Добро пожаловать на литературный форум "В вихре времен"!

Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
Для начинающих писателей, желающих показать свое произведение критикам и рецензентам, открыт раздел "Конкурс соискателей".
Если Вы хотите стать автором, а не только читателем, обязательно ознакомьтесь с Правилами.
Это поможет вам лучше понять происходящее на форуме и позволит не попадать на первых порах в неловкие ситуации.

В ВИХРЕ ВРЕМЕН

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » В ВИХРЕ ВРЕМЕН » Произведения Андрея Колганова » Жернова истории-3


Жернова истории-3

Сообщений 531 страница 540 из 947

531

В противовес церковному венчанию в 1920-х гг. стали практиковаться т. н. "красные свадьбы". Они рассматривалась прежде всего не как семейное, а как общественно-политическое событие, как повод для антирелигиозной агитации, и как массовое явление просуществовали до первой половины 30-х. Первой красной свадьбой была свадьба наркомов Александры Коллонтай и Павла Дыбенко (брак просуществовал с середины марта 1918 года по 1923 год).

0

532

ehaiai написал(а):

Да и фамилия у Вильгельма всем знакомая и очень правильная - Маркс.

"Марксисты - голосуйте за Маркса!"   http://read.amahrov.ru/smile/guffaw.gif

0

533

ehaiai
И к кому должна попасть эта записка? Чтоб ей сразу поверили, и начали работу в данном направлении?

0

534

Little написал(а):

И к кому должна попасть эта записка? Чтоб ей сразу поверили, и начали работу в данном направлении?

К автору. :)

0

535

Материалы по ЗАГСу и свадьбе вообще:

Какой была советская свадьба?

Настоящей революцией в семейной жизни стали преобразования советский власти, приведшие к отделению церкви от государства. Естественно, что именно молодое советское руководство взяло на себя ответственность за узаконение отношений. Днем рождения гражданского брака в России можно считать 20 декабря 1917 года, вошедшее в историю как день издания Декрета совета народных комиссаров «О гражданском браке, о детях и о ведении книг актов состояния». В этом документе, в частности, оговаривалось, что отныне только отношения, зарегистрированные государством, признаются браком, то есть союзом, порождающим взаимные права и обязанности. Церковный же брак становился частным делом каждой семьи.

Представьте себе, какой резонанс произвел этот документ на наших прабабушек и прадедушек. Сам-то документ – ещё полбеды. Настоящим потрясением стало массовое изменение не только внешних атрибутов, но отношения к семье. Молодые строители советского государства больше не нуждались в благословении родителей, а для заключения брака в рабочем режиме заходили в исполком. Кстати, если раньше спутника или спутницу жизни выбирали родители, то теперь этой привилегии они были лишены. Каждый мог сам выбирать, с кем строить семью.

Вместе с трепетным ожиданием семейного счастья исчезла помпезность и торжественность свадьбы, на смену подвенечным платьям пришли рабочие костюмы. Отходила в прошлое обрядовость, соблюдение традиций. Сама свадьба стала делом будничным и мало примечательным. В некоторых деревнях стали практиковаться случаи, когда жених увозил невесту без ведома родителей в свой дом, а потом молодые собирали друзей на один из новых советских праздников, как бы по случаю создания семьи, но номинально, например, по случаю сбора урожая или дня рождения вождя.

В одном воспоминании я прочитала, что невеста в ожидании регистрации уснула, а спросонок неправильно назвала будущую фамилию. Хороша была бы наша современница, уснувшая где-нибудь в загсе.

Красная свадьба стала прототипом современного сожительства, ошибочно именуемого сегодня «гражданским браком». Как правило, дни свадьбы подбирали под «красные» дни календаря, то есть даты советских праздников, особенно значимых для поколения 1920 – 1930-х. Забегая вперед, отметим, что эта эйфория прошла, и уже с 1950-х невесты вновь стали облачаться в белые платья, а свадьбе вернули её торжественное значение в повседневной жизни народа.

