Пока тут ГЛАВНЫЕ определяются с финиками и готовятся к Смоленской жооперации - небольшая интерлюдия, "для атмосферы"
--------
Штабная землянка 1 батальона 138 морской стрелковой бригады.
Ленинградский фронт.
Конец апреля 1942 года.
- Товарищ капитан третьего ранга, сержант Акулич по вашему приказанию прибыл!
- Проходи, присаживайся, не на плацу. Разговор есть серьезный.
Сержант, позванивая медалями, деликатно присел на край снарядного ящика напротив комбата со Звездой Героя на чёрном кителе. Бригада стояла во втором эшелоне, поэтому бойцы и офицеры могли позволить себе носить классные значки и награды (у кого они были) не завернутыми в чистую тряпицу на дне вещмешка, а на штатном месте.
- Рука, надеюсь, не беспокоит? - уточнил Казарский.
- Заживае помалу, уже норма!
- Ну и ладно. Разговор не о ней. С отделением ты справляешься. Через неделю идем на передовую - и там при первой же возможности я добавлю тебе на петлицы еще по треугольнику и займешь должность замкомвзвода, готовься.
- Товарищ комбат! Ну куды мне?
- А что ты тут прибедняешься, а, сержант? Как ты думаешь, сколько у меня в батальоне кадровых младших командиров? С нормальной, полной подготовкой, а? Под каждой ёлкой, думаешь, сидят? Так вот, вас, сержантов и старшин "довоенного производства" в бригаде у нас 76 человек - включая кладовщика, повара, ездовых и санитаров. Строевых - 49 человек. Меньше, чем кадровых офицеров! Был бы ты старшим сержантом – уже бы назначили, на уровне роты решили бы.
Казарский перевел дух, посмотрел на изрядно присмиревшего Акулича и продолжил уже гораздо спокойнее, задушевным тоном.
- Ну кого мне ещё ставить на «замка»? Кадровый сержант, с образованием, боевым опытом, ранениями, наградами. Литературный герой, в конце концов!
Акулич явно смутился. На следующий день после награждения у него получился довольно длинный и под конец - почти приятельский разговор с "товарищем из фронтовой газеты". А потом оказалось, что этот товарищ был корреспондентом "Красной Звезды" Симоновым и дал в газете статью на пол разворота, посвященную захвату "Фрунзе" и украшенную фотографией сержанта. Один экземпляр этой газеты Осип в большом секрете хранил в своем "сидоре" - и именно на неё намекал комбат.
- Авторитет у рядовых бойцов высокий и заслуженный. Ты посмотри - каких мне взводных прислали? Одному 19 лет, другому 20, ускоренные курсы младших лейтенантов, "три тренировочных, 10 зачётных". Немца живого видели по три раза не ближе 20 метров. Честно признаюсь – не замком бы тебя ставить, а взводным. Ничего, дорастешь до старшины… А пока нянькой побудешь.
Казарский пару секунд помолчал и продолжил:
- Короче говоря, ты не красна девица, я не добрый молодец - уговаривать не буду. Я тебя предупредил? Предупредил, готовься, присматривайся ко взводу. Меня в штаб бригады забрать хотят, а я хочу в батальоне порядок оставить. И вот ещё что учти - это я добрый, мне хороший сержант важнее неизвестно какого офицера. А стоит тебе попасть в госпиталь - в бригаду вернешься только через фронтовые курсы и с кубиком в петлице, ясно?
- Так точно! - вскочил сержант Акулич, всеми силами стараясь голосом выразить своё отношение к подобной перспективе и при этом остаться в рамках Устава. - Разрешите идти?
- Иди уж - и береги себя, сержант, - Казарский подмигнул (Акулича передёрнуло) и усмехнулся.
Эх, вот же нескладуха! Был бы отделенный старшим сержантом – после первого же боя аттестовать на старшину и на взвод. Мамлея из пополнения – в третью роту, там кадровый лейтенант на взводе сидит. Взвод крепкий, слаженный, под молодым не развалится. Свиридова-лейтенанта на роту, ротного – в замы моему сменщику, и порядок. А так – крутись, как знаешь. Ладно, сам виноват – не догадался после абордажа звания участникам раскидать, теперь раскладывай пасьянсы на штатном расписании…
Отредактировано Wild Cat (18-07-2009 14:00:42)