А что-эта книга уже вышла???????????? И вы ее даже читали!!!!!!!!????????????? Е-мое! Ну почему я живу на краю вселенной!!!!!!!!!!!! suicide.gif 

Вот спасибо- уже исправил)))

. Вообще наверное в мирное время здесь было почище, но сейчас многие трубы и тоннели были разбиты бомбами да снарядами сыпавшимися на город в прошлом году и глубина жижи иногда почти достигала среза голенищ.
                    Зато потом, когда мы вылезли почти возле речки, аж голова закружилась от чистого воздуха. Проскочив вдоль берега, густо заросшего кустами, дошли до развалин старого двухэтажного дома, в подвале которого и встали на  запланированную дневку. Блин! Все хорошо, о сменной одежде мы заранее позаботи-лись. Но вот об обуви…….Снятые сапоги стояли в дальнем углу подвала и мощным амбрэ отгоняли не толь-ко летающих насекомых , но так же мелкую и крупную живность. Крупную, это в смысле меня и Пучкова. Стараясь держаться подальше от источника вони, еще раз осмотрели заныканное заранее в этом же подвале оружие, после чего завалились отдыхать. Если в городе, наверху и была какая-то суета (а она точно была) то все прошло мимо нас, не потревожив. А ночью мы почти спокойно прошли на точку встречи с остальными. Хоть количество патрулей было просто запредельным, но выскользнуть с окраины Харькова особого труда не составило.
                                 Не доходя до точки километра 2, включил рацию. Мужики должны были там собраться раньше, и включить свою уже минут пятнадцать назад.
-Тук-тук, кто в теремочке живет?
Рация пошипела несколько секунд и почти неузнаваемым голосом Гусева ответила
-Пионеры юные
Значит все нормально. Если бы ответ был –юные пионеры, то это значит к нам в упор подкрался северный пушной зверек и вместо встречи со своими, нас ожидали недружеские объятия фрицев. Пройдя еще немного по лесу, увидел фигуру Сереги шагнувшего к нам из-за дерева. Он уже успел скинуть немецкую шкурку и в маскировочном комбезе совершенно сливался с местностью. Хлопнув меня по плечу, поинтересовался:
-Ну как у вас?
-Норма , как в аптеке. А у вас?
-Все на уровне. Пойдем к остальным, там и побеседуем. И чем это так воняет?
-Ни чем, а кем. Ты бы по этим канализациям поползал, не так бы несло. Это мы еще отмылись….
Гусев хохотнув, повел нас в куда-то в сторону от прежнего маршрута. Народ выходит, тоже решил подстра-ховаться и расположился почти в километре от назначенного места встречи. А потом, отмахав километров 20 по ночному лесу, мы встав на отдых возле небольшого ручейка, начали делиться впечатлениями. Сначала рассказывал я. Сначала слушали внимательно, а потом гады ржать начали, когда дошел до места о нашем во-нючем заплыве. У них то, все было гораздо чище и интереснее. Большой сказал, что Функ на трибуне только-только речь начал, и решив особенно не тянуть Славка влепил в него из своей пушки.
-Все-таки расстояние большое было, но от него только брызги полетели. А ветер метров 5 в секунду был, да и дальность такая, что целился вообще в сторону и почти на метр над ним. Попал правда очень удачно. Даже с трибуны фрица скинуло….
Было видно что Еремин гордиться выстрелом и готов рассказывать о *проседании* пули об определении уг-ловых величин и дальности до цели бесконечно, поэтому прервал его вопросом:
-А глушак как сработал?
Славка кашлянул, недовольный что его оторвали от пропаганды любимого дела, но ответил:
-Штатно сработал. Как на испытаниях так и сейчас.
Потом покрутил головой и добавил:
-До сих пор удивительно, как обычный кусок картона может так глушить звук.
