Перебежками, рваными зигзагами – вперёд. Не останавливаться. Не останавливаться ни в коем случае. Остановился – умер. Пусть удары сердца отдаются гулким эхом в голове, пусть тяжелеют ноги и огненной иглой в бок ввинчивается острая боль – беги!
На ходу пытаюсь перезарядить пистолет-пулемёт, неожиданно для самого вырываюсь вперёд остальных, огибаю полуразрушенную водонапорную башню… Чтобы лицом к лицу встретиться с ещё одной группкой мятежников.
Вспышка, полыхнувшая в моей голове, вобрала в своём мгновении жизни просто-таки неприличный объём информации.
Нас четырнадцать... Нет, уже тринадцать – кого-то из пехотинцев всё-таки нашла шальная пуля. Их около десятка. И пока что против них я один. Новый магазин вставлен в МП-40, но нужно ещё несколько секунд на то, чтобы передёрнуть затвор. А их у меня нет. И значит, нужно…
- Вниз!!!
Крик Имотоку запаздывает на долю мгновения – я уже залегаю на землю.
Почти падаю, больно ударяюсь правым боком, но пальцы уже нащупывают рукоятку пистолета-пулемёта.
Поверх меня грохочет длинная – на все оставшиеся в магазине пулемёта патроны, очередь из «типа-99». Южане разлетаются в стороны, будто рыбки в пруду, в который бросили камень. Кто падает, срезанный тяжёлой винтовочной пулей, кому везёт – залегает сам.
Увы, но ручник – есть ручник. И тридцать патронов в его магазине – это очень и очень мало. Пулемёт замолкает, но, быть может, хоть только и я, но слышу, как затвор МП-40 с встаёт на боевой взвод.
Из неудобного положения, лёжа на боку и держа пистолет-пулемёт параллельно земле, начинаю садить короткими очередями по врагам. Очень скоро руки становятся просто-таки свинцовыми – всё-таки тяжёлая штука этот МП, очень тяжёлая!
Тем временем в ближний контакт с противником вступают наши, добравшиеся вплотную до вражеских позиций. Минута, и враг опрокинут и рассеян. Но цена слишком высока – нас осталось уже меньше десятка…
До окраины города совсем уже недалеко… Вот только что дальше? Пока мы среди руин – у нас есть хоть какой-то шанс выжить, а когда выйдем в чистое поле, то станем лишь великолепной добычей. Ведь похоже, что мы единственные, кто ещё может оказывать хоть какое-то подобие сопротивления мятежникам… Так что теперь пока они не добьют столь неожиданно опасную команду смертников, южане не успокоятся.
…Засели в одном, из кажущихся бесчисленными, полуразрушенном доме. Вроде бы на какое-то время мятежники нас потеряли из виду, но это очень и очень ненадолго…
- Что дальше, господин? – хмуро интересуется мой заряжающийся, отсоединяя пустой магазин из пулемёта. Достаёт ему на смену новый, считает в нём патроны и досадливо морщится. Выщёлкивает жалкие три патрона и перебрасывает их одному из пехотинцев, а сам в это время начинает прилаживать к «типу-99» длинный ножевидный штык.
- План прежний, - криво ухмыляюсь. – Забираем с собой как можно больше обезьян, а потом героически подыхаем.
- Разрешите поинтересоваться, господин капитан, сколько именно планируется забрать с собой обезьян? – ехидно вставляет Айку, осторожно выглядывая в широкую трещину в стене дома, настороженно сжимая в руках винтовку.
- А как можно больше. Что у нас с боеприпасами?
С боеприпасами у нас была задница.