Повседневная жизнь советского города: Нормы и аномалии. 1920–1930 годы.
Наталья Борисовна Лебина

Человеку, пожелавшему вступить в брак, предстоял выбор не только своего будущего супруга, но и формы заключения брачного союза. В начале 20-х гг. в моду стали входить «красные свадьбы». Уже весной 1924 г. ЦК ВЛКСМ отмечал огромные, а главное, как тогда казалось, устойчивые сдвиги в быту: «Октябрины вместо крестин, гражданские похороны и свадьбы, введение новой обрядовости вместо религиозной стали в рабочей среде массовым явлением»[607]. В Петрограде в 1923–1924 гг. «красные свадьбы» довольно часто проводились в фабрично-заводских клубах. Роль «попов» на них исполняли секретари комсомольских и партийных организаций. Они напутствовали молодых. Подарки носили сугубо «революционный» характер — брошюра Ленина «Речь на III съезде комсомола», «Азбука коммунизма» Н. Бухарина и Евг. Преображенского, книга Л. Троцкого «Вопросы быта». Однако в сознании большой части городского населения брак, заключенный таким странным путем, не вызывал доверия. Часть питерцев по-прежнему обращалась к служителям религиозных культов с просьбой освятить семейный союз. В. Пирожкова вспоминала, что ее старшая сестра, вышедшая замуж в 1919 г., так настаивала на венчании в церкви, что ее будущий супруг, солидный сорокалетний еврей, вынужден был спешно принять крещение. Брак, впрочем, оказался непрочным. Оставив мужу двухлетнего сына, молодая женщина сбежала с «красавцем-мужчиной». Тот был женат и не собирался оставлять семью. Размышляя о перипетиях семейной жизни сестры, В. Пирожкова пишет: «…Отчего Таня хотела венчаться с Борисом Яковлевичем (первым мужем. — Н. Л) в церкви? От того, что это красиво, что это была еще не совсем изжитая традиция? В таинство брака она, очевидно, не верила, так как легкомысленно разрушила свою семью и хотела разрушить еще чужую. А ведь она училась в Николаевском институте, где, конечно, все воспитание было религиозным. Однако глубокой веры оно не дало, традиционная же религиозность быстро испарилась при новых условиях жизни»[608]. Такое отношение к религиозному браку лишний раз подчеркивает, что городское население к моменту революции 1917 г. вполне было готово к восприятию новых форм семейной жизни, более соответствовавших общим модернизационным процессам.
    В изменившейся социокультурной обстановке появились и новые стратегии выживания, к числу которых можно отнести факты одновременных регистрации и венчания. Так, по воспоминаниям старой петербурженки Л., поступила ее тетка в 1924 г. Подобная же ситуация зафиксирована в автобиографических записках Е. Скрябиной. Они с мужем сначала зарегистрировали свой брак в ЗАГСе, а затем, двумя неделями позже, обвенчались в церкви[609]. Полное отрицание процедуры религиозного освящения процесса создания семьи в 20-е гг. можно, скорее всего, зафиксировать отнюдь не в рабочей среде, где были довольно устойчивые многопоколенные семьи, а в студенческой. Юноши и девушки, приезжавшие в Петроград учиться, создавая семью, никогда не обращались в церковь. Бывшая рабфаковка Санкт-Петербургского университета А. И. Ростикова вспоминала, что ее подруги и соседки по Мытнинскому общежитию официально регистрировали браки в ЗАГСе Василеостровского района[610].
  В первой половине 20-х гг. в стране развернулись бурные дискуссии, в ходе которых высказывались не только разнообразные, но и подчас взаимоисключающие идеи, касающиеся как устройства семьи, так и половых отношений в целом. Один из известных деятелей большевистской партии, кстати, соавтор Бухарина по книге «Азбука коммунизма», Преображенский писал о «разноголосице» даже в партийных верхах, когда речь заходила о судьбах брачных союзов и любви в новом обществе. Наибольшей скандальной известностью пользовалась точка зрения А. М. Коллонтай. Ее статьи публиковались в молодежной печати. Кроме того, популярными были и литературно-публицистические книги Коллонтай, и прежде всего «Любовь пчел трудовых». Высказываемые там идеи восходили к взглядам русских нигилистов и Н. Г. Чернышевского, рассматривавших проблему любви как нечто самоценное. Коллонтай настойчиво пропагандировала идею «Эроса крылатого» и заявляла, что «для классовых задач пролетариата совершенно безразлично, принимает ли любовь формы длительного оформленного союза или выражается в виде преходящей связи. Идеология рабочего класса не ставит никаких формальных границ любви»[611]. Одновременно она призывала трудовые коллективы строго и беспощадно «преследовать «бескрылый Эрос» (похоть, одностороннее удовлетворение плоти при помощи проституции, превращение «полового акта» в самодовлеющую цель из разряда «легких удовольствий»), чем его делала буржуазная мораль»[612]. Тем самым уже провозглашалось право вмешательства в частную жизнь граждан, хотя Коллонтай подразумевала, что функции контроля будут осуществлять товарищи по трудовому коллективу, а не государственные органы. Весьма скептически Коллонтай была настроена и по отношению к традиционной семье. Еще в 1919 г. она писала: «Семья отмирает, она не нужна ни государству, ни людям… на месте эгоистической замкнутой семейной ячейки вырастает большая всемирная, трудовая семья…»[613]. Правда, в широкое и быстрое распространение этих Идей самой активистке женского движения верилось с трудом. Она приписывала такие взгляды «тонкому слою пролетарского авангарда, тесно связанному с пролетарским мировоззрением»[614]. И все же шумный роман с П. И. Дыбенко, человеком, который был моложе Коллонтай на 17 лет, обрел широкую известность, а образ этой деятельницы партии большевиков — прочный «эротический аспект». Кроме того, в 1922–1923 гг. такие же идеи пропагандировали и не снискавшие в дальнейшем известности публицисты, печатавшиеся в журнале «Молодая гвардия». В одном из номеров за 1923 г. можно прочесть: «Социальное положение рабочего парня и девушки, целый ряд объективных условий, жилищных и т. д. не позволяет им жить вместе или, как говорят, пожениться. Да, эта женитьба — это обрастание целым рядом мещанских наслоений, кухней, тестем, тещей, родственниками, — все это связано с отрывом, мы бы сказали, от воли, свободы и очень часто от любимой работы, от союза (комсомола. — Н. Л.)»[615]. Заметно снизилось и стремление молодежи обзаводиться семьей. В 1917 г. из числа женщин, вступавших в брак, лица моложе 24 лет составляли 62 %, в 1922 г. — чуть более 50 %, а в 1926 г. всего 46 %[616].