Он так удивляется, потому что я ему на дело и для испытаний, одноразовый глушитель из картона замастря-чил. Не один конечно, а штук 5. Звук из ПТР он даже не столько глушил, сколько изменял. На выстрел не по-хожим делал. А больше нам и не надо. А то воткнем хороший глушитель, и дальность сразу упадет. А вот за счет удаленности снайпера от цели и получилось всем живыми уйти. Сидел бы он на водокачке- спекся бы сразу. Разъяренные потерей шефа, эсэсовцы к водонапорной башне уже через несколько минут подскочили. Как рассказывал уже Гусев, наблюдающий за этим действом в бинокль, немчура в секунду вынесла запертую дверь и человек десять, самых шустрых вбежали внутрь. Сидящий рядом Марат вслух досчитал до пятнадца-ти  и тут шарахнуло. Здоровенная водокачка рухнула подняв облако пыли. Более медлительные эсэсманы, не успевшие к ловле вражьего снайпера тараканами порскнули в разные стороны. И тут с небольшими переры-вами сработали мины. Шарафутдинов очень удачно расставил растяжки, предугадав направление бегства ос-новной толпы. Беготня почти сразу прекратилась. На лежащих тут и там солдат в черных парадных мундирах густо опускалась пыль и листовки заложенные на той же водокачке. Эти воззвания, предназначались исклю-чительно немецкому командованию поэтому их и не расклеивали темными ночами, пугливо озираясь, а так сказать доставили непосредственно на место. И текст в них был несколько необычный. На послание турец-кому султану, точно не похож.  В очень корректной форме там говорилось, что в случае продолжения прак-тики взятия заложников среди мирного населения, Советское командование будет предпринимать ответные меры, в виде резко увеличившегося отстрела средних и высших  немецких чинов. Ну а если и это не проймет тевтонцев, то гарантируется уничтожение гражданского населения Германии и Румынии способом не попа-дающим конвенции, но от этого не менее эффективным. Там же был и призыв к немецким солдатам пожалеть своих родных и близких на родине.
                                     Правда как потом выяснилось, фрицы продолжали упорствовать в своем сволочизме и через неделю после нашего возвращения, стало известно о расстреле ими в Харькове почти 600 человек. Ну суки, теперь наша очередь! Моя идея про ядовитые послания, получила добро на самом высоком уровне и через 20 дней первые несколько тысяч писем, разными путями, были отправлены адресатам в Европу. Правда без должного пиара, такая акция могла бы окончится пшиком. Поэтому ввиду отсутствия телевидения вся операция была доведена до сведения немцев листовками. Скидывали их исключительно над линейными фронтовыми частями в надежде спровоцировать конфликт между воюющими солдатами и карательными от-рядами. Кое-где это даже получилось. Конечно не сразу. Письма пришлось отправлять еще 2 раза, в ответ на акции устрашения, но вот по слухам, в Киевском немецком госпитале произошла крупная драка между сол-датами охранных отрядов и фронтовиками, крайне  недовольными действиями карателей, подвергающими их родных опасности. Немцы вскоре конечно прочухали, откуда к ним в дом приходит смерть и начали пред-принимать меры. Письма вскрывали исключительно в перчатках или заставляли заниматься проверкой воен-нопленных. Но такие послания проверяемые пленными, сильно тормозились и многая корреспонденция про-сто терялась. Тем более, процент смертности среди военной цензуры превысил все мысленные размеры. А наши в листовках, грозились новыми, еще не известными, карательными мерами. И похоже это начало сраба-тывать! Во всяком случае после показательного отстрела Даргеля, первого зама гауляйтера Украины, были массовые облавы, кучу людей побросали с тюрьмы, но не был расстрелян не один заложник! То есть все эти хмыри отлично понимают, надо только доходчиво объяснить.
