Тут маленький затык с ТЗ - зато успел сделать "бету" проды...

----------------
Килл методично отстреливал суетящихся около задней стены Ровненской комендатуры немцев. Предпочтение отдавалось тем, кто пытался бежать к машинам, погоня  за командиром была последним, что мог бы допустить снайпер. Если ни к машинам, ни к дверям никто не бежал а в очередной обойме оставались патроны  – жертвами становились колёса и радиаторы припаркованных во дворе автомобилей. Не отвлекаясь от своей работы, Килл краем уха отслеживал огневую работу «коллеги» - бывшего охотника-промысловика с позывным Батя. Тот азартно работал дуплетами по любому движению в окнах, за исключением тех окон, где могли (и должны были) появится свои. «Конечно, - подумал стоящий на балке стрелок, - 20 патронов в магазине, можно и двоить. А оно и правильно, первая пуля – стекло разрушить, вторая – на поражение. А мне опять обойму менять!»
На третьей минуте «сабантуя» Килл смог пронаблюдать эффектный полёт своего командира – из окошка в окошко. Причём нижнее открылось, когда Ника уже перешагнула подоконник верхнего. «Ещё сшибёт там, внизу, кого-то. И скажет, что сам виноват» - подумал боец.
Вот группа из четырёх человек выскочила к единственной непострадавшей машине. Не успел Килл всерьёз обеспокоиться судьбой последнего штурмовика, как появился и пятый, он же – Седьмой, с трофейным МГ. Выпустив в коридор прощальную очередь, явно не прицельную, а для вселения в головы уцелевших в здании врагов нужного настроения, пулеметчик запрыгнул в машину. К тому моменту, когда раскрылись три зелёных огонька сигнальной ракеты, легковушка с фашистскими флажками на капоте уже набрала приличную по местным меркам скорость. «Пора и нам уходить», - Килл забросил винтовку за спину и скользнул вниз по заранее привязанной к соседней балке верёвке.
Задача группе на этом этапе была уходить по маршруту, но уходить с шумом, отвлекая на себя возможных преследователей. В случае, если преследование будет слишком плотным – должна подключиться группа контроля в городе или «дружественные партизаны» в лесу. Но, несмотря на задачу «пошуметь» ждать приезда явно опаздывающего подкрепления к охране Комендатуры никто не собирался – уход пешком по чужому городу дело небыстрое, да и патрулей по дороге встретиться должно немало.
Так и случилось. Ещё перебираясь в соседний подвал, бойцы группы услышали сзади сдвоенный хлопок растяжки и суматошную стрельбу немцев, которые пытались нащупать огнём русского диверсанта, бросившего гранаты. Так, под канонаду, снайперы с прикрывающим их пулеметчиком пролетели ближайшие два двора. Выскочили на улицу, срубили растерянно вертящий головами на перекрестке патруль и, слыша вместо стрельбы завывание насилуемых автомобильных моторов, побежали к очередной, заранее намеченной руине. Кто-то трижды пальнул в сторону группы из пистолета, скрываясь в глубокой подворотне, но не попал. Однако и сам остался в безнаказанности – диверсантам некогда было даже швырнуть туда, в провал арки, гранату. Они почти успели…
Гауптманн Эммерс, отправленный охранять госпиталь поскольку «по достоверным данным,  сегодня русские не будут проявлять какой либо иной активности в городе» катастрофически опоздал к Комендатуре. Заглянув в запыленный  и задымленный холл, офицер присвистнул при виде рухнувшей лестницы, оглядел с трудом выбирающихся из караулки уцелевших охранников и выскочил на улицу. Остановленный им раненый унтер сообщил, что русские диверсанты забросали гранатами его взвод и отошли дворами «вон в ту сторону».  Эммерс решил, что получил шанс прекратить череду неудач, преследующую его род со времени потери приставки «фон» перед фамилией. Он отдал команду, и его неполная из-за отправки одного взвода к ложным партизанам рота колонной рванула вдогонку. Эммерс не был новоиспечённым желторотым лейтенантом, потому ехал во второй от головы колонны машине, и это был не какой-нибудь Опель-Капитан, а бронеавтомобиль «Бюссинг-НАГ». Поэтому беглецов заметил не он, а солдаты в головном грузовике. Они увидели (или решили, что увидели) спины вражеских солдат, скрывающихся в руинах двухэтажного дома. Обстреляли (безрезультатно) преследуемых, и шустро посыпались из кузова.
- Что там? – спросил Эммерс ехавшего в кабине передовой машины фельдфебеля.
- Видели движение, кто-то забежал в здание.
- Первый взвод – вперёд, не давайте закрепиться, второй – налево, по переулку – в обход!
Снайперская пуля, прилетевшая совсем из другого дома, на другой стороне улицы, прервала карьеру гауптмана Эммерса, участника боёв на Вестреплатте, триумфатора Парижа, участника походов в Судеты и Вену. Стоявший напротив фельдфебель успел осознать непоправимость происходящего, но уйти от второй пули Игрока уже не успел бы и человек с гораздо более быстрой реакцией. Два пистолет-пулемета хлестнули длинными очередями по скопившимися у кирпичной стены немцам. Со ста метров рассеяние у МП-38 было немалым, но все же это был расстрел.
