Конечная цель путешествия  была известна только Артему Сергеевичу, и теперь я фигел от экзотики одних только названий.  Другой вопрос, а этот Прованс далеко? Поерзав, опять полез с вопросами к старшему. Оказалось, что это километрах в десяти от Авиньона. Там находится штаб корпуса генерала Гальдериха, который и являлся, так сказать, обеспечивающей стороной. Я почему-то вообразил, что все в его штабе и будет происходить. Ну, если заговор генералов, то где же еще. Не в кабак ведь, в самом деле, переться  для переговоров. Это же не Российских генералов заговор… Но оказалось, все проще. В штаб, нас конечно же не повезли. Попетляв по узким Прованским улочкам, остановились возле симпатичного двухэтажного домика, который оказался гостиницей. Хозяйка - пожилая пухлая француженка, распространяя вокруг себя запах ванили, корицы и прочих вкусностей была предупреждена о нашем приезде. Она, пытаясь говорить по-английски,  приглашала господ из Южной Америки располагаться в номерах и выходить через час к ужину, который к приезду гостей она сварганила собственноручно. Английский у нее правда был такой, что я больше догадывался о том, что она говорила. Но про пожрать понял сразу и безошибочно. И похоже не только я. Все сразу разулыбались и начали нюхать воздух, а потом, резво похватав барахло, двинули за хозяйкой-кормилицей на второй этаж – расселяться.
Мда… Европа блин, а горячей воды нет. Причем что характерно, ее и не предусматривалось. Кран был только с одним барашком. Растерянно посмотрев на так называемую ванную комнату, с тоской вспомнил наши бани, которые даже не фронте присутствовали регулярно. Поминая нехорошим словом всех европейцев скопом и французов в частности, разделся, и нырнул под струю воды. Ё-ё-ё-ё! Я вылетел из ванны с такой скоростью, что даже намокнуть толком не успел. Маму вашу через шпиндель! Холодно! Но мыться все равно надо, поэтому  переведя дух, с ненавистью посмотрел на кран, готовясь ко второй попытке.
Тут в дверь постучали. Завернувшись в полотенце, разрешил войти. Думал кто-то из наших приперся, а оказывается это худой и мелкий старикашка-француз, с давешним гауптманом ко мне ломятся. Старикан, удивленно глядя на мою задрапированную тушку говорил, а фриц переводил, что они сейчас, для того чтобы господа бизнесмены могли помыться с дороги, дадут горячую воду и чтобы я наполнял ванну. Ну, паразиты и где спрашивается раньше с этими новостями были?! Хотя я сам виноват… Правда, даже не двинув бровью невозмутимо кивнул, как будто и сам знал про все сантехнические заморочки и гордо задрав нос, пояснил, что для поднятия общего тонуса организма привык перед обычной помывкой, принимать ледяной душ. Немец на это только уважительно покрутил головой и напомнив про ужин поскакал дальше. А я рванул в эту долбанную ванну – греться.
На ужин было много разных вкусняшек, но все микроскопическими порциями. Вспомнив инструктаж, не стал требовать побольше хлеба. Оказывается только наши много хлеба за столом едят, а всем остальным, чтобы покушать достаточно крохотного полупрозрачного кусочка. Эээх! Немочь тараканья! Даже в этом у них, все не как у людей. А после ужина за нами пришла машина. Длинный как лимузин «Хорьх». Хотя этот «Хорьх» и был лимузином. Санин, три его компаньона и я, загрузились в пахнущий кожей салон и покатили на первую встречу с фрицами. Ребята из охраны, остались в гостинице балдеть и отдыхать. Я им тут же начал завидовать, так как изображать из себя Воробьянинова мне было не комильфо. C другой стороны, находится на таких переговорах достаточно интересно, даже в виде статиста. Было часов десять, когда доехали до небольшого особнячка и пройдя через грамотно организованную охрану, оказались в конференц- зале. Ну, это я его так обозвал, а в натуре это была просто большая комната с камином, огромным столом и большим чучелом земли - глобусом стоящим в углу.
