- Мимино говорит, все нормально! – подал голос Яхъя, возникая из-за дерюги. Если водила еще без сознания, могу его подменить. Я когда-то работал шофером в автоколонне…
  - Стоять!!! Слишком просто все получается, - рявкнул ковбой. – Даже не верится. Пойду-ка и сам посмотрю. Может нашего брата держат сейчас на мушке, заставляют махать рукой? Я уже говорил, что следует делать, если меня… если меня не станет. Повторяю: не верьте гяурам! Нам пощады не будет! А ну-ка… - Салман нерешительно почесал в бороде. А ну-ка достань Коран.
  - Достал. Что теперь?
  - Раскрывай на любой странице. Читай, что там написано?
  - С начала?
  - Как хочешь. На чем взгляд остановится.
  - «О народ мой! – с выражением начал Яхъя, - Я боюсь для вас дня зова друг друга, дня, когда вы обратитесь вспять; нет у вас защитника от Аллаха – кого Аллах сбил, тому нет водителя!»
  - Достаточно. Ты что-нибудь понял?
  - Нет.
  - И я нет. Ну ладно, пошел…
  …На землю падали сумерки. В городе робко зажигались огни. Трещали цикады. Дело тронулось с мертвой точки.  Автобус, со всеми предосторожностями, подъехал к поднятой аппарели. Детей собрались  заводить в самолет, но тут подоспел Никита. Он приехал на старом «газоне» с брезентовым верхом. Первым делом, выгрузил два бумажных мешка. Все вперемешку: деньги, оружие, героин... Доллары были в мелких купюрах, оружие – в заводской смазке. Ему помогал «досрочно освобожденный». Человек, пристегнутый к Никите наручниками.
  Это был сутулый седой старик. Еще достаточно крепкий. С живыми, пронзительными глазами. На нем был спортивный костюм и новенькие кроссовки. Черная куртка «под замшу» висела на сгибе свободной руки. Судя по крутому «прикиду», этот товарищ в серьезном авторитете. Такие сидельцы как он, в неволе не голодают. Вон какая ручища! С нее тот час же сняли «браслет» и надели его на вторую руку Никиты.
  - Э-э-э, Аслан! – ласково прошептал бородач. – Слава Аллаху, милостивому, милосердному, царю в день суда!
  - Ему поклоняемся и просим помочь! Веди нас по дороге прямой, - старик подхватил слова мусульманской молитвы.
  Потом они обнимались. Хлопали друг друга ладонями по плечам, по спине, по шее. Потом Салман достал из-за пазухи, разгладил, встряхнул и надел на седую голову «гостя» каракулевую папаху.
  Насколько я понял, все затевалось из-за этого человека. Он – цель. Все остальное – средства. И дети, и самолет, и я в том же числе. Деньги и наркоту никто не взвешивал, не считал. Все принималось на веру. Автоматы все же опробовали. Дали из каждого по несколько очередей - салютовали своей удаче.
  Как их теперь со склада списывать будут? – думал Никита. - Организуют пожар? Или есть у страны специальная «неучтенка» для таких непредвиденных случаев?
  …К полуночи все закончилось. Угонщики были очень лояльны. Просто на удивление. Они отпустили всех, кроме Никиты и экипажа. И детей, и их воспитательницу, и даже водилу.  Он, кстати, успел вполне оклематься. - «ЛИАЗ» отъехал от поднятой аппарели солидно. Не торопясь. Как от обычной автобусной остановки.
  Детишки смеялись и плакали. Облегченно вздыхали взрослые. Но не было слышно ни плача ни радостных криков. Все утонуло в реве турбин. Самолет развернулся, все быстрей заскользил по бетонке. Где-то в середине пробега он немного присел на хвост и устремился в ночное небо. Он улетел без меня. Я был еще на земле. Рядом с Морданом.

Глава 25                       

           Сашка понял, откуда на юге такое количество «сучьих» зон. Все дело в менталитете. Люди с детства не привыкли работать. Зачем, если можно жить за счет отдыхающих? Есть у них и особая «фишка» – что-нибудь пообещать, и вести себя так, будто дело уже сделано:
            - Будь спокоен, братан! Наша фирма хоронит только по первому разряду!
            На высшем воровском уровне гостеприимство тоже своеобразное. Главный авторитет на халяву нажрался, и упал в объятья Морфея. А потом объявилась его жена, пригрозила вызвать милицию:
            - Прекратите спаивать Васю или я позвоню куда следует!
            А Вася храпит да попердывает. Вот сука! У него и кликуха собачья – Жуля.