Наполовину опустошённый магазин к МП-40 у меня, по паре обойм у пехотинцев, ну и пистолеты у нас – танкистов. Блин, опять Даке молчит… Как же он меня бесит своей тишиной! Если Имотоку всегда предельно серьёзен, а Айку язвителен, но оба не любят отмалчиваться, то вот со стрелком-радистом в этом плане у меня просто беда… Не нравятся мне такие – мутные они какие-то обычно…
Хотя сейчас мне больше не нравилась ситуация в которую мы все попали. Слишком уж эта ситуация походила на конец моего бренного существования в данном мире, в реальности которого я так до сих пор и сомневаюсь, да…
Стоп.
Надо уже принимать решение относительно наших дальнейших действий. И как ни прискорбно сознавать, вариантов у нас очень и очень мало…
- Значит так, воины, слушаем сюда, - собрался я всё-таки с мыслями. – Здесь оставаться опасно, но и уходить тоже слишком рискованно. Пока что. Нужно попытаться продержаться до ночи, а потом уходить. Засядем, думаю, в старом храме – это где-то метров двести в ту сторону… Но чтобы остальные выжили я считаю, что пара человек должна остаться здесь и отвлечь на себя всё внимание.
- Я останусь, господин, - моментально отозвался немолодой уже пехотинец с нашивками… эээ… ну, на русский эквивалент это, наверное, будет что-то вроде старшего сержанта.
- И я, - произнёс ещё один солдат, тоже не из юнцов.
- Добро, - кивнул я. Вот за это я своих новых соратников и одновременно старых врагов научился уважать – на смерть и самый огромнейший риск они всегда шли без промедления и колебаний… - Ценю вашу храбрость.
- Это наш долг, господин.
В прошлой жизни меня подняли бы на смех за все эти глупые и выспренные слова, а здесь же это – норма.
Они все ведь действительно думают именно то, что говорят…
Наверное, именно в эти страшные годы такие слова как долг, честь и доблесть ещё не были пустым звуком для большей части мира…
- Всем! Двухминутная готовность.

* * *

На новую позицию мы передислоцировались тихо, аккуратно и что самое главное – незаметно для врага. А затем с ледяной яростью в душах слушали как южане добивают наших (наших?..) в городе и ждали… Ждали. Ждали!..
Тех двух пехотинцев, чьи имена я так и не удосужился узнать, уничтожили быстро и без суеты. Просто, как только они открыли винтовочный огонь по прочесывающим город мятежникам, в сторону их укрытия пару раз пальнули из базуки. Всё, конец истории.
И так сложилось, что прямо в поле нашего зрения оказался временный лагерь южан в центре города, куда они приводили немногочисленных пойманных… Зачем? Как обычно принято у японских солдат – для развлечения. Точнее, для изощрённой казни. В этом, нужно признаться, ни северяне, ни южане между собой принципиально не отличались, потому как и те, и те были достойными наследниками «доблестной» в этом плане Старой Императорской армии.
Одетых в рваное и пыльное фельдграу северян мятежники подгоняли в лучшем случае выкриками и оскорблениями, а чаще – ударами прикладов и штыков. Офицеры как обычно шиковали, тренируясь в искусстве отсечения головы и разрубания тела табельными мечами. Увы, но пленников было мало, так что эти ублюдки отрывались на каждом по полной.
Сначала – классический «Лес железного бамбука», когда пленному приходится бежать через строй вооружённых штыками, ножами и металлическими прутьями солдат. Награда истекающему кровью, но ещё живому – относительно милосердный на фоне всего этого удар офицерским син-гунто. Кто-то, правда, избегал этой участи и по новомодной традиции, принесённой янки, был скальпирован…
«Веселье» продолжалось до глубокой ночи, так что нам ничего не оставалось как только, стиснув зубы, смотреть на всё это и шептать самые чёрные проклятья.
Правда, мне в этом плане было проще – невелика потеря, что эти обезьяны режут друг друга. Лишь бы на других не рыпались. Чем меньше останется тех, кто помнит ещё единую Японию и её порядки, и чем больше будет тех, для кого южане вкупе с их заокеанскими хозяевами станут злейшими врагами, тем проще будет местной России. Никаких тебе непотопляемых авианосцев США у родных берегов и одним союзником больше…
- Эти твари ещё ответят нам за всё, - мрачно произнёс Имотоко, с силой стискивая ставшим пригодным лишь в качестве холодного оружия пулемёт.
