отделения милиции в соседнем городе - но уже через несколько дней ее возвращают жулику-владельцу! И тогда он решает угонять и продавать машины, а деньги отдавать детским домам - и немедленно приступает к выполнению этого плана.
   Дальше фильм идет, в целом, по известному сценарию, но уже ближе к концу вновь начинаются изменения... Когда в сюжете появляется капитан госбезопасности Васильев. Многочисленные угоны автомобилей у 'ответственных работников' обращают на себя внимание органов госбезопасности, и те начинают разбираться в происходящем. И очень скоро обнаруживают странное совпадение: все, у кого были угнаны автомобили, оказываются жуликами. Вот только куда смотрит милиция? Ища угонщика, те даже не обратили ни малейшего внимания на личности 'потерпевших'! Вскоре узнают и про 'ложный донос', который даже не удосужились проверить, и про угнанный и брошенный у отдела милиции в соседнем городе автомобиль...
   Концовка оказалась заметно отличающейся от известной Михаилу... Суд над Деточкиным тоже состоялся - но, в виду отсутствия корыстного мотива и помощи органам госбезопасности в разоблачении мошенников, он отделывается общественными работами и в самом конце показывают, как он метет улицу, где его и встречает Люба. Более того, если в фильме из прошлой реальности из всех жуликов, по всей видимости, был привлечен к ответственности лишь один спекулянт, то здесь оказывается арестовано сразу несколько человек! А, заодно, появляются и серьезные вопросы к деятельности городского отдела ОБХСС, где долгое время не замечали происходящего. 'Почему обычный советский человек видит взяточников и спекулянтов, а милиция их не замечает? - комментируя на суде происходящее, произносит капитан Васильев. - Что это? Служебная некомпетентность или сговор с жуликами? И с этим вопросом мы еще разберемся!'
   Домой, как оно зачастую и бывало, из кино возвращались все в полном восторге, обсуждая просмотренный фильм - как оказалось, все его видели впервые. И вывод почти у всех был однозначный - с жуликами бороться надо, конечно. Человек-то Деточкин нормальный, но ведь и впрямь... Почему он в ту же госбезопасность не обратился? Мог ведь? Мог! Так что вполне правильно, что его улицы мести заставили... Петька между делом вдруг вспомнил слова товарища Сталина про внутренних врагов и бдительность, в чем его все поддержали.
   Внезапно Михаилу вспомнилось и отношение людей к фильму 'Берегись автомобиля' из его реальности. А ведь там чуть ли не большинство людей было на стороне Деточкина - особенно в 70-е - 80-е, ближе к концу Союза! Это ли не показатель того, как достала людей та фигня, что творилась в стране? И хоть сейчас Михаилу очень хотелось верить, что в 'сталинистском' СССР такого быть не может, но где гарантия того, что он так и останется таким?
   До 'родных мест' добрались без проблем - причем, в этот раз даже не на трамвае, а пешком. После чего начали постепенно расходиться по домам. Последним распрощался Михаил с Петькой, который пошел еще дальше. А дома его уже ждала сестра и разогретый суп в кастрюле...
   Остаток каникул в повседневных делах пролетел как-то незаметно в повседневных делах и изучении материалов об этой реальности... И вот он и снова топает в школу. И неожиданно для себя вдруг понял, что постепенно втягивается в этот ритм жизни, привыкает. И хоть ходить на уроки было по-прежнему неинтересно, ничего нового он тут уже не узнает, но и такого раздражения и отторжения оно уже не возникало. Свыкся...

Глава 8.
   Первомайская демонстрация - куда же без нее? И, разумеется, для всех комсомольцев - а, значит, и для Михаила - явка обязательна. К остальным такого требования формально не было, но на 'отказников' начали бы немедленно коситься не только учителя, но и одноклассники. А потому таких не было! Ибо 'День международной солидарности трудящихся' - один из главных советских праздников, наравне с днем Великой... Ноябрьской, в этом мире, Социалистической революции. Это потом уж ельцинские пропагандоны переименовали его в 'День весны и труда' и, оставив первое мая выходным днем, постарались затереть истинный смысл праздника, превратив лишь в еще один повод для выпивки. Интересно, многие ли спустя тридцать-сорок лет с того времени будут помнить предысторию праздника? Почему-то Михаил в этом очень сильно сомневался...
