Должен с вами не согласиться. Настоящая фамилия Василия Ивановича Чепаев... это уже потом кинемотографисты  с легкой руки передалали на Чапаев...

Взрывы прогремели неожиданно. Если бы не Ермилов, то Жуков точно оказался бы в самом эпицентре, а так Георгия задело осколками. Испуганные лошади выбросили капитана и унтер-офицера из седел. Игорю повезло, он свалился прямо в только что выпавший поутру снег, а вот его товарищ ударился о корягу. Пришел в себя оттого, что его кто-то лизал огромным шершавым языком. Сначала подумал, что корова, кобылы, испугавшись, скорее всего, ускакали. Но когда открыл глаза, понял. Ошибся. Над ним склонившись стояла его Зорька, лошадь Жукова ходила в стороне от дороги и была явно оглушена взрывом.
- Растудыть их коромыслом, - выругался путешественник и попытался подняться. Со второй попытки ему это удалось. Пошатываясь, он подошел к Жукову, наклонился и пощупал пульс. Тот был еще жив. – Нужно срочно доставить в госпиталь, иначе…
Иначе попытка не удалась. Ермилов вернулся к своей лошади, погладил по гриве.
- Жива, родимая, жива, - прошептал он. Затем направился к лошади Жукова, та, оглушенная, стояла чуть подальше.
Помощник из нее не получится. Вернулся к Георгию. Перевернул его на спину. Оторвал от гимнастерки кусок материи и перевязал рану. Попытался привести товарища в чувства. Жуков открыл глаза и застонал.
- Потерпи маленечко. Доставлю в госпиталь…
Закинул Георгия в седло его лошадки, сам на Зорьку заскочил, и поскакали они в сторону полка.
Полковник Прохоров тут же распорядился доставить унтер-офицера в госпиталь. Затем, взглянув на Ермилова, добавил:
- И вы бы, господин капитан, прокатились бы до госпиталя. Провели осмотр. Вдруг что-нибудь не так.
С Ермиловым все было в порядке, и он в этом был уверен на сто процентов. Будь Игорь человеком этой эпохи, то настоял бы на том, чтобы остаться в распоряжении полка, а тут такая удача. Прохоров давал ему возможность быть около будущего маршала как можно дольше. Между тем Жукова сняли с лошади. Фельдшер осмотрел рану. Достал из кармана блокнот и карандашом что-то написал. Вырвал из него листок и протянул Игорю.
- Передайте это полковнику  Иванову-Задунайскому.
Ермилов отсалютовал и запихнул записку в карман. Посмотрел, как Жукова положили в автомобиль.
- Может идти, господин капитан, - проговорил Прохоров, заметив взгляд Игоря.
Шофер завел машину.
- Как думаешь, долго наш унтер в госпитале проваляется? – полюбопытствовал он, когда они выехали на дорогу, ведшую куда-то в сторону Харькова.
Игорь чуть не сказал, что до февральской революции, но сдержался, лишь только прошептал:
- Боюсь, для него эта война уже закончилась…
Шофер удивленно взглянул на капитана, но больше вопросов не задавал.
Усатый эскулап - его растительности мог позавидовать даже Буденный - оглядел раненого. Затем прочитал записку, переданную капитаном, и распорядился отправить Жукова в операционную. 
