Хрен-то теперь кто с глубины 45 саженей до конца войны  сможет их поднять! Стягиваю с головы пилотку и шепчу молитву по убиенным мною. Покойтесь с миром, да простит мне Господь…
- Убрать перископ. Занять минимальную безопасную глубину! Курс 215 градусов, ход 4 узла! Поздравляю команду с победой и благодарю за службу! Это японцам за Артур! Идём домой!
            Заунывно подвывают электромоторы, лодка уходит в глубину на 15 саженей, за бортом, как всегда журчит вода, обтекая корпус, сейчас я почему-то безумно отчётливо слышу малейший звук. Благополучно исполнив соответствующий зигзаг и старательно обойдя предполагаемые минные банки, к вечеру отошли в океан на 30 миль, продули цистерны главного балласта, заняли крейсерское положение и легли в дрейф, связавшись с Порт-Артуром, доложили в штаб о выполнении боевой задачи. Там уже знали об утоплении гарибальдийцев из телеграфных сообщений, и поздравили с победой.
              В отсеках уже оживлённо обсуждают исполненное нами дело. И весь экипаж на радостях полагает, что всё в жизни нашей так и дальше будет. А я размышляю о том, что очень скоро о существовании наших лодок станет известно. Шила в мешке не утаишь. И на всех флотах примутся изыскивать способы противодействия подводной угрозе. Вот уже господин Верн в фантазийном романе «20000 лье под водой» описывал атаку «Наутилуса» британским кораблём при посредстве глубинных бомб…
Однако прежде чем атаковать лодку, её надобно предварительно обнаружить. И ведь найдут способы, да хоть те же шумопеленгаторы применят… Или используют принципы эхолота для прощупывания глубин… Или ёщё какую беду на головы наши выдумают… Чтобы нам, подводникам служба мёдом не казалась! Вот и выходит, что чем позже известно о нас станет, тем дольше мы проживём… Без излишних хлопот… И тут опять как же с призовым правом быть?
          Вот оставили мы в Токийском заливе 118 мин стоять… Часть из них японцы, конечно, выловят… Если сетями ловить примутся… На свою голову… Поскольку стараниями трёх хулиганствующих инженеров, господ Налётова с Найдёновым и вашего покорного слуги, после обрыва минрепа наша мина не всплывает на поверхность для расстреляния, подобно иным благовоспитанным якорным минам, а остаётся на указанной ей ранее глубине и обращается в плавающую. И влекомая течением вод обретаться она там может в исключительных случаях вплоть до 9 десятков дней, пока не стукнется об неё какой-либо твёрдый предмет, вроде корпуса судна или не проест коррозия внутри мины специальную пластинку  чеки предохранительной, и не сработает от этого взрыватель самоликвидатора.  И терпеть не может наша мина, если какой-либо силой вынуждаемая, очутится она на поверхности вод. Не более чем десять минут потерпит, а потом непременно и очень громко скажет: «БУМ». Вот и подступись к ней, такой недотроге! Это кстати, официальное её наименование, так по документам и проходит – «Недотрога». Забавный у Найденова юмор, темноватых оттенков. И у торпед наших таков же характер. Не тонут они, утратив ход, а тако же в плавающую мину превращаются. И значит, кто-нибудь всенепременно ещё на ней подорвётся.
        И на сколько дней заблокирована теперь  минной опасностью Токийская бухта? Неделя? Две? Месяц? Год? И в какую сумму выльется Японской империи наша невинная шалость? Одна Йокагама чего стоит в экономике японской. Не одно сеппоку мы чиновникам императорским между делом устроили. А вот нравится мне этот их обычай! Сидит, допустим, какой-либо столоначальник, трудится изо всех сил, приносит пользу и тут как раз мы с подарками. И вынужден бедолага, ножиком себе в брюхо тыкать. Неприятно, а куда денешься, коли самурай?  И тычут, прости их господи… А на его место, глядишь и бестолочь какая уселась уже. И это хорошо! Хотя, конечно, и обратный случай не исключается. 
           Впрочем, я об ином думать начинал… На тех минах кто угодно подорваться может, и никакого тебе призового права… Кто мину сыскал, тому и приз. А чтобы торпедой судно топить, я от чего-то вдруг должен явить себя миру, всплывши  на поверхность и утративши главное оружие подводных лодок – скрытность и потаённость. Да ещё обеспечить спасение вражеского экипажа, дабы поведал он всему свету о наличии у Российского Императорского флота подводных лодок с дальностью действия, позволяющей атаковать суда непосредственно в японских водах! То-то басурмане рады будут, как прознают про нас, то-то технический прогресс ускорится… Да ещё, того гляди и из пушки ведь пальнуть по лодке могут, а я почему-то пробоины в прочном корпусе ну совершенно не обожаю.
            Нет уж! Не надобно нам этого! И какой же следует практический вывод из моих рассуждений философических? А простой такой вывод! Не намерен я в угоду каким-то дурацким нормам, не для нас написанным, поступаться преимуществом, истекающим из самой сущности подводного боевого корабля. Мина она, что якорная, что плавучая, что самодвижущаяся, всё едино мина. Война у нас с Японией или игры  в песочнице? Значит, всё, что под японским флагом ходит, топить я не только вправе но и обязан всецело. Что до сохранения жизни команд потопляемых судов, то захотят жить – спасутся, по морскому закону любое судно должно быть в достатке снабжено средствами спасения. Торпед у нас с «Крабом» восемь штук на двоих осталось. Вот по пути в Находку и поохотимся. Бог даст, кого и потопим. И никак иначе!  Поскольку прямого запрета на такие вот действия я не имею. Как там, по Найдёнову, звучит одиннадцатая заповедь? «Не попадайся»!

Отредактировано Sib (22-09-2009 21:40:10)