– Холодная, – медленно говорит Коатликуэ, – правда, как змея. И тёплая, как человек. Всё-таки есть в тебе что-то. Я сегодня туда не хотела идти. Как ужалило. Прибегаю – там ты. Словно она в тебе позвала.
– Во мне, кроме разнообразной требухи нет совершенно ничего и никого.
– В тебе есть кровь всех твоих предков. На миллионы лет назад. А может, и глубже. Живое рождается из живого. Человек не всегда был человеком.
– Странная ты, Коаэ. Как Эр. Но по-другому.
– Мне говорили. Скажут ещё. Наверное. Отец смеялся, когда я сказала, что собираюсь поступать. «Замухрышка, а с принцессами учится хочет». Запрещать не стал. Не потому что любил. Ему просто было наплевать на меня. Сына хотел. А первой родилась я. Да ещё такая вот. Потом у мамы ещё два раза не рождались дети. Они ссорились. Мама боялась, что он уйдёт. Но повезло. Не мне. Ей. Мальчик родился здоровенький. Надышаться не могли. А я. На меня и так находилось не много времени, а тут вообще не стало.
  – Знакомая ситуация.
  – Откуда?
– Бывала в похожей ситуации.
– Но ты же...
– И что из того? Я на земле, не на небе живу. Как-то последнее время замечать – много как-то на свете всякого, чего не должно быть. Что-то можно исправить, что-то уже нет. В первую очередь не вернёшь ушедшего времени и сказанных слов.
– Людей умерших не вернёшь в первую очередь. Никогда не скажешь им того, что должен был, да или струсил, или просто забыл.
– Тоже верно.
Подходит Софи.
– Оделась бы хоть.
– И так тепло.
Усаживается рядом.
– Мне показалось, или я у тебя метательный нож видела?
Марина демонстративно вытаскивает один за кольцо. Крутит на пальце.
– Можно посмотреть? – нехотя протягивает, тут же вытаскивая второй.
Софи примеряет оружие к руке. К некоторому удивлению Марины, сестра держит нож правильно. Хм. Её же, вроде, диверсанты не учили. Хотя, сомнительно, что Змеи холодным оружием владеть не умеют.
– Ты и с ними можешь?
– Я не ношу оружия, которым не владею.
  Софи смотрит хитро.
– Как Рэдрия зимой можешь?
Вообще-то после того случая Марина и обзавелась ножами. Не против Р. Просто так. Несмотря на все недостатки Хорт, в спину она  не метнёт. Ну, а лицо к лицу Херктерент уверена, что успеет первой.
– Чего там сложного?
– Ты думаешь, она попала куда хотела.
– Меня там не стояло.
– Сама в цель попасть можешь?
– Куда, или в кого именно?
Софи знаменитой походочкой направляется к толстому дереву. Прислоняется спиной раскинув руки в стороны.
– Давай! Смотри, только волосы не попорти.
С каменным лицом Марина встаёт. Коатликуэ хватает за рукав.
– Не надо! Ты же можешь её убить! Мне страшно! – Херктерент резко выдёргивает руку. Извини, Коаэ, но лезть в свару Чёрных Еггтов не самая умная идея.
Марина замахивается. Сестра совершенно белая. Не от страха. Либо от злости, либо, банально, загореть не успела.
Бросок!
Нож дрожит в дереве рядом с шеей Софи. Наклеенная улыбка во все тридцать два.
– Ещё!
Бросок!
Нож торчит по другую сторону от шеи. Улыбка не пропадает.
– Ещё!
Коатликуэ бросается между ними. Марина едва успевает задержать бросок. Руки раскинуты, как у Софи. Сама чуть не плачет. Маленькая, но храбрая.
– Прекратите! Нельзя играть со смертью.
Подбегают остальные. С опаской на сестёр поглядывают. Марина нож на пальце вертит. У Софи два в руках.
– Совсем с ума посходили! – выражает кто-то всеобщее мнение.
– Ножички верни, – флегматично замечает Младшая Херктерент.
