На обкатку... Вот думаю, не слишком ли роялисто?
                                                             ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

   Три дня ее никто не тревожил. Комнатку ей выделили в крыле для прислуги, и она мало чем отличалась от предыдущей, что в имении Шереметьевых. Секретарь Козловский впопыхах сунул ей десять рублей – подарок от императрицы. На обустройство. И посоветовал первым делом разыскать дворцовую портниху. С добродушной насмешкой оглядев ее с ног до головы. Что Юлька и сделала. Привычно поругавшись по поводу фасона. После чего высокомерные фрейлины, смотревшие обычно на дворовых девок, как на пустое место, несколько раз проводили ее задумчивым взглядом. Одна даже снизошла до вопроса, спросив, у кого досель она была в прислугах, и кто ей подарил это платье.
   Юлька тогда торопилась по какому-то мелкому поручению. И злая была – в ворохе правдами и неправдами добытых петербургских газет долгожданного объявления не было. Из чего следовал вывод: Дениса в России не было. В общем, настроение было ни к черту, потому и ответила она не задумываясь.   
   Фрейлина долго еще стояла с отвисшей челюстью – среди ее знакомых королев в пальто не водилось. Без оного, впрочем, тоже. Но с жалобой на дерзкую девку не пошла. Всем было известно пристрастие императрицы ко всяким уродцам. То ей карлика иноземного в подарок пришлют, то бабу страшенную, бородатую. И пока интерес матушки-государыни к очередной забаве не иссяк, лучше не нарываться. Правда, уродств особых за девкой не наблюдалось, но кто ее знает? Может она огонь глотает, как индийские факиры, или мысли читает, как граф Калиостро. Словом, не ее, фрейлины, дело лезть в высочайшие помыслы и козни чинить. После. Когда государыня наиграется.
   А Юлька и забыть забыла. Других хлопот хватало. Быт нехитрый обустраивала, с будущими товарками знакомилась. Но и здесь не сложилось, слишком уж сильно она отличалась от других. И манерами, и речью и осанкой. А уж как за стол садиться, то… Ну не привыкла она одной ложкой обходиться. Вот и шушукались девки дворовые по углам, косыми взглядами одаряя.
   Пусть их. Пересуды о том, кто из вельмож к кому забрался под юбку, и какая из девок обрюхатела, Юльку не интересовали.
   А на четвертый день пребывания во дворце вызвали ее к императрице.
   -  Жди здесь! – приказал Козловский, заходя в кабинет. Дверь осталась приоткрытой.
   Юлька навострила ушки.
   -  Нельзя этого делать, матушка! – громыхал чей-то бас. – Если мы не увеличим запасы серебра и меди в банках, дополнительная эмиссия приведет к обеднению крестьянства и росту цен. И дворянство от этого выгод не получит никаких.
   -  Это преумножит капитал и окажет содействие развитию кредита, - возражал другой голос, помоложе. – И не забывайте, князь, что война требует денег. А цены наоборот – снизятся. Оживится торговля и производство. И народ будет больше доверять ассигнациям.
   -  Проходи, тебя ожидают, - выскользнув из кабинета, секретарь подтолкнул замешкавшуюся Юльку к двери.
   -  Вот у народа сейчас мы и спросим, - приветливо улыбнувшись девушке, Екатерина указала на стул. – Присаживайся, разговор долгим будет, нечего передо мной столбом стоять.
   Юлька неуверенно присела на краешек стула. В компании расфуфыренных, как павлиний хвост, сановников она смотрелась замарашкой. Во главе стола восседала императрица. По правую руку от нее небрежно развалился светлейший, с меланхоличным видом покусывая мундштук курительной трубки. Слева грозно взирал генерал-прокурор Вяземский, его Юлька уже встречала в коридорах дворца. Последний участник совещания ей был незнаком. К нему-то и обратилась Екатерина:
   -  Вот тебе, граф, народ. Спроси у него, что он думает о твоей затее.
   Смерив Юльку презрительным взглядом, круглолицый сановник с усмешкой спросил:
   -  О чем спрашивать, государыня? Она, чай, больше двух копеек и в руках-то не держала.
