Трудно поверить, но еще труднее откупиться если живешь на одну зарплату и нет связей в МО. А долго, сами понимаете, от властей не побегаешь.

Немного второй главы.

   Глава вторая.
   Северный Кавказ. 1943.

    Все в точности получилась так, как и предсказал его ныне почивший собеседник. Весь день на пленников никто не обращал внимания, словно позабыв про них, и даже разговоров охранников или какого другого шума сверху слышно не было. Впрочем, это было только на руку. Иван успел даже немного вздремнуть, несмотря на волнение перед предстоящим побегом и жаждой мучившей его весь оставшийся день.
    К вечеру, когда достаточно стемнело, он снял с мертвого тела старика его немудреную одежду, и переодевшись, начал разгребать землю в указанном месте.
    - Не обманул старик, – с некоторым облегчением пробормотал Наумов, когда пальцы наткнулись на доски, прикрывавшие вход в подземелье.
    Быстро разобравшись с преградой, он начал протискиваться в глубину темного лаза, но вскоре столкнулся с новой проблемой – нора явно не была рассчитана на его, Наумова габариты, и проползя несколько метров, он застрял. Паника, холодной рукой схватила его за сердце. Обливаясь потом, пытаясь пробиться вперед к свободе, Иван изворачивался, как мог, загребая грунт руками и ногами. Когда, уже отчаявшись выбраться из этой западни, в бессилии, он прекратил было попытки к сопротивлению, впереди показалось слабое мерцание света. “Все-таки выбрался” – обессилено выдохнул он, продолжая медленно приближаться к заветной цели.
    Ближе к выходу подземный ход заметно расширялся, образуя небольшую пещеру, пробитую в скале. Вряд ли это была работа старика. Наумов еще раз мысленно поблагодарил его за помощь, жалея, что так и не удосужился узнать имени своего освободителя. Сквозь нагромождение камней ярко светили звезды. Свежий, горный воздух пьянил, кружа голову и клоня в сон. Он поддался этому искушению, подумав, что до рассвета еще далеко, и он успеет покинуть пределы этого горного аула, добравшись до Шаро-Аргуна.
    Проснувшись, Иван с ужасом обнаружил, что за пределами убежища ярко светило солнце. Он проспал, и теперь ему грозила перспектива провести еще один день без пищи и воды. С другой стороны, не все было так плохо. Внимательно прислушиваясь, он старался понять - насколько далеко от лагеря боевиков вывел подземный ход. По ночным ощущениям, длинна его казались огромной, хотя, скорее всего, это было не так, с другой стороны – куда он выводил? Информация, данная собеседником, вполне могла устареть и Наумов попадет в руки врагу, но без решительных действий исход ясен – мучительная смерть от обезвоживания. При такой перспективе выбирать не приходилось. Выход был только один – покинуть убежище сейчас, при свете дня. Он осторожно вытащил несколько камней из кучи образующей естественное укрытие над входом в пещеру и, еще раз прислушался к окружающим звукам. Ничего необычного не услышал, только раз, на мгновение, уловил какой-то шорох, да и тот скорее почудился – после контузии в ушах до сих пор звенело.
    Иван высунул голову наружу, огляделся, затем убедившись, что его никто не заметил, осторожно выбрался на поверхность. Солнце стояло в зените, немилосердно иссушая и без того обезвоженный организм. Еще раз оглядевшись, он решил, что стоило двигаться вниз по склону горы - на дне ущелья, скорее всего можно было найти воду и, спрятавшись в “зеленке”, обдумать план дальнейшего “отступления”. Он начал спускаться вниз, ежеминутно оборачиваясь в ожидании погони, но преследовать его сейчас, по всей видимости,  никто и не думал. Преодолев примерно половину пути до кустарника, произраставшего на дне ущелья, Иван выбился из сил. Он поначалу не совсем понял, что произошло – сознание еще толкало тело вперед но, то взбунтовалось, подкосив ноги, и напоминая о необходимости хотя бы раз в сутки удовлетворить его потребности в еде и питье.
