Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
Переделанное начало.
Интерлюдия – 1.
Вся эта история началась с желания снять проклятия с моей семьи.
Но, стоит, наверное, для начала представиться – Геннадий Заварзин, руководитель одного из подразделений ФСБ. Это, пожалуй, и все, что я могу сообщить о себе, и не потому, что человек скромный, а скорее всего из-за того, что вся информация, связанная с моим отделом находится под грифом «Совершенно секретно».
Впрочем, главным персонажем всех этих приключений был не я, а сотрудники ФСБ.
С чего бы начать нашу историю? С появления в лабораториях спецслужб любопытного прибора или может быть причины, по которой все это закрутилось?
Скорее всего, с последнего, так как приборчик в нашей истории появился позже, уже как одна из составляющих сюжета.
И так начинам! А для этого придется углубиться в дебри истории моей семьи.
Мой дед – Михаил Федорович Заварзин, в бытность своей молодости, а она выпала на переломные годы в истории России, волей судьбы оказался в центре. Будучи пареньком, как сейчас бы сказали, совсем еще не смышленым, с головой задурманенной идеями мировой революции, равенства и братства, принимал участие в расстреле монахов одного из монастырей, что лежал в Молого-Шекснинской низине.
В те времена, участие в погроме обители и отречение от единой веры – не считалось чем-то таким уж предосудительным. Поступил приказ – выполняй. И шли такие молодые парни творить зло с песнями и… Стоп! Нет, до плясок дело не доходило. Это уж потом «умные головы» приспособили полуразрушенные здания соборов под клубы и дискотеки, в те же времена, чтобы организовать досуг церкви все же не использовали. Достаточно было небольшого домика.
Именно в те годы и полетели первые колокола на землю, стали бесчисленно сжигаться святые книги да иконы.
Те, кто участвовал во всем этом, не верили ни в черта, ни в бога, а если что-то и боялись, то только на смертном одре раскаивались в своих преступлениях, надеясь, что всевышний их простит.
Вот и вышло, что Михаил Заварзин тот злопамятный день запомнил надолго. Да и как этому было не произойти, когда вся его (как теперь выяснилось и моя) последующая жизнь вокруг этой даты вертелась.
Август тысяча девятьсот двадцать второго года надолго вошел в летопись нашей семьи черным пятном.
Именно в тот год отборные части Рыбинского ЧК выступили в направлении Югской Дорофеевой пустыни, что находилась на правом берегу Волги, в трех верстах от реки, между Рыбинском и Мологой. Не столь древняя, как многие другие, обитель стала широко известна только с конца XVIII века, когда на месте старой деревянной появилась новая каменная.
Задание для сотрудников ЧК было простым и казалось легко выполнимым. Достаточно было обитель закрыть, иноков разогнать, а все сокровища, что хранились за его стенами передать в государственное хранилище. Расчет не оправдался. Закрывшиеся за стенами обители монахи оказали осаждающим войскам сопротивление. Причем все это сделали по правилам военной науки. То, что должно было занять, ну, от силы день продлилось трое суток. На предложение руководителя отборных частей товарища Орлова, монахи ответили отказом.
Ключиком к воротам Югско Дорофеевой пустыни должен был стать английский трофейный танк, что состоял на воинском балансе одной из частей города Рыбинска. Каким образом это чудовище инженерной мысли оказалось у чекистов, я так в свое время у деда и не спросил. А может, стоило? Но, как бы, то не было, монахи танк атаковали и тот, вспыхнув, сгорел, словно сделан был из фанеры. Пришлось товарищу Орлову обратиться в местный военный округ за артиллерией. После небольшой канители, которые возникают между ведомствами две пушки (прадед так и не сообщил, что конкретно они собой представляли) были доставлены под стены обители.
Этого оказалось достаточно, чтобы, после небольшого штурма, монастырь пал. Ворвавшиеся на его территорию чекисты, обезумевшие от столь долгого сопротивления, в порыве гнева, сразу же уничтожили всю монастырскую братию. В живых оставили только двоих: отца Гермаген да архиепископ Михаила. Обоих отправили в Рыбинскую тюрьму.
Вошедшие в главный храм монастыря огпушники, не обнаружили никаких сокровищ. Попытки отыскать их на территории пустоши – были тщетны. Товарищ Орлов принял постановление (руководство требовало немедленного решения проблемы) – пытать монахов. Да вот только оба молчали и не желали ничего говорить.