– Да пожалуйста!
Замахивается. Успевают перехватить. До Марины ножи доходят через несколько руку. Непосредственно ей отдаёт Коатликуэ.
Софи смотрит как-то нехорошо.
– Сама-то так встать побоишься!
–  Да я хоть сейчас!
– Мы вам не дадим! – неожиданно звонким голоском заявляет Коаэ, – С такими вещами не играют, тем более, в этом месте!
«Место, как место!» – хотела сказать Марина. Не сказала. Чем-то эта малявка вызывает симпатию. Несмотря на то, что в свите Софи состоит. Да и дурная смелость сестрёнки производит впечатление. Впрочем, Марина и сама точно такая же. Не побоялась бы, хотя, в снайперских навыках старшей вовсе не уверена. Но уж в этой области сестре её не обойти.
Снова сидит на том же бревне, опять в обществе одной Коатликуэ.
– Ты так легко подняла на неё оружие.
– Она это сделала с не меньшей лёгкостью. Никто ничем не рисковал. У меня рука твёрдая и глаз намётан. У неё – тоже.
– Иногда даже незаряженное оруже стреляет. Её вполне могли толкнуть под руку.
– Ну, попало бы в кого-то – ей бы отвечать пришлось. Или бы на тормозах спустили, как когда Рэдрия зимой ножи принялась разбрасовать.
– Они были неправы, когда над ней смеялись, она тоже, когда нож в человека кинула.
– Её спровоцировали. Видать, не ждали от хромой такой реакции. Ну, так дуракам и надо, в следующий раз будут знать, стоит ли задирать внешне слабого. Кстати, сама Рэдрия явно считала себя сильнее меня. За что и огребла.

– Марина, ты не думала, зачем мы здесь?
– Хм. Кто это «мы»?
– Люди из другого мира или миров. И их потомки.
– Я думаю, низачем.
– Как так?
– А вот так. Представь, человек в грозу по полю бежит. В него ударяет молния. Атмосферному заряду до человека дела нет. Просто, природное явление, имеющее свои законы. С приходящими точно так же. Оказались в центре природного явления, законы которого пока неизвестны. Вот, условно говоря, молния их и поразила. Оказались здесь. Не попади под грозу – жили бы там, где жили.
– Не знаю. Вот ты про грозу сказала. Я читала, люди уже умеют рассеивать грозовые облака. Наверное, могут и собирать... Значит, будет время, когда смогут вызывать и эти, – Коаэ понижает голос, – другие грозы.
– Ну, смогут, ну и что? – говорит Марина, куда лучше осведомлённая в данном вопросе, – Люди они везде не сильно разняться. Сначала будут шпионить, потом попытаются торговать. При любом раскладе, учуяв малейшую слабину, пойдут войной.
– Ты уверена?
– Случаи попадания боевой техники оттуда вполне себе известны. Где один танк или самолёт проскочил, теоретически можно пропихнуть десятки и сотни.
– Думаешь, люди там не лучше, чем здесь?
– Да уж точно не хуже. Сама же говорила – твоя мама впервые в жизни досыта наелась именно здесь.
– Это так. Но ведь она случайно оказалась, скажем так, не самой обычной девочкой. Говорила, что её сначала много водили по самым разным врачам. Брали кровь, остальное, даже кожи чуть-чуть. Много спрашивали. Обо всём, начиная от простого – откуда она, как зовут родителей. Заканчивая чем-то непонятным – вроде, на её родном языке, но понимала треть слов от силы. Сначала всё больше военные с ней говорили, даже врачи в форме были. Потом передали гражданским. Кормили всё время хорошо, но ведь на еде для редких зверюшек глупо экономить.
– Это она тебе, про зверюшек, сказала? – с непонятной интонацией интересуется Марина, пытаясь разобраться, друг пред нею, враг, или обычное серое болото.
– Нет. Это я сама решила. Солдаты её ещё там, в том мире, чем-то очень сильно напугали. Она любых смертельно боялась. Никогда трансляции парадов не слушала. Наших не осуждала, делали, что должны были. Но не любила всё равно. Её там явно не ждало ничего хорошего.