Нас уже ждали. Высокий сухощавый немец в генеральском мундире поприветствовал вошедших и предложив садиться, представил присутствующих. Длинный оказался тем самым Гальдерихом, который и являлся хозяином. Еще один генерал- фон Либиц, был из генштаба. Двое гражданских, являлись делегатами капитала.  А в частности- Крупа, Тиссена и Боша. Как они вдвоем могли представлять всех германских промышленных монстров, я не понял. Но вспомнив знаменитого Труффальдино, перестал заморачиваться на эту тему, тем более что пятым был представлен мой старый знакомец Гельмут фон Браун. Эта царская морда, щеголял уже в погонах подполковника и за время прошедшее от нашей последней встречи, наел себе неплохую шайбу. Увидев меня, Браун  расплылся в улыбке, и руку пожал как другу старинному, правда все время косился на одного из гражданских, по фамилии Гаусс. Я это себе на заметку взял. Уж очень физиономия у Гельмута была многозначительная, когда мы с ним ручкались. Что-то он этому Гауссу про меня рассказал и теперь обращал его внимание на меня. С чего бы вдруг? Видно не совсем это обычный гражданский… Когда уселись за стол, шепнул о своих наблюдениях Санину. Тот, улыбнувшись тихо ответил:
- Не суетись, я знаю.
Что именно он знает так и осталось не выясненным, так как начались сами переговоры. Сначала Гальдерих толкнул речугу, в которой выражал радость от того что эти переговоры вообще состоялись и выразил надежду на то что делегаты сумеют прийти к соглашениям, устаивающим обе стороны. Потом высказался Санин. Он почти повторил слова генерала, но по-моему  более красиво. Дальше стороны начали потихоньку прощупывать позиции друг друга. А потом начался торг! По-другому, это и назвать тяжело. Я то думал, что все будет, как показывают по телевизору, ну или в кино – неспешные речи, сплошные реверансы, тщательный подбор слов…Мне, наверное, как обычно повезло, потому что слов особенно не выбирали. Да и вели себя как я, когда с одним барыгой разборки проводил, за то, что он меня по срокам поставок кинул. Нет, в начале все было чинно-благородно. Красивые обороты, взаимные комплименты… Но когда фрицы осторожно заявили, что всей Красной Армии нежелательно появляться на территории Германии, достаточно мол ее малой части для обозначения присутствия победителя, я озверел, а Санин, не меняясь в лице, пригвоздил меня взглядом к месту и лично начал колбасников размазывать фактами и реалиями. Слушая Артема Сергеевича, я несколько успокоился. Сам то всегда помнил знаменитые слова Жукова в фильме  «Освобождение» - Только безоговорочная капитуляция! От этого и плясал. Но в том случае, эти слова были оправданы А вот сейчас.... На территории Германии фрицы сопротивлялись особенно яростно. В мемуарах я читал, как в Восточной Пруссии, возле Бальги, многие немцы, будучи загнанными в залив,  отстреливались стоя по пояс в воде. То есть предпочитали утонуть или быть убитыми, но не сдаваться. И их можно было понять… Они дрались уже не за Гитлера, а за свои семьи, справедливо ожидая возмездия за то, что они натворили у нас. Месть правда, так и не состоялась. Ну в самом деле, не считать же местью повальное перетрахивание женского населения третьего рейха, которое и само было не против этого, особенно если учесть, что у каждой пятой  немки, мужик навсегда остался на Восточном или на Западном фронте. А после подписания капитуляции, тут же показало себя извечное славянское снисхождение к побежденным и пошли разные там полевые кухни для прокорма мирного населения и крепкие подзатыльники вместо расстрела, для сопляков из фольксштурма. Только этому всему предшествовали миллионные потери наших ребят, особенно обидных потому, что хребет гитлеровцев уже был сломан, но они сопротивлялись с яростью загнанной в угол крысы. Я даже не знаю, какие потери у нас будут на завершающем этапе войны – три, пять, семь миллионов человек? Причем в основном молодых парней, от восемнадцати до двадцати пяти лет. Спасение этих миллионов, стоило наверное фразы про безоговорочную капитуляцию? Вот Санин и обговаривал  сейчас условия этой капитуляции. Начиная с крупного и заканчивая мелкими деталями. К деталям относилось то, что некоторым генералам, не замешанным в военных преступлениях были обещаны должности в армии Новой Германии. Армия эта правда сокращалась до крохотных размеров. Но только поначалу. В течении десяти-пятнадцати лет, численность ее планировалось увеличить до необходимой. Потом, генерал Либиц, сильно заинтересовался судьбой эсэсовцев, которых очень не любили брать в плен красноармейцы. Мол, не поставят ли их под пулеметы радостные победители? У Санина и на это был ответ:
- Эсэсовские части, кроме зондеркоманд, будут просто расформированы. Карателей же, как военных преступников будет ожидать военный трибунал.