Впрочем, сокровища Югско Дорофеевой пустыни не были самоцелью всей операции. Основная задача – закрыть обитель, а иноков разогнать, удалась. Оставшихся двоих монахов решением местного Реввоенсовета было приказано расстрелять.
Быть палачами выпало Михаилу Заварзину, да еще одному милиционеру, имени которого мой прадед не помнил. Руководил расстрелом товарищ Орлов.
Вывели они протоирея да монаха во двор тюрьмы.
Только мой прадед винтовочку решил перезарядить, как заговорил настоятель. Им бы стрелять, да не вести эти беседы, но товарищ Орлов остановил казнь и поинтересовался, что Михаил желает. Предполагал ведь огпушники, что тот, испугавшись приближающейся смерти, о ценностях монастырских расскажет.
А протоирей всего лишь с просьбой обратился.
- Как вас звать отроки? – поинтересовался монах.
- А тебе это зачем знать? – вопросом на вопрос спросил комиссар.
- Да хочу бога попросить, чтобы простил он вас, чада.
Комиссар да напарник прадеда лишь посмялись, а Михаил Заварзин представился.
Не известно хотел Михаил действительно замолвить словечко перед богом или нет, но, услышав фамилию прадеда, тот сразу побледнел. На секунду даже товарищу Орлову показалось, что рухнет протоирей к ногам милиционеров без сознания. Да только архимандрит удержался и усмехнулся, отчего у прадеда по спине мурашки пробежали. Видимо Михаил переменил свое решение, раз пошел на такой грех.
- Проклинаю я вас - палачи! И род вас до тринадцатого колена проклинаю! – Проговорил и осенил себя крестным знамением.
Тут уж милиционеры не выдержали, дали залп. Оба монаха упали на землю. Орлов недовольно взглянул сначала на служивых, а потом на священников. Хотел было, что-то сказать, но в сердцах лишь рукой махнул. Приказал трупы земле придать и ушел к себе в кабинет.
Не поспеши товарищ Орлов, и неизвестно, как бы сложилась их судьба. Телеграмма привезти монахов в столицу, пришла на следующий день. Кто-то из руководства Совнаркома хотел видеть священнослужителей в Москве.
Еще бы знать для чего?
За эту смерть, кроме проклятья, мой прадед ни чего не получил. Если бы не та злополучная телеграмма вполне возможно висел бы на груди Мишки Заварзина какой-нибудь орден, или на худой конец медалька, но что сделано, то сделано. Тогда казалось, что историю уже не изменить.
Монах словно сглазил прадедушку. Отслужив пятнадцать лет, тот вдруг угодил в немилость. То ли сам по глупости ошибку совершил, то ли кто-то «помог», но вскоре он с десятком таких же заключенных, участвовал в строительстве Рыбинской плотины.
О прабабушке вспоминать не хочется, отреклась она от мужа. Сынишку, деда моего, передала в детский дом, где тот прожил до сорок первого года.
Война, разруха. Чужая фамилия. Кто теперь знает, как, но ему удалось попасть на службу в НКВД. Может все то же проклятие? Что заставляло судьбу двигаться против течения, нарушая все законы жанра.
Лишь перед самой смертью Сталина в конце пятьдесят второго года, узнал Сергей Михайлович Малышев (такую фамилию носили мы в те годы) о судьбе своего отца. Хотел, было, используя свои связи выпросить для него прощения у «Отца народов» да вот только ничего не успел, ну, а там после смерти тирана, Михаила Заварзина освободили. Поселили под Вологдой, с запретом посещения обеих столиц.
Вскоре запрет сняли. Но только прадед не желал из деревеньки уезжать, так в ней и прожил до эпохи застоя.
С сыном все же встретился. Полковник КГБ Малышев все же договорился с отцом о встрече. Тот долго не соглашался, но потом не вытерпел и прислал телеграмму с одним только словом – «Приезжай».
Они сидели за столом. Михаил Федорович долго просил прощения у сына, за то, что хоть и не по его вине, не смог воспитать единственного отпрыска. Сергей даже не заметил, как тот осушил, причем в одиночку, Малышев так и не притронулся к стакану, две бутылки водки.
Неожиданно старик заплакал. Умолял полковника привезти к нему внуков и не забывать его.
Вот с того дня и ездил Сергей Михайлович к своему отцу почти каждый год, в плоть до самой смерти Заварзина. Уговаривал того перебраться в Москву, но старик не соглашался.
- Мне и здесь хорошо.
