Глава 6

Ночь прошла тревожно. Чертова колея! Где-то здесь должны быть… Не знаю, кто это такие, но то что у них минимум две машины – точно! Причем хотя бы одна – с настоящим дизельным двигателем! Уж солярный пролив на пути и копоть в том месте, где машинка буксовала – только что на кардане не сидела! – я определить могу. Впрочем, хвастать тут нечем: у нас любой малек, который хоть раз со скандинавами схватывался, топлива различает.
Однако, две машины – это серьезно. Очень серьезно. В старые времена были и у нас стаи выродней с собственным транспортом. А никого, кроме выродней в этих местах быть не может: деревень поблизости нет, да и откуда в деревне автомобиль возьмется? Ну, газогенераторный еще может быть, а чтобы дизельный… Солярка-то на полях не растет!
Поэтому я приказал удвоить караулы, а остальным – отбиться, не раздеваясь, а оружие держать под рукой. И, как оказалось – не напрасно…
Около четырех утра меня разбудил Сергиенко:
- Товарищ старший звеньевой. Шум в лесу. Моторы шумят.
Сон с меня слетел в одно мгновение, и через секунду я был уже на ногах:
- Где?
- С направления на второй пост.
- Пошли! – и, увидев, что Катюша уже стоит рядом, скомандовал, – Чайка, останься.
Ирка в такой ситуации надула бы губы и начала бы плаксиво ворчать, что вот, как всегда, самое интересное без нее, и вообще… Катя лишь коротко кивнула головой, но винтовку из рук не выпустила. Она не легла обратно на теплую подстилку, к уюту спальника, а легко и, разумеется, бесшумно, переместилась к краю поляны и растворилась в сумраке. Чуть-чуть колыхнулась ветка… Все – снайпер-универсал Чайка позицию заняла.
Я вытащил старенькие лыткаринские ночные очки, надел их. Ну, тек-с, пойдем, посмотрим: кто у нас там по лесу шумит? Может быть я и зря с собой Катюшу не взял: она и мельче, и ловчее, и пээнвэ у нее не старенький советский, а отменный трофейный «игл», но… Не хочу я ей рисковать! Не хочу, и все!..
Шум я разобрал, еще не доходя до второго поста. Где-то далеко, на грани слышимости, выл на максимальных оборотах движок, отчаянно стараясь вытащить свое четырех- (хотя, может и больше) колесное тулово из ловушек ночной дороги. Димка тронул меня за рукав и выдохнул одними губами:
- Торопятся выродни куда-то. Ночью прут…
- Вот мы их и расспросим, куда это они так спешат…
Машина не может пройти по лесу, словно по полю. В поле дорог – без счета, а в лесу, для автомобиля – одна, много – две. Так что путь, которым выродни пройдут на машинах, нам известен. А раз так…
Что за чертовщина?! Звук стих. Причем не удалился, а оборвался, словно ножом отрезали. Ага, значит, они основательно засели, и теперь дают мотору передохнуть. Ну что ж, это нам на руку. Значит, можно не будить ребят, не мучить их ночным маршем. Встанем, поедим, приготовимся и пойдем…
- Вот что, Димка. Здесь наблюдение усилить, и возьми двоих – отправь в поиск. Пусть сходят, посмотрят и доложатся: что там и кто там.
- Есть, – четко ответил Сергиенко, и тут же просительным тоном добавил, – Леш, можно, я сам схожу? И Чайку бы я с собой прихватил…
Блин! Вот же гад! Знает, что мне это не по душе, а все-таки… Правда, если честно, то лучшей пары для поиска и не найти, но все-таки – гад! О чем я сообщил Димке, после чего скрепя сердце разрешил провести поиск двойке Сергиенко-Логинова…
…Все  уже давно поели, а мне кусок не лез в горло. Димка и Катюша до сих пор не вернулись. Да где они там? А если выродни их захватили? С постов о стрельбе не докладывали, но… Вдруг их взяли без выстрелов?..
- Товарищ старший звеньевой!
Голос раздался столь неожиданно, что я невольно вздрогнул, выронил из рук кружку с горячим чаем и зашипел от боли в обваренной ноге. Противная девчонка! Не могла нормально подойти, надо обязательно возникнуть, словно привидение!