- Вы вовремя его в полк доставили. Фельдшер сделал все, чтобы предотвратить кровотечение. Еще немного, и вы бы потеряли унтер-офицера.
«Эвон, как выходило, - подумал Игорь, - если бы я не привез Жукова в полк, то все равно потерял бы его».
- Вы, господин капитан, уж будьте любезны, подождите чуть-чуть. Закончу с вашим товарищем – возьмусь за вас.
- Но со мной все в порядке! – Воскликнул Игорь.
- Поспокойнее. Вам не надо нервничать. Я все же врач. И мне решать, здоровы вы или нет.
Ермилов выругался. Полковник Иванов-Задунайский сердито взглянул на него, сверкнув моноклем, и произнес:
- Уйдете - сообщу в полк, что вы дезертировали. А с дезертирами не больно у нас возятся.
Ушел. Ермилов и не думал уходить. Теперь ему в полк не было нужды возвращаться. Но и ждать у моря погоды тоже не хотелось. Прикинул, сколько времени продлится операция, и переместился в будущее. Вновь, как и тогда на заводе Михельсона, все точно рассчитал. Доктор появился минут через пять. Взглянул на Ермилова и буркнул:
- Жить будет унтер-офицер, так и передайте полковнику Прохорову. Но боюсь, раньше весны ему в полк не попасть. Контузия уж больно тяжелая. А сейчас пойдемте ко мне в кабинет, я вас осмотрю.
Просторный белый кабинет. О той медтехнике, что будет через сто лет, пока только остается мечтать. Белая металлическая кушетка, деревянные, покрашенные в точно такой же цвет: стул, стол и табурет. Под потолком керосиновая лампа. Слегка притушенная.
Иванов-Задунайский тут же включил ее на полную мощность. Показал рукой на табуретку и скомандовал:
- Раздевайтесь и садитесь.
В этот момент Игорь впервые был рад тому, что от современного нижнего белья он избавился, когда отправился на встречу с Петром Алексеевичем и Меншиковым. Сейчас бы трусы красного цвета с золотистым серпом и молотом смотрелись как-то несуразно. Да и нелогично, а сунься в них в конце тридцатых, так за кощунство над государственным флагом Ермилова точно бы расстреляли. Причем без суда и следствия.
- Да вы, батенька, - проговорил доктор, - здоровы как бык! Вам крепок повезло, в отличие от вашего товарища. Так что я напишу справочку, что здоровы, и вы передадите ее полковнику Прохорову.
У Игоря насчет своих дальнейших действий были другие думки. Нужно было возвращаться в будущее. И для этого не нужно было ехать в Москву. Для этого подойдет Харьков. Если все получилось, он просто свяжется с Заварзиным и сообщит, где находится. А если нет, то придется опять возвращаться сюда.
Между тем доктор приказал одеваться, а пока Ермилов это делал, написал записку для полковника десятого Драгунского Новгородского полка. Сложил ее и протянул Игорю.
- Так и быть, - молвил он, - сегодня в госпитале переночуете, а завтра с утра отправитесь в полк.
Ненужная процедура, но, как понял Игорь, ее нельзя было избежать. С  другой стороны, за последние часы он сильно подустал, и ему хотелось хотя бы выспаться. Полковник вызвал своего денщика и приказал тому, чтобы он показал господину капитану комнату.

