На Лубянке нет подвалов... 

А чем он лучше других?.... 

Это как Атлантида - написали про них много, но никто живьем не видел.... 

Интерлюдия. Мэл Гибсон. Выход из интерлюдии на…

- Джинглбэнс, джинглбэнс, джинглбэнс, - мурлыкал Мэл Гибсон, наблюдая за бескрайней крымской степью. Марш танкистов Иванова вызвал у него бурю восторга. Все-таки ночью – это не совсем то. Хотелось бы днем! Глаза в глаза! Доказать нацистам, что они сволочи! Несколько смущало то, что Иванов нервничает, и вскользь бросил, что, что-то уже здесь не так! Обстановка отличается от той, что была в их истории. Десант в Ялту с ее захватом, прорванная накануне линия фронта. Возможно что-то еще, о чем полковник Иванов не успел узнать. Но… нацисты были настоящие! Смущало и то, что пленные, которых он видел, были сильно напуганы и деморализованы. А ведь Сталинграда еще не было! Они только едут устраивать его немцам! Кстати, тут Мэлу совершенно непонятно. На дворе июнь, а Сталинград вроде зимой был. И командовал немцами не еврей Манштейн-Левински, а Паулюс! Да и вроде бы это на Волге было? Или русские успели повернуть реки вспять?
А еще… русские женщины! Не какая-то там Оксана Григорьева, модель то ли Фобоса, то ли Деймоса, в масштабе один к трехстам тысячам, а нормальные русские женщины! Красивые даже на трезвую голову. Да еще в таком количестве! «Это я правильно решил стать русским!» - решил Мэл, и продолжил наблюдать за крымской степью и сминаемыми широкими танковыми гусеницами зарослями крымского анабазиса. В голове австралийца завертелись бессмертные строки то ли Гоголя, то ли Пушкина. Ну там, где про то, что не всякая птица долетит до середины украинской степи…

Интерлюдия апофеоза. Третий десант в прошлое.

Красиво это выглядит только в эротических фильмах. Белый песок какого-нибудь мальдивского пляжа, море, пальмы. Мускулистый длинноволосый самец с членом по колено ритмично вставляет оный в заветное отверстие какой-нибудь пышногрудой крутобедрой красавице с макияжем и прической от моднячего стилиста. На их разгоряченных телах налипшие песчинки, томные стоны, полуприкрытые глаза…
В жизни все даже не прозаично, а просто неприглядно! И дело вовсе не в том, что балерины тоже какают! Дело в том, что люди, совершая физическую работу (а случка в данном случае сродни работе), имеют свойство потеть. А еще они потеют на жаре. А если занимаются сексом на жаре? Потеют вдвойне. Все их тело покрыто мокрым и липким потом, и их тела при соприкосновении издают достаточно громкие звуки:
- Чавк! Чавк! Чавк! Чавк! Чпок! Чпок! Чпок! Чпок!
- Алё кролики! – зазвенел над зеленкой крымской Яйлы самодовольный голос Николя Шванидзе.- Баста карапузики! Кончилися танцы!
«Кто первый встал – того и тапки» - становой закон демократии. В руках у Николя был наградной пистолет дедушки. Знаменитый «маузер» - излюбленное оружие басмачей и большевистских комиссаров. На нем, разумеется, была наградная надпись: «Николя Самсоновичу Шванидзе от комиссара ОГПУ за массовые расстрелы экспроприаторов».
Разумеется, что столь весомый с точки зрения демократии аргумент, как немецкий пистолет, сразу же позволил единодушно и единогласно избрать Николя Шванидзе Главным Вождем Демократии их маленького электората правдорубов-историков. Вождю все блага! И этими благами Николя сразу же воспользовался, отчпокав нагнувшуюся Юрию Латынину и еще адептку Солонина с трудновыговариваемой фамилией. Содержимое схрона Николя распределил между Мраком Солониным, Пихаилом Мознером и Шавиком Сустером. После чего осталось принять решение куда двигаться.
А вот с этим у Николя были проблемы. И в них был, разумеется, виноват товарищ Сталин.  Пицот мильенов рассеян, замученных аццким палачом, и лежащих в сырой матери земле со ртами, замазанными глиной, с раннего детства занимали Николя и не давали ему спать по ночам, и именно поэтому, с навыками ориентирования на местности у него были определенные проблемы. Но именно определенные. Одно направление Николя знал и мог найти даже с завязанными глазами. Он с детства восхищался американской демократией, геноцидом двадцати миллионов индейцев во благо всего человечества, напалмом в Корее, «эйджент оранжем» во Вьетнаме, убийствами излишков населения в Беслане. Поэтому дорога «за бугор» отложилась у него почти на генетическом уровне. Ближайшее «забугорье» было на западе – и именно  туда и повел Шванидзе свой электорат. Навстречу героическому подразделению Великого Микиты Нахалкова…

Интерлюдия сколиоза реальности.