            Короче, к вечеру Сашка оказался на улице, в изрядном подпитии, в полной растерянности. Он вновь ощутил себя беспомощным мальчуганом, забытым в вагоне скорого поезда. Было ему тогда от силы года четыре. Ехали к отцу в Ленинград - он, Наташка и мама. – Ехали через всю страну. С далекого острова Сахалин.
            Шла вторая неделя пути. Корзины со съестными припасами давно опустели. Ходить в вагон-ресторан было накладно. И на какой-то станции в районе Читы мать пошла в вокзальный буфет. Сказала, что скоро вернется. Только купит «чего-нибудь вкусненького».
            Потом поезд тронулся, пошел, набирая скорость. А мамы в нем не было. Наташка орала в голос. Он, как мог, ее успокаивал, скрывая от младшей сестры свои слезы. Два одиноких сердца на просторах огромной страны… Им не хватало разума, чтоб до конца осознать весь ужас произошедшего. Обнявшись, они рыдали целых двадцать минут. Пока не нашлась пропажа.  Мать успела шагнуть на подножку в самом конце поезда. И вошла в купе, как ни в чем ни бывало, с дымящимся блюдом в руке.…
           Так безоглядно плакать Сашке больше не доводилось. Даже когда он ее хоронил.
           Хреновые наши дела! – думал Мордан, дымя сигаретой. Стремился сюда, на юг. Хотел разыскать сестренку. Оградить ее от беды, переправить в безопасное место. Антон подвернулся кстати. С ним на пару горы можно свернуть! Казалось, все нити в наших руках.… и вдруг они оборвались. Все и сразу.  Раз! – и мордой об стол! Ситуация.… не знаешь с чего начать, на кого опереться. Хоть волком вой!
            В аэропорт по-прежнему не пускали. В гостинице мест по тем же причинам не было.
            - Загляните попозже, - посоветовал старый вахтер, - у частного сектора обязательно будут вакансии.
            - Что-то я не врубаюсь, - почесал в затылке Мордан. – Какой еще частный сектор? Человек хочет поспать...
            - И я вам о том же. В городе много домашних гостиниц. Люди сдают жилье в порядке индивидуальной трудовой деятельности. А больше они ничего не умеют.
            - Ты уж, отец, расстарайся! – И Сашка сунул ему червонец.
            Сейчас от него ничего не зависело. И это бесило больше всего. Хотелось нажраться и набить кому-нибудь морду. Бросать его в таком состоянии было не по-товарищески. Я уютно устроился в уголочке его души и впервые за этот день ощутил себя человеком.
            На обратном пути Сашка свернул к знакомой «тошниловке». Хотел заправиться пивом, но вспомнив недобрым словом кислый «букет» местного пойла, взял водки.
            - Доллары не продашь? – спросил скучающий бармен, различив в скомканной куче заветную зелень.
            По старой флотской традиции, деньги Мордан носил в «нажопном» кармане брюк. Покупая что-либо, выгребал оттуда полную жменю и «отстегивал» номинал.   
            - Сколько тебе?
            - А сколько не жалко! Если много ─ возьму по курсу...
            Сашка прикинул наличность и сочтя, что в кармане рублей маловато, сбагрил ему пару сотен. Я промолчал, хоть давно заподозрил что-то неладное. Неприятности вырастают из таких вот  дурных привычек.
            Пока клиент ужинал, бармен смотался в подсобку. Там долго, минуты три трекал с кем-то по телефону. Когда он вернулся, это был совершенно другой человек. Не было в нем рутинной расслабленности. Во всем его облике сквозила уверенность в завтрашнем дне.
            - Девочек не желаешь? – спросил он, улучшив момент.
            - Если много ─ возьму по курсу, - зло пошутил Мордан. – Некогда мне!
            - Ты, часом, не с самолета?
            - Нет. А с чего ты взял?
            - Да много их тут за день перебывало. И все как один: сначала нарежутся водки, а потом стенают «за жизнь». Нет, мол, у них свободы и счастья – ручная кладь держит на привязи!
            Сашка хотел закатить ему в лоб, да вдруг передумал. Хорошее место, нахоженное. Еще пригодится!
            Тем временем возле кафешки резко притормозила машина. В стеклянную дверь заведения с шумом вломились четверо. Они заняли столик прямо напротив входа. Бармен жучкой замер у стойки. Готовился принять заказ. Судя по взгляду, этих «быков» он знал.
            Мордан встрепенулся. Его заряженность на скандал приняла конкретные очертания.
            - Что ты там, мужичок, попиваешь? Никак водочку? – раздалось за спиной. И желтый прокуренный палец медленно опустился в его стопку. – Ну и как, свежачок?..