                            А на фронте ситуация постепенно стабилизировалась. У нас то и так было тихо, но вот груп-па армий *Центр* иссякла в своем наступательном порыве. Уже август, а они все продолжают буксовать там, куда удалось дойти к середине июня. И похоже больше ничего им хорошего не светит. Советские войска стремительно учатся воевать и теперь смертельно больно огрызаются. А на наш участок опять пошли новые резервы. Это значит, что на центральном направлении все настолько стабильно, что командование может се-бе позволить наращивать силы в других местах. Тем более до начала дождей и распутицы осталось месяц-полтора. А там и морозы ударят. Вот тут я думаю и сможем показать, чему за лето научились. Тем более в Калуге бои шли сродни Сталинградским из моего времени. От города говорят, почти ничего не осталось. Дрались за каждый дом, и немцы несмотря на сильнейший напор так и не смогли его взять. Вот где у наших настоящая кузница кадров получилась! Тем, кто прошел через эти бои и выжил, уже ничего не страшно. Та-кие не то чтобы от одиночного пулеметчика прятаться не будут, а взводом роту фрицев гонять смогут. Да и в наших местах, бойцы за это время сильно поднаторели. Дошло до того, что практически на моих глазах пехо-тинцы из бригады Рябова умудрились захватить целенькую троечку. То есть PZ-III. Причем додумались же! Во время отражения очередной атаки, забросили на ствол танка две дымовые шашки связанные веревкой. Танк после этого проехал буквально метров 50 и из него прямо на ходу начал вываливаться задыхающийся и кашляющий экипаж. Закопченных фрицев ударно истребили, после чего вполне исправный танк был передан нашим танкистам. И таких случаев проявления смелости и смекалки становилось все больше и больше. То втихаря подтащат минометы поближе и ночью саданут по заранее разведанным позициям немцев. Пока те прочухаются, минометчики уже успевают свалить. То устроят ложный аэродром и немцы с тупой регулярно-стью его начинают бомбить. Причем помню, долбали его дня два, пока не нарвались на истребительную за-саду. Наши вычислив периодичность налетов, подгадали время подлета своих истребителей так, чтобы нем-цы увлеченные будущей бомбежкой фанерных мишеней только-только подходили к цели. Шесть Юнкерсов тогда одномоментно спустили на землю. А когда для выявления огневых точек, чучело Гитлера в неприлич-ной позе выставили? Немцы молотили по любимому фюреру из всего что стреляет, а наблюдатели заносили в журнал наблюдений места расположения орудий и пулеметов. В общем из людей исчезла безысходность и истерическое состояние типа- Эх! Однова живем! Глупую смелость с выскакиванием на бруствер и стрельбой по противнику уже никто не демонстрировал. А если кто и выкидывал подобные коленца, то не просто так, а при поддержке отделения а то и взвода, готового открыть огонь по неосторожно высунувшемуся немцу, ре-шившему поглядеть на бесплатный цирк.
                                 Вчера же, когда я решил сходить к Павлу Рябинину- командиру взвода пешей разведки, то застал у него в расположении комиссара полка. Тот среди разведчиков проводил политинформацию. Я из принципа не слушаю эту мудатень, и уже собрался отваливать, когда остановился в ожидании ответа на во-прос. Незнакомый мне парень, видно из новеньких, спросил про второй фронт. И тут комиссар Геращенко ляпнул такое, что у меня челюсть отвалилась. А сказал он, что после крупного поражения американского флота на тихом океане, штатовцы с трудом удерживают немногие оставшиеся у них острова и вообще им бы с японцами справиться для начала не мешало бы, а то такими темпами Ямамото скоро начнет со своих крей-серов обстреливать побережье США. Я слушал и офигевал. Это когда же желтые умники так постарались, что инициатива к ним перешла? Надо бы разобраться. Не откладывая в долгий ящик подошел к комиссару и предложил отойти в сторону, чтобы ответить на мой вопрос связанный с большой политикой. Геращенко сна-чала с подозрением меня оглядел, но потом поняв что я не шучу, весь расцвел. Ну еще бы, теперь он всем своим коллегам рассказывать будет, что полный пофигист Лисов у него международной обстановкой интере-суется. Хотя непосредственно к этому комиссару я относился очень даже хорошо. Нормальный мужик, без особых заскоков. Только он сам меня опасался. Особенно после случая с докладом. А я тогда просто немного пошутил. Он все свои доклады сочинял сам. И потом распечатывал из на старенькой машинке. Сей ценный агрегат он мог доверить только своему писарю, который в этот момент как назло попал с отравлением в сан-часть. Слив обожрался и теперь подполковнику пришлось лично шлепать по клавишам. Все бы ничего, но вот он неосторожно оставил этот доклад, посвященный дате очередного съезда, на столе. А я просто прохо-дил мимо. Скользнув взглядом по первым строчкам машинописного листа, уже было пошел дальше, но по-том не удержался. А он сам виноват. Нечего было писать:
-Вот стою я перед вами, простой советский человек…..
