Господа, простите меня, пожалуйста... Но вот глава, которая будет между 17 и 18:
Снаряд не падает в одну и ту же воронку дважды.
Да.
Но эта воронка была от авиабомбы.
Маринка и Ваня успели отбежать от нее метров на десять, когда снаряд ударил в нее.
Ударная волна свалила их обоих на землю. Ванютка заплакал. А Маринка, правильно рассудив, что надо бы отбежать чуть-чуть дальше, без слов подхватила его под руки, поставила на ноги и они побежали. Дальше от этого ада.
Маринка прыгнула в траншею, окольцовывавшую холм. А потом взяла Ваню и спустила его на землю.
- Страшно? – Крикнула она сквозь грохот зареванному мальчику
Он покачал головой и что-то прошептал.
- Что? Не слышу! – она машинально стряхнула с волос землю.
Она наклонилась к шепчущим что-то губам Ванечки:
- Больно…
- Где?! – встрепенулась Маринка.
Кровь уже промочила штанину – зазубренный край осколка торчал из правого бедра.
- Маленький ты мой… - вскрикнула она раненой птицей. Потом лихорадочно сняла с парнишки брючный ремень и перетянула им ногу чуть выше раны.
- Идти можешь? А ну-ка, ступи…
Иванко попробовал привстать. И упал…
- Горюшко ты мое, солнышко… А ну! Цепляйся за шею! – присела она перед ним. Ваня забрался ей на спину. – Сейчас я тебя покатаю! Ой!
Рядом снова разорвался снаряд.
- Ванюшка! Песни петь умеешь?
- Умею… - сквозь слезы прошептал он.
- Ты пой, а я побегу. Ты пой мне в ухо, хорошо?
Тот кивнул, а потом тихо так запел:
- Там вдали, за рекой догорали огни…
Взрыв! Не зацепило!
- В небе ясном заря догорала…
- Пой, Ванюшка, пой!
- Сотня юных бойцов… - шептал тот.
«Лишь бы не в спину ему» - Маринка тяжело дышала, перепрыгивая – нет! – перешагивая бугры и яминки новгородской земли.
А падать приходилось:
- Ванюшка, терпи! – кричала Маринка, когда снаряд рвался близко от них. И она падала в грязь плашмя.
А когда они спустились вниз и отошли метров на двести, она оглянулась.
Холм был похож на взорвавшийся вулкан.
- Выбрались, кажется… - прошептала Маринка. – Ванютка, ты как себя чувствуешь?
Он уже не плакал. Он просто закрыл глаза, а лицо его было мертвенно бледным.
- Ваня… Ванечка! – потрясла она его за плечо.
Он приоткрыл одно веко и улыбнулся уголком губ.
- Жив… - Она лихорадочно ощупала его тело. Нет. Больше не ранен. Только штанина промокла кровью до сапожек.
Марина глубоко вдохнула… Выдохнула…
- Ыыыыыааааах! – девчонка взвалила мальчишку на плечи и понесла дальше.
Шаг – раз. Шаг – два. Шаг – раз. Шаг – два. Колючку обойти. Наши траншеи. Сто лет назад сюда прыгали. Не помню когда. Шаг – раз. Шаг – два…
- Ванютка, сказки знаешь?
Он едва кивнул.
Она положила его на землю. Спрыгнула в окоп. Потом стащила вниз.
- Ванечка, расскажи мне сказку!
- Жили-были…
- Жили, Иванко, жили… Кто жил? – Маринка почесала зудящую щеку. Грязь налипла. Брызгами.
- Дед и баба… - сонно сказал Иванко. - Тетя Марина, у меня ножка болит…
- Терпи, Ванечка, терпи… Только терпи.
Она снова стала его поднимать на плечи и вдруг заметила, краем глаза, вещмешок, оставленный кем-то из бойцов.
- Подожди… - она подползла к мешку. Открыла его. Бинт! Пошарила еще. Стрептоцид!! Вывернула мешок наизнанку. Больше ничего…
Вернулась к Ване, потом достала маленький ножик, подаренный ей где-то и кем-то, распорола брючину. Засыпала рану, с виднеющимся оттуда осколком, порошком. Потом стала бинтовать. Осторожно бинтовать. Стоило задеть железку, как мальчишка начинал дергать ногой.
- Терпи, Ванечка, терпи, хороший мой, - погладила Марина мальчика по мокрым волосикам. – А теперь, снова покатаемся. Так кто там жил-был?
Растревоженная рана сильно, видимо, болела. Пацан только ревел в голос. А потом чуть тише, тише… И совсем затих.