Начал новый рассказ. Пока пролог и 1 глава.
Адрес на Самиздате http://zhurnal.lib.ru/a/avar/shtorm.shtml

Пролог
- Ваше Величество! – человек, чье имя последнюю неделю было на устах всего кастильского двора, склонился в поклоне перед Их Католическими величествами. – Я выполнил Вашу волю. Я пересек океан и достиг владений Великого хана.
Фердинанд, Изабелла и весь двор смотрели на Адмирала Великого океана, только что возвестившего о том, что найден короткий путь в Индию, сказочную страну, богатую золотом и пряностями. Стараниями человека, чье лицо пылало торжеством победы, Кастилия проложила свой путь на восток и за полгода достигла большего, нежели западные соседи за восемьдесят лет регулярных экспедиций.
Вот он, тот миг торжества, утвердившего первенство Кастилии и Арагона среди европейских держав. Год назад закончена Реконкиста и крест восторжествовал над полумесяцем на всей территории полуострова. Теперь же оставлена позади западная соседка. Она уступила свое первенство в поиске пути в Индию.
- Адмирал, ты видел Великого хана? – спросил Фердинанд.
- Нет, Ваше Величество. Его подданные – дикари и фанатики. Нас встретили не так, как я рассчитывал. Когда мы высадились на Сан-Салвадоре, чтобы вступить во владение островом, местные жители приблизились к нам. Они смотрели на нас с недоверием. Увидев наше знамя, они испугались и тут же скрылись в зарослях.
От Вашего имени – Колумб поклонился обоим монархам – я вступил во владение Сан-Сальвадором. Вот акт о вступлении во владение.
Колумб положил свиток на поднос, который держал на вытянутых руках паж, после чего продолжил рассказ.
- Чтобы найти дорогу ко двору Великого хана я пытался вступить с ними в переговоры, но они… Они напали на наш отряд, когда мы отправились на поиски их губернатора.
- И какое у них оружие?
- Луки, дротики и дубинки Ваше Величество. Потом мы столкнулись с теми, у кого были мечи и топоры. Правда, железный меч был только у их губернатора, а все остальное оружие либо медное, либо бронзовое.
- Действительно, дикари, - на лице Фердинанда отразилось презрение к противнику.
- Да, Ваше Величество, жалкие дикари, но их было много. И ещё они все поклонники Мухаммеда, как сарацины.
Фердинанд и Изабелла переглянулись. Потом Изабелла спросила:
- И как Вы поняли, дон Кристобаль, что они сарацины? Они говорят, как мавры или турки? Они также одеваются?
- Нет, Ваше Величество. Мы не смогли понять их языка. Только несколько слов, с которыми они бросались на нас: Алла Акбар, Мухаммад и другие. Те, кого мы захватили в плен, плевали на Святое распятие.
Изабелла нахмурилась, духовник королевы судорожно осенил себя крестным знамением, придворные зашептались. Колумб продолжил:
- Они не похожи на мавров, сарацин или турок. Их одежда из грубого хлопка, украшена узорами и перьями. На голове воинов и губернатора большие шлемы из перьев попугаев, которые там водятся в изобилии. У многих на руках и ногах медные или бронзовые браслеты, а у самых богатых – даже золотые.
Заметив некоторое оживление среди придворных, вызванное упоминанием о золоте, Колумб продолжил.
- Мы собрали отряд из матросов и офицеров, после чего разбили и рассеяли врага. Потом мы захватили деревню, где у них жил губернатор и опустошили её в наказание за нападение.
Нам удалось захватить несколько пленных и от них мы узнали, что золота на острове нет, но если плыть на юго-запад, то можно приплыть в страну Великого Хана Мансу Касика, где золота очень много.
Я хотел вступить в переговоры с их губернатором, но все жители скрылись в лесах, а когда мы пытались их найти, нас постоянно обстреливали из зарослей.
Поэтому мы покинули Сан-Сальвадор и отправились дальше на юг. К землям Ваших Величеств – поклон монархам – присоединены острова Фернандина, Изабелла, Святого Зачатия. Потом мы направились к одному из островов Сипанго, которые на языке местных жителей называется Куба.
Среди пленных был один, который отвечал на наши вопросы и не плевал на Святое распятие. От него мы поняли, что на Кубе живет большой касик, которому подчиняются жители многих островов. Я направил посольство, чтобы передать ему Ваше послание и потребовать, чтобы его люди прекратили нападения на нас. К тому времени, как мы прибыли на Кубу, мы потеряли уже пятнадцать человек, а ещё столько же были ранены в стычках с этими дикарями.
Посольство возглавил Родриго де Херес. С ним отправились де Эсковеда, королевский нотариус, которому было поручено скрепить договор, если таковой будет заключен, Луис де Торрес, знавший восточные языки, два солдата и подданный Великого хана, который должен был сопроводить послов к губернатору.