В головах уцелевших немедленно зародилась мысль об ошибке – русские забежали в другой дом! Дальше каждый действовал в меру характера и полученного приказа – те, кто успел его получить. Часть бойцов расстреливаемого первого взвода попыталась укрыться в том доме, который только что собирались штурмовать. Часть – побежала к источнику угрозы, стремясь укрыться в мертвом пространстве. Часть второго взвода умчалась вглубь ведущего налево переулка, часть – развернулась и побежала по тому же переулку направо.
Первых встретил пулемётный огонь в упор. 3Д занял позицию в глубине дома, но что такое 15 метров «глубины» для пуль калибра 7,92 мм? Очереди пробивалю прячущихся навылет… Вторые, вдобавок к пулям, летящим в лоб получили все прелести беглого снайперского огня в спину. Тихая до сего дня улочка превращалась в филиал мясокомбината. Но – два взвода против шестерых это много. Сто метров – не та дистанция, на которой можно остановить три десятка атакующих из трёх-четырёх стволов, с учётом необходимости продолжать отстреливать офицеров и пулемётчиков. Вот кто-то, прикрываясь где машинами, где телами сослуживцев, прорвался в командирский броневик и очередь крупнокалиберного пулемёта хлестнула по окнам  дома, откуда прилетели первые пули. Кто-то прорвался сквозь завесу пулемётного огня и бросился вправо-влево от входа. Кто-то добежал «стометровку смерти» и, стимулируемый пулями снайперов в спину, рванул в дом. Один из немцев зашвырнул гранату в окошко, плюющееся короткими очередями МП-38 и тут же упал, сразу с двумя новыми дырками в каске…
Скоротечный бой, полторы минуты – и тихий, неприметный перекрёсток густо покрыт телами. Затор из машин. Крики, стоны, огонь на расплав ствола во все стороны сразу. Какими бы ни были подготовка и дисциплина солдат, но такое количество смертей за такое малое время способны выбить из колеи почти любого. Не попавшие в огневой мешок немцы откатились под прикрытие своих машин и растерянно переглядывались, высматривая командиров. Бой свелся к борьбе немногих прорвавшихся сквозь огненную завесу немцев с малочисленными гарнизонами двух домов. И где-то бежали в обход два отделения второго взвода…
Услышав крик 3Д «Атас!» Батя развернулся ко входу в комнату, перебрасывая переводчик огня на автоматическую стрельбу. И почти сразу нажал на спусковой крючок, реагируя на мелькнувшую тень. Тремя короткими очередями расстреляв остатки магазина и двоих прорвавшихся через огонь 3Д немцев, он опустил глаза вниз, перезаряжая оружие. В этот момент прилетевшая из коридора пуля немецкого карабина пробила приклад и на излёте застряла между рёбрами охотника. Брошенная Киллом  граната  прекратила стрельбу и оба снайпера побежали к выходу. 3Д пристегнул к пулемёту третью из пяти имевшихся в начале боя патронных коробок и тоже побежал к выходу из здания. Бойцы планировали отойти метров на 50 вдоль улицы и перескочить её, соединившись с Алексом, Игроком и Быком.
Очередь с внезапно ожившего броневика запорошила кирпичной крошкой глаза Алекса. Пулемётчик был почти сразу застрелен Игроком, но, пока лейтенант протирал глаза, в комнату через подоконник влетела «картофелемялка». Хоть эти гранаты и отличались длительным временем горения запала, но и разброс в этом самом времени тоже был впечатляющий. Правильно определив причину звука, но не имея возможности рассмотреть источник угрозы на предмет «выбросить обратно», Алекс по памяти бросился к ближайшему дверному проёму. На его беду, в этой гранате запал догорел быстро. Взрыв выбросил офицера из комнаты на лестничную клетку. Там его, с посеченной мелкими осколками спиной и серьёзной контузией и подобрал спустившийся сверху Игрок.
– Надо уходить, по маршруту. Наших по дороге подхватим, - произнёс снайпер, спустив бессознательного командира вниз, к прикрывающему их бойцу разведвзвода.
– Надо. И быстро – часть этих серых в обход побежали, вправо и влево, сам видел.
– Вот же… гадство, а?
– Уводи командира!
– А ты?!
– А я – прикрытие! Вот и прикрою! Не теряй времени, уходи! Только пару гранат оставь, дверь заминирую, если успею.
Водограй поколебался пару секунд и, протянув пару Ф-1 товарищу, подхватил на плечи командира и, пошатываясь, побежал к расчищенному ранее выходу.
– Что ж, потанцуем, девочки, - тихо произнёс ефрейтор Бычко, проверяя как вынимается из ножен его заказной клинок из киевского булата…

Удача всё же не оставила диверсантов. Три снайпера, пулемётчик и серьёзно раненый лейтенант не только смогли встретиться в оговоренном месте, но и наткнулись на заставу фельджандармерии. Да, гитлеровцы считали, что наткнуться на них будет неудачей для русских диверсантов, но те сочли «почти бесхозный» кюбельваген слишком ценным предметом, чтобы пройти мимо. А пулю, пробившую плечо пулемётчика – справедливой ценой за трофей. Конечно, немало крови попортил увязавшийся уже за городом броневик. Но и на него нашлась управа - «приветили» управляемым фугасом бойцы отряда Медведева. Подхватив раненых диверсантов, они подожгли еле живой трофей и скрылись в лесу, двигаясь к базе…

Отредактировано Wild Cat (23-09-2009 10:00:21)