   -  Граф Сиверс предлагает увеличить выпуск бумажных денег не обеспеченных серебром, - неожиданно вмешался Орлов, подмигнув девушке. – Князь категорически против этого… - видя ее замешательство, он приободрил: - Не смущайся. Матушка денно и нощно печется о благе своих подданных, и ей хочется знать их помыслы и чаяния. У кого же спрашивать, как не у простого люда?
   Любили в то время поиграть в демократию. Просвещенный век. Екатерина II исключением не являлась. Да и видно было невооруженным глазом, что мнение загадочной гостьи ее интересовало крайне. Споры о деньгах в том столетии велись беспрестанно. И знания приходили главным образом практическим путем. Даже влияние ссудной (учетной) ставки на экономику выявили абсолютно случайно. Во времена правления Наполеона. Но для супруги спекулянта из двадцать первого века задачка оказалась детской.
   Поерзав на стуле, Юлька осторожно спросила:
   -  А биржа в Петербурге есть?
   Сиверс поперхнулся. Генерал-прокурор, озадаченно крякнув, молча кивнул головой.
   -  И какой курс у ассигнаций?
   -  Девяносто семь копеек серебром за рубль, - веселым голосом ответил фаворит. Спектакль явно доставлял ему удовольствие.
   -  Вот вам и ответ на вопрос, - развела руками Юлька. Видя недоумевающие лица, пояснила: - Как только вы начнете необеспеченную эмиссию, курс упадет еще больше. И спрос на ассигнации снизится. Население начнет прятать по кубышкам серебро и медь. И вместо оживления экономики вы получите рост цен и упадок экономики.
   Вяземский гулко захохотал:
   -  Уела тебя девка, граф с твоей запиской. Под орех разделала, аки пса шелудивого.
   Даже сторонний взгляд отметил бы нелюбовь друг к другу двух вельмож. Проигнорировав выпад, круглолицый сановник завопил:
   -  Ваше Величество! Да что же это деется? Правительственный совет неделю думу думал, одобрение дал прожекту. А вы девку дворовую слушаете?!
   Красносельская бумажная фабрика, занимавшаяся выпуском ассигнаций, принадлежала графу Сиверсу. И интерес его в эмиссии был прямым.
   Юлька не привыкла к такому обращению. Позабыв на мгновенье кто она и где, девушка холодно спросила:
   -  Не желаете узнать, ваша светлость, что будет дальше?
   Граф смотрел ненавидящим взглядом. Вместо него ответила императрица:
   -  Говори, Юлия, мы слушаем.
   -  Под какой процент можно получить ссуду?
   -  Пять годовых.
   -  Как только станет известно, что начался выпуск необеспеченных денег, найдутся умные головы, которые начнут скупать золото и серебро. И средства для этого будут использоваться кредитные. Спрос на монеты вырастет в разы и курс ассигнаций рухнет. Вы сами начнете играть против себя собственными деньгами.
   Здесь Юлька ошибалась – вряд ли кто-то мог догадаться о такой в принципе примитивной спекуляции. Просто судила с позиций девятнадцатого века. В ее время это было обычным явлением. До введения «золотого стандарта».  Но на сановников словно ушат воды вылили. Генерал-прокурор восхищенно покрутил головой и спросил:
   -  Ты, матушка, где такое чудо раздобыла?
   Переглянувшись с фаворитом, Екатерина махнула рукой, оставив вопрос без внимания.
   -  Ступайте господа. Решение я приму позже… - вскочившей со стула Юльке она негромко приказала: - А ты останься!
   Когда, откланявшись, вельможи покинули кабинет, императрица резко спросила:
   -  Ты кто такая? И откуда ты все это знаешь?
   Юлька замялась. Отчаянно взглянув на государыню, она умоляющим тоном промолвила:
   -  Вы мне все равно не поверите, Ваше Величество.
   -  Может, к Шешковскому ее отвезти? – лениво посоветовал фаворит. – Он умеет языки развязывать.
   Девушка хихикнула – вспомнился глава службы внешней разведки, отправивший их с Денисом в эту эпоху. Заодно и привет передам от потомка, - подумалось ей. Наткнувшись на грозный взгляд Екатерины, она поспешно сказала:
   -  Да и не знаю я ничего, матушка-императрица. Мне бы мужа моего отыскать, вот он много пользы принесет. Да только в России его нет.