Ну и дальше ода партии пошла. Я же вспомнив анекдот, не поленился и перепечатал целую страницу текста. Изменив буквально пару слов. И как истый диверсант смылся  с места преступления незамеченный. Зато надо было видеть глаза ЧВС и комдивов собравшихся на совещание, когда Геращенко вышел со своими писуль-ками перед ними и поздоровавшись начал читать. Первый абзац прошел нормально, но когда комиссар пате-тически начал читать скорректированный мной текст, все чуть не попадали со стульев. А выглядело это так:
-Вот стою я перед вами, простая… русская……….баба?
Комиссар неверяще вгляделся в текст и заглох. Потом посмотрел еще раз- ничего не изменилось. Дальше чи-тать текст как бы от лица бабы, он явно не хотел, а сориентироваться на ходу и исправить своими словами им же написанное не смог. Впал в ступор, пламенный зажигатель сердец. Доклад был скомкан. Потом он своему начальству жаловался- мол идеологическая диверсия против него произошла. Диверсанта искали долго, но так и не нашли. Геращенко, точно догадывался чьих рук это дело, но догадки не есть доказательства. Я же тогда получил втык от Колычева и опять за нарушение формы одежды. Он когда мной недоволен, всегда к форме цепляется. После этого, прошло уже много времени и комиссар перестал на меня коситься. А когда я ему подарил набор немецких цветных карандашей, вообще оттаял. Но опасаться не перестал. Сейчас же млея от чувства собственной значимости подробно рассказывал мне события почти двухмесячной давности. Ока-зывается возле атолла Мидуэй произошла таки битва титанов. Но америкосы ее с треском проиграли и теперь японцы гоняли их как хотели, по всему океану. Хм….. а я все пропустил. Все таки надо не только слухи но и сводки слушать. И что же это получается? Неужели усатый вождь налево сработал? Я то ему информацию про коды выдал, не особенно задумываясь о ее дальнейшем использовании. А оно видишь как поверну-лось…Да уж, теперь янки надолго завязнут в морских и островных сражениях. Толку от их второго фронта, во всяком случае в мое время, все равно было немного, но при теперешних раскладах очень интересно может сложиться послевоенная ситуация в мире. Очнулся от своих мыслей, когда Геращенко рассказывал уже о на-строении рабочего класса в Италии. Вот блин говорун! Пришлось вежливо заткнуть разошедшегося комисса-ра и поблагодарив распрощаться. Он весь довольный собой приглашал заходить почаще. Я пообещал, посо-ветовав заранее прятать пишущую машинку. Он через силу хохотнул и погрозив пальцем пошел к заждав-шимся его бойцам.