            Нет такого брюшного пресса, который бы не прошибла «кувалда» Мордоворота. Наглец застыл в полусогнутом виде, часто зевая ртом. Он тщетно пытался урвать порцию воздуха. Но трое друзей сочли его позу элементом актерской игры. Ведь Сашка ударил локтем, почти без замаха. И этого никто не заметил.
            «Быки» бросились в наступление. Ринулись бестолково, толпясь и мешая друг другу. Меры предосторожности им показались излишеством. По их упрощенным понятиям, самое главное в драке – ошеломить, ошарашить, подавить волю к сопротивлению. Какой-то смешной, несуразный, седой мужичок! Ну что его опасаться?! Сейчас он наложит в штаны и выложит свои бабки. Меньше всего они ожидали отпора. А Сашка уже стоял. Как когда-то на ринге, в открытой прямой стойке. 
            Тот, что мчался впереди всех, уже вынес кулак для удара. – «Ннн-а!»
            Мордан играючи уклонился - ушел от удара всем корпусом. Он встретил врага коротким прямым в голову и стремительной серией в печень. Венчал комбинацию сокрушительный апперкот. Избиваемый воспарил и провалился куда-то вниз.
            «Второй эшелон» дрогнул, пришел в замешательство. А Сашка летал над кафельным полом, как Чапаев на белом коне. Он вкладывал душу в любимое дело и я ему мысленно аплодировал.
            Через пару минут в палате остались одни лежачие. Пол был усеян осколками битой посуды, забрызган каплями крови. Только прочность старинной общепитовской мебели спасла забегаловку от полного краха. «Поставщик живого товара» свободной рукой поддерживал отвисшую челюсть. Подсчитывал ущерб заведению. В его округленных глазах отразилось страдание.

Сашка бросил на стойку несколько долларов:
            - Это за беспокойство. Если не хватит, возьмешь с них!
            Здесь же, у стойки,  выпил еще сто пятьдесят. На посошок.
            Ночевать в семейной гостинице он передумал. Нужно было линять из города, и как можно скорее. До утреннего автобуса была еще куча времени. А на местном извозе ломили такие цены, что дешевле вернуться в Мурманск.
            - На Ростов, говоришь? Время позднее, путь неблизкий, бензин дорогой... Оплатишь дорогу туда и обратно? – можно будет подумать.
            - А конкретно?
            - А конкретно? – Не менее полутора штук! Хочешь дешевле - ищи попутчиков!
            Мордан отошел в нерешительности. На деньги он был жадноват. 
            - Попутчики! – бормотал он себе под нос, - где их возьмешь в девять часов вечера?
            И тут в его голове созрел изумительный план. Со словами: «Ладно! Поищем!» он снова побрел к знакомой «тошниловке».
            Как Сашка и ожидал, его недавние жертвы были еще там. Они давно оправились от побоев. Насколько возможно в походных условиях, привели себя в божеский вид. И теперь обмывали свою неудачу. Она им все больше казалась случайным стечением обстоятельств. Все громче звучали слова о скором реванше. Эх,  что они сделают с тем мужиком, «если поймают в следующий раз»!
            Внутрь Мордан заходить не стал. В уютном тенистом сквере было много пустых скамеек. А ждать он привык.
            Огромный серебряный месяц катился по униженным крышам и окрашивал листья в причудливый цвет. По асфальту гуляли тени. В близлежащих домах завывали цепные псы.  Собаки обычно чуют мое присутствие… 
            За пять минут до закрытия громко хлопнула дверь заведения. «Быки» вышли на улицу.
            - Значит, так! – подводил итог выступлениям их заводила. Это был тот бедолага, что первым нарвался на Сашкин крюк. – Завтра с утра мы с Вованом на автовокзале. Гридя с Помехой трутся в районе аэропорта. Кто первым его заметит - зовет остальных. Подходим толпой - и мочим!
            «Быки» - есть «быки». Они жаждали крови. В каждом их шаге таилась агрессия. Они ловили машину, но в таком состоянии это почти невозможно. Человек за рулем, рискнувший заняться извозом, уже готовый психолог. Опасность он чувствует за версту и таких пассажиров не подбирает.
            С полчаса все четверо бестолково толкались на месте. Наконец, порешили дойти пешком до ближайшей стоянки такси. И так очутились в сквере, где их поджидал Сашка - «Здравствуй, Маша! Вот он я!»
            «На старые дрожжи» всем хватило по одной зуботычине. Хлопцы попались с понятием. Для завзятого дуэлянта звать милицию всегда западло. А Мордан свое дело знал хорошо. Такую возможность он свел к минимуму. Через пару минут все четверо лежали в «отключке». А он выгребал на свет содержимое их карманов.
