Хорошая зарисовка, даже отличная, но в данный контекст не ложится никак, и вот почему - на дворе осень 42-го, а у Олеговича в куске - не меньше лета 43-го - вышел из окружения он к августу 41-го, потом фильтр, ШМАС - вот и Новый Год. Потом авиаучилище - четыре месяца - уже весна 42-го. А еще надо в МТАПе с летехи до капитана и комэска дослужиться - конечно, война, кто выжил - в чинах растет быстро, но не за полгода же.

Отредактировано Andrey_M11 (24-10-2009 23:56:51)

После ликвидации невнятной попытки маловразумительного прорыва немцев в конце апреля и празднования Первомая,  138-ю морскую стрелковую бригаду отвели на переформирование. Тут и выяснилось, что с фронта сняли не только их, но и многих других «морских стрелков». Под видом обычного пополнения и пересмотра штатов проводилась полная реорганизация этого вида войск.
– И то правильно, – говорил Казарскому командир бригады. Мы – есть, вот они, воюем. Посмотришь – роты, батальоны, бригады. А с другой стороны посмотришь – и нету нас. Что-то было до войны сформировано, что-то вообще не пойми что. Ни внятных штатов, ни единой системы комплектования, ни даже знаков различия! Вон, сидят орлы в комендантском взводе. На нашивки глянешь – тут тебе и трюмные машинисты, и гальванёры, и канониры и тут же – пехота. Нет, правильно решили!
С этим кап-три был полностью согласен, порядок наводить стоило. Хоть их бригада и считалась одной из кадровых, предвоенных частей, но… Вот сейчас что-то на что-то становится похоже. Во-первых, название нормальное – морская пехота. Во-вторых, сквозная система нумерации, своя, отдельная от пехоты. От Первой бригады на Северном Флоте, через Вторую и Третью на Балтике – и так до, по слухам, Восьмой бригады на Тихоокеанском. Плюс отдельные батальоны. И – вновь учреждённые отделы в штабах Флотов. Начальником такого вот Отдела Наземных операций и уходил из бригады её прежний командир. Информация об этом пришла из вышестоящих штабов буквально вчера, и офицеры гадали – кто же будет командовать бывшей 138-й морской стрелковой, а ныне – 2-й бригадой морской пехоты КБФ? Сам «бригадир» отмалчивался, предлагая «подумать».
Сейчас бригада готовилась к торжественному построению, для официального получения нового статуса и звания. Моряки, солдаты, офицеры спешно подгоняли недавно полученную новую форму, обсуждали нарукавные нашивки. Выполненные в едином для РККФ стиле, они представляли собой чёрный овал с красным кантом, в середине – перекрещенные якорь и винтовка. С формой вообще получалось интересно – «и нашим, и вашим». Полевая отличалась от пехотной  только цветом петлиц, кантом на погонах да нарукавными нашивками. И, естественно, - милые сердцу «тельняшки». «Парадка» была флотская, чёрная, с бескозырками и кителями. Повседневная только регламентировалась, на практике же рекомендовалось «донашивать то, что есть из прежних запасов, руководствуясь действующими Уставами». Понятно было, что не обмундирование главное – но офицерам, пришедшим в морпехи из экипажей было приятно сохранить свои чёрные кителя. Поговаривали о введении в полевую и повседневную форму черных беретов, как компромисса между пилоткой и бескозыркой, причём такого компромисса, который хорошо прячется под каску, но пока только поговаривали…

