Кусочек для Ники-2.
Палыч был озадачен. Люся прибежала минут через 10 после подъёма, вся какая-то взъерошенная, деловитая, даже немного пришибленная. И начала выпрашивать полную подшивку «Красной Звезды» за май месяц, сочиняя на ходу что-то маловразумительное. Василий Павлович был человеком опытным и понимал – напрямую из Люси «страшную тайну» не выбьешь, проще переждать и узнать окольным путём. Но и подшивкой рисковать не хотелось. Наконец, подполковник придумал вариант: он вложил в подшивку свой черновик от подготовки к политинформации и решил минут через 10-15 подойти за «важным документом», а заодно и глянуть, что там девочки с газетами делают. Приняв решение, Палыч, тем не менее, выдал помимо подшивки воспитательную речь:
– Газеты не рвать, не мять. Фотографии артистов и прочих лиц не вырезать. Еду и прочее на газеты не ставить. Пометок не делать, даже карандашом! На самокрутки не скуривать! Даже «с самого краешку, где ничего не написано»!
– Товааарищ замполит! Мы же не…
– Все вы «не», а потом подшивку в руки взять противно! И половины листов нет! Ладно, вы девочки в большинстве своем махорку не курите и котелки куда попало не суете. Но пусть только хоть листик!
– Есть, товарищ подполковник!
– Тогда крууу-гом! Шагом марш!
Люся исчезла. Василий Павлович не особо торопясь добрился, покурил на крылечке и неспешно двинулся к бараку радисток. Около девичей казармы стоял какой-то капитан. Замполит насторожился: не ухажер ли? Вроде бы это он третий день при штабе, ждет направления к месту дальнейшей службы, но почему-то не получает. Вот капитан тяжко вздохнул и с явной опаской пошел к двери. «Видимо, попробовал вломиться без стука, – подумал Василий Павлович. – Теперь опасается – и правильно делает, если девочки в неглиже, то и сапог пониже фуражки словить можно!»
Войдя после стука в казарму связисток, офицеры застали дивную картину – дамы стояли плотным кольцом вокруг стола и внимательно рассматривали что-то, обмениваясь неразборчивыми  замечаниями. Вид у них был… мягко говоря – удивлённый.
– Так Вы зачем к девчатам-то шли, капитан? – спросил Палыч.
– Посмотреть на «сержанта Иванову», кем бы она ни была.
– Так Вы знали?! – вырвалось у кого-то из девушек.
– Мы многое знаем, а вы сейчас о чём? – не подавая удивления подхватил разговор подполковник.
– Ну, что товарищ Иванова не совсем «сержант Иванова». То есть, конечно, Иванова, но совсем не сержант, - залопотала Люся.
Капитан почувствовал, как отнимаются ноги и холодеет внутри. «Б…! Надо, надо было идти к особистам!». Тем временем офицеры подошли вплотную к столу. Подшивка была раскрыта на газете, посвященной церемонии награждения героев Выборга 15 апреля и, похоже, девушки внимательно изучали одну из фотографий.
– Товарищ подполковник, а зачем товарищ Иванова сержантом оделась, и ордена сняла? – спросила самая младшая радистка. Капитан понял, что он уже совсем ничего не понимает. Потом глянул на фото. Чудовищным усилием воли он сжал челюсти, не позволяя вырваться восклицанию – короткому, но абсолютно нецензурному. Все встало на свои места. Непонятная наглость к старшему по званию (который был, как оказалось, младше), робость лейтенанта в адрес собственной «подчиненной». Да и нежелание «сержанта» показать свои записи тоже стало понятным. «Интересно, сколько подписок надо дать, чтобы мне дали взглянуть на тот листик? – подумал капитан. – А с другой стороны, не хочу я туда смотреть. Много знать хорошо, а слишком много – вредно».
Подполковник Пережогин напрягся, соображая – о чём речь. Потом взглянул на фото, подобрался и скомандовал:
– В одну шеренгу – становись! Равняйсь!  Смирно! Так, товарищи бойцы, связисты,  девушки, чтоб вас всех! Вы бойцы Красной Армии – или бабы базарные?! Что за вороний гам?! Вы в армии, или где?! Совсем ошалели? Газету читаете – Ника Алексеевна Иванова, о ней же речь, правильно? – чем в Выборге занималась? Молчать в строю! Грибы собирала она там? Столовой заведовала? Нет? Может, обозом командовала? Тоже нет? Так неужели до вас, в головки ваши светлые, рыжие и тёмные, не доходит – если старший офицер ОсНаз появляется в прифронтовой полосе, маскируясь,  в чужой форме, с чужими знаками различия – то это не просто так? У вас между ушами хоть что-то кроме прически есть? Узнали – молчите в тряпочку! В крайнем случае – подойдите тихонько в укромном местечке и скажите ей, что узнали, и как узнали – пусть решает, что с этим делать. А лучше – молчать! Зашейте рот, если иначе невмоготу!!! Тут, может, операция фронтового масштаба начинается, о которой мне, подполковнику, знать не положено – а комсомолке Семеновой, оказывается, это знать надо! Любопытство у ней не скажу где засвербело! Что вам знать положено – до вас доведут, остальное – вас не касается. Ясно? Я вас спрашиваю – ясно?!
– Ясно, товарищ подполковник!
– Вот и хорошо. А теперь, для пущей ясности – у вас ночевала СЕРЖАНТ ИВАНОВА. До этого вы ее нигде не видели и о ней ничего не знаете. А кто будет болтать языками – поедете белым медведям прогнозы погоды принимать и зачитывать! – решил сгустить краски Пережогин.
Мякишев слушал всё это и понемногу приходил в себя. Ну надо же, а! Вот тебе и «солдат, смирно!». Но пришла и другая мысль – как раз разведчица из товарища Ивановой никакая. Если брать не фронтовую разведку, что за «языками» шастает, а разведку агентурную, нелегальную, в тылу врага. «Толку переодеваться в сержанта, если замашки остаются майорскими? – думал про себя Семен Борисович. – Или свое настроение так всем сразу демонстрировать? Такую разведчицу проще самим к стенке поставить вместо заброски – и быстрее, и гуманнее. Диверсант, снайпер  – допускаю, да и награды сами за себя говорят. Но разведка? Нееет, девушка, это – не ваше!»
Пережогин закончил лекцию и, распустив строй, забрал подшивку. После чего подошел к стоящему столбом Мякишеву и позвал:
– Пойдем, капитан, расскажете мне, что Вам было нужно от товарища Ивановой.
Стоя в курилке под сосной напротив казармы девушек-радисток, Семен рассказывал подполковнику историю своего знакомства в Ивановой и подозрения, которые у него возникли, когда к офицерам подошел младший сержант-порученец:
– Товарищ подполковник, разрешите обратиться к товарищу капитану?
– Обращайтесь.
– Товарищ капитан Мякишев, Семен Борисович?
– Да.
– Приказано проводить Вас в распоряжение начальника разведотдела Штаба фронта!
– Ну, пойдем, раз приказано, – Мякишев последний раз затянулся и выбросил папиросную гильзу во вкопанную посреди курилки обрезанную бочку.

-----------

– Товарищ полковник, капитан Мякишев по Вашему приказанию прибыл!
– Отлично. Вы, товарищ капитан, служили на границе? Потом – в разведбате у наших нынешних соседей с севера?
– Так точно! – ответил капитан, подумав про себя, что всё это есть в личном деле.
– Ну и отлично! У нас открылась вакансия на должность командира второй разведывательной роты в разведывательном батальоне штаба. Есть решение назначить Вас на эту должность. Справитесь?
– Справлюсь, товарищ полковник!
– Ну, тогда пойдем, познакомлю с твоим первым боевым заданием, – произнес полковник, жестом приглашая капитана в коридор…

Отредактировано Wild Cat (28-07-2009 21:49:03)

Ну вот вам и за это ишшо плюсег!
Очхорошо получается!
А дальше?

А дальше будет писать Ника. Я, возможно, буду комментировать "от имени и по поручению" товарища капитана
 

Честно - забыл, но пусть теперь они локти кусают... (нефиг было банкротиться после войны)