Фон Либиц, к моему удивлению удовлетворился ответом. Правда, после его дальнейших слов удивление пропало. Оказывается в зондеркоманды, за малым исключением, входили или бывшие уголовники, или фанатики или просто не немцы, а разные эстонцы, мадьяры, чехи и прочая шелупень. Так что особой тревоги, за их дальнейшую судьбу генерал не испытывал. Вообще, на военную тему общались часа два. Потом сделали перерыв, слегка перекусили и за дело взялись гражданские. Гельдриха Штаубе, прилизанного хлюпика, с пронзительным взглядом очень интересовал вопрос Советизации Германии и соответственно экспроприации частной собственности. Про советизацию Артем Сергеевич уклончиво ответил, что будет так, как решит немецкий народ, но вот про экспроприацию экспроприаторов обнадежил. Мелкий и средний бизнес останется у своих владельцев. Но эта мелочь Штаубе не интересовала, ему гораздо больше было интересно, что сделают с крупными промышленниками. Но и с ними, на мой взгляд Сталин решил обойтись максимально гуманно. Санин сказал, что контрольный пакет акций в пятьдесят один процент отойдет государству. Но при этом хозяева основных корпораций, при лояльном отношении к новой власти, останутся на своих местах. Зато взамен они получат вместо так и не доставшихся Германии колоний, доступ к безбрежному рынку и ресурсам Советского Союза.
А дальше я чуть со стула не упал. Наш дипломат выдал такое, что показалось совершенной фантастикой. Артем Сергеевич высказал предположение, что довольно много хороших немецких управленцев найдут себе работу в стране Советов, так как у нас планируется довольно резкое и быстрое, буквально в течении десяти-пятнадцати лет, изменение основных принципов экономики. И даже озвучил какое именно. Едрен батон! Похоже Верховный, послушав мои откровения про будущий бардак, решил провести «Перестройку» под собственным руководством, дабы безмозглые потомки в будущем так напартачить не смогли. Похоже от сказанного охренел не только я. Фрицы тоже замерли, растеряно хлопая глазами. Потом Гаусс прокашлявшись сказал, что все это очень неожиданно и сильно меняет ситуацию. Санин подняв бровь, понятливо кивнул и ответил, мол понимает затруднение немецких коллег и предложил продолжить переговоры завтра, заодно настоятельно порекомендовав им послушать утреннее сообщение Советского правительства по радио. Я не понял о чем это он, но немчура похоже хорошо врубилась о чем речь и что называется после краткого прощания мы разбежались. Когда ехали к себе в гостиницу, Артем Сергеевич на мой вопрос, что завтра будет за сообщение, удовлетворенно хмыкнув ответил:
- Знаете Илья Иванович, я в курсе о вашем провидческом даре и о тех словах что вы сказали фон Брауну. Тевтонцы конечно склонны к мистике, но и с логикой они дружат. Некоторые из деталей, которые вы озвучили почти два года назад уже сбылись и это не позволяет им отмахнуться от ваших остальных слов. Но видите ли в чем дело, эти слова входят в противоречие с теперешним состоянием дел на дипломатическом фронте и с их собственным мироощущением. Немцы не взирая на ваши пророчества, готовы были начать переговоры с англичанами. Да что там готовы, они вот-вот должны начаться! А здесь вдруг такой поворот! Не зря же Гаусс сказал что ситуация сильно изменилась. А послушав завтрашнее выступление Молотова, они поймут, что в этом мире возможен любой поворот.