Длинный гостиничный козырек нависал над проезжей частью. В эту собачью пору машин на ней уже не было. (Или еще не было?) Из зашторенных окон универсама «Волна» пробивался наружу мягкий «ночной» свет. Внизу, в «каптерке», лежа на топчане, охранник смотрел телевизор. А может быть, просто дремал? Я выпустил всю обойму, целясь в цветной экран:
— Вставай, служивый! Кто же так службу несет?!
Это был настоящий «Калаш», калибра 7,62. Не какая то там современная «пукалка». Стреляя «с руки» в цель я попал со второй пули. Остальные ушли «в молоко», — сильной отдачей, дуло увело в сторону. Стрелять по окнам гостиницы я не рискнул. — Там в каждом окне расплющенные носы. «Пустой» автомат, за ненадобностью, я отшвырнул в сторону.
Прыгать пришлось в пузырящийся мутный поток, несущийся по краю дороги. Приземлился легко, как учили. Но тяжеленная сумка, у которой некстати оборвалась ручка, отбросила меня в сторону. Я заскользил мордой по мокрому дорожному полотну, и поднял целую кучу брызг. В ногах  смачно захлюпало. Одежду, — хоть выжимай! Противная холодная струйка скользнула по позвоночнику. — Брр!!! Но все вышло вовремя и очень даже красиво! Потому что, как раз над моей головой зажужжали, замяукали пули, смачно зацокали по асфальту. — В то самое место, куда я должен был, по идее, падать. Синие искры под фонтанчиками воды, — никогда не видел такого!
— Эй, вы, наверху, бросайте оружие!
Это крикнул разбуженный мною мент, — охранник универсама. В развернувшейся спецоперации, он был явно «не при делах». Но, как лицо пострадавшее, имел полное право на сатисфакцию. Скорее всего, он спросонья решил, что это вооруженный грабеж, и действовал по науке. —  Маскируясь выемкой центрального входа, выпустил несколько пуль в сторону козырька.
— Свои, твою мать! — заорали на него с верхотуры. Но все-таки залегли.
— Свои сейчас спят. А кому и «голубые» свои! — весело изгалялся мент. — Лежите, суки, не шевелясь! Я ведь на пятерку стреляю!
И выпустил еще пару пуль.
Меня он, кажется, не заметил. Я уже прополз под железными перилами ограждения на сухой тротуар, скрытый под козырьком, и побежал, насколько возможно, ускорив время. Но это уже у меня получалось довольно хреново. Устал я,  выдохся.
В конце квартала даже присел на корточки. Измотанный перегрузками организм, забастовал. Непослушное время ускользало из под контроля. Принимало свои, привычные очертания. Застывшие на дороге огни  вдруг задвигались рваным пунктиром. Из глухого протяжного шепота начинали рождаться полноценные различимые звуки.
— Где он? Куда побежал?!
Кто-то тряс за грудки умирающего охранника «Универсама». Не повезло мужику. Не на ту лошадку поставил.
Со спины меня прикрывал угол молодежной кафешки. На другой стороне улицы, за высокой чугунной оградой зарастал бурьяном и забвением стадион «Динамо». (Через этот забор, пару минут назад, я, кажется, хотел перепрыгнуть). Дорога влево вела в небольшой тупичок. Зато с другой стороны открывались очень широкие перспективы. — Перекресток за перекрестком. На ближайшем из них, возвышался  памятник Анатолию Бредову. Это герой Великой Отечественной, повторивший подвиг Матросова.  Прикрывая левой ладонью матерящееся лицо, он занес для броска связку гранат. А целил морпех в шикарное здание Мурманского обкома КПСС. Наверное, из-за этого местные зубоскалы нарекли эту картину архитектурным комплексом «Бредовая идея».
Я, шатаясь, поднялся на ноги. Где-то здесь, за углом, нужно было искать голубую «восьмерку» бородача. Но таких машин было две. И стояли метрах в тридцати друг от друга. Зеркальные стекла хладнокровно отражали неоновый свет реклам. Впрочем, в салоне той, что слева, кажется, кто-то сидел.
— Эй, ты! — Из-за опустившегося стекла проклюнулась бородатая рожа, и рука с сигаретой. — Ты кто такой? А ну, подойди-ка сюда!
Акцент был грузинский, с нажимами на гласные буквы. Ну, что ему надо? Жил бы себе и жил! Наверно, ему показалась знакомой эта синяя сумка. А может, просто решил послушать свежего очевидца, пришедшего с той стороны?
Я сделал вид, что его не расслышал. Достал, закурил последнюю, чудом каким-то не вымокшую, сигарету Психолога. Заодно убедился, что ключ-граната до сих пор у меня в кармане.
— Ты что, не слышишь? — повторил тот же голос с явной угрозой. — Не заставляй меня выходить из машины!
Сигарету в его руке сменило вороненое дуло ствола.