Продолжение:

- Да, и вот еще, - добавил Гоша. – Помнишь, мы говорили про оужейный заводик? Пора уже. Мой отряд начал формироваться, через месяц сюда Богаевкий приедет. Желательно к этому времени нам решить, чего же мы хотим в смысле вооружения.
- Денег-то хватит?
-  Я именно из этих соображений – мы с Машей зарабатываем быстрее, чем ты тратишь.
- Ну вот, на старости лет еще придется в оружейной автоматике разбираться, - вздохнул я.
- Ладно, не прибедняйся, мне Маша рассказала со слов своей матери, как ты в детстве автоматический самопал построил. Так что вспоминай молодость, и вперед. Да, и вот еще что… - Гоша слегка замялся. – Ты работаешь, но почти ничего не тратишь на себя! У тебя даже дома тут нет.
- Жалко тебе комнаты, что я в твоей резиденции занимаю? Ладно, шучу. Действительно, хибарка не помешает. И, кстати, не только тут. То, что Горный Старец из гаража является, это непорядок.
- Сколько?
- Миллионов шесть хватит. Наших рублей, естественно.
- Тьфу ты, а я уж хотел испугаться. Приобретай, не вопрос.

                                    Глава 8

   - Нет, иногда я тебя просто отказываюсь понимать! – Гоша был возмущен. – Нашелся великолепный изобретатель, за несколько лет до Даймлера построивший бензиновый двигатель, вплотную подошедший к созданию дирижабля и подводной лодки, а ты? Что ты пишешь ему? «На каких условиях вы в этом году можете поставить двести пудов арборита». И это при том, что у нас на проектировании самолетов сидят студенты! В чем дело?
- Вот в этом, - я показал ему несколько листов с текстом и рисунками. – Именно в письме от господина Костовича, про которое ты с таким энтузиазмом мечешь икру. Можешь вкратце, одной-двумя фразами, изложить его содержание?
- Если вкратце – нам предлагают принять участие в постройке дирижабля с уникальными данными, и я не…
- Стоп. Найди мне в письме слова «принять участие». Нету их там. А есть предложение – «дайте мне сто тысяч, и я вам построю дирижабль».
- Сто двадцать, - уточнил Гоша.
- Тем более . И хрен бы с этими тысячами, но ведь это еще не все! Все патенты, полученные в процессе работы, будут его собственностью – а вот на это я не согласен никак. И не только я, это общеринято, если изобретателю даются деньги на реализацию проекта, то финансирующий входит в долю! И часто она больше половины. Гоша, слово «концерн» означает контролируемость всех работ, ведущихся под его эгидой. И, кстати. Один-то дирижабль он уже начинал строить. Не напомнишь, чем это завершилось?
- По неизвестным мне причинам работы были остановлены.
- Деньги кончились. А их, между прочим, было выделено двести тысяч. То есть не верю я, что запрошенной суммы ему хватит. И предложенный им вариант сотрудничества для нас неприемлем. А вот авиационную фанеру с его заводика, которую он называет «арборит», мы как раз готовы покупать.
- Значит, ты настаиваешь…
- Именно. Нам нужна его фанера. Нам очень нужны толковые инженеры, и, соберись он работать у нас, за окладом дело не станет. Если наемный труд его не прельщает, мы готовы с ним сотрудничать на условиях: деньги наши, патенты наши, его доля тридцать процентов.
- Жмот!
- Ладно, сорок девять. Но не больше, это принципиально. Вот про это мы ему и напишем.
- Милый, мне кажется, дядя прав, - вступила в дело тяжелая артиллерия в лице Маши. – И еще объясни мне, зачем нам дирижабль? Нам же его держать негде!
- Эх, вас хлебом не корми, только дай загубить идею-другую… Ладно. Тем более что сразу после появления фанеры мне кто-то обещал нормальный самолет, а то на этой этажерке я разучусь летать, даже и не научившись толком. Что у нас еще на сегодня?
- Подготова к показательным полетам, - взяла слова Маша. – И ты уж меня извини, Гошенька, но вот тебе еще надо тренироваться, этажерка-то она этажеркой, но… э-э-э… упасть на глазах у публики, тем более великому князю – это нехорошо. Неделя у тебя еще отработать заход на посадку. И что ты там говорил про торжественный прием после полетов?
Да, за всеми нашими делами Маша до сих пор так и не удосужилась побывать ни на одном балу, о чем порядком сожалела. Мне, кстати, тоже интересно было бы посмотреть на Наташу Ростову в исполнении моей племянницы. Но теперь –все, масштаб события обязывает. Первые в России и мире публичные полеты! Исполняют дуэтом Цесаревич Георгий и новозеландская пилотесса Мария! (надо не забыть заставить ее на карту этой самой Зеландии посмотреть хоть раз, напомнил себе я). После полетов – тот самый торжественный прием в в Петровском дворце, это где сейчас академия Жуковского.

Оружейный.

Общепринято.

Подготовка.

Хм, помнится, читал в свое время книгу про "Титаник"(доберусь домой, напишу точно название и автора). Так вот там приводится фрагмент свидетельских показаний (при расследовании крушения), что близко расположенный передатчик забивал весь эфир и  практически блокировал работу радистов "Титаника". И хотя передавалось сообщение о ледовой обстановке, радисты с "Титаника" послали корреспондента далеко и на долго, заявив, что он им мешает принимать частные (платные) телеграммы.

В России 1900г нельзя было найти полтора десятка рабочих высшей квалификации? Для выпуска 100 пулеметов в год больше не нужно.
Кстати. Каков был ресурс 98-маузера? 1000 выстрелов без капремонта он мог сделать? Если да, авиационный пулемет готов -  маузер переделываем под съемный магазин, а затвор передергивает несложная механика с электромотором.

Вообще вся моя инженерная практика показывает, что, поступившись какими-то характеристиками, практически у любого устройства можно снизить допуски и упростить. В случае авиационного пулемета это грязеустойчивость (не нужна как класс), простота обслуживания (на фоне движка самый геморройный в разборке пулемет покажется конфеткой) и ресурс до капремонта - даже 1000 выстрелов хватит, а больше 5000 и не нужно.

Отредактировано Avel (03-04-2009 16:12:29)