- Непременно, - абсолютно спокойно произнёс я. – Предъявишь им счёт за всё, когда въедешь в Киото на танке… Ладно, хватит языками болтать – эти дерьмоеды вроде бы немного успокоились, так что самый подходящий момент для прорыва.
- Господин капитан, разрешите обратиться? – подал голос один из трёх оставшихся в живых пехотинцев. Молодой и с несколько лихорадочным блеском в глазах.
- Говори.
- Разве в таких случаях не принято действовать в самый неурочный час для неприятеля – ближе к утру?
- Кретин, - беззлобно констатировал я. – Складно как болтаешь. Учился где?
- Императорский институт биологии и естествознания. Не доучился из-за начала войны.
- Ааа… Студент. Ну-ну. Слушай сюда, умник. Мы тут все считай, что ничего не жрали и почти сутки непрерывно ведём бой… Понимаешь, к чему я веду?
- Не совсем, господин капитан…
- Говорю же – кретин. А веду я к тому, что часам к четырём мы вообще будем полностью небоеспособны и уйдём отсюда не дальше, чем нас смогут догнать пули. Теперь понял?
- Кажется, да…
- Ты ненормальный так с офицером разговаривать?
- Виноват, господин капитан!..
- Виноватых бьют, - дал я этому щеглу несильный подзатыльник. – А ты учись, студент, если хочешь дожить до конца войны. Понял, нет?
- Так точно, господин капитан, - молодой солдат сделал робкую попытку улыбнуться. Остальные тоже немного отошли от мрачных зрелищ последних часов и слегка пришли в себя, чего я, собственно говоря, и добивался.
- Ну, всё, воины, пора отсюда уходить. Подъём!..

Отредактировано Set Sever (15-07-2012 04:26:32)

Особист был маленьким, весьма упитанным и явно жутко уставшим, судя по красным глазам и слегка трясущимся рукам, которыми он делал какие-то записи в  потрёпанной общей тетради.
- Принадлежность противника? - монотонно спросил он меня.
- Не могу знать, господин капитан, тактических значков не видел, - я слегка пошевелил руками, которые мне на всякий случай сковали наручниками позади спинки стула. -  Могу лишь предположить, что это был батальон 14-ой или 15-ой бронекавалерийской бригады. Больше на этом направлении никто на "шерманах" нам не противостоял.
- Предполагает он, - беззлобно ругнулся кэмпэйтаец. - Ещё кто-нибудь из вашей группы уцелел?
- Ммм... - ответ "не могу знать" мне всё-таки категорически претил. Но другого у меня просто не было. - Не могу знать, господин капитан. Ещё несколько очагов сопротивления в населённом пункте были, но их быстро подавили. В плен полсотни где-то попало...
- И что с пленными?
- Да как обычно, господин капитан. Южане...
- Южане, мать их, - согласился особист. - А вот скажи-ка мне, Накамура, почему это из почти полутора сотен человек уцелели именно вы? Причём умудрились выйти из окружения вы, танкисты?
Я аж скривился от настолько тупого захода.
- Господин капитан...
- Да ладно, молчи уже... лейтенант. Шпионы из вас всё одно, что из дерьма пули. Даже на штрафбат не нагуляли, паразиты... "Цубамэ" сегодня над той деревушкой полетала, так что подтвердились ваши рассказы. Сегодня ещё у нас посидите, а завтра с утра выпнем вас отсюда - нечего место занимать.
- Премного благодарен, господин капитан, - искренне произнёс я. На душе всё-таки стало полегче...