            Всего набралось рублей восемьсот. Плюс три золотые цепочки и один пистолет, стреляющий газом. От местных «быков» даже я ожидал нечто большее. И как они семьи кормят с таким вот подходом к работе?!
            …На автовокзале Мордана уже узнавали. До того примелькался.
            - Ну что, командир, надумал? – привычно спросил знакомый таксист. Он уже почти не надеялся.
            - Ладно, уговорил! – Сашка махнул рукой. – Но только учти: в машине я буду курить, ругаться и пить водку. Если найдем.
            - Конечно, найдем! – ухмыльнулся водила. - За деньги найдем хоть бабу!
            Ночная дорога скучна. Бегущий свет, бегущие тени, да вечные звезды. И мысли в нетрезвой башке дальним отблеском встречных автомобилей. Приблизятся, ослепят и тенью проносятся мимо.
            Ну вот, думал Мордан, я и уехал. Уехал.… а дальше-то что?!
            На ближайшем посту ГАИ их тормознули. Сержант с автоматом сунул в морду зажженный фонарик:
            - Вас тоже прошу выйти!
            - А в чем, собственно, дело?! –  полез в бутылку водитель.
            - Совершено преступление. Работает план «перехват», - пояснил гаишник и щелкнул затвором. - Может быть, вам помочь?! – хмуро добавил он, обращаясь уже к Мордану.
            Подошли еще двое, на ходу доставая оружие. Пришлось выходить.
            Скинуть «пушку» и прикинуться дураком? - с тоскою прикидывал Сашка. - Или идти на прорыв? Эх, была – не была!
            НЕ ВАЛЯЙ ДУРАКА! ОНИ НИЧЕГО НЕ НАЙДУТ! – мысленно крикнул я, подчищая его карманы.
            - Антон?! – изумился Сашка, почувствовав легкую вибрацию воздуха. - Это ты, Антон? Ты где? Почему я тебя не вижу?!
            Он был потрясен. И буквально прилег на капот. Ноги уже не держали.
            - Надо же, как нажрался! – флегматично отметил гаишник. Он уже закончил досмотр и теперь изучал документы. – Так… накладная… справка о смерти.… теперь все понятно.… Нет, это не терминатор! – пояснил он товарищам по оружию.
            Те отошли, не скрывая досады и скрылись в патрульной машине.
            - Не хочу вас расстраивать, гражданин, - продолжил сержант, козыряя Мордану, - но ваш самолет улетел.
            - Как улетел? Куда?!
            - В Турцию или Израиль? Кто ж его знает, куда их теперь угоняют? Я вам конечно сочувствую, но знаете… пьянство – не выход. И счастливого вам пути!           
            - Сосед мой. Между прочим, хороший мужик! – пояснил таксист, выехав на пустынную трассу. – Ищут! Все время кого-то ищут! Пропала страна…
            - Ты что-то там намекал насчет водки, - хрипло сказал Сашка и сунул руки в карманы.
            Все было на месте. И деньги, и золото, и газовый пистолет.

Глава 26

            Конопатый сержант властно махнул жезлом. К ноге, мол! Почему нарушаем?! Пришлось выходить из «попутки» и брать под защиту водителя:
            - Свои, Тарасюк!
            Тот просиял:
            - Товарищ полковник!
            И рукой шоферу: линяй, мол!
            К «Волге», оставленной на другой стороне моста, они  добирались чуть ли ни под руку.
            Гаишник коротко доложил последние слухи и новости:
            - В Минводах угнали «ИЛ-76». Говорят, за границу. Шмонаем теперь всех подряд на предмет оружия и наркотиков. А тех кто без документов - в вагон и до выяснения!
            - Еще что-нибудь слышно?
            - Пока ничего. А ну! – сержант проглотил слюну и споткнулся на полуслове. - Ну ни фига себе! Простите, Валерий Георгиевич…
            Как охотничий пес, почуявший дичь, он продвинулся к знаку «стоп», на ходу доставая жезл. Максимейко тоже приметил причину его беспокойства. - Неопрятный, поношенный джип с ростовскими номерами. Скорость его была, мягко говоря, вызывающей. - Пост ГАИ далеко не то место, где принято хвастать финансовой независимостью.
            Попали ребята! – с изрядною долей сарказма хмыкнул полковник. - И поделом! Теперь Тарасюк с них шкуру сдерет!