   Почему-то она была уверена, что окажись Денис на землях империи, он бы уже ее разыскал.
   -  А где он?
   -  Не знаю. Знак надо тайный подать – объявление в газету. Думаю, что в Европе он может быть.
   -  Музицировать ты умеешь, лампу керосиновую, что десятка на всю Россию не наберется, ты знаешь, - начала перечислять Екатерина. – Манеры у тебя благородные, в делах денежных познания имеешь. Еще и муж тайный, как выяснилось, имеется… Не слишком ли много загадок для простой девки из захолустного уезда?
   Юлька ответить не успела. Орлов извлек откуда-то револьвер и резко сунул ей в руки:
   -  Знаешь, что это?
   После памятной встречи в переулке девушка заставила Дениса обучить ее стрельбе. Особых успехов не достигла, но сейчас, увидев знакомый тусклый блеск воронения, она машинально взяла в руки оружие, отщелкнула барабан, вставила его на место и привычно крутанула.
   - Знает, - удовлетворенно кивнул фаворит. – И что прикажешь делать с тобой?
   Скромно потупив глазки, Юлька невинным голоском поинтересовалась:
   -  Поедем к Шешковскому?
   Орлов рассмеялся. Усмехнулась и Екатерина.
   -  Смелая девка, не из робких.
   Терять было нечего. Да и память дворянского рода дала о себе знать. Вскинув голову, девушка ледяным тоном отчеканила:
   -  Извольте, ваша светлость, обращаться к даме благородных кровей с подобающим почтением. Я вам не девка!
   -  Верю, - неожиданно легко согласился светлейший. – А кто?
   -  Не скажу, - надулась Юлька и повторила: - Все равно не поверите.
   -  Подожди Гриша, не дави на нее. Захочет, сама расскажет… - достав из папки листок бумаги, Екатерина перебросила его через стол: - А это тебе знакомо?
   Скользнув по лакированной поверхности, листок спланировал прямо в руки. Буква «Z» в обрамлении причудливого плетения и надпись: «Именной вексель». Юлька подняла недоумевающий взгляд:
   -  Что это?
   И в третий раз переглянулись высочайшие особы.
   -  Это подарок от одной незнакомки, - краем губ усмехнулась Екатерина. – Такой же загадочной, как и ты… - и, повернувшись к Орлову, сказала: - Может, воспользуемся предложением?
   -  Сами управимся, матушка, - пренебрежительно отмахнулся фаворит. – Недолго османам осталось. И года не минует, как падет Оттоманская империя.
   -  Не падет, - помимо воли вырвалось у девушки. – Союзники бывшие вместе с врагами мир заставят заключить с турками. Пусть и выгодный для России, но империя османов сохранится. И вскоре вновь пойдет войной на нашу землю.
   -  Та-ак… - многозначительно протянула государыня и потребовала: - Рассказывай.
   Этот спор врезался ей в память. Денис отстаивал свою точку зрения, дискутируя с дядюшкой. Рябушинский тогда остался при своем мнении, но доводы мужа Юлька запомнила твердо.
   -  Вы помните, с чего началась Столетняя война?
   Вопрос застал врасплох. После небольшой заминки с легким раздражением ответил Орлов:
   -  С притязаний Эдуарда III на французский престол.
   Юлька отрицательно покачала головой:
   -  Все началось намного раньше. Два флорентийских банкирских дома – Перуцци и Барди – создали «золотую сеть», с помощью которой окутали всю Европу. Очень скоро многие страны, в том числе Англия, Франция и Италия, оказались у них в долговой кабале. Годовых доходов не стало хватать даже на выплаты по ссудному проценту, и государства были вынуждены предоставлять все новые и новые привилегии флорентийским компаниям. Таможня, налоги, сырье – все было отдано им на откуп. Перуцци и Барди, по сути, стали основателями первой пирамиды долга…
   Здесь девушка немного ошибалась. Основа создавалась значительно раньше: банковская система в ее нынешнем виде была заложена еще тамплиерами. Они изобрели безналичный перевод денег, аккредитив, банковский чек. Имея приораты во всех государствах Европы, храмовники не занимались перевозкой наличного золота, а переводили его со счета на счет по письмам казначеев Ордена.