    Очнулся Наумов от грохота взрыва. Мелкие камни градом обрушились на него сверху, добавив на теле пару лишних синяков. Находись он немного ближе к эпицентру, вполне мог получить по голове увесистым булыжником. Он инстинктивно вжался в землю и спустя мгновение раздался свист: второй, а за ним и третий раскаты грохота разнеслись по окрестностям. Кто-то явно вел массированный обстрел местности, но не орудийных выстрелов, ни звука пролетающей авиации слышно не было, из чего Иван сделал вывод, что стрельба, скорее всего, велась из миномета. Раньше, будучи курсантом, на практических занятиях, он пару раз шмалял болванками из этого орудия. Тогда общение с минометом привело его в поистине детский восторг, сейчас же все обстояло совсем иначе – того и гляди нежданный “подарок” упадет с небес прямо на голову. Тут уж не до развлечений. К счастью, обстрел продолжался недолго: то ли у стрелявших кончились боеприпасы, то ли бомбардировка достигла своей цели, устрашающей или поражающей – в положении Ивана это было едино. Он продолжал лежать на земле и радоваться, что снова остался жив, но до того момента пока его голову не посетила мысль, что обстрел этот мог вестись ради его, Наумова, спасения. Наверняка в части уже узнали о нападении на блокпост и прислали помощь, которая  обнаружив пропажу личного состава, в поисках наткнулась на этот горный аул занятый боевиками. Неожиданное озарение придало ему сил и, поднявшись  на ноги, он бросился вниз по склону, в сторону зарослей кустарника. Именно там, по его предположению, укрытые от глаз врага, должен был находиться спасательный отряд.
    Добравшись до места, Иван прислушался, но кроме  шелеста листьев ничего не услышал. На всякий случай, соблюдая повышенную осторожность, он двинулся вперед, раздвигая руками сплетения цепких лап кустарника. Преодолев примерно метров сто - сто пятьдесят, он замер на месте и снова прислушался. В этот раз он уловил обрывки каких-то фраз доносившихся сквозь густую листву. Сначала он подумал, что показалось, но через некоторое время отчетливо услышал короткую команду, смысл которой уловил только после того, как раздались несколько хлопков, и словно многократно усиленным эхом, спустя несколько секунд, повторились раскатами взрывов. Это немного притормозило движение Ивана, но все же, он продолжил путь и вскоре очутился на краю большой поляны, посреди которой, растопырив лапы, укоренились четыре минометных орудия. Их присутствие не вызывало удивления, но то, что он увидел дальше, вопреки ожиданиям, сильно озадачило: вокруг суетились несколько десятков человек одетых в форму немецкой армии времен второй мировой войны. Первым более или менее логичным предположением стало, что снимается художественный фильм, но вполне реальные взрывы снарядов и опасность данной съемки в местах настоящих боевых действий не вписывались, ни в какие рамки.
    Потрясенный необычностью увиденного зрелища, забыв об осторожности, Наумов вышел на поляну. Метрах в тридцати от него стоял офицер вермахта и, подняв голову, смотрел в бинокль на склон горы, по которой велся обстрел. Спустя минуту он убрал бинокль от лица, и взгляд его уперся в одинокую фигуру Ивана, прорисованную на фоне леса. Какое-то время они неподвижно стояли и смотрели друг на друга, затем рука офицера потянулась к кобуре, и Наумов понял, что не смотря на всю нелепость ситуации, пора делать ноги. Он развернулся и бросился наутек под спасительное прикрытие густых зарослей. В след раздались выстрелы, несколько пуль прожужжали совсем рядом, сбивая листья с веток, но к счастью, ни одна из них Ивана не задела. Как долго и куда бежал, он не запомнил, только когда убедился, что погони следом нет, обессилено упал на землю.
    Высоко в небе медленно проплывали белые облака, пушистые, словно свежевыпавший снег. Сейчас они почему-то казались такими же нереальными, как и все происходящее вокруг.
    - Бред какой-то…- произнес Наумов,  мысленно прокрутив сложившуюся ситуацию.
    Он понимал, что происходить что-то необычное, и он стал невольным героем этого “что-то”. Вот только чтобы “это” понять требовалась информация, а для ее получения нужно было заставить себя встать и двигаться вперед, к разгадке. Жажда, доселе забытая, напомнила о себе еще мучительней. Ради глотка холодной воды Иван сейчас заложил бы душу дьяволу, предложи он свои услуги. Но, к сожалению, а может, наоборот – к счастью, рогатый антихрист в тот момент лично явиться
не пожелал. Спустя десять - пятнадцать минут он прислал своих помощников.
   Он слышал их приближение. Хруст сломанных веток, лязг оружия, тяжелое дыхание запыхавшихся, короткие команды на немецком - все смешалось в голове в единую заунывную мелодию. В мелодию “спетой песни”.

ГГ в тот момент не думал о маскировке подземного хода - вырваться бы на свободу.

Согласен.

За комментарии спасибо! 

Ну, он ее и сделал, прикрыв ход досками, песком и сухой травой, что устилала пол зиндана.