Уважаемый daos, спасибо за комментарии!
Я исходил из такой логики:
1. Нападают непрофессионалы - только "старший" ("коренастый") имеет минимальные преступные навыки (и нож только у него).
2. Тот факт, что ГГ демонстрирует навыки уличного драчуна (ремень на руку), дарит ему секунду замешательства коренастого, позволяя врезать по голени молодому.
3. Удар ногой в пах - не самый распространенный в те времена. Может и пройти.
4. Естественно, что два удара, чтобы свалить старшего, позволяют молодому очухаться и врезать ГГ от души.
5. Молодой - совсем не профессионал. Удар сбоку, в скулу, нос и губы сильно задеты, но главная площадь удара приходится не на них. Нет чистого нокаута, скорее нокдаун.
6. Сломать пальцы и вправду сложно, - но в приступе ярости - можно. Тут именно такой случай. Не сломать, так вывихнуть, что в краткосрочном аспекте схоже по воздействию на противника.
Где в моей логике ошибки?
Вот переделанный фрагмент стычки:
Но что-то во мне уперлось – отступать я категорически не хотел. Медленно расстегивая пальто, я процедил сквозь зубы:
– Что же ты, мазурик, совсем с людьми говорить разучился? Сявке позволяешь поперед себя вякать?
Похоже, мои слова его все-таки немного зацепили. Старший недобро зыркнул глазами на своего молодого подельника. Секундное замешательство коренастого позволило мне расстегнуть ремень с тяжелой латунной пряжкой, выдернуть его из брюк и одним движением накинуть на руку. Этому жесту я как раз был обучен, но вот что этим ремнем надо делать дальше – представлял чисто теоретически.
Мои противники больше не теряли времени даром и одновременно пошли на сближение. Надо и мне действовать…
Я не стал отмахиваться, как попало ремнем от коренастого, который попер прямо на меня, а резко развернулся к молодому, заходившему сбоку, и от души впаял ему жестким рантом ботинка по голени. Проняло. Он осел на землю и завыл, схватившись обеими руками за подбитую ногу.
Взмах ремнем над головой – и я снова бью ботинком, на этот раз в пах коренастому. Тут же, без паузы, банально бью правой рукой с зажатым в ней ремнем сбоку в ухо и коренастый заваливается на землю…
Не успеваю я обрадоваться столь удачному для меня развитию стычки, как мне приходится с большим трудом пытаться понять – почему это я валяюсь на земле, от чего у меня так болят нос и губы, и почему так плохо соображает голова?
Зрение довольно быстро сфокусировалось, и я разглядел стоящую надо мной фигуру. Рядом, кряхтя и постанывая, поднималась с земли еще одна
– Ногами лягаться, падла! – зашипел кто-то из них, и мне крайне чувствительно прилетело с одной стороны сапогом под ребра, а с другой – сапогом по бедру. Бедро налилось дикой болью и буквально онемело.
– Кот, дай мне перо, порежу суку! – истерично выкрикивает молодой.
– Заткнись! Котлы снимай! – Это, кажется, командует старший. Расплывающимся зрением все же фиксирую блеск полоски металла у него в руке. Нож!
Молодой наклоняется ко мне, но первым делом не пытается снять часы, а откидывает полы пальто и зачем-то пытается расстегнуть пиджак.
Ну, нет! Мутная волна ненависти заливает меня, даже боль в бедре немного отступает. Я обеими руками захватываю шарящие по мне пальцы молодого и безо всяких сомнений ломаю – но тут же, как только чувствую ломающиеся в руках косточки, меня накрывает волна дурноты.
– А-а-а! – его крик слышен по всему переулку. Несмотря на позывы к рвоте, я не останавливаюсь на этом, и, поворачиваясь на бок, стараюсь собрать все силы и подбить ботинком под колено опорную ногу молодого, пытающегося выпрямиться и отпрянуть от меня. Промазал! Правда, не совсем. Каблук довольно крепко ударяет сбоку по коленной чашечке, и молодой теряет равновесие. Не дожидаясь результатов, продолжаю начатое движение, откатываюсь немного в сторону и пытаюсь принять вертикальное положение. С трудом, но мне все же удается удержаться на ногах.
Коренастый оказался передо мной в трех-четырех шагах. Он решительно двигается вперед, а его правая рука с финкой прижата к бедру. Не мальчик, знает что делает. Сейчас пырнет, зараза…
Тут мои мозги моментально прочищаются и принимают единственно верное решение – резко разворачиваюсь, кидаюсь в сторону, едва удержав равновесие, и стартую с высокого старта. Уж на короткой-то дистанции меня редко кто может достать… И лишь немного погодя соображаю, что мои-то собственные способности к спринтерскому бегу остались в прошлом-будущем, а это тело мною на скорость еще не испытано. Но делать нечего – приходится буквально рвать жилы, как будто в попытке поставить мировой рекорд на стометровке. Не знаю, как насчет рекорда, но когда через пару десятков секунд я оборачиваюсь, преследователей за моей спиной уже не видно.
Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
