Рассказывает Ганс Бетрункен.

Не может этого быть. Ну не может быть, просто потому что этого быть не может.
Твари...
Ходите по улицам, значит?
Типа победили вермахт и СС и все можно?
Сталинград — ваших рук дело?
Нет... Вы уже не те... Не сумеете больше никогда...
А Дрезден?
Не дам!
Я вышел на улицу, потому что больше уже не мог смотреть в этот чертов  янковский ящик, именуемый интернетом.
Перед выходом посмотрел на себя в зеркало. Невысокий, толстенький, чернявенький... Нос как у жида. Тьфу!
Германия проиграла?
Германия — это я. Я не проиграл войну. Я еще жив. А значит живы еще мы.  Давно я не курил... С сорок первого.
Баварию, бутылочку...
«Твари... Германия это не пиво!»
Нет мелочи. Данке шён.
Иду по улицам этого сучьего города. Я должен был тут быть в сентябре... Шайзе... Это вы так гордитесь победой своей, что развешиваете по улицам плакаты «Мерседеса» и «Хорха»? «Ауди», говорите... «Хорх»! Да будет! А на ваших кухнях Сименсы»! Значит на наших улицах нет ваших «ЗИСов», а на наших кухнях нет...
Э... Пацан...
Обернулся. Жаль, что я в теле этого толстого урода...
А чо, а? Здороваться уже не надо? - ухмыльнулся самый здоровый из троицы «вечнопьяныхпсовсгородскихокраин».  Интересно — откуда эта фраза?
«Сука... Это у нас типа наезд? Ну-ну...»
Эншульзиген зи... Извините, что-то хотели?
Ты чо, а? Типа под арийца косишь?
Я и есть ариец, быдло!
Пацаны аж чуть присели от удивления. Привыкли, что им никогда не отвечают... Жаль, что я маленький и толстый. Но ничего. Справлюсь и так.  Начнем убивать с главаря. Я достал сигарету из американской пачки с большим кругом. Прикурил. Прищурился...
Ты, ара, не понял что ли?
Ара — это я?
Двое, стоявшие чуть сзади главаря, зачем-то натянули свои идиотские подтяжки.
Пойдем-ка в стороночку... За киоск...
Старший хозяйственно положил мне руку на плечо.
Зря...
Снимаю рюкзак. Маленький такой, хорошо бы нам такие в вермахте. Вместо ранцев. Вот зачем я туда отвертку вчера положил? Ах да... Хотел помочь Надёнке зеркало повесить...
Как мало человеку надо! Всего лишь один тычок зажженной сигаретой в глаз. А второму хватает и отверткой по лицу. Шаг к третьему. В глаза мне смотри, сука славянская...
Жаль, что нет моего «люгера»... Очень удобно было было бы в спину ем у сейчас.
Странные тут люди, в этой демократической России. Прямо как у нас. До фюрера. Помню, когда отца ногами запинали в тридцатом... Я тогда поклялся отомстить им. Жаль, не успел. Наш Адольф  за меня уничтожил рэмовских педерастов. А прохожие тогда так же отворачивались.
Так. Что у них в карманах? Телефоны — странно почему их мобильниками тут называют? Деньги — о, это не помешает, хотя и мало. Раскладной ножик — память опять подсказала — швейцарский. Интересно, какое отношение к Швейцарии имеет эта фигулька?
Лежать! С удовольствием заехал по ребрам второму. Ну тому, которому отверткой поперек хари. Первый — с сигаретой в глазу — даже не пытается шевелиться. Просто орет. Это понятно, когда уголек в глазу...
Сирена!
Какая-то скотина, все-таки, позвонила в местную полицию. А! Не! В милицию. Пора ноги делать...
Хм, какое странное выражение, подумал я на бегу. Делать ноги... Ноги надо делать внутри женщины. И остальное тоже надо внутри женщины делать. Потом делать. А сейчас — бежать!