+4

536

"Либерти"-то есть, но вот поставить его на танк в 26-м не получится - нет возможности спроектировать достаточно надежные главный  фрикцион, КПП и тормозные устройства под такую мощность. Так что не рканьше начала 30-х, и скорее всего с помощью того же Кристи, как и в реале.

Однако отмечу, что на базе цилиндро-поршневой группы Либерти в мире создано целое семейство моторов - V-образный "Либерти-8" (правда, судя по имеющися сведениям, нерационально сконструированный - угол между блоками цилиндров не 90, а 60 град), рядные "Либерти-6" и "Либерти-4".

Последний, мощностью ок. 120-140 л.с. был бы оптимальным для примерно 7-8-тонного танка. А если снизить степень сжатия для перехода на низкооктановый безнин, то предпочтительной смотрится уже рядная "шестерка".

Высказываю гипотизу, что упрощенные рядные "четверка" и "шестерка" на базе цилиндров (они у Либерти не объедлинены в блок) уже освоенного Либерти для советской промышленности середины-конца двадцатых окажутся посильной задачей.

Отредактировано SerBur (16-06-2012 11:28:51)

0

537

Запасной написал(а):

Авиаконструкторы у нас свои растут очень неплохие. Вот с моторами – почти полный швах. И тут дело упирается не только в конструкторские и инженерные кадры. Производство наше хромает на обе ноги. И чтобы не быть вынужденными оглядываться на нашу техническую отсталость – нужна коренная технологическая модернизация промышленности.

Хромает не только производство, но и сама организация разработок и постановки двигателей в производство. Самое время занятся исправлением этих недостатков уже в 1925г.

http://alexfiles99.narod.ru/library/0004/charomsky.html
"Поэтому 13 августа 1930 г...:
... Известно, что за все 13 лет мы не создали ни одного законченного своего авиационного двигателя, который стоял бы на наших самолетах. Известно также, что за все время в Союзе разными организациями было запроектировано больше 40 авиационных двигателей, 30 из них было сдано в производство, около 15 построено, но ни один из них не стоит и, вероятно, не будет стоять на самолетах. Вместе с тем наша промышленность строит иностранные образцы, двигатели, а наша авиация летает на устаревших машинах. Наше опытное производство было исключительно бесплодно. Одной из основных причин надо считать отсутствие концентрированной базы опытного строительства ..."

Нужна ещё одна продуманная программа по развитию авиации. Иначе будет как в реале, потратят деньги и время.
================================================================================

Хорошего отпуска!  http://read.amahrov.ru/smile/beach.gif

Отредактировано ehaiai (19-06-2012 21:05:00)

+1

538

Держите третий фрагмент 46 главы (обещанный разговор с Фрунзе):

Глава 46. Броня крепка и танки наши быстры?

46.3.