Малышеву даже показалось, что тот стал верить в Бога. Словно Михаил Федорович пытался замолить свои грехи перед ним. Как-то в один из приездов и рассказал старый чекист о проклятье. Сергей Михайлович, тогда еще посмеялся. Не поверил, пока сам в конце восьмидесятых не слег.
Ни за чтобы не поверил, что мой дед – Сергей Михайлович Малышев вот так вот в одночасье заболеет. Исхудает, превратится в мумию и умрет. Врачи констатировали у него – рак.
Сидели мы с отцом перед кроватью деда. Тот плакал, то ли от боли, то ли от безысходности, и рассказывал историю нашей семьи. Поведал о прадеде, мне так и не удалось его увидеть, и о проклятье. Когда боль на секунду вдруг отступила, Сергей Михайлович схватил руку моего отца.
- Верни, если не себе, то хотя бы ему, - дед посмотрел на меня, - нашу фамилию – Заварзины.
Он хотел, что-то еще сказать, но не успел. Рука обмякла, ладонь отца выскользнула, и я понял, что дед – умер.
Отец выполнил просьбу умирающего.
Во время лихих девяностых, после того, как я поступил в Академию госбезопасности, отправился он на Кавказ. Ходил слух, что пытался внедриться в банду одного из известных террористов, но был разоблачен и вынужден бежать. Вернувшись, вдруг занемог. Ни кто и подумать не мог, что болезнь эта будет смертельной.
Тогда, то я и узнал, что отец мой составил завещания, в котором просил, чтобы его похоронили вместе с отцом и дедом, в одной из деревенек Вологодской области.
Вот тогда-то я и поклялся снять с нашей семьи проклятие.
Фортуна вновь улыбнулась мне.
Влюбился. Как дурак, влюбился. Встретил на улице и потерял голову. С неделю за ней ухаживал, а потом она предложила познакомить с ее папой. Если бы кто сказал, что так будет, не в жизнь не поверил.
Семен Федорович, так звали отца моей избранницы, оказался, как выяснилось через какое-то время человеком неординарным. Когда меня в первый раз увидел, обрадовался, а услышав, что в ФСБ служу, вдруг побледнел, словно перед ним черт стоял, и даже заикаться стал. Пришлось, прежде чем зятем стать, даже испытание пройти, складывалось такое ощущение, что не хотел он видеть меня в этой роли. Позже супруга мне рассказала, что отговаривал ее, чтобы она порвала наши отношения, но проиграл.
Была свадьба, а потом, года через два, у нас сын родился.
Вот сейчас рассказываю вам свою историю, а сам в окно смотрю на сынишку, что носится во дворе с ровесниками, да играет в «казаки-разбойники».
А между свадьбой и рождением сынишки, был один в какой-то мере неприятный момент.
Меня в тот год, попросили вести расследование одного ограбления. Дело конечно не для сотрудника ФСБ, а для милиции, да вот те почему-то ни в какую не могли выйти на след. Вор казался каким-то неуловимым.
Стоит отметить, что похождения «мазурика» начались этак лет двадцать назад, когда я еще под стол пешком ходил. Наводил шорох по музеям страны и на дно уходил. Произведения искусства, если и всплывали, четкого следа сотрудникам милиции не давали. Зацепят пару перекупщиков и упираются в тупик.
На преступника я вышел случайно. Если бы фортуна не улыбнулась, ходил бы, как и милиционеры по кругу. Вором оказался мой – тесть. Заставил (иного слова тут просто не подобрать) явиться с повинной.
Мне медаль, новое звание и секретный отдел, а ему срок (правда, условно) и работа в ФСБ консультантом.
Когда же наследник у меня родился, вспомнил рассказы деда с отцом.
«Э, нет, - думаю. - На мне ты злодейка судьба, должна прекратить свои пакости».
В лаборатории, что была при Лубянке, наткнулся на странный агрегат, под кодовым номером МВ-1. Такая небольшая коробочка, способная перемещать человека во времени. Пользуясь связями отца, сделал так, чтобы именно мне поручили работы в этой области. Тогда я еще не предполагал, что после успешной миссии меня назначат начальником нового отдела. Да и брал то, я прибор для своих нужд, хотел одно дело провернуть.
Вот и настало объяснить вам мою бредовую идею. Заключалась она в том, чтобы совершить перемещение во времени. Целью было – возвращение сокровищ монастыря – церкви. Конечно, лучше было бы предотвратить – штурм, но в этом случае история могла запросто измениться. И тогда неприятности с «Проклятьем» могут показаться пустяком.