   Сейчас же отношение к празднику было совсем иным! На проходившем перед праздником комсомольском собрании вспоминали первомайскую забастовку в Чикаго и последовавшие за ней события, большевистские маевки и борьбу рабочего класса за свои права, говорили про события 1917 года... И все были искренне убеждены, что скоро настанет конец капитализма! Что окончательная победа социализма во всем мире уже недалека... И оттого Михаилу становилось откровенно грустно. Куда буквально через десять-пятнадцать лет все это делось в его мире? Ведь и там, несмотря на куда более топорную пропаганду, в эти годы люди верили в светлое коммунистическое будущее. Однако 'партийные вожди', то ли по дурости, то ли из откровенного предательства, сделали все для того, чтобы задушить, растоптать эту веру... Внушить людям мысль о том, что у нас в стране все плохо, а будет и того хуже, и единственный выход из тупика - все 'перестроить'! Сначала в пользу так называемого 'социализма с человеческим лицом' (вот только рожа бандита-уголовника, на котором клеймо ставить негде - она ведь тоже вполне себе человеческая), а потом и в сторону капитализма... Нет! Властолюбивым ублюдкам, ради собственных амбиций развалившим страну, сломавшим судьбы миллионов людей, лишившим их веры в будущее, нет и не может быть прощения! И уж он постарается сделать так, чтобы в этом мире они получили по заслугам... К счастью, о возможности такого будущего пока никто не догадывался и искренне верил в неизбежную победу дела Ленина-Сталина...
   Так что на демонстрацию пришли все без исключения - даже те, кто в комсомоле не состоял. Несмотря на то, что поутру было еще весьма прохладно, все были в хорошем настроении - сколько себя помнил Михаил, первомайские демонстрации вообще проходили достаточно весело, с каким-то чувством душевного подъема. Целое море красных флагов, транспаранты, портреты советский вождей, где, в отличие от прошлого мира, присутствовал и товарищ Сталин, снующие туда-сюда, располагая школьников в одном только им понятном порядке, учителя, яблоневые ветки и живые и самодельные, склеенные младшеклассниками, цветы, воздушные шарики... Все такое давно позабытое, и в то же время словно давно забытое... Как ни крути, последний раз на демонстрацию Михаил ходил еще в университете. Потом, на заводе, это уже становилось больше делом постоянного партийно-комсомольского актива и начальства...
   Колонна школы, как обычно, вливалась в общую колонну носившего в этом мире имя товарища Сталина района, куда входили представители всех учебных заведений и трудовых коллективов... И все вместе двигаются в сторону центра города, к площади Революции. По пути, как обычно, болтали, смеялись, пели песни... Многие студенты, как знал Михаил по опыту прошлой жизни, сейчас уже начинали 'заправляться' спиртосодержащими жидкостями - конечно, не до состояния нестояния, а лишь 'для сугреву'. А вот после демонстрации очень многие будут не прочь малость 'стукнуть по конусам'... Впрочем, в студенческие годы таким же способом зачастую отмечали и успешную сдачу экзаменов. Аж ностальгия вдруг при воспоминаниях полезли...
   Студентов, кстати, на демонстрации было очень немало... В том числе и весьма симпатичных девчонок-студенток, на кого порой волей-неволей обращал внимания Михаил. Такие молодые, веселые, нарядные, что так и хотелось подойти и с кем-нибудь познакомиться... 'И что ты им дашь? - обрывал подобные мысли Михаила ехидный внутренний голос. - Участь жены революционера, которого в любой момент могут убрать те, кто готовит развал СССР? 'И вечный бой, покой нам только снится'? Так что ли?' Нет уж, со своей личной жизнью он определился раз и навсегда. Пока он не сделал так, чтобы хотя бы в этой реальности сохранились СССР и социализм, ни о чем таком не может быть и речи! Правда, потом, скорее всего, будет уже поздно, но приносить проблемы другим людям Михаил не хотел совершенно...
