Обычное утро... Да ни фига оно не обычное! Утро бывает как глоток водки – прозрачное и резкое, такое, что бьет по мозгам и поднимает на раз с озорной искрой в кристально чистых пьяных глазах. Бывает как медная монета – резким ударом отполированного луча выбивает из глаз остатки сна. А ещё бывает вязким, когда не можешь, и не хочешь выбираться из запутанных видений, уже исчезнувших, но оставивших как напоминание одинокую каплю пота на виске. Утро...
Проснуться – это ещё не значит встать, а встать – ещё не значит проснуться. Вот так, в полудрёме, я одеваюсь, умываюсь, можно было бы покушать... но не хочется. Это потом, когда я проснусь... Отрывки сна, где я сражалась, бегала, пряталась, еще тянутся невидимым следом, чтобы чуть погодя раствориться в такой же бессмысленной и беспощадной суете дня.
Звонок в дверь. Половина седьмого утра. Все правильно. Водитель Илья бессердечно пунктуален. А у меня нет повода задерживаться – я уже одета, собрана, даже успела проверить обойму в ТТ и перезарядить Вальтер.
Илья придирчиво оглядывает меня с головы до ног. У него такая профессия – видеть мои огрехи и исправлять их.
- Сними эти туфли. – Выдает он свой вердикт. – Ты в них как корова на льду.
Эх, а я их позавчера только купила. Но снимаю и надеваю другие – сероватые на восьмисантиметровой шпильке, доставшие меня хуже некуда.
Илья снова смотрит. Оценивает мои метр семьдесят роста, каштановые до плеч волосы, строгий серый костюм с подкладками под плечами и спрятанные под пиджаком кобуры. Кивает. Всё нормально, всё в норме. Даже боевая раскраска, называемая модницами макияжем, соответствует работе.
В восемь мы подъезжаем к роскошному особняку в стиле ампир. Пока ждём, когда местная охрана откроет ворота, наблюдаю за белочкой, активно взбирающейся по рядом стоящей сосне. Мне бы её энтузиазм! По-честному, задолбало уже вставать каждый день в шесть утра, а ложиться чуть ли не в одиннадцать, но у хозяев своё расписание жизни и твои напряги их мало волнуют. Они деньги тебе платят? Платят! Так чего же тебе ещё надо?! Вот и работай ненормированный рабочий день! Завидую иногда всяким служащим и чиновникам – у них с девяти до шести и никаких подъемов затемно. Белочка умчалась в зеленую высь, а мы чинно въехали в широкие створки ворот.
- Здравствуйте, господа!
Чинно киваю. Это у нас хозяин такой приколист, что нас с Ильей господами обзывает. Хотя это он всех так чихвостит, так что уже привыкли.
- Доброе утро, Себастьян Яковлевич! – отвечаю.
- Кофэ? Чаю?
Взмах тонкой руки, затянутой в лайковую белую перчатку и на пороге гостиной вырастает служанка с накрытой белоснежной салфеткой тележкой. Мне как всегда крепкий сладкий кофе – две трети кофе и одна треть молока, а Илья обходится по старой привычке чифирем.
Пока совершаем утренний моцион, Себастьян Яковлевич ознакамливает нас со своими сегодняшними планами:
- Наталья Леонидовна, сегодня сопровождаете меня в «Час-Два», потом проводите Катерину Себастьяновну в музыкальный дом и заберете оттуда, в четыре пополудни встретитесь с Ибрагимом в «Русском доме» и заберете пакет для меня. Привезете сюда и можете быть на сегодня свободны.
Какое счастье! Это значит, что в шесть я еще успею заехать в обувной магазин и поменять «туфли имени коровы на льду» на другую модель.
- Илья Александрович, вы сегодня сопровождаете Розу Эдуардовну. Маршрут на её усмотрение.
Не повезло Илье – Роза, жена Себастьяна просыпается в лучшем случае к одиннадцати, а вот приезжает со своих гулянок не раньше часа ночи – как говорится, баш на баш. А завтра будь как штык с ранья у меня, а потом целый день скачи бодреньким огурчиком.
Час-Два – это времена Киевской Руси. У Себастьяна каждый период расписан: Час-Один – Греческие города-государства Северного Причерноморья, Час-Два – я уже говорила, Час-Три – времена Раздробленности... ну и так далее. А меня он взял на работу не только потому, что я оказалась единственной женщиной нужной ему квалификации телохранителя, так еще и за то, что я серьёзно увлекаюсь историей и знаю эти все времена не понаслышке. А еще за то, что умею держать свой язык и свои мысли при себе и не кричу «ни фига себе!» каждый раз, когда хозяин ошарашивает меня очередным откровением. Работа у Себастьяна Яковлевича такая – хронооператор. Моя же заключается в том, чтобы его в этих самых временах не прибили.

Отредактировано Ника (05-08-2010 20:55:38)