Засел за материалы о событиях тысяча девятьсот двадцать второго года. Много чего откопал, хотел, было сам в прошлое рвануть, но тут возникли осложнения.
Не всякий может путешествовать во времени, даже с прибором!
Оставалось найти человека способного на это.
И я его нашел!
Им был мой тесть - Семен Федорович Щукин!
Глава 1 - Щукин
2006 год. Подмосковье.
Сотрудник госбезопасности – Геннадий Заварзин сидел за столом и пристально вглядывался в глаз своего тестя, словно пытался того загипнотизировать. Семен Федорович Щукин пытался проткнуть вилкой грибочек, но тот, зараза, выскальзывал, и даже не пытался смотреть на зятя.
- Честно сказать, Семен Федорович, - проговорил Геннадий, - я вас не узнаю. Вы сильно изменились. Причем пока не пойму в лучшую ли сторону. Где? Где ваша прежняя страсть к авантюрам? Где тот вор, что еще недавно мог, не моргнув и глазом обворовать музей, банк или даже, кто вас знает Семен Федорович, возможно и Форт-Нокс? Где тот искатель приключений, с которым меня несколько лет назад, познакомила ваша дочь? Стоило было предложить простенькое дело, которое и гроша-то ломанного не стоит, а вы тут же в отказ пошли…
- Вот именно ДЕЛО, - перебил его Щукин. Стукнул ладонью по столу, так что тарелочка, на которой лежал злосчастный гриб, подпрыгнула. – Дело! А я, ведь завязал. Причем сделал это по вашей милости. Навыки, что были – пропали, да и возраст. Мне уже – полтинник. Да еще ты, дочь и внук…
- Вот ради внука и прошу, - взмолился офицер.
- Внука, - вздохнул бывший вор, - вот ради него и не желаю. А, если не получится? Я же подставлю тебя. Ты и так каким-то чудом удержался в органах. Тебя из ФСБ могли погнать уже только за то, что твой тесть – вор. А если прознают!
Геннадий потянулся к бутылке водки. Наполнил граненые стаканы. Он уже почувствовал, что в душе Семен Федорович готов был пуститься во все тяжкие, но невидимые оковы его удерживали. Оставалось только еще чуть-чуть надавить и тесть согласится.
- Не прознают. – Произнес Заварзин, - Да и дело, которое я вам предлагаю, на половину курируется спецслужбой.
- Хотите из меня Джеймса Бонда сделать?
- Да нет. На 007 вы как-то не тянете.
- Вот и я о том.
- Но на исследователя, испытателя…
- Хотите запихнуть меня в ракету и отправить к Марсу, - пошутил Семен Федорович.
- Согласитесь - расскажу, не согласитесь…
- Понимаю, - кивнул Щукин. – Тогда хоть в общих чертах. Надеюсь это можно?
- Можно. – Геннадий осушил одним глотком стакан с водкой, - Вам всего лишь нужно перепрятать ценности из одного места в другое.
- Всего- то? Так для этого я вам не нужен, найдите кого-нибудь помоложе…
Разговор вдруг начал уходить в сторону. Заварзин взял вилку и ткнул ею в соленый огурчик. Начал его жевать. Закончив, проговорил:
- Другой не подойдет Прибор, - тут Геннадий вынужден был раскрыть карты, - подойдет не для всех. Вы один из немногих. Причем имеющий необходимый мне опыт. Всего-то нужно переложить вещи из одного места другого, откуда я их потом мог бы изъять…
- Просто изъять. У меня?
- Побойтесь бога... У вас отнимешь. Да вы глотку мне перегрызете, - парировал Геннадии, но, увидев выражения тестя, пробормотал, - да шучу я, шучу.
Семен Федорович выпил и произнес:
- Хорошо. Считайте, что я – согласен.
На деле все оказалось гораздо проще, чем предполагал Щукин. Оказалось, зять мечтал заполучить сокровища одного из монастырей, что покоился сейчас под мутными водами Рыбинского водохранилища.
- Так ты предлагаешь мне – старику заняться подводным плаванием? – Перебил Геннадия Семен Федорович и рассмеялся. – Для этого тебе нужен, кто-то помоложе. А, прибор, о котором ты мне говорил, скорее всего – акваланг.
- Я с вами на полном серьезе, а вы, - Заварзин махнул рукой, - я-то о вас был лучшего мнения.
- Стоп, - проговорил Щукин. – Значит так. Либо ты все подробно рассказываешь, либо…
- А я-то что пытаюсь делать! Просто вы, Семен Федорович, меня постоянно перебиваете.