   Расходились с демонстрации уже каждый сам по себе - плакаты и флаги, у кого они были, складывали в присланный 'шефами' грузовик и шли по домам. И вот уж Михаил вновь шел в своей 'пролетарской' компании домой - по пути выпили в автомате по стаканчику давно забытой газировки с сиропом, стоившей в этом мире, где не было хрущевской деноминации, соответственно тридцать копеек, погуляли по детскому парку... Погода к этому времени несколько потеплела, светло солнышко - так что бежать домой никто не стремился.
   - Как думаете, ребят, - глядя на проезжающую мимо машину со сложенными флагами и транспарантами, вдруг спросила Танька. - К 2000 году построим коммунизм во всем мире?
   - Да, ясен пень, построим! - решительно произнес Петька.
   - Конечно! - поддержал его Тоха. - Задавим империалистов и коммунизм настанет!
   - Американцы - хитрые сволочи, - заметил Михаил. - Они свой пролетариат здорово обманывать научились...
   Эх, а ведь когда-то он и сам думал, что вот-вот коммунизм настанет... И, возможно, в тот раз даже сам говорил что-нибудь на счет этого - хотя сейчас вспомнить те события уже и не получалось. Однако сейчас, с опытом прожитых лет, эти рассуждения казались какими-то наивно-детскими, оторванными от реальности. Это была та самая мечта о светлом будущем, которую ловко растоптали, обесценили и уничтожили партийные перевертыши... Однако сказать всю правду Михаил все равно не мог - да и не хотел, по большему счету. Он сам бы с радостью забыл все то, свидетелем чего ему довелось стать, и жил себе спокойно и счастливо. Вот только сможешь ли спокойно жить, знаю про все это жутковатое будущее? Пожалуй, никак не выйдет - если только не успел продать свою совесть...
   - Да и хрен бы с ними! - решительно ответил Тоха. - Будущее за коммунизмом - это всем известно! Придет время - будет и в Америке своя пролетарская революция!
   - Быть-то будет, конечно, - внезапно достаточно разумно ответил Витька, их комсорг. - Но вот только когда? Сейчас Штаты со всего мира соки тянут, превращаются в мирового паразита. Жируют с того, что другие люди мрут с голоду да от болезней, гибнут в развязанных ими войнах... Так что с ними справиться непросто будет. Но к 2000-ому году, уверен, справимся и с ними. Если не коммунизм, так уж социализм точно построим.
   - А я верю, что не долго буржуям осталось! - ответила Танька. - Вот увидите!
   И никто во всем мире еще не мог бы и подумать, насколько эти слова были близки к истине... Так что Михаил лишь мысленно усмехнулся услышанному. Добравшись до дома, Михаил вновь приступил к привычным делам, совершенно не догадываясь о том, что уже ближайшее будущее страны и всего этого мира окажется таким, какое он не мог себе представить даже в страшном сне. И события ближайших лет во многом обесценят и перечеркнут мечты и надежды большинства советских людей...
   Перед Днем Победы, отмечавшемся в этом мире 12 мая, у них вновь состоялось комсомольское собрание, где обсуждали план предстоящих мероприятий, решали, кого из ветеранов позвать на предстоящий классный час - и в итоге сошлись на дяде Тохи. В прошлом мире он был уволен из армии по хрущевской демобилизации, в этом - уволился по возрасту. Отец-то Тохи в годы войны был еще пацаном и, как и две старшие сестры, работал в колхозе вместо взрослых, родителей-ветеранов еще нескольких комсомольцев из их класса уже приглашали, а повторения не хотелось. Было, правда, еще несколько - по сути, почти у каждого в семье был кто-то из фронтовиков, но далеко не все из них хотели вспоминать те годы и что-то рассказывать. Как, например, и дядя Михаила, от которого он за всю жизнь не слышал ни одного рассказа про войну! А ведь он всю войну прошел в составе войск НКВД... Или отец той же Вики - офицер-артиллерист, тоже очень не любивший вспоминать те годы... А сколько у каждого из их класса погибших родственников? Затем говорили и об историческом значении победы над фашистской Германией и роли советского народа, вспоминали про товарища Сталина и видных советских военачальников...