- Иди на хрен, лейтенант, - беззлобно отмахнулся особист. - Вы, трактористы, мне без надобности - я свою норму уже отловил, мать её. Так что гуляй, лейтенант... Пока что.

            * * *

Проваландались мы в фильтрационном лагере всё-таки не до завтра, а ещё три дня, пока за недобитками из первого батальона четвёртого танкового полка не приехал грузовик, чем-то смахивающий на полуторку. Но не полуторка. Впрочем, неважно. Главное, что к вечеру четвёртого дня мы были уже в Нагаоке, куда наш полк отвели на пополнение и переформирование.
Потрепало четвёртый танковый изрядно. 14-я бронекавалерийская с которой мы столкнулись перед тем, как перейти в разряд несуществующих подразделений крепко вдарила по нашим. Так, что из моего первого бата осталась едва ли треть от старого состава. Хорошо ещё, что линий контакта с мятежниками было всего три - по числу крупнейших долин, поэтому что мы, что южане  имели такую роскошь, как смена подразделений на передовой. Чем-то напоминало то, как в древние времена меняли уставших бойцов первой линии на свежее подкрепление...
Пока ждали пополнение людьми и техникой, наш Добрый Дедушка Сакамото расщедрился даже на целые сутки увольнения, что для Его Маразматичности было просто верхом возможного непотребства. Впрочем, и совсем отказать своим  бойцам в хоть каком-нибудь отдыхе у полковника лапка не поднялась - наш полк всё-таки больше трёх месяцев не выходил из боёв, насмерть сцепившись с двумя бригадами южан. Раза три мы отступали, (на один из разов и пришлась оборона этого Зажопинска японского разлива), пожалуй, время от времени переходя на достаточно бодрый драп, но в итоге мы эту проклятущую сотню километров за собой оставили. Пусть и немалой кровью (от Первой танковой, почитай, так и вообще почти одно знамя и осталось), но оставили. Сейчас же на всём фронте наступило затишье.
Временное, разумеется.
Просто время слегка перевести дух нужно и нам, и южанам. Мы не монстры вроде СССР и Рейха, которые могли годами вести непрерывные активные боевые действия. И мы, и южане зависим от импорта, у нас большие потери в населении  и слабая промышленность, если эту порнографию вообще можно назвать промышленностью.
Поэтому сейчас на фронте всё относительно спокойно. Относительно. Потому как сейчас в бой вступают даже не вторые эшелоны, а, пожалуй, третьи - заштатные и резервные дивизии. Пока элита зализывает раны и приходят в себя после жёсткой взбучки. Южане слабы как духом, так и оружием, но их много. Намного больше чем северян. Раза в два где-то... А побеждаем всё-таки мы -  вот так-то. правда ходят упорные слухи, что в войну могут вмешаться американцы, если их цепные  собачонки начнут откровенно скатываться в дерьмо.
Только и русские вряд ли будут отсиживаться в стороне. Их советников в Генштабе и так всегда было преизрядно, а сейчас ещё начали и авиацию в помощь присылать. Не винтовую, как у нас и мятежников, а новейшую - реактивную.
Прям как в Корейской войне в другом мире, ага...
А вот здесь - не сложилось. Почему? Вряд ли кто-то знает. Но если в моём мире в шестерёнки истории попала пыль, то здесь уже песок и щебень.
Корейский полуостров не разделён и никакой войны там нет. Потому как страна огромными шагами под чутким руководством "Великого вождя, маршала, товарища Ким Ир Сена" идёт в социалистическое будущее. Интересно, лет через пятьдесят эта Корея будет в такой же заднице,  что и КНДР?..
Хотя... Хорошо им. Их народ не разделило на север и юг по 38-й параллели. Зато по 37-й разделило Японию.
Абсурдно, анекдотично разделило. На севере - Империя во главе с неизменным Хирохито. Да, да, с энтузиазмом строит социализм под надзором большого северного брата. Бред? Ну, отчего же... Император без шуток умён - сумел стать не просто марионеткой в руках повелителя одной сверхдержавы, а марионеткой практически вольной и свободной. Пусть и в руках правителя другого политического полюса.