- Хорошо, не буду.
- Так вот никаким плаванием вам не придется заниматься.
- Э вон как. И как же я, по-твоему, попаду в монастырь…
Щукин замолчал, так и не договорив, взглянув на зятя. Казалось, что тот готов был задушить старика.
- Молчу, - прошептал Семен Федорович.
Все началось в конце лета тысяча девятьсот двадцать второго года, когда отборные дивизии губернского ЧК начали осаждать обитель Югской Дорофеевой пустыни. Откуда-то прошел слух, что монахи за ее стенами прятали очень дорогие драгоценности. Для рядовых сотрудников ЧК довели информацию, дескать, иноки мешают в этих краях становлению Советской власти.
После трех дневной осады, монастырь пал. Ворвавшиеся на ее территорию сотрудники ЧК вырезали почти всех монахов, за исключением двоих. Тех сначала отправили в Рыбинск. Там иноки были подвержены допросу, ведь вовремя обыска обители сокровища так и не обнаружили, и лишь после того, как ничего выяснить у них не удалось – расстреляны.
Так после осады монастыря, по мнению чекистов, пропало: несколько рукописных книг, датированных не то шестнадцатым, не то семнадцатым веком, золотые кресты и подсвечники, а также несколько икон, среди которых была икона Тихвинской Божьей Матери.
Среди участников штурма был прадед Геннадия Заварзина – Михаил. Именно он, когда умирал, рассказал историю монастыря своему внуку (отцу Геннадия). Старый чекист считал, что в тот момент, когда он нажал на курок, его протоирей монастыря – проклял.
Старик так же поведал, что через год, после тех событий прошел слух – якобы под территорией Югской Дорофеевой пустыни было несметное количество подземных ходов, некоторые из которых во время осады были взорваны монахами. Геннадий Заварзин считал, что прадед был недалек от истины. По его мнению, именно в одном из ходов сокровища и были спрятаны.
К такому же мнению склонялись, в конце двадцатых годов, и археологи. Те под патронажем Лаврентия Берии пытались найти столь дорогой клад.
Увы, безрезультатно. Тайна сокровищ монастыря и их местонахождение, так и осталось тайной.
- Ну, и пусть себе лежат под гладью водохранилища, - проговорил Семен Федорович, тебе-то какой прок от них?
- А вот это уже вторая часть истории, - проговорил Заварзин.
- Вторая? А я думал это все…
Геннадий сердито взглянул на тестя, и бывший вор понял, что сейчас лучше не шутить.
Итак, в самом начале восьмидесятых годов, когда страсти революционные улеглись, и страна вступила в эпоху застоя, Михаил Заварзин – от рака легких умер.
За несколько дней до смерти тот подозвал к своей кровати сына Сергея и внука. Рассказал, как участвовал в штурме монастыря и в расстреле монахов. Упомянул он и то, что проклял монах, всех участников казни. Пообещав, что те умрут от тяжелой неизлечимой болезни. Последней же просьбой Михаила Заварзина было – найти спрятанные сокровища затопленного монастыря и вернуть их церкви.
- В противном случае, - добавил тогда старик, - весь наш род Заварзиных будет проклят.
Он еще, что-то хотел сказать, но так и не смог.
Следующим умер дед Геннадия, и тоже от рака легких. Скончался и отец.
Верящий в сверхъестественное, Геннадий поклялся найти сокровища. Единственной проблемой до последних дней было то, что он не знал, как очутиться в затопленном монастыре.
- Вот и я говорю, - произнес Семен Федорович, когда зять замолчал, - и как я, по-твоему, окажусь в затопленном монастыре?
- Вы, Семен Федорович, когда-нибудь слышали о машине времени?
- А, ты что конкретно Геннадий имеешь в виду: рок-группу или книгу Герберта Уэллса?
Заварзин наполнил стакан на четверть водкой, и выпил одним глотком. Закусил огурчиком и взглянув пристально на Щукина.
- Я имею в виду прибор способный отправлять человека в прошлое. – Он на секунду замолчал, и произнес, - у меня есть такая машина.
- Машина времени? - переспросил Щукин, вспомнив произведение Герберта Уэллса. Что-то ему не верилось, что такая штуковина может существовать в реальности.
- Типа того, - подытожил Геннадий, - видите ли, Семен Федорович, в секретных лабораториях уже давно проводятся исследования по теории перемещения во времени. Мы сами понимаете, заботимся о безопасности государства, а для поддержания стабильности в стране любые средства хороши... ФСБ, конечно же, не собирается менять историю. Так как глупо. Можно что-нибудь важное нарушить, а там глядишь, мир скатится в какую-нибудь пропасть.