Послы вернулись через четыре дня. Вернулись не все – пленный отказался возвращаться, а дон Родриго не смог заставить его последовать за собой.
Переговоры оказались неудачны. Жители острова фанатичнее сарацин: при нашем приближении женщины и дети убегали, а мужчины грозили оружием, плевали в нашу сторону и кричали «Алла» и «Мухаммад».
Губернатор-касик Кубы не понимал ни одного из языков, на которых с ними говорил де Торрес. Подданные Великого хана отказались торговать, отказались предоставить пищу и воду и вообще вели себя враждебно. Поэтому мы поскорее отплыли от Кубы.
Я нашел путь в страну Великого хана, достиг крайних пределов Чипанго, но нужен большой флот и армия, чтобы закрепиться на островах и найти путь ко двору самого хана.
Я был вынужден вернуться, потому что потерял «Санту-Марию» на камнях, а «Ниньо» сожгли неверные, когда ночью внезапно напали на нас.
Колумб закончил речь и поклонился монархам. На несколько мгновений воцарилась тишина, после чего Фердинанд произнес:
- Дон Кристобаль, то, что Вы поведали нам, весьма занимательно. Жаль, что вы не смогли достичь столицы Великого хана и установить торговые связи. Соблаговолите изложить описание путешествия на бумаге, чтобы Мы могли внимательно изучить его.
Что касается новой экспедиции в Чипанго, то это ввергнет казну королевства в чрезвычайные расходы, а мы только недавно закончили войну с маврами. Да и зачем посылать флот и войска за океан, когда у нас рядом множество неверных, которых рано или поздно Господь предаст в наши руки.
- Мой царственный супруг – Изабелла чуть повернула голову в сторону мужа и продолжила – несомненно прав в том, что наши войска нужны здесь. Но мы ценим ваши труды на благо королевства и Святой Матери церкви, поэтому не будем возражать, если дон Кристобаль сможет снарядить экспедицию самостоятельно.
- Но только после того, как он изложит на бумаге свое путешествие, - произнес Фердинанд, желавший оставить за собой последнее слово, после чего дал понять, что аудиенция закончена.
Колумб поклонился и вышел. Он, выстрадавший и совершивший путешествие в легендарную страну Великого хана, единственный в Мадриде, кто знает обо всех трудностях путешествия, понял, что проиграл. И что стоят все пышные титулы, которые полагались ему по договору в Санта-Фе, если у него не будет поддержки короля и он не сможет собрать внушительный флот и достаточное количество солдат для покорения хотя бы Кубы.

Глава 1
- Иншалла!
Протяжный крик муэдзина, усиленный мощными колонками, вырвал Али из сна. Слишком короткого сна для того, кто лег три часа назад после восемнадцати часов работы за компьютером.
С трудом разлепив глаза, он повернул голову и посмотрел на часы. Все как всегда, по старому Омару, четверть века служившему в мечети университета Аль-Масуд аль Муса, можно было сверять часы.
Али прикрыл глаза, желая хоть немного продлить блаженство сна, но вдруг резко отбросил одеяло и сел, осматривая комнату широко открытыми глазами. И было отчего: в его мозгу колоколом била одна мысль: «Я решил задачу! Я знаю!».
Небольшая комната университетской общаги для аспирантов и одиноких сотрудников представляла собой типичное жилище молодого холостяка, у которого есть время на работу, но которому катастрофически неохота тратить его на уборку. Тем более, что в этом беспорядке все вещи были всегда под рукой, хотя и не всегда ясно, когда и под какую руку они понадобятся.
Вот и сейчас итог его последнего дня и полубезумной ночи явственно читался в том беспорядке, который царил на компьютерном столе, где компакт-диск «История науки. Часть 2» служил блюдом для недоеденного бутерброда, а чашка, стенки которой были черны от кофе, удерживала страницы раскрытой книги. И это не считая кучи разных бумаг и бумажек, пары ручек, провода от наушников, которые почему-то мирно лежали на полу.
Али медленно встал, подошел к столу и положил руку на системный блок. Он был ещё теплым. Сунув в рот бутерброд, Али взял чашку, заложил страницу оберткой от шоколада и отправился на кухню. Там было не намного лучше, нежели в комнате. Отправив чашку в раковину в компанию к тарелке и двум вилкам, ждавшим второй день благословенной помывки, Али произвел ревизию холодильника и остался ей недоволен. Собственно, ревизия показала, что пора выбраться в магазин, так как на завтрак можно было извлечь или банку консервированных бобов или непонятно как оказавшуюся в холодильнике сахарницу.