            На всякий пожарный случай, он проследил за джипом до полной его остановки. – Мало ли?! Как только спина сержанта затмила окошко водителя, вернулся к своим баранам:
            Ничего! И здесь ничего! Ну что же, придется играть в темную. Без козырей. Куча разрозненных фактов никак не хотела слагаться в единое целое. Над зыбкой и зябкой конструкцией, как вульгарная дуля, торчал угловатый вопросительный знак.
            В общих чертах он уже слышал о самолете и о том кто стоит за его угоном. Все вроде правильно, если бы ни одна нестыковка. Люди Гоги Сухумского улетели без Ичигаева. Почему?! Происки Фармацевта в отношении бедного Чиги тоже выглядят странно и больше похожи на имитацию, - продолжал размышлять Максимейко. - Уж где-где, а на зоне проще всего завалить человека. Будь это козырный фраер, законник или сам кум. Расценки известны.  Все зависит от предложенной суммы. А тут? Три неудавшихся покушения за последние несколько дней! И, опять же, этот Черкес! Неспроста он здесь. Ох неспроста!
              Криминальный авторитет крутился на полусогнутых возле его машины и, цокая языком, щупал подкрылки. Замечено, что люди, давно и серьезно топтавшие зону, чувствуют взгляд спиной. Нахальный дедок оглянулся, по-молодецки выпрямился и шагнул навстречу полковнику. Где-то на полпути протянул для приветствия широкую как лопата ладонь, предварительно вытерев ее о штаны.
            - Здорово, блокадник! А я тебя жду, пожду!
            - И вам добрый день, Терентий Варламович! – слащаво отплюнулся Максимейко.
            - Надо же! А на мента не похож! - «Смотрящий» делано поскучнел, продолжая сверлить его изучающим, цепким взглядом. Вот жох! Все ходит вокруг да около… а ведь справки навел!
            - Да имечко ваше, - Валерий Георгиевич полез пятерней в «потолыцю», - как бы помягче сказать… больно уж редкое, что ли? Услышишь – вовек не забудешь. В святцах сейчас  сплошные Альфреды, Арнольды, да  Эдуарды.
            - Эт точно! – с азартом подхватил старикан, - старинные имена давно на крестах распяты.
            Вот сволочь! Как образно излагает! Если честно, вся эта дипломатия полковника тяготила. Одна только встреча с Мансуром заплела все извилины. Хотелось забраться в машину, достать из аптечки ампулу и дать организму пинка.
            - Машинка-то ваша, - Черкес решительно поломал тему и перешел на «вы», -  в хороших руках, видать, побывала! Не «Волга», а танк! И стекла бронированы и «ходовая» в порядке. Ручная сборка! Не оценил я ее попервах! Мож, продадите? Или махнем не глядя?
            - Время такое, что самому пригодится! - Максимейко сделал рукой обобщающий жест и зевнул, делая вид, что собрался садиться в машину.
            Терентий Варламович призадумался. Звериным чутьем он понял, что где-то попал не в тему, что этот неправильный мент возможно совсем не мент и, как бы то ни было, на бабки его не возьмешь. А жаль! С человеком в такой машине стоило пообщаться. Возможно, он многое знает и что-нибудь прояснит. Время действительно подлое! В его воровском огороде кто-то ведет себя слишком уж по-хозяйски. В тюрьме - полные непонятки ─ какие-то наемные киллеры. На воле еще хуже. Кто-то мочит ментов. Хороших ментов, прикормленных. И никто их братвы не в курсах! Даже о том, что творится в Минводах, он узнал из звонка по межгороду. А Жуля ни сном ни духом! Тоже мне, блин, смотрящий! Пока не пнешь ─ со стакана не слезет…
            - Постой, командир! - неожиданно для себя Черкес ухватил Максимейко за руку. –  Скажи мне, зачем им покойник? Скажи мне, с кого спросить за тот беспредел, что творится вокруг самолета? Скажи мне, зачем ты здесь! А я тебе свой «Мерседес» подарю. Вот те крест подарю! Сегодня же «генеральную» сгоношу!   
            Старик угадал. В скрытой словесной дуэли он выбрал единственно верный тон. Полковник был крепко обескуражен. Во-первых, криминальные авторитеты никогда ни о чем не просят. А во-вторых…
            Покойник… о каком покойнике он говорит?! – лихорадочно соображал Валерий Георгиевич. Ну и денек, мать его за ногу! Только успевай поворачиваться! Чертов кум! И дернула же нелегкая так накануне нажраться…  И вдруг! (нет, не зря он так мучил свой разум) в голове что-то скрипнуло, провернулось и оформилось в ясную, четкую мысль. Вот оно! Вот оно самое главное!