Первоначальный интерес к ней был подобен  интересу к редкому зверьку. Просто маленького и несчастного человека в ней заметили значительно позже. Иногда думаю – она оказалась слабенькой, но здоровой. Чтобы было, найди какую-нибудь болезнь из того мира?
– Вылечили бы! – говорит Марина, едва не добавив слова «наверное», допускающее самые различные трактовки.
– Я вот не уверенна что-то... Подумала вот: та клеточка, впоследствии ставшая мной, уже была в моей маме, когда она жила в том мире. Значит, и я словно бывала там.
Марина достаёт нож. Сталь вонзается в землю. Умеет эта Коатликуэ ставить непростые вопросы. Мать Коаэ не привлекла внимания влиятельных лиц потому что была самой обычной девочкой.
Отец Марины привлёк внимание этих самых высокопоставленных. Ибо, волей случая, оказался здесь в самый удачный для своих навыков, момент. Грэды только-только начали проектирование первых металлических самолётов. И тут к ним попадает человек, знающий их конструкцию и имеющий опыт полётов. Саргон оказался в нужном месте в нужное время. Десятью, даже пятью годами позже его знания практически не представляли бы интереса. Он стал бы обыкновенным грэдским лётчиком, может быть, испытателем, ибо запас авантюризма император и сейчас не растратил. Но вряд ли прославился бы большим, нежели хулиганские полёты под мостами, да участием в воздушных гонках. Так что, определённая логика в словах Коаэ присутствует.
– Клеточка была, но не ты, Коатликуэ. Ты в нашем мире родилась. Сомневаюсь, – тут Марина усмехается, что там тебе пришлось бы учиться с принцессами.
– Наверное, ты права. Но что делать в тех случаях, когда людям стало хуже от того, что они оказались здесь или там?
– Не делать ничего. Они не могли видеть той грозы. Мой отец оказался здесь, атакуя вражеский самолёт. Он тоже не думал, что так резко изменится жизнь.
– Человек не зверушка. Он должен иметь возможность выбора. Крыса ищет выход, когда бежит по лабиринту. Может, она думает, что сама туда залезла. Но ты знаешь – её туда посадили с какими-то, неведомыми крысе, целями. Даже если она лабиринт и пройдёт – не вырвется. Получит другой лабиринт. Или клетку.
– На то она и крыса.
– Но она живая! Как ты или я! Что если этот мир – лабиринт, куда наших родителей бросил кто-то, кто настолько могущественнее их, насколько они сильнее крыс?
– Ха! Люди когда-то думали, что их молниями поражает кто-то многократнее сильнее их. Потом разобрались – природное явление. Нету никого силнее нас! Попутно возня с молниям помогла научиться пользоваться такой полезной штукой, как электричество. Никто никого сюда специально не перебрасывл. Люди попадали под действие природного явления с неизученной природой. Они просто не знали. Но со временем, думаю, мы научимся ходить в другие миры.
– А ты не думаешь, что некоторых знаний лучше вообще не касаться? Они ведь опасны могут быть. Из другого мира может полезть смерть.
– На электропечке можно печь пирожные. Ток можно пустить по колючей проволоке. Тогда он будет нести смерть. Любые знания можно использовать по-разному. Только и всего. Но только к ним и стоит стремиться. В мире нет ничего непознаваемого. Разберёмся когда-нибудь, как зажигать или гасить солнца по своему вкусу.
– Ты бы хотела побывать там, где родился твой отец?
– Не знаю... – ненадолго задумывается, – Наверное, всё-таки нет.
– Почему?
– Там сейчас совсем другая страна. Я знаю языки, читаю книги. Но что я там могу увидеть там, чего нет здесь?
– Памятники. Я бы хотела коснуться статуи той, что в платье из змей.
– Мне достаточно картинок и планов. Море целиком всё равно не увидишь.
– Причём тут море? – удивляется Коаэ.
– Марина – значит Морская.