Перемены в моей жизни после официальной женитьбы оказались не столь уж велики. Не желая садиться на шею семейству Лагутиных, я оставался жить у себя, в Малом Левшинском, на попечении Игнатьевны, а Лида, в свою очередь, не хотела оставлять без присмотра своего отца. Странным образом это обстоятельство ее, вроде бы, не слишком сильно беспокоило. Если пользоваться термином, описывающим брачные отношения эпохи родового строя, у нас получилась дислокальная семья – то жена живет у мужа, то наоборот…
Хотя я и не засиживался допоздна на работе, и уж тем более не оставался ночевать по месту службы, как Михаил Евграфович, дела требовали нешуточной отдачи. Троцкий за моей спиной протащил меня в члены Комитета по трудовыми резервам, и теперь требовал подготовки целой кучи документов, намереваясь добиться их одобрения на высшем уровне (Пленумом ЦК) сразу после XIV партконференции – а до нее оставалось всего ничего.
– Ведь это же вы сами, Виктор Валентинович, проталкивали все эти идеи насчет подготовки кадров для индустриализации загодя! – корил он меня в ответ на робкие попытки отбояриться от новой нагрузки. – Так уж извольте поработать на этом поприще как следует, засучив рукава!
Пришлось заняться писаниной, да два или три раза показаться на заседаниях Комитета. Луначарский вполне поддерживал наши идеи, но скудные ресурсы Наркомпроса не позволяли в сколько-нибудь широких масштабах превратить эту поддержку во что-нибудь более осязаемое. Троцкому приходилось в большей мере полагаться на заинтересованность трестов ВСНХ в квалифицированных работниках. Но и здесь хозрасчетная прижимистость давала себя знать – далеко не все спешили раскошелиться на подготовку кадров хотя бы и для самих себя.
Гораздо больше помогала Крупская – не в материальном смысле, а для пробивания всякого рода бюрократических барьеров. В этом вопросе ее авторитет подчас оказывался незаменимым.
Я настолько ушел с головой в дела Комитета по трудовым резервам, что звонок Григория Котовского утром двадцатого апреля оказался для меня неожиданным:
– Здравствуйте, Виктор Валентинович. Ваша записка заинтересовала не только меня, но и Михаила Васильевича.
– Здравствуйте, Григорий Иванович! Я уж, честно говоря, и не надеялся.
– А зря! – прогудел своим басом Котовский. – Михаил Васильевич мне даже брякнул в сердцах: «Устал я уже от всяких прожектеров – изобретателей чудо-оружия, и от бюрократических дрязг красных генералов – другого дела себе найти не могут, как заниматься дележкой полномочий между Штабом РККА и Главным управлением РККА! Хорошо, нашелся один человек, хоть что-нибудь по решению реальных проблем предлагающий, и тот – не военный!»
– Так и сказал? – переспрашиваю не без удивления. Неужели самого Фрунзе всерьез зацепило?
– Так и сказал, – подтвердил Начальник снабжения РККА. – И велел тащить к нему этого самого Осецкого, как он выразился. Так что ждет он тебя сегодня в восемнадцать сорок у себя. До встречи!
– До встречи, – успеваю машинально среагировать, прежде, чем в трубке раздастся сигнал отбоя.
Михаил Васильевич произвел на меня при встрече самое благоприятное впечатление. Он был очень похож на известные мне портреты и фотографии, и манера общения у него оказалась под стать его облику – такая же дружелюбная, открытая, но в тоже время и строго-деловая.
После того, как я обменялся рукопожатиями с наркомвоенмором и с присутствующим в его кабинете Котовским, Фрунзе сразу перешел к делу:
– Меня весьма заботит состояние боевой подготовки в РККА. Но, честно говоря, ваши предложения не кажутся мне серьезными. Собрать самых успешных командиров и поручить им выработку методики? Положим, соберем, методику они дадут, а дальше-то что? Остальных наших командиров мы на уровень лучших никаким чудом не вытянем, во всяком случае, за короткие сроки. И что тогда толку будет от новых методических указаний, если наши кадры с ними просто не справятся? А ведь так и выйдет! – в сердцах воскликнул наркомвоенмор.
– Михаил Васильевич, как вы полагаете, в нынешнем рейхсвере боевая подготовка на хорошем уровне? – интересуюсь его мнением.
– Несомненно! – твердо заявил он в ответ. – Если с нами сравнивать, так просто на великолепном!
– А вы как думаете, там все офицеры и унтера – военные гении? Думаю, вопрос риторический. Далеко не все! Тупых, ограниченных солдафонов там хватает. Но им вдолбили в голову определенные методы подготовки бойцов, и эти методы работают у любого командира. Пусть не отлично, пусть хорошо, или даже удовлетворительно – но работают!
– Постойте, постойте… – проговорил Фрунзе. – Вы это к чему?
– А к тому, что то совещание самых способных младших и средних командиров, которое я предлагаю собрать, должно выработать не просто новую методику обучения бойцов. Это должна быть методика простая, доступная для усвоения самыми недалекими из наших кадров, и в то же время детально расписанная, чтобы не упустить ничего важного. Каждый элемент обучения по этой методике должен быть, что называется, разжеван и в рот положен, и к тому должен быть добавлен поэтапный контроль ее усвоения бойцами – по простым и наглядным критериям. Вот что я подразумеваю! – с нажимом произношу последнюю фразу.
– Та-а-а-к… – тянет Фрунзе. Во всяком случае, немедленных возражений с его стороны не следует. – А что это за Центр боевого применения и обучения войск вы предлагаете в своей записке?
– Так этот Центр как раз и должен заниматься выработкой методик обучения, проверкой их практической пригодности, контролем их усвоения в войсках, исправлением выявленных ошибок и недоработок, учетом нового опыта, в том числе полученного в реальных боевых действиях, как у нас, так и за рубежом, и совершенствованием методов подготовки войск на этой основе.
Наркомвоенмор побарабанил пальцами по столу, выстукивая какую-то мелодию (не дал бог музыкального слуха – так и не разобрал, какую).
– Понятно, – кратко бросил он, погрузившись ненадолго в задумчивость. – Но, вроде бы, курсы «Выстрел» у нас чем-то таким занимаются. И целое управление в нашем наркомате боевой подготовкой ведает. Зачем нам еще одна структура?
– Курсы «Выстрел» и вправду некоторое внимание совершенствованию боевой подготовки уделяет. Но их главная задача – повышение квалификации командных кадров. И прочими проблемами они занимаются постольку-поскольку, – возражаю Михаилу Васильевичу. – Что же до вашего Управления, то его задача – организация боевой подготовки, а к методикам там отношение донельзя рутинное. Есть утвержденные – и ладно. Главное – довести их до исполнителей. А насколько они хороши, об этом голова пусть у кого-нибудь другого болит.

