Держите продолжение. Предупреждаю - еще две, а то и три главы уйдет на завязку. Потом действие поскачет интенсивнее.
5.2.
После моего ухода Троцкий некоторое время сидел неподвижно, затем встал, подошел к окну и с минуту смотрел невидящими глазами на хмурое сентябрьское небо над Москвой. Затем резко повернулся, устроился за столом и цепким движением взялся за один из телефонов:
– Сермукс здесь? Передайте ему трубку!.. Николай? Срочно мне все подробности об Осецком Викторе Валентиновиче. Главное – с кем связан или ранее был связан в партийной верхушке. И не забудьте такую деталь – где получил военное образование, где служил и так далее…
Я же вернулся к своим делам в наркомате. Сентябрьскую зарплату нам выдали совершенно новыми купюрами – это были первые деньги с символикой СССР. Купюры крупные – по десять, пятнадцать и двадцать пять тысяч, с гербом СССР, с надписью «Государственный денежный знак Союза Советских Социалистических Республик». Вот полиграфическое исполнение было довольно примитивным, только изображение герба было гравировано со всей тщательностью…
Деньги для выдачи заработной платы привезли в кассу наркомата только к самому концу рабочего дня, а выдачу начали вообще лишь около семи вечера, и поэтому, против обыкновения, в тот день я возвращался домой довольно поздно. Темные, едва ли не черные дождевые тучи висели, считай, над самыми крышами домов, превращая вечерний сумрак почти что в ночную темень. Когда я свернул в Малый Левшинский переулок, и до моего дома оставалось дойти едва пять десятков шагов, дорогу мне преградили двое.
Рожи их совершенно недвусмысленно говорили о той цели, с которой они вылезли из-за кустов мне наперерез. Один из них, крепко сбитый, невысокий, лет тридцати, одетый в некогда щеголеватое, а теперь совсем затасканное полупальто, смотрел цепким недобрым взглядом. Второй, молоденький – и двадцати-то ему, наверное, не набиралось, – был повыше, довольно широк в плечах, в распахнутой шинельке почти без пуговиц. Его взгляд излучал даже некоторое удовольствие – похоже, предвкушал развлечение от предстоящей стычки.
– Ну что, гражданин-товарищ… – хмуро начал коренастый, но тут молодой перебил его:
– Короче, дядя! Снимай котлы, пальто, а заодно и кошелек твой тебе тоже больше без надобности! – с неким даже торжественным оттенком в голосе объявил он.
Во мне быстро закипало раздражение. Так вышло, что ни приемами рукопашного боя, ни какими-либо восточными единоборствами я никогда не владел, не обучался ничему подобному и мой реципиент. Все, что было у меня за душой – подростковые потасовки и шесть месяцев в секции спортивного самбо в студенческие годы. У реципиента опыт был не богаче – две-три стычки после студенческих попоек по неясным причинам и с неопределенным результатом, поскольку все участники были уже пьяны в стельку. Ну, еще раз ему крепко досталось от местной шпаны в эмиграции, в Брюсселе, в пролетарском квартале Les Marolles, буквально в сотне-другой шагов от подножия монументального Дворца Юстиции, воздвигнутого около двух десятков лет назад. Для его строительства была снесена значительная часть квартала и выселено пятнадцать тысяч человек. Сумасшедший архитектор, проектировавший это самое большое судебное здание в Европе (а тогда, наверное, и в мире) умер еще до окончания строительства. И долго еще слово architect было одним из самых ходовых ругательств среди старожилов в местных кафе... Короче, если бы не двое мастеровых, спугнувших шпану, разбитым носом и губами, синяками и кровоподтеками дело могло и не ограничиться.
Но что-то во мне уперлось – отступать я категорически не хотел. Медленно расстегивая пальто, я процедил сквозь зубы:
– Что же ты, мазурик, совсем с людьми говорить разучился? Сявке позволяешь поперед себя вякать?
Похоже, мои слова его все-таки немного зацепили. Старший недобро зыркнул глазами на своего молодого подельника. Секундное замешательство коренастого позволило мне расстегнуть ремень с тяжелой латунной пряжкой, выдернуть его из брюк и одним движением накинуть на руку. Этому жесту я как раз был обучен, но вот что этим ремнем надо делать дальше – представлял чисто теоретически.