                         А пополнения все прибывали и прибывали. Хорошо вооруженные и более-менее обученные. Были и обстрелянные и не нюхавшие пороху. А были и откровенные уголовники, которые решили сменить спокойствие лагерей на вольную но крайне беспокойную жизнь на передовой. Большинство из них наверное рассчитывало сразу смыться с фронта и дальше гулять, но особисты не дремали  и после показательных рас-стрелов дезертиров, отловленных в дивизионных тылах, уркаганы угомонились. Но не притихли. Помню в мое время что в фильмах, что по телику очень любили рассказывать о благородном жулье, с оружием в руках сражавшимся за Родину. Мда…. Действительно сражались, те кто не дезертировал, те кто избежал трибунала и те кто просто выжил и понял, что обратной дороги нет. С фронта можно уйти только по инвалидности или вперед ногами. Гражданских судов здесь нет и поэтому социально близких уголовников, не будут сажать на 3-5 лет. Судит здесь военный трибунал, а у него разговор короткий- или к стенке или в штрафные роты. Но это все дошло до блатных позже. А поначалу они вели себя крайне борзо. Это только в демократической ли-тературе рассказывалось, что бедных урок из лагерей сразу в штрафбаты совали. В реальности, большинство из них попадали в обычные линейные части. И начинали там резвиться. Как то возвращаясь уже под вечер от *тяжелых* снайперов увидел на опушке леса, за кустами кучкующихся бойцов. Человек пять. Решив посмот-реть что они там делают, бесшумно подошел и встал за дерево прислушиваясь к разговору. А беседа была очень интересной. Бойцы, густо перемежая свою речь матом и феней наезжали на лейтенанта. Летеха, не-большого роста крепыш, на вид лет 20 не больше слушал маты и угрозы в свой адрес совершенно спокойно. От этого спокойствия бывшие уголовники заводились все больше и больше. И вот самый здоровый из них по кивку старшего,  худого и какого-то словно выжатого мужика, решил ткнуть лейтенанта раскрытой пятерней в лицо. Но не тут то было! Поймав руку, летеха врезал борзому бойцу по печени и ловко перекинул его через себя. Самбо видно занимался пацанчик. Остальные гурьбой навалились на командира, но тут уже я решил вмешаться. Выскользнув из-за дерева, без затей влепил двоим ближним ко мне по стриженным затылкам. Те кулями осели на землю. Лейтенант же к этому времени успел уронить своего. Блин! Вот что всегда раздража-ло в этой мразоте, так это то, что почуяв силу они так быстро переходили из состояния крутых яиц к состоя-нию немощной падали, что даже оторопь брала. Вот и сейчас, те двое которых лейтенант не отправил в бес-сознательное состояние увидев что ситуация кардинально изменилась, начали громко скулить и причитать не поднимаясь с земли и держась за *страшно* поврежденные места. Моя парочка лежала тихо-тихо и воплями слух не оскорбляла. А взводному видно еще опыта не хватает…… Пока летеха с удивлением разглядывал не-известно откуда появившегося командира я напустил на себя суровый вид и спросил:
-Лейтенант, что здесь происходит?
Быстро подобрав упавшую во время драки пилотку, тот одел ее на голову и встав по стойке смирно доложил:
-Лейтенант Смирнов! Провожу беседу с бойцами!
-Ну и как успехи?
-Только начал товарищ капитан!
Однако… Молодец летеха, такого запугать- четверых уголовников мало будет. Достав папиросы предложил закурить Смирнову.
-Спасибо, не курю товарищ капитан!
-Да расслабься ты Смирнов. Чего на весь лес то орать? Давно из училища?
-Месяц как выпустился.
-А с этими что?-----Я пихнул ногой снова запричитавшего бойца----Из новеньких уголовников?
-Так точно товарищ капитан.
Нет, с нормальными людьми,  казенно-уставным языком общаться не могу. Поэтому протянул руку и пред-ставился:
-Меня зовут Илья Лисов, а тебя?
-Владимир Смирнов, товарищ капитан.
-Вот что Володя, давай без чинов и рассказывай, что тут произошло.
А произошло, то что я и предполагал. Уголовный сброд, которого оказалось довольно много во взводе Смир-нова сбился в банду и начал пытаться установить свои порядки. За пять дней, что они пробыли на передовой, успели запугать сержанта, начали угнетать остальных бойцов, а вот теперь пытались наехать на взводного, который хотел прекратить это безобразие мирным путем. И вот после объявления внеочередного наряда, са-мые наглые из них решили *поговорить* с оборзевшим по их понятиям лейтенантом.
-И много у тебя во взводе таких ухарей?
-Одиннадцать человек. Но воду мутят, как будто их все тридцать.
-Ротному почему не доложил?