   А 11 мая вместо последнего урока состоялся классный час, где уже их классная руководительница, тоже как раз историчка, после короткой вступительной речи о событиях прошедшей войны, роли партии, советского правительства и товарища Сталина и, опять же, исторической роли победы над фашистской Германией дала слово Федору Николаевичу - тому самому дяде Тохи. И видеть дядю Федю не древним стариком, а мужиком чуть больше пятидесяти лет, для Михаила было откровенно непривычно. Впрочем, такое же чувство поначалу возникало и по отношению ко всем прочим его родственникам или знакомым из прежней жизни...
   К дяде Феде немедленно посыпались самые разные вопросы от одноклассников Михаила... Расскажите, как война началась, а где воевали, что видели и многое другое... И если на одни из них дядя Федя отвечал весьма охотно, то по другим вопросам старался ответить максимально коротко, явно не желая вспоминать в подробностях те или иные события. И Михаилу это было вполне понятно - хотя многие из одноклассников были явно несколько расстроены такими краткими ответами на их вопросы. Однако предпоследний вопрос стал для Михаила откровенной неожиданностью.
   - Федор Николаевич, а вы в Югославии тоже ведь воевали? - спросил вдруг Леха.
   - Воевал, - согласился дядя Федя. - Только... неправильная что ли та война была. Со своими ведь практически воевали, пусть и с заблуждавшимися... Но и иначе нельзя было.
   'Нельзя? Или все-таки можно?' - невольно вдруг подумал над услышанными словами Михаил. С одной стороны, в его реальности ничего подобного не было - правда, и социалистической Югославия была очень условно, постоянно заигрывая с Западом и, по сути, подрывая единство социалистического блока. И в прошлом Михаилу это очень не нравилось - во всяком случае, с тех пор, как он про все это узнал. Но война... Разве нельзя было как-то обойтись без подобной крайности? Ведь наверняка что-то можно было бы придумать! Или нельзя? Ведь геополитика в этом мире весьма заметно отличающаяся? Увы, этого Михаил сказать не мог. Знал лишь факты о том, что после ликвидации Тито все быстро полетело в тартарары, в стране стремительно разгорелась гражданская война, которую пришлось давить уже силами стран ОВД. Хотя, может быть, это всего лишь на два с половиной десятилетия раньше случились известные ему события развала Югославии?
   Последний же вопрос, заданный, неожиданно, Томкой, оказался вдруг про американцев... Дескать, что будет, если те решат начать войну.
   - Что будет, - вдохнул дядя Федя. - Пойдем воевать, значит... У нас сильная армия, хорошее оружие. Так что если без атома - любого врага раздавим!
   Что-то подобное, как вдруг вспомнил Михаил, в прошлой реальности дядя Федя однажды говорил им, тогда уже студентам... Попутно, правда, кляня 'разогнавшего всю армию' Хрущева. Вот только... Воевать с СССР без атомного оружия было бы и впрямь самоубийством, а с применением его - тем же самоубийством, но совмещенным с уничтожением большей части человеческой цивилизации и откатом выживших как бы не в каменный век. А потому сколько бы планов по нападению не рисовали американцы, но на деле они выбрали стратегию на развал СССР изнутри. И на этом пути Союзу не помогли ни атомные бомбы, ни танковые армии...
   А потом, после Дня Победы, началась и 'финишная прямая' учебы, заканчивавшаяся последними контрольными работами, последними четвертными и годовыми оценками и последним звонком...

Отредактировано Семенов Игорь (16-07-2023 13:57:55)

Ага, спасибо! Подумаю, как лучше переписать фрагмент.