После душа, прогнавшего сон и освежившего его, Али подавил желание усесться за компьютер, быстро оделся, сунул в карман свою аспирантскую карточку, несколько купюр и, захлопнув дверь, отправился в магазин, расположенный на территории университета.
Стояла типичная для Мешеха зимняя погода. Легкий ветер с гор дарил утреннюю свежесть. Университетский городок утопал в зелени. Дорожки были пусты – большинство студентов разъехались на зимние каникулы, а оставшиеся в городке отсыпались после тяжелой сессии.
В магазине было пусто. Али набрал продуктов, взял банку дешевого кофе «Халиф», пару шоколадок, предъявил кассиру свою аспирантскую карточку и расплатился, после чего поспешил обратно.
По пути он обдумывал решение, которое пришло ему в голову незадолго до окончания ночного бдения. Оно возникло внезапно, когда он уже начал клевать носом у клавиатуры, пытаясь продраться сквозь термины и особенности перевода очередной статьи из сборника Пражского университета. Слава Аллаху, он смог записать идею и решение задачи, но теперь предстояло облечь их в сухие строки теории и затейливую вязь формул.
То, что профессор Бахтияров, у которого Али был аспирантом, оценит его решение, он не сомневался, однако к профессору следовало идти хорошо подготовившись. Возможно, его идея позволит ему получить степень гораздо быстрее.
У входа в общагу Али докурил сигарету, проводил взглядом стайку воробьев, с шумом сорвавшихся с куста и полетевших по своим птичьим делам, и отправился к себе.
*****
Два дня спустя Али сидел в кабинете Бахтиярова и с напряженным вниманием наблюдал за профессором, который уже второй раз читал несколько листков с изложением решения задачи. То, что профессор действительно увлечен, было видно по его ручке, конец которой он держал во рту, периодически покусывая.
Профессор был примечательной личностью. Тридцать шесть лет назад Дамир Бахтияров закончил электротехнический факультет Казанского университета с отличием и получил приглашение на годичную стажировку при Нижегородском институте радиотехники и радиосвязи. Через полгода молодой сотрудник побывал на научном симпозиуме в Будапеште, где познакомился с Иоганном фон Шельбергом, академиком Берлинской и Венской академий наук, светилом мировой величины в области радиотехники и электроники. Того заинтересовал молодой «русский татарин», а Бахтияров проявил все свои способности к тому, чтобы эта встреча не стала проходным этапом в его научной карьере.
В общем, следующие четыре года Бахтияров был ассистентом фон Шельберга в Аугсбургском университете, защитил работу на ученую степень, опубликовал около дюжины работ, причем половину – в соавторстве с академиком, получил определенное имя в научной среде.
Казалось бы, у молодого ученого были замечательные перспективы, тем более, что при их непосредственном участии был достигнут прорыв в микроэлектронике, что позволило создавать микросхемы новой архитектуры и окончательно отказаться от громоздких вычислительных центров. Однако было в жизни Дамира одно обстоятельство, которое изменило его жизнь.
Это была вера его предков. Дамир был мусульманином, однако ни в православной России, ни в протестантской Германии он не чувствовал себя комфортно. С одной стороны, можно было ходить в мечеть, совершать намаз и даже выбраться в Мекку для хаджа, но, с другой стороны, в этих христианских державах все праздники были привязаны к житию пророка Исы и его последователей, а его коллеги по работе, люди, несомненно, широких взглядов, считали поклонение Всемогущему ещё большим архаизмом, нежели официальное, поддерживаемое государством, христианство.
Поэтому, когда ему предложили прочесть курс лекций в одном из университетов Мешеха, он согласился именно потому, что появилась возможность оказаться среди ученых и студентов, чьи жизненные устои формировались на схожих с ним религиозных убеждениях.
Несмотря на трудности с языком, через год неожиданно для европейских коллег Дамир заключил трехлетний контракт с университетом Аль-Масуд аль Мусса, а через восемь лет принял подданство Мешеха, женился на местной и переманил из далекой России младшую сестру с семьей. Уже двенадцать лет он, будучи почетным членом ряда академий, был деканом факультета электроники и возглавлял несколько научно-исследовательских проектов.
И сейчас этот неординарный человек задумчиво изучал труд своего не самого талантливого аспиранта.
Наконец он поднял взгляд, отложил последний лист в сторону и секунд 20 задумчиво смотрел на собеседника.
- Хммм, все это очень интересно. Очень интересно. По крайней мере, я пока не вижу какой-то ошибки в твоих рассуждениях.
Единственное, на что хочу обратить внимание, непонятно, почему входной контур должен иметь два магнита, основанные на эффекте сверхпроводимости?
- По моим расчетам здесь потребуются мощные магниты. Постоянных магнитов такой мощности у нас нет, а для обычных электромагнитов потребуется много электричества и я боюсь, что мощностей университета просто не хватит, - сказал Али. – А так на стадии экспериментов мы сможем обойтись своими мощностями.