На построении, после положенного официоза, на трибуну вышел бывший командир 138-й бригады. После тёплых слов прощания он продолжил:
– Но я оставляю бригаду в надёжных руках. Позвольте представить своего, так сказать, преемника – командир Второй бригады морской пехоты Краснознамённого Балтийского Флота, Герой Советского Союза, капитан третьего ранга Казарский, Игорь Антонович!
Казарский долго смущался и бурно возмущался «в кулуарах» тем, что прыгает через голову всего штаба бригады и замов командира. Более-менее утих он только после того, как начштаба и зам по строевой заявили о давнем самоотводе.  Заодно комбриг уточнил, что есть разница между офицером штабным и строевым. Должность же командира морской пехоты, как и десанта, требует вообще определённого склада характера.
Знал бы Казарский, сколько дел свалится на него после того построения! Иногда ему казалось, что голова распухла, оторвалась и летит за плечами, подобно детскому шарику на нитке. Тем не менее, он ещё и сам находил новые дела и заботы. Так, он пробил полную и обязательную переаттестацию всего личного состава, приурочив это разом и к переформированию и к введению новой формы с новыми же знаками различия.
– Да что же это творится, – доказывал он необходимость такого шага во всей морской пехоте, – смотрю на подчинённого, и не знаю, как  к нему обратиться! Не то сержант, не то старшина второй статьи. Не разберёшь, кто просто капитан, а кто капитан-лейтенант – и тех, и других намешано! Раньше было понятно со званиями - у морских знаки различия свои, но непонятно было, откуда это чудо на территории части. Теперь, спасибо новой форме, хоть сразу теперь видно, что это действительно мой подчинённый, а не от соседей артиллерист забрёл наших связисток кадрить!
В итоге, переаттестация на единую, флотскую (раз уж подчинены структуре в составе штаба КБФ) систему была проведена. Сам Казарский, неожиданно для себя, в ходе таковой получил звание капитана второго ранга. Акулич, которого ещё за бой с прорвавшимися немцами Игорь Антонович произвёл в старшие сержанты, стал  старшиной первой статьи. Как он ни хитрил на комиссии, как не старался, не зля командира, увильнуть от такой чести, а осваивать должность «замка» – заместителя командира взвода – пришлось. Попутно выяснилась несообразность с «сухопутным» званием вроде как кадрового морпеха. Не то, что он что-то скрывал, просто как-то не афишировал. Был Акулич кадровым, но пехотинцем, в 42-й дивизии. К морской пехоте прибился в ходе арьергардных боёв, когда остатки дивизии прикрывали прорыв группы генерала Карбышева. С новыми знакомыми выходил к своим, на их глазах был ранен и, по их же совету, скрывал некоторое время рану. Попал в итоге во флотский медсанбат, да так и прижился среди «чёрных бушлатов».
– Ты не дрейфь, это не надолго! – «утешал» Иосифа новый комбат, – на пару месяцев всего. Там, глядишь, и переведём.
И, глядя на повеселевшего бойца, добавил:
– Обязательно, из замов – в штатные командиры! Эх, замылят такого орла после курсов, как пить дать, уведут. Потому мичманские звёздочки тебе не светят, уж прости, только что главным старшиной можешь стать, на взводе-то. Разве что очередной раз в госпиталь угодишь и оттуда попросишься.
– Яааа?! Усё Вы шуткуете. Я в офицеры не полезу. И так сильно много мне букву «Т» на погоны, мне и лычка широкая давит..

Отредактировано Wild Cat (27-10-2009 09:40:38)

А результатами не поделитесь? Или хотя бы ссылочками.
Особенно меня интересует МП СФ времен войны - как-никак родное.
Во время службы старшие призывы рассказывали, что им политинформации заменили этакой боевой историей частей МП на Севере, а вот я во время службы этого, к сожалению, избежал. Нас больше на полигоне гоняли, в классе за всю службу - 1 (одно) занятие было.

http://army.armor.kiev.ua/titul/rusflot_1942-43.shtml

Кроме того, попадалась ссылка на фотку настоящих мичманских погон 1943 года.
И объява о продаже оных...
Старшего мичмана вот ещё не было, сразу мамлей шёл...

------------------
А вот на настоящий анахронизм и мой ляп, допущенный ещё в одном из первых упоминаний об Акуличе (и затем усугубленный) внимания никто не обратил, по крайней мере тапком не кинули.
Имею в виду - нашивки за ранения. В реальности их ввели, емнип, летом 1943, всяко ПОСЛЕ погон.
А у меня он весной 42-го щеголяет двумя. И потом, после неграждения за Выборг на борту "Вани-Мани" такой проскакивает в стиле "три нашивки - три медали".
Честно скажу - накосячил.
Потом смотрю - народ молчит, интересно стало...
Или не заметили, или списали на отличия миров (изначальные ли, приобретённые ли под влиянием попаданцев - без разницы).

Отредактировано Wild Cat (25-10-2009 02:17:26)