Как уже догадался читатель, авторы данного произведения приготовили для спасения троцкистов в пустыне небольшой рояль. Рояль этот был в образе немытого и небритого мучачо в сомбреро, верхом на таком же запыленном и потном мексиканском мехтанге. Мехтангами в Мексике называют мустангов. Как и положено мучачам, мучачо-спаситель не просто пересекал пустыню, а пытался сочинить на ходу песню, перебирая по струнам девятиструнной испанской гитары. Песня была весьма сермяжна и незатейлива, как суровый сермяжный быт мексиканских мучачей.
-Ёпть! – воскликнул главный троцкист. – Венсеремос! Бросаем эту башенку нахфиг! И семеним за нашим спасителем!....
И они бросили эту башенку на мексиканском песке. И вместе с ней забыли несколько раскрашенных пластиковых фигурок красноармейцев производства завода «Звезда». Один из троцкистов то так, то сяк расставлял их вокруг командирской башенки, да так и забыл ….

Интерлюдия. Лаврентий Павлович Берия. Попадание в интерлюдию на…

От Лубянки до Кремля – всего ничего. Если пешком. Если на авто… еще быстрее, ибо на дворе 1942 год, а не «Москау-2010», застывшая в вечной пробке. Бронированный «ЗИС» весело шелестя шинами по асфальту мчал Лаврентия Павловича на доклад в Кремль. Доклад по срочному вопросу о факте государственной измены в руководстве ЦК ВКП (б)! Все остальные вопросы могут… Не могут! Времена не те! И люди не те! Не тот человек, Берия, чтобы вот так вот взять и промчаться мимо творившегося на улице непорядка! Порядок должен быть всегда и во всем. Государство разрушается именно тогда, когда появляется равнодушие и невнимание к мелочам. Берия приказал водителю остановиться и вышел из машины.
Из-под асфальта на улице в центре Москвы вырывались клубы какого-то зеленоватого пара. Это разве порядок? Где милиция? Где патрули? Разобраться и доложить о причинах происшествия и принятых мерах по его устранению. А это еще что? Пар стал рассеиваться и исчезать, зато в эпицентре его появления обнаружилась практически раздетая догола девушка! Это уже ни в какие ворота не лезет! В двух шагах от Кремля девушек грабят и раздевают до нижнего белья! Милиция появилась и два наряда постовых уже спешили к жертве ограбления, но Лаврентий Павлович успел первым. Он заметил, что девушка ведет себя как-то странно – с удивлением вертит головой по сторонам и при этом покачивается. Головокружение? Сотрясение мозга?
- ЁЁЁ! – произнесла девушка, уставившись от Лаврентия Павловича, который подхватил ее под локоток, боясь, что незнакомка упадет. – Блин! Ты же этот…Ёпть… точно! Маньяк сексуальный! Давай зажгем, а? По полной! А давай ты мне ребенка сделаешь? ХОЧУ РЕБЕНКА ОТ БЕРИИ! – последнюю фразу незнакомка прокричала, повиснув у Берии на шее.
Да она пьяна! Берия почувствовал запах перегара, исходивший от незнакомки. Но это тоже не дело – ее же раздели до нижнего белья – розовые трусы в обтяжку, напоминающие по фасону мужские и бюстгальтер белого цвета без застежек и тоже странного фасона – кусок эластичной материи на бретельках. Туфли на каблуке и маленькая сумочка. В центре Москвы! Придется везти ее в Кремль и просить кого-то найти девушке хоть какое-то платье – не голышом же ей расхаживать. Конечно, она и сама хороша – вся страна последнее от себя отрывает для фронта и победы, а эта вино в подозрительных компаниях распивает. Хотя…Тут нужно разобраться деликатно! Если это бандиты или спекулянты какие-то – по всей строгости по законам военного времени, а если это люди обличенные погонами или государственной властью, или дети тех кто этой властью обличен – наказать еще строже – за дискредитацию! Автомобиль подъезжал к Кремлю, когда Берия вспомнил дело известного деятеля одной из кавказских республик, который вместе с соратниками по республиканскому ЦК организовал целый конвейер по изнасилованию и растлению малолетних детей почти детсадовского возраста, фамилия у него была кажется Шванидзе или Енукидзе… Ездила эта партийная сволота на служебной машине и высматривала красивых девочек лет семи-десяти в школьной форме. Вот же ублюдок! Такого один раз – мало расстрелять!
Ворота Кремля. Ладно, этой пьяной феей он займется чуть позже, но нужно отдать указания, чтобы ее во что-то одели и спать уложили, а то пойдут по Москве слухи, что он раскатывает по Москве в обществе голых проституток…