+33

539

Запасной написал(а):

Так уж извольте поработать на этом поприще как следует, засучив рукава!

Так уж извольте, засучив рукава, поработать на этом поприще как следует!
Всё-таки рукава ПЕРЕД работой засучают ;)

Запасной написал(а):

– Так и сказал? – переспрашиваю не без удивления. Неужели самого Фрунзе всерьез зацепило?
Так и сказал, – подтвердил Начальник снабжения РККА.

А может 2-Именно так

0

540

Запасной написал(а):

Я настолько ушел с головой в дела Комитета по трудовым резервам, что звонок Григория Котовского утром двадцатого апреля оказался для меня неожиданным:

"Первый тур президентских выборов в Германии состоялся 29 марта 1925г. (Тельман получил 7% голосов). Второй тур - 26-го апреля. Это были первые прямые выборы на должность рейхспрезидента, т.е. главы германского государства в годы Веймарской Республики (1919-1933). Первый президент Германии, Фридрих Эберт умерший 28 февраля 1925г., был избран Национальной Ассамблеей (парламентом), а не прямым "всенародным голосованием", как того требовала конституция Веймарской республики."

Роль президента  Германии в этих условиях колоссальна. Лютер (беспартийный бюрократ) будет делать на посту канцлера, что скажет Маркс или, при необходимости, будет легко заменен. Надеюсь кандидатура Йозефа Вирта,  бывшего канцлера и будущего лауреата Сталинской премии  http://test.amahrov.ru/misc/image/CCCP.gif  , на пост канцлерa не вызовет ничьих возражений.

Сразу после смерти Эберта, Осецкий, как знаток Германии,  должен написать в Политбюро обстоятельную записку с детальным разбором ситуации,   дать точный прогноз на итоги первого тура выборов,  на развитие событий  в Германии и ... план поддержки кандидатуры Маркса на пост канцлера коммунистами.
Глядишь, коммунисты получат пост министра труда и оттянут часть голосов у социалистов и нацистов.
Берлинский договор подпишут раньше и с лучшими условиями.

МНВ с радикальными последствиями.

Отредактировано ehaiai (17-06-2012 07:37:02)

+2


Вы здесь » В ВИХРЕ ВРЕМЕН » Произведения Андрея Колганова » Жернова истории-3