Отредактировано Pretorianes (16-10-2010 13:38:02)

1917. Деревня Стрелковка.

Если бы Ермилов в свое время и в своей реальности поинтересовался, где находится деревенька Стрелковка, он бы потратил на это куда больше времени. А все из-за того, что сначала в тысяча девятьсот семьдесят четвертом ее переименовали в село Жуково, а еще через двенадцать лет сделали городом Жуков. Игорь добрался до Москвы и лишь оттуда направился в деревеньку, что лежала на реке Угдка, в двенадцати километрах от станции Обнинское и в девяноста километра к северо-западу от Калуги. Путешественнику повезло, он застал Георгия живым. Тот находился у себя в доме и болел тифом.
- Экая незадача на мою голову, - проворчал Игорь, когда местный пастух ответил на его вопрос, где ему отыскать дом Жуковых. 
Деревенский паренек проводил его и указал на избу, в которой ютились родители будущего полководца. Ермилов поблагодарил его и уже направился к дверям, как те открылись, и на улицу вышла женщина. 
- Вам нельзя внутрь, - проговорила она, - у нас тиф.
- Я доктор, - солгал Ермилов.
- Доктор?
- Да. Иванов-Задунайский. Я проезжал в Калугу и узнал, что у вас случилось несчастье. Могу ли я помочь вам?
Женщина сначала замялась. Потом махнула рукой и проговорила:
- Хорошо, заходите. Но ваш грех я на себя не возьму.
- Да этого и не надо.
Ермилов вошел в дом. Бывший унтер-офицер, как и его отец и два брата, были «прикованы» к постели. Игорь уже понял, что к брюшному тифу эта зараза не имеет никакого отношения. Скорее всего, сыпной. Путешественник заставил Георгия подняться с кровати, чтобы осмотреть тело. Больной даже не признал капитана Большакова. Он послушно стянул серую нательную рубаху. Ермилов оглядел его и убедился, что рана, полученная во время взрыва, зажила. Затем приказал унтер-офицеру сесть. Осмотрел голову.
- Так и думал, - прошептал Игорь, - вши. 
Сыпной тиф возникал только зимой, да еще когда шли кровопролитные войны. Ермилов вспомнил, что с тысячи девятьсот семнадцатого года по двадцать первый от него только в России умерло около трех миллионов человек.  То, что нужно для профилактики, Игорь прекрасно знал. По этой теории его почти месяц гоняли в университете. В этом не было ничего удивительного, тем более что забрасывать агентов собирались во все эпохи, даже в те, где бушевала чума. Поэтому Ермилов тут же распорядился большую часть одежды, находящейся  в доме, для начала перестирать. А те лохмотья, что восстановлению не подлежали, Игорь велел сжечь.
- Мне бы встретиться с деревенским доктором? – проговорил Ермилов, обращаясь к матери унтер-офицера.
- Вы хотели сказать фельдшер? – уточнила женщина.
Игорь кивнул.
- Он недавно умер, а нового не прислали.
- У вас в деревне вообще врачей нет?
- Есть сестра милосердия. Это она и определила, что у нас тиф.
- Уже что-то. Как мне ее найти?
- Она живет в доме фельдшера.
- А где это?
Женщина рассказала, где находится домик сестры милосердия. Чтобы до него дойти, Игорю пришлось пересечь всю деревню. Такого запустения, какое было тут, он нигде раньше в своей жизни не видал. Всему виной, считал путешественник, был не кто иной,  как Столыпин. Домик фельдшера выделялся на местном фоне. Игорь постучался в дверь. Ему открыла молодая женщина. Черное платье, желтый фартук с красным крестом, на голове, как у монашки, платок.
- Я - доктор. Иванов-Задунайский, - вновь соврал Игорь. Понимая, что такую двойную фамилию девушка вполне могла и слышать, правда, при условии, что она приехала сюда из Москвы или Петрограда.
- Сестра милосердия Евдокия.
- Лопухина, - пошутил Ермилов.
- Нет, конечно.
- Ну, это и не важно. У вас, дорогая Евдокия, какие есть лекарства?
Девушка провела его в дом и показала все что было.
- Не густо, - проговорил Игорь. – Морфий – это, конечно, хорошо, но при тифе он не поможет. Он лишь только боль уменьшит, а от болезни не вылечит. Нужно в Москву за лекарствами ехать.
- Можно взять бричку, она тут в сарайчике стоит.
Ермилов мысленно прикинул, сколько времени понадобится, чтобы уехать туда и к тому же вернуться. Минимум два дня. Хотя с его приборчиком он может и за час уложиться. Вот только потом как объяснить девушке, почему у него так быстро получилось?
- Ладно, что-нибудь придумаем.- Сказал он и заметил, как глаза девушки заблестели.
Он распихал по карманам ампулы с морфием. Для фашистов они пригодятся, а может, и подпольщики найдут способ их применить. Вдвоем они вышли из домика. Девушка помогла запрячь лошадку, и уже через полчаса Ермилов выехал в сторону Москвы.

Отредактировано Pretorianes (17-10-2010 17:14:50)