- Разрешите доложить? В трех километрах от нас застряли две машины. Грузовик ГАЗ-51 с газогенератором и дизельный японский джип, со срезанным верхом. Предположительно – с выроднями. В кузове у грузовика – два мешка с копченой свининой и еще мешки с какими-то продуктами. В джипе на треноге стоит «Корд» , лента заправлена. В грузовике – «Фагот» . Выродней при машинах – четырнадцать штук. Одеты чересчур хорошо – наверное, ограбили кого-то недавно.
- Так, а с чего вообще решили, что это выродни? – интересуется подошедший Негуляев. – Может, тут какое-нибудь поселение есть? Может, они свинину на обмен везут?
- Никак нет, товарищ старший тимуровец – Чайка четко повернулась к Виталию. – Это не селяне. Оружие держат умело. Один меня чуть не засек. Сами разглядывали какие-то украшения, а ведь женщин среди них нет. У восьмерых в ушах – серьги, причем у троих – с камнями. У семерых на шее замечены толстые золотые цепочки. Одна цепочка даже толще, чем за двенадцать детей полагается! А он, – Катюша широко улыбается, – и одного-то вряд ли родил! У некоторых на цепочках – крест, как у Алеши-найденыша, только тоже – золотой. У троих – очень большой…
Я жестом останавливаю Катюшу и поворачиваюсь к Алеше:
- Скажи, это могут быть иноки, как ты?
Тот качает головой:
- В сомнении я, ибо не должно монасям, обет нестяжательства на себя приявшим, презренным златом, металлом бесовским, руци свои сквернить, – он поворачивается к Чайке, – А что, дочь моя, одеты они аки я был: в рясы и скуфьи?
- Не-е… – Катюшка улыбается. – Какие там рясы – в камуфляж вроде скандинавского одеты. Похоже – натовский.
- Так может это скандинавы и есть?
- А зачем им тогда по-русски говорить? Мы с товарищем звеньевым Сергиенко слышали, как они переговариваются. Про заказ какой-то говорили, про то что им, – она чуть заметно напрягается и старательно цитирует, – «он теперь ни гривны не заплатит, не то что золотого!»
Так, ну все ясно. Действительно, выродни. Они всегда про золото разговаривают, даже после умиротворения. У них чуть не каждая вторая сказка про «рыжье и камушки». Я слышал, что однажды, в целях эксперимента, двоих умиротворенных расписных привели в Алмазный фонд. Так они себе той же ночью вены перегрызли! Так что, раз неведомые автомобилисты за золото переживают – точно, выродни! Ну  с этими-то мы знаем, как поступать…
Я приказал сменить часовых и выслал усиленный дозор к тому месту, где расположилась стая. Часовые наскоро поели, и все второе отдельное сводное поисковое звено усиленного состава имени пионера-героя Бориса Малова ускоренным маршем двинулось навстречу бою…
Выродни вели себя как им и положено нагло. Всего двое часовых, которые к тому же стояли вне зоны видимости друг друга. Я осторожно полз вперед, рассчитывая точку броска. Рано… рано… рано… а вот сейчас – пора!
Мой караульщик, здоровенный светловолосый детина, даже не успел повернуться, когда я схватил его за горло и ткнул своим «хитрым» ножом в правый бок. Нож у меня особенный, мне его наш вожатый, Валера, вечная ему память подарил…
-…Лешка, ты мой нож себе возьми. На память…
- Товарищ вожатый, да вы что?! Да вы еще долго жить будете, мы еще на вашей свадьбе спляшем…
Валера дышит с трудом, на губах пузырится розовая пена. Он на ощупь находит мою руку, и стискивает ее:
- Нет, братка, отплясался я. Ты со мной долго не торчи, а то эти сволочи, – вялый жест в сторону позиций финского лыжного отряда, – еще пожалуй в атаку пойдут… Ты нож мой, Лешка на память себе возьми, он не простой. Такими империалисты боевых пловцов вооружали. У него в рукоятке – баллончик с газом. От наших сифонов подходит. Ты когда врага ударишь – на кнопочку надави. Мало ему не покажется…
Он снова замолкает, а потом…
Вот это, – он шарит по груди и вытаскивает из кармана пакет, – это вот отдай Алене Смирновой из минус девятого мяготинского , добро?
Слезы застилают мне глаза. Я киваю, и он чуть отдышавшись, продолжает:
- Гранату мне оставь и уходи. Приказываю…
…Я уходил, глотая злые слезы. Через сорок минут бега позади грохнул взрыв. Валерки не стало. Так что теперь, когда я бью своим ножом, я его всегда вспоминаю. И просто зверею…
…Короткий пшик – и выродень рухнул на землю. Готов. За второго часового можно не волноваться: им Маринка Семенова занимается. Ну, что, начали?..
