orvill
хорошо получилось

Для Степана
Колонна грузовиков и топливных «наливняков», относящихся к  … танковой дивизии готовилась к маршу в сторону фронта. Пока водители, интенданты и сопровождающие их бойцы ждали сопровождение. Вообще организация доставки грузов в прифронтовой полосе летом 1942 претерпела определённые изменения. Даже название у этой процедуры было новое – «проводка конвоя». Уже подошёл взвод лёгких Т-52, распределился вдоль колонны. Уже подошла небольшая колонна пехоты – два некогда крытых грузовика (брезент снят, на крыше кабины стоит пулемет, бойцы сидят на двух скамейках, расположенных вдоль оси кузова лицами к бортам), три джипа (один из них с длинными усами рации), шесть мотоциклов из которых четыре с колясками и два лёгких. Вот подошла машина ВНОС, такие стали сопровождать каждую крупную колонну с момента прорыва немцев южнее Смоленска: гитлеровцы отчаянно стремились захватить господство в воздухе, хотя бы локальное, а РККА, соответственно, старалась этого не допустить. А колонна всё ещё чего-то ждала.
– И чего мы тут кукуем? Чего ждём? – нервничал молодой белобрысый парень лет 19 с петлицами автобата.
– Ночи, – не отвлекаясь от сосредоточенного сворачивания самокрутки отозвался интендант – сержант с седыми висками и морщинистым загорелым лицом.
– Какой ещё ночи?! Нам приказано – вернуться как можно быстрее!
– Вот именно – вернуться. А для этого нужна ночь, – сержант вздохнул. – Вот только не дадут нам до ночи загорать. «Зонтик» дождёмся и поедем.
Пожилой боец приступил к такому же тщательному раскуриванию «козьей ножки».
– Зонтик?! Зачем нам зонтики? Мы что – барышни?
– Вот же заноза. От свинцового дождя зонтики. Подожди и сам всё увидишь.
Прошло минуты три, и в рощицу въехали четыре зенитные самоходные установки на шасси Т-50. Две остановились около замыкающих грузовиков, ещё две бодро пропылили в голову строя машин. Вместе с ними вдоль колонны прокатилась команда «По машинам!».
– А вот и они, зонтики, – проговорил, поднимаясь с чурбачка, сержант Лялин. – Гробики деревянные, э-эх.
Интендант рачительно подхватил с земли чурбачок и поспешил к грузовику, вслед за молодым водителем. Тот всего неделю был на фронте и сержант чувствовал себя спокойнее если был рядом и видел, что и как делает молодое пополнение.
– А почему «деревянные»? – продолжил водитель расспросы, пристраивая свой ГАЗ-АА на отведенное ему место в колонне.
– Потому что «Вязы». И потому что горят часто. Одно слово – «прощай, Родина».
– А отчего это – часто? Это же, считай, танк – только башня другая!
– От того, что они германцам крови портят немало. Пока эти машинки работают – редко какой «лаптёжник» к колонне прорвётся. Страшная штука. Мне знакомый, он с Ленинградского фронта приезжал в Смоленск за каким-то хитрым грузом, рассказывал – как-то эти самые «Вязы», причем четырёхствольные, по ошибке наш истребитель обстреляли. Пилот как-то вывернулся, ас не их последних. Но говорил, что три дня потом заикался, как вспоминал.
– Ну так, это ж наоборот – мало гореть должны, если такие надёжные!
– Эх, зелень… Немцы что тебе – дурней, чем полено вот это вот? Им же задача стоит – к колонне прорваться. Вот они и стараются – в первую голову «Вязы» повырубить. Потому пока эти машинки живы – и мы живые. Только близко к ним подъезжать не надо, а то чужую бомбу словим.
Сержант призадумался. Потом проговорил:
– Не знаю, может, если бы они не по четыре ездили, а по десятку… Да еще парочку помощнее – чтоб двухмоторники доставать, которые с большой высоты бомбы сыплют… Может, и реже бы горели. Да только где ж их взять – по десятку? Так что крути баранку и радуйся, что сам не «увяз». Что на грузовик попал, а не в гробик деревянный мехводом.

Вроде бы четыре-девять-два года... Навскидку не помню... Или четыре-шесть-год в военное... Но вы, вроде правильно по срокам попали. Ну, может кто более знающий чего скажет. Пока оставьте так... В любом случае понятно, что ускоренный выпуск связан с немецким прорывом...

Э-э... В 1942-м? А не раньше? И почему - официально не сообщалось? Как-то непонятно звучит...