О том, что пока ничего серьезного у спецслужб не получалось, Заварзин умолчал. Было несколько удачных перемещений из будущего в прошлое и обратно. Попытки попасть в грядущее не увенчались успехом. Плюс ко всему не каждый человек обладал возможностью путешествию во времени. Щукин был одним из немногих, кто обладал этим даром.
- Вы отправитесь в прошлое, Семен Федорович, не менять историю. Осаду монастыря и расстрел монахов не предотвратить. Забрать же сокровища из-под самого носа ОГПУ и припрятать в другом месте не так и опасно. Я имею в виду для истории. Ведь сокровища выпали из нее волей случай с того самого момента, как был захвачен монастырь. О них говорили, знали, но никто их не видел и не держал в руках. На ход истории ни косвенно, ни тем паче напрямую они не влияли. Главное, когда вы будете в прошлом, не участвовать в активных действиях, способных на что-то повлиять.
- Это я понимаю. Но, посудите сами, Гена, я могу, например, взять сокровища себе и скрыться в любом из времен....
- Вы, это не сделаете. Так как у меня есть гарантия, что вернетесь. Семья. Кроме того, есть еще одна причина, о которой я хотел бы пока умолчать.
- Что за причина? – спросил Щукин.
- Э, нет. Об этой причине я вам скажу, когда вы вернетесь.
Семен Федорович лишь хмыкнул носом и насупился. Раз не хочет говорить, решил он, - не надо. Во всем остальном же Заварзин был прав. Бывший вор вздохнул и посмотрел в окно. Там на улице в окружении ребятни бегал его внучек Ленька. Хулиганистый, что даже не понять то ли он в него такой пошел, то ли в Геннадия.
Внук единственный, любимый. Ради него в любую авантюру влезешь.
- Мне же хочется вернуть драгоценности церкви, - продолжал его зять, - или вы думаете, что я - майор ФСБ, преследую корыстные цели?
- Конечно же, - возмутился бывший вор, - я бы мог так подумать. – Тут Семен Федорович прикинулся наивным, делая вид, что верит в слова зятя, - на твое счастье, что я тебя знаю, Геннадии, как самого себя. Ты не отличаешься корыстью, иначе давно бы завяз в коррупции. Да и ты, как мне память не изменяет, - тут Щукин улыбнулся, - человек чести. Ты уж скорее с себя последнюю рубашку снимешь, чем что-то возьмешь. Эх, было бы больше таких служителей фемиды как ты, - тут бывший вор вздохнул, - мир был бы совсем другим. Ты меня, так, скажем – спас. Из омута вытянул.
Последнее Семен Федорович сказал, скорее всего, чтобы польстить родственнику. Если не единственная дочь – в гробу он его видел бы.
Несколько лет назад, еще до знакомства с будущим зятем, был Семен Федорович – профессиональным вором. Его - так ни разу бы и не взяли, если бы не обыкновенная случайность.
Надо было угораздить. Елена, его родная дочь, она тогда институт заканчивала, (будь оно не ладное) влюбилась. Голову от страсти потеряла. Молодого человека звали – Гена Заварзин. Был он на пару лет старше его дочери, и считался женихом перспективным. Семену Федоровичу он не приглянулся, но после уговоров единственного чада, согласие дал. Эх, знал бы тогда, чем обернется – подумал. Заварзин, во-первых, был потомственный чекист, а во-вторых, почему-то именно он занимался его делом. Однажды, будучи в гостях у Щукина, Заварзин приметил у того одну антикварную вещичку. Находилась она в розыске. Долго тогда Геннадий не мог вспомнить, где ее уже видел. Озарение пришло ночью. На следующий день перелистал дело, что вел.
Вот и тогда сидели они (точно также на кухне малометражной квартиры) и разговаривали. Хотя, правильнее сказать, Геннадий отчитывал Щукина, как ребенка. Семен Федорович слушал, кивал. А в голове только одна мысль – бежать. Да, вот только какой смысл. От себя не убежишь. Неожиданно для Заварзина, Щукин не выдержал и заплакал. Взрослый мужик – и ревел. Семен Федорович вдруг подумал о дочке. Как же она в глаза людей будет смотреть? От них не утаить, что ее отец – вор.
- Об этом раньше нужно было думать, - проговорил Геннадий, - помните ведь пословицу: «Сколько веревочке не виться, а конец будет».