…Граната из РПГ ударила джип под днище, и он медленно, словно нехотя завалился на бок. Старые большевики называют такие джипы «паркетниками», но все равно они изрядно проходимее обычных машин. Должно быть, он шел первым, потому и застрял в болотине, да так, что второй машиной не вытащить. Выродни пытались загатить болотину, но успели только на половину.
С другой стороны защелкали выстрелы снайперов, не дающих выродням подойти к машинам. Те, однако, не растерялись, и как-то очень грамотно рассыпались по поляне, занимая круговую оборону. Краем сознания я подумал, что если бы Алешин бог все же существовал, то я бы помолился ему. Пусть таких выродней поменьше будет, а?..
Выродни, прикрывая друг друга огнем, все же попытались дотянуться до «фагота» стоящего в кузове «газона», но, потеряв четверых, оставили свои бесплодные попытки и сосредоточили огонь, пытаясь подавить пулеметный расчет Тихонова, накрепко прижавший их к земле. Э-э, они что – прорываться собираются? А вот фиг вам!..
Жестами приказываю перенести огонь на сбившуюся группу. Рядом, словно из-под земли возникает Катюша:
- Катька, ты что здесь делаешь?
- Леша, не кричи на меня, пожалуйста – она старается заглянуть мне в глаза. – Ну что ж я тебя, одного оставлю? Давай я лучше во-он того успокою…
Винтовка сухо хлопает и выродень, тот самый, который пытался из ручника нащупать Санькин пулемет, ткнулся лицом в землю и затих. Ох, Чайка, снайпер ты мой дорогой…
- Катя, тогда сделай-ка нам парочку безногих. Чтобы допросить было можно.
Она кивает и сосредоточенно прицеливается. Есть! Судя по тому, как полетели брызги, и как дернулся и заверещал выродень, Катюшка раздробила ему колено. Отлично, вот и клиент для Витальки…
Семеро уцелевших выродней вдруг разом, словно по команде – хотя какие команды и какая дисциплина может быть у выродней?! – метнули гранаты и рванулись вперед, поливая вокруг изо всех стволов, точно из шлангов. Бляха, неужели уйдут?..
Коротко фыркнул АГС и прорыв захлебнулся. Сергиенко все же успел развернуть «Пламя» и остановил атаку одной очередью. Ладно, пошли, посмотрим- полюбопытствуем: что за выродни такие странные?..
Мы подходим осторожно, помня о том, что два выродня все-таки живы. Тот самый с разбитым коленом, и второй, у которого тяжелое, хотя и не смертельное ранение в бедро. Ого! Оружие у них – прямо как у юнармейцев-отличников. Аж блестит от чистоты. А это что? Неужели?..
Передо мной лежит мертвый выродень, в руке которого зажата «Гроза» . Обалдеть! Я такое оружие всего два или три раза в жизни видел, а тут, у выродня… С ума сойти!
Подбираю редкость, вешаю на пояс. Пригодится, честное слово. Ну, что: пойдем с раненными потолкуем?..
- Ты кто такой? – спрашиваю я сурово, наклонившись над хромым. – Отвечай, тогда не будешь мучится…
Он смотрит на меня с ненавистью и… А пожалуй и с презрением. Ну, дожили: нас уже выродни презирают! Ничего-ничего, вот придут сюда три-четыре отряда юнармейцев, вот тогда и посмотрим, кто кого презирает…
- Кличку свою назови, выродень, – вмешивается Чайка. – Быстро, пока мы добрые…
Внезапно меня пронзает ощущение, что что-то идет неправильно. Я прыгаю на Катю, сбиваю ее с ног, прижимаю к земле, накрыв своим телом. Глухой взрыв и спину словно пронзает раскаленным гвоздем. Паскуда!..
Будто повинуясь неслышному приказу, оба выродня подорвали себя гранатами. У нас первая и единственная потеря – осколки ссекли малька Ванечку из второго. Пятеро, включая меня, схлопотали легкие ранения. Но не это самое страшное, хотя Ванечку жалко до беспамятства…
Кто и где видал, чтобы выродни НЕ СДАВАЛИСЬ?!!

Отредактировано Серб (18-11-2010 20:55:23)