Немножко добавлю - второй фрагмент 43-й главы. Разговор продолжается...
Глава 43. Разговор
43.2.
Без обычного обмена приветствиями прохожу вслед за Дзержинским к письменному столу, достаю из портфеля исписанные мной листы бумаги и протягиваю ему (схемки, которые набрасывал днем, предпочел уничтожить, позаимствовав у сослуживцев-курильщиков спички – о версиях лучше поведать устно). Как-то довелось сравнить свой нынешний почерк с почерком прежнего Осецкого при помощи нескольких старых черновиков, найденных в его кабинете. Очень похож, только, пожалуй, буквы сталь чуть покрупнее, и сам почерк, вроде бы, кажется не столь каллиграфическим, но вполне разборчивым. Думаю, для всех это сойдет за возрастные изменения.
Феликс Эдмундович погружается в чтение. Первый вопрос, который он задает, оторвавшись от моих бумаг:
– Вы тут упоминаете вещдоки. Где они?
– Пожалуйста, – достаю из портфеля книгу, письмо, вложенное между двумя листами бумаги, и снимаю с руки часы. Все это водружаю на стол:
– Вот письмо, вот книга, которая использовалась в качестве тайника для его перевозки, – видите, тут форзац отклеен, а это те самые часы, которые упомянуты в письме.
Дзержинский внимательно читает записку, осматривает предъявленные ему предметы, снова обращается к письму, но я прерываю исследовательский процесс словами:
– Но это еще не все.
– Не все? Что еще? – председатель ОГПУ вскидывает голову.
– Считаю своим долгом поделиться некоторыми версиями, которые требуют проверки. Нельзя исключить, что это поможет облегчить расследование.
– Что же, поделитесь своими версиями. – В голосе Дзержинского чувствуется некоторый скептицизм, но в то же время он не хочет упускать возможности получить какие-нибудь дополнительные зацепки.
– Куда шли курьеры с часами и запиской? – начинаю с вопроса. – То, что это курьеры, а не простые бандиты, думаю, очевидно. В Ригу, к Ганецкому? – При упоминании Ганецкого Феликс Эдмундович чуть дергает бровью. Для него-то псевдоним «Механик» никакой загадкой не является – они тесно контактировали с Ганецким в подполье, во времена СДКПиЛ. Но вот то, что и мне известен владелец псевдонима, не оставило его полностью равнодушным. – Нет, Ганецкий только должен был помочь добраться до Таллина, безо всякой информации о поручении курьера. К кому должен пойти курьер в Таллине? Неизвестно. Неизвестно даже, там ли находился адресат записки. Но к кому мог обратиться курьер в Таллине? – делаю небольшую паузу, не для театрального эффекта, а просто, чтобы перевести дух. Устал к концу дня, ведь со вчерашнего утра весь на нервах.
– Мне достоверно известен только один канал, по которому утекали золото-валютные ценности на Запад в 1920 году. Это канал, обнаруженный по делу Гохрана – Александрова, Пожамчи, Шелехеса. Курьер, представляющий группу, так же сплавлявшую ценности на Запад, весьма вероятно, пользовался и тем же каналом. И это выводит нас на фигуру тогдашнего торгпреда в Эстонии Гуковского, к сожалению, покойного. Кстати, я не говорил бы о деле Гохрана исключительно в прошедшем времени, – и снова вижу едва заметную мимику на лице Дзержинского как реакцию на эти слова. – Возможно, утечки оттуда шли не только по вскрытым в 1921 году каналам. Поскольку в расхищении фондов Гохрана участвовали высокопоставленные лица, то под прикрытием крайне небрежно документированной выдачи ценностей этим лицам к Гохрановскому источнику мог присосаться кто-то еще.
– Кто же, по-вашему? – Феликс Эдмундович не очень-то доволен сказанным мною. – Вы думаете, что следствие нами не было доведено до конца?
– Не мне об этом судить, но состояние отчетности в Гохране тогда было таково, что даже установить объемы выдач ценностей по запискам «сверху», а так же установить точные размеры хищений, произведенных оценщиками, было попросту невозможно. Тут главный вопрос в другом…
– В чем же? – настойчиво спрашивает председатель ОГПУ.
– Кто в Советской России мог организовать до начала 1920 года широкомасштабный вывоз золотовалютных ценностей за рубеж и размещение их в швейцарских банках? «Белые»? Не в нашем случае, ибо курьер использовал связи среди советских работников. Коминтерн? Нет, ибо для таких операций у него были собственные «окна» за границу, и не было необходимости устраивать авантюру с прорывом под прикрытием вылазки «зеленых». Мы имеем дело с организацией в нашей среде, но такой, которая не могла воспользоваться «окнами» и «тропами», организованными, например, Коминтерном или ВЧК, – показываю на своего собеседника пальцем.
– К чему вы клоните? – Дзержинский начинает проявлять нетерпение.
Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
Алаверды.