Мои противники больше не теряли времени даром и одновременно пошли на сближение. Надо и мне действовать…
Я не стал отмахиваться, как попало ремнем от коренастого, который попер прямо на меня, а резко развернулся к молодому, заходившему сбоку, и от души впаял ему жестким рантом ботинка по голени. Проняло. Он осел на землю и завыл, схватившись обеими руками за подбитую ногу.
Взмах ремнем над головой – и я снова бью ботинком, на этот раз в пах коренастому. Тут же, без паузы, банально бью правой рукой с зажатым в ней ремнем сбоку в ухо и коренастый заваливается на землю…
Не успеваю я обрадоваться столь удачному для меня развитию стычки, как мне приходится с большим трудом пытаться понять – почему это я валяюсь на земле, от чего у меня так болят нос и губы, и почему так плохо соображает голова?
Зрение довольно быстро сфокусировалось, и я разглядел стоящую надо мной фигуру. Рядом, кряхтя и постанывая, поднималась с земли еще одна
– Ногами лягаться, падла! – зашипел кто-то из них и мне крайне чувствительно прилетело с одной стороны сапогом под ребра, а с другой – сапогом по бедру. Бедро налилось дикой болью и буквально онемело.
– Обыщи его! – Это, кажется, командует старший.
Молодой наклоняется ко мне, откидывает полы пальто и зачем-то пытается расстегнуть пиджак.
Ну, нет! Мутная волна ненависти заливает меня, даже боль в бедре немного отступает. Я обеими руками захватываю шарящие по мне пальцы молодого и безо всяких сомнений ломаю – но тут же чувствую, что меня едва не выворачивает наизнанку.
– А-а-а! – Его крик слышен по всему переулку. Несмотря на позывы к рвоте, я не останавливаюсь на этом, и, поворачиваясь на бок, стараюсь собрать все силы и наношу молодому удар носком ботинка по коленной чашечке. Не дожидаясь результатов, продолжаю начатое движение, откатываюсь немного в сторону и пытаюсь принять вертикальное положение. С трудом, но мне все же удается удержаться на ногах.
Коренастый стоит передо мной в трех-четырех шагах, делает почти неуловимое движение – и в его руке тускло блеснула полоска металла. Нож!
Тут мои мозги моментально прочищаются и принимают единственно верное решение – резко разворачиваюсь, едва удержав равновесие, и стартую с высокого старта. Уж на короткой-то дистанции меня редко кто может достать… И лишь немного погодя соображаю, что мои-то собственные способности к спринтерскому бегу остались в прошлом-будущем, а это тело мною на скорость еще не испытано. Но делать нечего – приходится буквально рвать жилы, как будто в попытке поставить мировой рекорд на стометровке. Не знаю, как насчет рекорда, но когда через пару десятков секунд я оборачиваюсь, преследователей за моей спиной уже не видно.
Все мои потери в этой стычке свелись к брючному ремню и к нескольким внушительным синякам, из которых меня больше всего беспокоил фингал, большим фиолетовым пятном расползшийся между носом, губами и глазом, заняв почти всю скулу. И с этим украшением мне пришлось на следующий день топать на работу в родной наркомат!
Нечего и говорить, какими взглядами провожали служащие ответственного работника с таким украшением на физиономии. Многие не ограничивались взглядами, а сочувственно интересовались – где это меня угораздило? Чтобы не вдаваться в подробности, я отбрехивался наскоро придуманной байкой о падении на лестнице и последующем столкновении моего лица с деревянными перилами.
Последними заинтересовались моим внешним видом студенты-практиканты из РКИ, с которыми мы собрались к концу рабочего дня решать накопившиеся вопросы. Но излагать им придуманную мною версию не пришлось. Паша Семенов сразу спросил:
– Виктор Валентинович! Кто это вам такой фонарь подвесил?
Да, пред этими ребятками юлить не стоило. Они и сами, небось, такие фонари ставили, да и им в ответ прилетало. Пришлось откровенно признаться:
– Вчера вечером у самого дома двое пытались на гоп-стоп взять. А у меня с собой вся зарплата была. Отмахался кое-как, да и смылся от греха подальше. Но вот без ущерба не обошлось.
Студенты сочувственно покивали головами, а у Лиды в глазах мелькнуло нечто вроде презрения. «Не любишь, барышня, когда мужчина за себя толком постоять не может?» – подумал я. – «В общем, и правильно… Но вот ты мне и поможешь поправить дело!».
