Хм. Давайте, поиграем.

- Прыгал он на тебя. Да кому ты нужна? В зеркало на себя посмотри.
- Ну, козел, придет война – попросишь хлеба. «Раечка, заинька!» Тьфу, провались.
- Да ладно, я пошутил. Поработай еще пару часиков, а с меня причитается. На обратном пути два перегона мои. Идет?
- Глаза б мои тебя не видели. Наливай, урод.
- Эх! А где пузырь? Куда ты его ныкнула?
- Щщас.
Райка нагибается к сумке под столиком. В этот момент ее бросает головой об стенку.
- Что за черт?
- Стоп-кран кто-то рванул. Блин, башка ломится. Теперь шишка будет.
- Так, давай на полотно. Я быстро документы в порядок приведу. Давай быстрее, сейчас начнется волокита.
- Ага.
Райка напяливает форменную куртку и выскакивает в тамбур. Егор (Егор?) складывает на стол книги и несессер с билетами. Достает ручку.

- Шеф, что за станция?
Проводник поднимает голову. В дверях стоит коротко стриженый парень и дружелюбно улыбается.
- Не станция. Экстренная остановка. Не мешайте. У вас что-то срочное?
- Да нет, просто хотел выйти газет купить, мороженного, гляжу в окно – никаких перронов.
- Все, не мешайте.
- Ага.
Парень исчезает. Через минуту он опять появляется.
- Шеф, там напарница твоя помощи просит. Говорит, генератор накрылся.
- Да ты что! И давно накрылся?
- Откуда я знаю. Чего сказать ей? Чтобы не ждала? – в его голосе еле заметная издевка.
Проводник со злостью хлопает книгой по столику, встает и выходит в тамбур.
- Может, помочь надо? Я немного в электродвигателях разбираюсь.
- Сиди уже, профессионал. И вообще, не мешайте работать! Идите в купе и ждите станции с мороженным.
- Ага.

- Райка, чего тебе взбрело в голову генератор смотреть?
- Какой генератор?
- Да парень сказал, что у нас генератор накрылся, и ты меня зовешь его чинить.
- Мой генератор всегда в порядке, милый мой. Фунтициклирует будь здоров. Главное, чтоб твой якорь не заржавел.
- Ну что ты за дура такая, а? Где вас набирают?
- Там же, где и вас. – Райка глянула на сердитого напарника и осеклась. - Да не было никакого парня. Нет, выглянул пассажир с четвертого купе, спросил, чего стоим – и все.
- Так, стой тут. Чего-то я не понимаю, но думаю, что сейчас пойму.
В служебном купе Егор быстро осмотрелся. Вещи на месте. Деньги на месте. Документы на месте. Все было на месте.
Почти все. Не хватало несессера с билетами.

Прошло еще минут десять. Локомотив дал короткий гудок и поезд, набирая скорость, покатился своей дорогой. Когда стук колес затих вдали, из кустов вышел парень в черном и побежал трусцой вдоль железной дороги, но в обратную сторону.

Через два часа он, сидя в кустах, смотрел, как по насыпи шел железнодорожник в сопровождении двух милиционеров. Железнодорожник что-то оживленно рассказывал, размахивая руками, а милицейские слушали с кислыми минами. Время от времени они переглядывались между собой и понимающе улыбались.
Парень наблюдал все это и ловко потрошил одежду мертвого дедушки. Дедушка лежал рядом – в голом виде. Никто его не резал, не стрелял в него из пистолета, не жег его паяльной лампой и не натягивал ему целлофановый кулек на голову. Дедушка умер естественной смертью – от падения с поезда на скорости шестьдесят километров в час. Так оно, во всяком случае, выглядело.
Никто не прочел над ним панихиду. И не пролил слезу. Лишь лесные муравьи, когда на их большой дом упало чужеродное тело, восприняли это как вызов, и заработали челюстями.
Билеты сгорели вместе с несессером и одеждой старенького пассажира. Его паспорт и несколько мятых дензнаков перекочевали в карман черных джинсов.
Жизнь продолжалась.

(Александр, Вы знаете, как писались "Сердца трех"?)

Отредактировано ingvar (20-06-2006 01:16:13)