- Есть ещё один момент: если твоя идея верна и установка окажется работоспособна, то, насколько я понимаю, мы сможем наблюдать прошлое в каких-то точках, но не сможем ничего туда отправить. А ведь мы исследуем возможность путешествия во времени, а не просто наблюдения событий минувшего со стороны.
- Уважаемый профессор! Если мы на практике сможем показать, что подобное наблюдение возможно, если мы представим зримые доказательства, тогда, Аллах милосердный, наша работа получит зеленый свет у руководства. Вы только представьте, - Али, находясь в возбужденном состоянии подался вперед и, отгибая пальцы на руке, начал перечислять, - во-первых, мы получим первые практические результаты. Во-вторых, мы окажемся первопроходцами в науке, создадим новое направление, то, чего никто в мире не имеет. В-третьих, - Али отогнул ещё один палец, - никто из дворцового департамента благочестия (при этих словах Бахтияров чуть-чуть поморщился) не сможет обвинить нас в нарушении воли Аллаха. Аллах сотворил и мы не вмешиваемся, не нарушаем его волю, а наблюдаем за её свершением. И только. В-четвертых, …
- Погоди, - профессор прервал не в меру разошедшегося аспиранта, - то, что ты упомянул этих, из департамента, действительно важно. Они ал-Коран знают наизусть, и объяснить им научную ценность практически невозможно. Ты ещё молодой, наверное, не помнишь, как они проклинали германских ученых, когда они запустили в космос первую ракету. Мол, лезут неверные в небесные сферы, нарушают порядок, данный Творцом. Весь мир аплодировал, а наши ученые даже за нейтральное высказывание получили неприятности. Хотя это и было при старом Мансе, и сейчас они такой силы не имеют, но нагадить могут. Тут нужно упирать не на научную ценность, а на практические результаты.
- Можно, например, раскрыть старые преступления, которые списаны в архив. Например, посмотрел со стороны, кто пять лет назад ограбил банк в Майяпане и куда потом спрятал деньги – и готово, можно арестовать разбойников. Наши историки в очередь будут записываться, чтобы хоть взглянуть на эпоху, которую изучают. Это в-четвертых, - Али отогнул ещё один палец.
- У меня такое ощущение, что тебя интересует какое-то конкретное событие.
- Да, - Али вздохнул, и, немного изменившись в лице продолжил, - да, интересует. Восемь лет назад мой брат погиб в авиакатастрофе. Он летел в самолете, который пропал в Саргассовом море. Я до сих пор не знаю, кто виноват: то ли кто-то устроил взрыв, то ли действительно самолет развалился из-за того шторма. Тогда много писали о том, что такой новый самолет не мог просто так разрушиться в воздухе и что другие самолеты пролетали через более серьезные бури без всяких проблем. Я хочу знать. – Али опустил голову. - Если на то была воля Аллаха, то я приму её со смирением. Но если – Али поднял голову и в его потемневших глазах отразилась боль, - это была чья-то злая воля, то их надо покарать. Они убили не только моего брата, там погибли еще 48 человек.
- Понятно. Я сочувствую твоему горю. – Бахтияров вздохнул, катнул карандаш по столу, после чего продолжил. – Если первые эксперименты подтвердят твою правоту, то я обещаю, что мы обязательно узнаем причины катастрофы.
Но тебе придется набраться терпения. Твое предложение существенно изменит нашу установку. Потребуется время, может быть несколько месяцев, чтобы собрать новую. За шесть лет мы наработали определенную теоретическую базу по проекту, а теперь её придется пересматривать.  Надо будет убедить наших коллег по проекту в твоей правоте.
Через неделю начнутся занятия. Приедут все те, кто принимает решения по проекту. Я соберу всех на обсуждение и ты выступишь с докладом. Надо подготовить плакаты и доклад, такой доклад, чтобы у них не осталось возражений. Успеешь?
- Да. - Али сейчас был готов свернуть горы. – Они не смогут мне отказать.
- Нам, - улыбнулся Бахтияров, - нам отказать. В общем, через три дня принеси свой проект доклада, мы обсудим, что и как говорить, подумаем, какие вопросы могут задать и что на них отвечать.
- Спасибо, профессор, - Али поднялся, поклонился Бахтиярову и вышел из кабинета.
Бахтияров взял проект, еще раз просмотрел, после чего поднял трубку телефона, набрал номер и произнес:
- Благословение тебе, Фатима. Это Бахтияров. Запиши в план на 29-е совещание по проекту «Заман» …
*****
Совещание прошло успешно. Али вымотался, отвечая на вопросы, но был счастлив. Ученые мужи после двух часов споров согласились с его выкладками и доводами Бахтиярова, дав добро на внесение изменений в проект.