– Вот, значит, почему у тебя такие необычные глаза.
«Теперь ещё эту понесло неизвестно куда!»
– Глаза, как глаза.
– Морская зелень. Тебе подходит твоё имя.
– Никогда на эту тему не думала. Да и если статую такую хочешь – картинки скульптору покажи. Сделают. Будешь трогать, сколько хочешь.
– Нет, Марина, такие вещи должен делать только тот, кто верит в изображённых.
– У того, кто не верит, но хорошо владеет резцом и очень любит деньги выйдет ничуть не хуже.
– Не скажи. Когда делаешь что знаешь и любишь – в сделанном остаётся часть тебя. Потому твоя Кэрдин и победила. В неё ты вдохнула часть злобы и ненависти. А я не умею ненавидеть. Потому и стала третьей. Но после вас двоих! – аж встрепенулась от гордости. Сразу сникает, – Дома этого всё равно никто не оценит.
– Тебя Софи оценила. Мало?
– То одно. Это другое.
– Понятно. Но тут уже не сделать ничего. Я не верю в чудеса.
– Софи идёт.
Марина, ухмыльнувшись, половчее перехватывает нож. Почти отсутствующий костюм сестрёнка дополнила той самой шляпой Эр с двухметровыми полями. Только на Софи она смотрится на редкость изящно.
– Продолжим?
Интересуется Марина подкидывая нож.
– Нет. Не за этим пришла.
– А за чем?
– Ты фейерверки делать не разучилась?
– Смотря для кого.
– Для меня принципиально ничего делать не будешь?
Пожимает плечами.
– Может, сделаю, может – нет. От интереса зависит. В любом случае, тратить на тебя ингридиенты я не намерена.
– Списочек напиши. Тебе всё доставят.
– Я ещё не согласилась.
– Но и не отказалась.
– Вы точно больше не будете драться?
– Драться – нет. Но вполне можем наговорить словечек, каких, по мнению большинства, ученицам этой школы знать не полагается.
– А вы сами?
– А мы к меньшинству относимся.
– Точно не будете драться? – переспрашивает Коаэ.
Сёстры переглядываются.
– Точно! – отвечают в один голос.
– Тогда я пойду поплаваю, вам ведь о своём поговорить надо.
Софи смотрит ей вслед.
– Такая смешная! Маленькая и взрослая одновременно.
– Странная... Что за фейерверк понадобился? Или просто не хотела при посторонних говорить?
– Посторонних... Как она тебе? Понравилась?
– Человек, как человек. Целовать не за что, морду бить - тоже.
– Ей богиня со змеями нравится. Злая...
– Ну, а мне пулемёт трёхствольный. Тоже штучка не добрая.
– У тебя на всё есть ответ.
– Конечно. Ты собираешься говорить о Коатликуэ или про фейерверк?
– И про то, и про другое. Понимаешь, скоро Первый День лета. Заодно, День Рождения Коаэ. Вот мы и хотели отметить как-нибудь необычно. Без мальчишек. Прямо здесь.
– В таком виде... Тогда, понятнооо... – томно протягивает Марина.
– А хотя бы! – озорно смеётся Софи, – Представляешь, чего они не увидят!
– Сколько ей будет?
– Она, как и ты, поступила за год до положенного срока. Совсем маленькая.
Продемонстрировав сестре кулак, Марина говорит.
– Неплохо. Это ей ты фейерверк устроить хочешь?
– Ну да. Ей на Новый Год понравилось очень. Теперь хочется, пусть будет только для неё. Сделаешь?
– Хм. А не приди я сюда, чтобы стала делать?
– Пришла бы на днях к тебе. Понимаешь, хочется что-то организовать самой, не обращаясь ни в какие канцелярии. Пусть они сделают лучше, но хочется сделать именно самим.
– Понятно. Говорят, праздник не удался, если не было драки. Ну, так, если организовать надо – обращайся.
Чарующая улыбка в ответ.
– Я подумаю.
– Думай, я знаешь ли, хорошо такие вещи организовать могу.