А СССР пока что не до нас - до сих пор приходят в себя после Великой Отечественной, да Европу потихоньку учат жизни.
Зато у янки сейчас прямо идея фикс заполучить под своё крыло как можно более сателлитов, вооружить их и, по всегдашнему англосаксонскому обычаю, заставить воевать вместо себя. И Республика Япония (мятежные южане, если переводить на нормальный язык) во главе с кликой военных преступников - одна из таких марионеток.
И, между прочим, одна из важнейших. В Европе - это не такая уж и великая теперь  Британия и Франция, а в Азии - Южная Япония и Гоминьдановский Китай.
И всё это - веяния мировой войны нового поколения. Третьей Мировой - Холодной войны. Никаких больше линий фронтов через весь континент - теперь фронтом стала всё планета. Теперь поле битвы - вся Земля.  Но бьются теперь две сверхдержавы не напрямую, а посредством своих недосоюзников, не способных прыгнуть выше роли шахматной фигуры. Пусть не пешки и не офицера, а ферзя - но при этом они всё равно остаются лишь послушными фигурками в руках всемогущих игроков.
Причём, при этом больше всего любят выставлять в качестве поединщиков своих недавних врагов. Японцев используют и русские, и янки, а вот денацифицированные немцы теперь полностью на стороне СССР.
Вот так-то, да. Не было встречи на Эльбе, а была встреча союзников на Рейне. И Железный Занавес пал намного западнее...
Кстати, вот оно - с чего всё кувырком-то и покатилось. Точнее, не с этого, а того, что привело к иному исходу Великой Отечественной войны. Где-то там и находится та песчинка, что попала в механизм истории...
Много было соломинок, что падали на спину верблюда. А вот какая конкретно стала решающей - неизвестно. Никому.
И мне. Я не историк и не специалист - события сороковых знаю, но без особых подробностей. Просто в пределах знаний старой советской школы, не ведавшей, что такое десять разных учебников истории, в каждом из которых своя версия событий...
Версия!
Не правда. Не вся правда. Заботливо скрытая за молчанием  и недоговорками. Слишком похожая на ложь.
Но если бы я хотел, то, наверное, и нашёл бы ту точку... Ну, пусть будет точка Ы. Почему Ы? А чтобы никто не догадался!..
А ведь не догадаются. Никто. Потому что никто другой на целой планете не видел другого мира. И поэтому никто не узнает, какие же именно события в мировой истории стали тем, что определит судьбы миллиардов людей на сотню лет вперёд.
Никто. И даже я. Потому что мне на это плевать. Пле-вать.
Для меня вся эта реальность - ложь. Фикция. Химера. Иллюзия. Сон. Слов много - смысл один.
С тех пор, как я очнулся в теле молодого японского танкиста, напряжённо вглядывающегося в морскую даль, где уже полным ходом шли десантные корабли союзников, минуло немало лет. Я страдал и радовался, смеялся и ненавидел. Я видел много грязи и мало хорошего в этом мире. Наконец, я умирал и убивал...
Но так до конца и не могу поверить в этот мир.
Всё против меня, но всё равно почему-то кажется, что всё вокруг ненастоящее...
И в этом засада. В этом западня.
А откуда я знаю, что такое - настоящее? Кто я всё-таки такой - русский, которому приснился другой мир, где он сражается на чужой войне своих давних врагов? Или же всё-таки японец? Сошедший с ума, и решивший в своём безумие взглянуть на себя, как на врага.
Великолепная гармония души для боевого офицера, не правда ли?
Хотя, с катушек, я вроде ещё съезжать не собираюсь...
Тем более что у меня не катушки, а катки! Танкист я или где?

Отредактировано Set Sever (20-10-2012 15:42:09)