Щукин кивнул.
- Может мне с повинной прийти. Или уехать куда? Ведь узнают в ФСБ, что твой тесть вор – выгонят из органов.
- А, может, не выгонят. Тут нужно с умом подойти. Главное, чтобы о вашем задержании ни слова в прессу не просочилось.
Предложил Заварзин все вернуть. Поклялся, что если и состоится суд, то будет он – закрытый. Неизвестно, какими способами, но слово он сдержал.
Когда же состоялся суд (Щукину дали год условно), руководитель Геннадия полковник Кузнецов, пригласил бывшего вора на Лубянку консультантом. Таких профи в воровском деле, как Семен Федорович, еще поискать надо.
- Хорошо, - согласился, наконец, Щукин, - так и быть ввяжусь я в твое дело. Но, почему именно я? Неужели в ФСБ нет способных людей?
- Почему же - есть. Правда, одних я в свои планы посвящать не хочу, сами знаете почему, а другие просто не наделены тем интеллектом, который нужен в таком деликатном деле.
Геннадий умолчал, что прибор, названный в лаборатории МВ-1, имел один маленький недостаток. Причины этого понять не могли, но ясно было одно – для путешествия в прошлое требовались определенные люди, в категорию которых и угодил Щукин. А уж планы и интеллект, были дополнительными условиями, выполнение которых было обязательно. И к тому же Заварзин доверял Семену Федоровичу.
Щукину пришлось согласиться с доводами зятя. Проводя семинары в Академии, Семен Федорович насмотрелся на контингент, попадавший в органы. Сейчас туда редко шли служить «по зову сердца». Не удивительно, что оборотней в погонах еще хватало.
Неожиданно у Щукина промелькнула мысль, а не перешел ли его зять в эту категорию?
Не верилось, что существует машина времени, но выбирать не приходилось.
- Так и быть, уговорил! – повторил Семен Федорович, - Так, когда и куда?
- В смысле? – переспросил вдруг зять, словно не поняв, о чем говорит тесть.
- Ну, где этот твой монастырь? Я не время имею в виду, а место. Ну, где он находился?
- Сейчас он под водой.
- Ну, это и ежу ясно.
- А в конце двадцатых годов двадцатого века он находился посередине между Рыбинском и Мологой.
То, что когда-то существовал город Молога, Семен Федорович знал. Основанный в тринадцатом веке, он теперь имел еще одно название – Русская Атлантида.
- Понятно. А поподробнее о монастыре рассказать можешь? Что он из себя представлял?
- Это Югская Дорофеева пустынь, основанная в семнадцатом веке. Сам монастырь представлял собой – правильный четырехугольник, посреди которого, на широкой открытой площади, возвышался увенчанный пятью, да, да – пятью куполами каменный собор. – Заварзин задумался, посмотрел на тестя, - вроде имя носил, дай Бог вспомнить. Увы, не помню. На юго-восточном и северо-восточных углах квадрата – две церкви, вот их названия я хорошо помню, - собор святого Николая и Молчанской Богоматери. К Никольской церкви примыкает небольшая – Успенская. На юго-западных и северо-западных углах две трехэтажные башенки. В них кельи и кладовые. По северной стороне обители – двухэтажный больничный корпус с амбулаторией, трапеза и кельи. Вне обители располагались три каменные гостиницы для приезжающих богомольцев. В начале двадцатого года, ровно год, здесь была колония для трудных подростков.
- Беспризорников что ли?
- Ага, их. Рядом школа, баня, амбар, конный двор, кузница и монастырский сад. Вот вроде и все. А дальше одни тайны, сообщить о которых, даже тебе Семен Федорович, я не имею права.
-Это еще почему?
-Потому, что и сам не знаю. – Признался Геннадий. – Вот будешь там, и появится шанс. Скажу лишь одно, что во время археологических раскопок, что велись на территории монастыря, там находилась сначала колония для несовершенно летних, а уж затем, как раз перед самым затоплением – «Волгострой». О том, что монахи из пустоши застрелены народу не сообщалось.
- Любопытно, - молвил Семен Федорович, - любопытно. Ладно, этого мне пока – достаточно. А теперь давай рассказывай, как я в прошлое попаду?
Гена наклонился, приоткрыл дипломат, что стоял все время с момента их встречи, у его ног. Достал оттуда маленькую черную коробочку. Протянул ее Щукину. Тот несколько минут разглядывал.