– Надеюсь, без этого обойдёмся.
– Если не позовёшь какую-нибудь Яздункотту.
– Ты почти всех видишь.
– Почти?
– Да. Она очень Эр хочет видеть. Только робеет её пригласить.
– Она, что Эриды боится? – вытаращивает глаза Марина.
– Нет. Боится, что та откажет. Они же совсем не знакомы.
– Это она зря. Эр придёт обязательно. Любит она куда-нибудь ходить.
– Знаю! – хитро смотрит Софи на сестру.
– Хм. Её, по-моему, кроме нас, и не зовёт никто.
– А ведь точно. Она обрадуется!
– Угу.
– Что не так? – настораживается Софи.
– У неё с деньгами слишком уж хорошо.
– Что, полно чеков?
– Угу. И их тоже. С неё станется подарочек уровня алмазного фонда купить.
– Это да. А Коаэ небогатая и незнатная.
– Тебя это волнует?
– Нет. Только вот Коаэ может быть сильно неловко.
– Ну, с этим разберёмся как-нибудь.
– Ага. Ты списочек когда подготовишь?
– Как только, так сразу.
Софи демонстрирует кулак.
– Хм. А твоя лошадка пользуется популярностью.
Марина даже не поворачиваясь, бросает.
– Ну и что? Конь не мой, а школьный. И кстати, настоящий, кирасирский. Умеет всё.
– Не думаю, что сейчас в кирасирских дивизиях коней сейчас сильно больше, чем по одному на часть. Да и тот командирский.
– У императорских тоже так думаешь?
– Может, ты сначала посмотришь?
Марина нехотя поворачивается. М–дя. Зрелище весьма живописная. С Софи учится высокая блондинка Эрия. Хотя, она с Софи ровестницы, выглядит куда взрослее. Она, безусловно, обладает самыми шикарными волосами школы. Полностью распущенными, Марина их видит впервые. Одетая только в них, сидит на коне, как пишут в романах, кротко потупив взор.
Шопот Софи.
– Рот закрой. Муха залетит.
– Картина просто. Не то, что ты.
– Вообще-то, это я её надоумила так мне позировать. Видела похожую картину из того мира. Читала легенду. Захотелось сделать что-то подобное.
– Она-то на коне хоть усидит?
Софи смеётся.
– Её отец служит на конном заводе, в прошлом кирасир. Мать – профессиональный наездник. Саму на коня посадили, когда она ходить ещё толком не умела. Так что, иди займись чем-нибудь другим и не мешай нам, – в последней фразе Софи в точности воспроизводит интонацию Кэретты.
Показав сестре язык, Марина неторопливо отправляется бродить по берегу. Старшая сейчас точно гоняться не будет. Да и лучше не мешать ей. Эрия ведь настоящая красавица. Да и легенду о леди Гондиве Марина знает.
Ей как-то больше грэдский вариант нравится, где в аналогичном наряде по городу разъезжала молодая Дина III и лучшие силы Чёрного отряда. Только делали они это для собственного развлечения, а не по принуждению. И от посторонних глаз не прятались. Скорее, наоборот... Извращённую мораль того мира Марина воспринимать отказывется. Зачем прятать то, что красиво и восторгаться уродством?
Кстати, налоги Дина III снижала и так, обходясь без экстравагантных методов.
Эрия характера какого угодно, только не кроткого. Так что, вдвойне занятно будет посмотреть, что у  Соньки получится.
Коатликуэ уже из воды вылезла. Сидит, обхватив колени. Смотрит куда-то вдаль.
– У неё обязательно получится, – говорит вроде бы ни к кому не обращаясь, но Марина понимает – узнала её по шагам.
– Ты знала, чем они собираются заняться?
– И да, и нет. Что Софи договаривась с Эрией – не знала, а так они часто друг друга в таких вот видах рисуют. Мне нравится.
– А сама ничего такого? Нет. Это просто не моё. Софи предлагала нарисовать... Богиню с моим лицом. Не захотела. Как-то неправильно это будет.