Однако пока надо было разбираться с организацией делопроизводства. И тут меня огорошил Адам Войцеховский:
– А я знаю, как сделать одну картотеку с возможностью сортировки сразу по шести признакам, которые вы нам называли! – с торжественным видом заявил он. Похоже, это стало сюрпризом не только для меня, потому что остальные студенты тоже воззрились на него с удивлением. Он, довольный произведенным эффектом, пояснил:
– Мне рассказал один наш товарищ, который был в САСШ. Нужно делать каталожные карточки с несколькими отверстиями. И, в зависимости от того, соответствует данная карточка данному признаку, или нет, либо остается отверстие, либо на его месте делается вырез. Например, если исходящие документы – отверстие, а если входящие – вырез. Тогда достаточно в это отверстие просунуть каталожный штырек, и на штырьке повиснут все исходящие, а в ящике останутся все входящие. Теперь, если из входящих нам надо отделить директивные документы от рабочих, просовываем штырек в другое отверстие, и готово: на штырьке повиснут, например, директивные, а в ящике останутся рабочие. Ну, и так далее, – он, с сияющим лицом, обвел всех нас взглядом.
Я отреагировал первым:
–Молодец! Действительно, ловко придумано!
После некоторого раздумья заговорила Лида:
– Да, для архивной картотеки можно попробовать… А для текущей – не пойдет!
– Почему не пойдет? – сразу вскинулся Войцеховский.
– Ну, вот представь себе, – стала объяснять Лида, – понавытаскивал ты себе нужных карточек из каталога. Но потом их надо все обратно укладывать по одной, да строго в том порядке, в каком они были. Замучаешься. К тому же картотека не одному тебе нужна будет. И каждый раз так – сначала вынимаем, потом по местам расставляем? Это же сколько времени терять!
– Лидка права, – покачал головой Паша. – А вот для архива это и вправду полезно будет.
Вмешиваюсь снова:
– Так, Адам! Есть такой принцип – инициатива наказуема. Поэтому делаешь две вещи. Первое: готовишь подробную инструкцию по изготовлению и использованию таких карточек для архивного каталога документов нашего отдела. И второе: готовишь статью для «Вестника РКИ» с подробным описанием этой системы со ссылкой на практику ее применения в нашем наркомате.
Войцеховский, немного смешавшийся после критики со стороны Лиды, вновь воспрянул духом, и глянул на своих товарищей чуть свысока.
Когда, закончив дела, троица потянулась к выходу, я окликнул Лиду:
– Лидия Михайловна! Задержитесь на минутку, пожалуйста!
Она оглянулась на ребят, уже выходящих в дверь, пожала плечами и вернулась к столу.
– Лида, вы спортом заниматься любите? – вопрос был для нее неожиданным, но ответила она на него моментально:
– Ненавижу! – Было видно, что отвечает она искренне, потому что ее чуть ли не всю передернуло.
– А что так? – Поинтересовался я.
Она бесхитростно пояснила:
– Меня с детства мама этим спортом прямо заездила. А потом еще в МЧК каждое утро тренировки… – она снова передернула плечами.
– Ну вот, Лида, раз вы не любите спортом заниматься, и я, признаться, тоже, надо нам будет скооперироваться.
При этом заявлении она удивленно глянула на меня:
– Что значит – скооперироваться?
– У меня к вам будет партийное поручение. Поскольку негоже ответственному советскому работнику бегать от уличной шпаны, хочешь – не хочешь, а придется мне заняться всерьез приобретением навыков рукопашного боя, – тут Лида понимающе кивнула. – Я слышал, летом при ГПУ образовалось спортивное общество «Динамо». Может быть, там у вас найдутся знакомые, чтобы можно было у них позаниматься?
Девушка немного скептически глянула на меня и спросила:
– А не проще научиться стрелять и ходить с оружием?
– Да, собственно, я бы и не против, но неохота с наганом таскаться.
– Не обязательно с наганом! – горячо возразила Лида. – Подберем вам что-нибудь полегче.
– Ладно, – примирительно поднимаю ладонь, – это вопрос не главный. Но вот научиться постоять за себя вы мне поможете?
– Что с вами делать, – улыбнулась она (и я впервые увидел улыбку, а не мимолетную тень ее, на ее всегда сосредоточенном лице), – помогу.
Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
. Мне кажется, что вернее будет изменить на - После ухода Осецкого -. ИМХО конечно.