- Вот с помощью этой вещички и можно путешествовать, - сказал Заварзин, - вводишь координаты времени. День месяц, год, время суток. Нажимаешь кнопочку и бах ты уже в прошлом, ну или в будущем.
- А дату, какую? – спросил вдруг Семен Федорович.
- В смысле?
- Я имею в виду, по какому летоисчислению. От сотворения мира? От Рождества Христова? Или по мусульманскому календарю?
- А, вы об этом, - вздохнул облегченно зять. – Конечно же, от Рождества Христова.
- Ну, тогда второй вопрос. А по какому календарю? Григорианскому или Юлианскому?
- А мы сейчас по которому живем? - вопросом на вопрос ответил Заварзин.
Щукин вдруг расхохотался.
- Знаешь ты мне вдруг, - проговорил он, - Чапаева в исполнении Бабочкина напомнил. Вы, за какой интернационал? А в том, котором Ленин. Григорианский сейчас календарь, Григорианский.
- Ну, вот даты согласно ему и вводят.
- Ладно, разъяснил. То есть получается, я сейчас просто введу нужную дату и тут же окажусь в монастыре?
- Если бы все так просто было Семен Федорович, - вздохнул Заварзин, - Чтобы оказаться в определенном месте, с начало нужно туда добраться.
- Эвон как, – молвил Щукин и покачал головой, - а я то думал все куда проще. М-да.
- Понимаете, Семен Федорович, если бы было все так просто, то сейчас бы для ФСБ просто не существовало ни каких тайн. Секреты ФБР, ЦРУ, МИ-6 стали бы доступны. Достаточно было бы приехать в Лондон. Переместиться у здания Скотланд-Ярда в прошлое, ну, скажем в эпоху древнего Рима или Египта. Сделать несколько шагов, чтобы оказаться на месте будущего здания и вновь вернуться в будущее. Да вот только существует одна загвоздка. Можно не рассчитать и оказаться вмурованным в стену. Поэтому и стоит совершать переходы на открытой местности. Ну, а если возникнет необходимость совершить прыжок в прошлое в помещении, то тут нужно быть на сто процентов быть уверенным, что в тот период, куда отправляешься, не было перепланировки.
- Понятно, - остановил его Семен Федорович, - я-то думал, что все так просто, а оно видишь, как все закручено. Ладно, больше не объясняй, для меня все равно это полный бред. Все равно не пойму до конца. Я вон компьютер с трудом освоил, а тут куда более сложные технологии. Теперь говори, когда начнем операцию. Когда выезжаем и куда?
- Послезавтра, я уже все приготовил. В район города Рыбинска. Там есть одно тихое место для перехода.
- Великолепно! – Воскликнул Щукин, понимая, что у него появилась возможность, увидеть местность совершенно иной, чем сейчас.
2006 год..... Южный берег Рыбинского водохранилища.
Через два дня, после разговора на кухне, Семен Щукин вместо того, чтобы отмечать свой пятидесятилетний юбилей, медленно прогуливался по берегу водохранилища, и бросал в воду камушки.
- Вы так всю рыбу распугаете, - неожиданно произнес Гена, все время сидевший в шестисотом, - хватит дурака валять, Семен Федорович. Вы бы для начала переоделись.
И Заварзин, открыв багажник, извлек оттуда старомодный чемодан, в котором оказалась одежда. Модного покроя костюм в полоску, такой фасон до революции популярен был. Фуражка, потрепанная с оторванной кокардой, на месте которой было черное пятно. Сапоги. Белая рубашка, расшитая красным рисунком.
-Не густо, - проговорил Щукин, понимая, что приключения, скорее всего, начнутся летом.
-Вы, Семен Федорович, - видя взгляд тестя, проговорил Геннадий, - отправляетесь в август тысяча девятьсот двадцать второго года. Когда окажетесь в те времена, попытаетесь добраться до монастыря. А чтобы вам это было легче сделать, - тут, он полез в карман пиджака, и достал оттуда сложенный лист бумаги, - вот вам карта окрестностей.
На листке был изображен район, находившийся сейчас под водой. На нем были изображены несколько деревень, город и четыре монастыря. В верхнем левом углу была надпись Ярославская губерния и год «1920».
Лишь после того, как переоделся Щукин взял карту из рук зятя. Свернул ее аккуратно и положил во внутренний карман пиджака. Затем обнял Геннадия.
Отошел несколько шагов и, помахав на прощание рукой, мало ли что случится, нажал на устройстве маленькую, почти не заметную кнопочку.
Отредактировано Pretorianes (27-07-2010 23:53:29)