   Бедные рыцари Христовы создавали свое могущество не булатом, а златом – сиречь ростовщичеством. В залог принималось все: замки, имения, драгоценности. В 1220 году на хранении у тамплиеров оказалась большая королевская печать Англии. Полвека спустя – корона английских королей.
   Банкирские дома Флоренции лишь усовершенствовали эту систему. Но в чем и не откажешь, так это в дерзости мысли. Компания Барди завела у себя «счет Господа Бога», куда ежегодно перечислялись кругленькие суммы. Эти деньги передавались папским секретарям на мессу по прощению ростовщичества.
   Флорентинцев можно смело назвать первооткрывателями в коллекторской деятельности. В конторских книгах Перуцци есть запись о расходах на получение буллы об анафеме французскому барону, отказавшемуся возвращать долг банкирскому дому. Услуги «агентства по сбору долгов» обошлись недорого: 140 флоринов на дорожные расходы в Авиньон и подарок папскому секретарю. Папа Иоанн XXII отлучил орден госпитальеров Иерусалима, задолжавший компании Барди 133000 флоринов…
   -  Когда Мортимерам при финансовой поддержке Перуцци и Барди удалось свергнуть Эдуарда II и посадить на трон его наследника, долг Англии перед флорентинцами в кратчайшие сроки вырос до астрономической суммы почти в два миллиона флоринов, - переведя дыхание, продолжила Юлька. -  Эдуарду III ничего не оставалось, кроме как объявить войну Франции и Шотландии. Иных способов рассчитаться по долгам у него просто не было. Все военные расходы велись за счет флорентийских кредитов. Король проиграл компанию шотландцам, а выплата контрибуции легла на плечи итальянских домов. В итоге «золотая сеть» лопнула, обанкротив всю Европу. 
   -  Интересная трактовка, - хмыкнул Орлов. – Первый раз слышу такую. Но причем здесь война с турками?
   -  Долги, - просто пояснила девушка. – Последние десятилетия дела в Османской империи далеко не блестящи. Султан задолжал всем европейским банкирам. И если Россия захватит Стамбул, многие в Европе станут банкротами. Крах банкирских домов Барди и Перуцци еще не забыт и поэтому в скором времени союзники станут врагами. Остановив Россию, они в скором времени спровоцируют турков на новую компанию. И внешние займы придется делать и нам и султану. Война прибыльное дело для тех, кто в ней не участвует.
   -  И что ты предлагаешь? – спросила Екатерина, невольно отметив комизм ситуации: повелительница могущественной империи спрашивает совет у дворовой девки.
   -  Найдите моего мужа! – твердо ответила Юлька.
   -  Хорошо, - после длительного раздумья ответила императрица. – Поговорим об этом завтра. А сейчас ступай к себе.
   Едва захлопнулась дверь за загадочной гостьей, она задумчиво затеребила подбородок.
   -  Что скажешь?
   -  Она не холопка, - быстро ответил Орлов. – Может, объявим ее беглой польской дворянкой? Негоже аристократку с прислугой вместе держать.
   -  Я не об этом, - поморщилась Екатерина. – Указ о назначении ее статс-дамой подписать недолго… О другом думаю – права она. Как только мы войдем в Порту, стервятники налетят со всех сторон. И казна пуста, уже сейчас приходится занимать. Может быть, воспользуемся предложением самозванки?
   -  Десять тысяч наших солдат в обмен на золото Заморья?
   -  И половина доли в алмазных приисках Южной Африки, - напомнила государыня.
   -  Так ли они велики, как она обещает? – скептически приподнял бровь светлейший.
   -  Карту месторождений Сибири она передала нам без всяких условий. Один отчет уже получен – золото там есть. Вот только с освоением возникнут трудности. А про новые алмазные залежахи уже вся Европа гудит. Не опоздать бы.
   -  Получив деньги по ее векселю, мы, по сути, признаем ее членом императорской семьи.
   -  Ничего мы не признаем. Обычная сделка.
   -  И кого, Като, мы отправим во главе экспедиции?
   Фаворит спросил деловым тоном, словно решение уже было принято. Екатерина, прикусив губу, внимательно посмотрела ему в глаза. В насмешливом взоре светлейшего отразилась тень Потемкина.