Тут Смирнов неожиданно засмущался, а потом попытался объяснить, что командир взвода именно он, и ка-кой же он взводный, если бойцов обуздать не сумеет. Хе! Нравиться мне этот пацан все больше и больше. Единственно опыта ему немного не хватает. С такими волками нельзя себя вести как с обычными людьми. Сегодня он бы их конечно раскидал бы, но вот во время возможной завтрашней атаки поймал бы пулю в спи-ну. Эта падаль унижения не прощает.
-А что же делать?
-Как что делать?-----Я удивленно поднял брови--------За нас уже все уставом решено. Имело место нападение на командира. Причем с целью убийства
Кивнув на выбитый у второго нападавшего на Смирнова нож, продолжил:
-Так что по всем законам военного времени, светит этим орлам вышка.
Поскуливающий, но прислушивающийся к разговору урка взвыл и попытался вскочить. Пришлось его укла-дывать быстрым ударом в ухо. Второй лежал тихой мышкой и опрометчивого поступка своего кореша решил не повторять.
-Так что Володя, двигай в свое расположение, бери бойцов и пусть этих будущих жмуриков пока на губу та-щат. Тех кого я оприходовал, раньше завтрашнего не очухаются. Не на себе же их нам переть?
Смирнов сбегал за бойцами и когда арестованных уволокли решил сходить к его ротному. Тот оказался кре-пеньким парнем лет 25 с орденом Красного Знамени и желтой нашивкой за ранение на выгоревшей гимна-стерке. Пообщались. Оказывается, как и положено хорошему ротному он знал о ситуации у Смирнова. Но пока никаких шагов не предпринимал, давая командиру взвода проявить себя. Выслушав мой рассказ, решил что командир проявил себя достаточно и вполне достойно. Он и раньше держал на примете нового взводного, а сейчас был только рад услышать со стороны, что не ошибся.
                        А уже к вечеру следующего дня, всех четверых нападавших расстреляли…. Я же решил про-вести профилактическую беседу с остальными. Уголовники были сильно подавлены быстротой и жестоко-стью наказания, поэтому слушали внимательно и не вякали. Мне же нужно было просто довести до них мысль, что жизнь их взводного и их теперь взаимосвязаны. Урки услышав это сильно заволновались. Самый смелый из них, здоровый детина, метра под два ростом удивленно пробасил:
-Так что же товарищ капитан, если нашего командира в атаке убьют или он пулю шальную словит, нам сразу решку наведут? Не по закону это….
-Не волнует. Закон здесь устанавливаю я. Вы вон пытались установить свой и теперь будете расхлебывать. Вели бы себя как люди, так и отношение было бы соответственное. А теперь хоть собой Смирнова закрывай-те, но если с ним что случиться, вы его надолго не переживете. Я сказал. А что мое слово значит, у людей по-спрашивайте…….
И уже уходя добавил:
-На месяц вам эта епитимья. А потом живите как получится.
Видно ограничение сроков ответственности несколько взбодрило бойцов. Во всяком случае с физиономий сошло обреченное выражение. А я двинул к себе, думая что на это время Володю от разных подлян прикрыл, а через месяц новоприбывшие уже оботрутся и им в голову никаких пакостей уже не придет.
                              Еще через три недели начались дожди и наступила настоящая осень, со слякотью, промозг-лостью и вечно больными зубами Пучкова. У него к перемене погоды перманентные флюсы выскакивают. Это уже примета такая - если Лехина морда потеряла симметричность, то жди скорых холодов. А вот как начнутся холода, то вместе с ними начнется интересное время. На последнем совещании Колычев дал от-машку. На нашем фронте уже была практически восстановлена численность террор-групп. Дней через десять они очередной раз пойдут по тылам. Назад уже возвращаться не будут. Их подберет гвардейский конный кор-пус Осликовского. А когда немцы в погоне за нашими кавалеристами, творящими резню у них в тылу, начнут снимать дивизии с фронта, ударят механизированные корпуса, за которыми в прорыв хлынет пехота. Как и куда будут нанесены основные удары, я не знал. Не знал и стратегических задач этих ударов. Но то что наши собираются применить немецкую тактику танковых клиньев , совмещенную, с ноу-хау чисто Советских во-енных достижений догадывался. И кажется, мог себе представить размеры будущего котла, в который может попасть вся группа армий *Центр*. Это даже не котел получится. По размерам уже наверное целый бассейн. Хотя такое слово в армии и не применяют. Вот только удержим ли такую прорву войск в окружении я сомне-вался. Хотя фиг его знает, как все повернется. Силищу то накопили немерянную. И количественно и качест-венно. Вон, в последнем прибывшем к нам мехкорпусе было два полка новеньких тридцатьчетверок. И не простых, а Т-34-85! Причем с рембатами, зенитным прикрытием, летучками и тягачами. И все это на гусени-цах. Только наливники были колесными ЗиСами. А общаясь на совещаниях с танкистами узнал, что в тылу они уже видели новую самоходку. Со 152 мм орудием, на базе КВ. Но это пока экспериментальный вариант. А вот самоходки с 85 мм орудием на базе Т-34 уже прошли испытания и их начали массово шлепать на Ура-ле. Надо же какой оперативный ответ на мои слова по поводу Тигров и Пантер! Фрицы своих кошек еще только обкатывают, а у нас уже противодействие им поставлено на поток.
                         В воздухе же носился запах будущих изменений и перемен. Даже те кто и не догадывался о на-ступлении оказались вовлечены в круговерь его подготовки. Но таких недогадливых было все меньше и меньше. Народ был достаточно тертый и понимал, что скоро начнется. Уже самый простодырый боец, инте-ресовался у командиров, когда же наступление. И вот террор- группы ушли в немецкий тыл. Мы тоже рва-лись туда всей душой, даже Леха панически боявшийся зубных врачей, привел свою пасть в порядок и глядя преданными глазами на нас с Гусевым всячески демонстрировал свою боеготовность. Мы же зайчиками ска-кали за Колычевым, но он в последний момент нас жестко обломил. До этого молчал гадский папа и мы не теряли надежды. А он видно просто не хотел себе нервы портить и поэтому категорическое нет, сказал уже в последний момент. Все наши крики и возмущения были проигнорированы. Тогда мы жутко обиделись и де-монстрировали свои обиды целых два дня. Общались с командиром исключительно по уставу, безостановоч-но козыряя и рубя строевым шагом. Но это моментом прошло, когда корпус Осликовского легко взломав обо-рону немцев и не вступая в мелкие стычки в дивизионных тылах вышел на оперативный простор. Колычев собрав нас, сразу завершил все игры.
-В общем так товарищи командиры. Через пять дней начнется. Поэтому вы должны быть постоянно при мне. Так что никаких похождений по бабам (это он мне и Гусеву), по знакомым (это он мне), и по летным столо-вым (это он Лехе). При наступлении, выдвигаться будем с корпусом Брусникина. Это направление главного удара.  Наладьте взаимодействие. Выясните где и как планирует расположиться штаб ну и вообще. Только без водки и мордобоя!
Колычев пристукнул ладонью по столу и глядя на наши довольные морды продолжил:
-А вы все боялись, что в тылу останемся. По человечески со мной разговаривать не хотели, хаяли всячески.
Тут мы наперебой завопили, что это мы не со зла и что лучшего командира и не желали. Иван Петрович ра-зулыбался и взяв карандаш склонившись над картой начал уже серьезно ставить боевую задачу…………
Пять дней пролетели очень быстро. И ранним утром, еще в темноте послушав почти часовую артподготовку и доносившийся с передовой слитный рев, в котором даже нельзя было угадать русского Ура! загрузились в свой транспорт. А еще через час, увязались за выдвигающимся штабом генерала Брусникина. Ставке нужны были самые свежие, самые точные сведения о том как будет развиваться наступление, и поэтому мы шли практически за передовыми частями. Гусев достал из вещмешка флягу и булькнув в колпачок протянул его мне. Я взял и стараясь не расплескать налитого на кочках, оглядел народ.
-Ну что славяне? Вперед, на запад!