Так и вижу:
"— Товарищи! — продолжал Осецкий. — Нужна немедленная помощь. Мы должны вырвать детей из цепких лап улицы, и мы вырвем их оттуда. Поможем детям. Будем помнить, что дети — цветы жизни. Я приглашаю вас сейчас же сделать свои взносы и помочь детям, только детям и никому другому. Вы меня понимаете?"

Коллеги - да шутка это

Всем спасибо за замечания!
Выкладываю третий фрагмент:

Глава 47. «Ну, а если пуст карман…»

47.3.

От доходного дома общества «Россия» было буквально два шага до тира «Динамо», где я сегодня договорился встретиться с Лидой. Из-за надолго затянувшегося заседания я безнадежно опаздывал к назначенному времени, но не настолько, чтобы совсем не надеяться застать там свою жену. С грохотом сбегаю по ступенькам в подвал, и, к счастью, обнаруживаю, что Лида все еще там. Хотя конец апреля ознаменовался довольно теплой погодой, в подвале было весьма прохладно. Тем не менее, Лида предпочла снять пальто – вот его-то первым делом и замечаю на вешалке. Но сама Лида…
Это же надо – несколько мгновений пришлось шарить глазами по помещению тира, чтобы узнать собственную жену! Однако, «какой реприманд неожиданный»: куда делись строгая белая блузка с защипами и галстучком-шнурочком и темно-серая юбка? Вместо этого – костюм защитного цвета: гимнастерка с накладными карманами и отложным воротничком, под ней – белая рубашка мужского покроя. Юбка до колена – из той же ткани, что и гимнастерка, а поверх всего – кожаный ремень с портупеей. Туфельки сменились башмаками на шнуровке, а на коротко стриженые волосы водружена кепка с мягким верхом и красной звездочкой на околыше. На гимнастерке – значки КИМ и Доброфлота.
Где-то что-то подобное мне уже приходилось видеть. Ну, да – это же «юнгштурмовка»! То есть униформа немецкой молодежной коммунистической организации «Rote Jungsturm», созданной в августе прошлого года. Очень скоро такой костюм станет последним писком комсомольской моды в СССР. А моя Лида, значит, в первых рядах. Но не буду отрицать – хороша она, чертовка, в этом наряде, да еще и с наганом в руках («патроны к зауэру экономит» – мелькнула догадка). Такой костюм вполне соответствует ее боевому характеру.
Первым делом подхожу к ней, целую, не таясь, и отвешиваю комплимент:
– С тебя сегодня можно картину писать. И назвать – «комсомольская богиня».
Лида не принимает моего шутливого тона, но и не обижается на «богиню» (чего я испугался – уже после того, как это слово неосторожно слетело с моего языка). Вместо этого она промолвила вполне серьезно:
– Старовата я для комсомольской богини.
– Да ты же совсем еще девчонка! – выпаливаю немедленно и вполне искренне.
– Для тебя – может быть. Но ты бы посмотрел, какими глазами на меня глядят парнишки и девчата лет по пятнадцать–семнадцать… – И, после короткой паузы неожиданно заявляет:
– Я решила подать заявление в партию.
– У меня рекомендацию возьмешь?
– Обойдусь и без этой семейственности, – отмахивается моя ненаглядная. – На работе обещали дать рекомендации и в райкоме комсомола.
Понимающе киваю, снимаю, наконец, пальто, пристраиваю его на вешалке и берусь за свой зауэр. Проверяю обойму – в ней последние четыре патрона, а запасная вообще пуста. Так… Взять, что ли, и мне наган?
Пока я размышляю под грохот выстрелов тренирующихся, дверь в тир открывается и на пороге появляется давненько не попадавшийся нам на глаза «дед». Кстати, зараза, ведь так и не представился!
– Привет, молодежь! – с ходу басит он слегка простуженным голосом. – Вот, свадебный подарочек вам принес, – и наш знакомец слегка приподнимает правую руку, сжимающую лямки простого солдатского «сидора», а потом ловким махом пристраивает его на барьер для стрельбы. Плотно же он нас взялся опекать. Уже и про наш с Лидой брак успел вызнать.
Через несколько секунд из мешка извлекается картонная коробочка. Никак, все-таки патроны 7,65 Браунинг притащил? Точно! На бумажной этикетке красовался небольшой, грубовато выполненный штамп, малость корявые буквы которого гласили: «пистолетные патроны калибра 7,65 мм 88 шт.». Тоненький и не слишком прочный рыхловатый картон упаковки был явно слабоват, чтобы выдержать вес такого количества патронов, и потому был использован в два слоя, скрепленных металлическими скобками. Это, впрочем, не слишком спасало, и новенькая коробка уже была слегка надорвана. За первой коробкой появилась вторая, затем еще одна. Всего восемь штук. Для постоянных тренировок – негусто, но дареному коню в зубы не смотрят.
– Вы уж извините, что так долго тянул с обещанием, – оправдывается «дед». – Подольский завод их малыми партиями выделывает, и все нарасхват. Не враз и уцепишь.
– Да чего там, спасибо! – с искренней радостью благодарю его. – А то у меня последняя обойма, и та почти пустая.
И в то же самое время у меня в сознании прорезается скептическое настроение. Зачем мне вообще эти патроны на тренировках жечь? И зауэр с собой таскать? Ведь не пригодилось же ни разу! Хотя… Комсомолка-то моя в прошлом сентябре отстрелялась на «отлично». Всех нападавших уложила. Кто знает, какие еще случайности могут встретиться. Да и уличную преступность пока еще далеко на ноль не помножили.
Ладно, раз пришла в руки такая халява, потренируемся. Снаряжаю обе обоймы – любопытно, патрончики-то вовсе без всякой маркировки, а капсюль смотрится побольше, чем у моих, бельгийской выделки, – выхожу на огневой рубеж, Лида пристраивается неподалеку, а «дед» уже палит с обеих рук из своих неизменных люгеров.

П. Макаров - может быть, это потому, что Лида все же не юная девица 15-16 лет? И поэтому поддела рубашку, как более привычный вариант?  к тому же, в этой версии истории юнгштурмовка только лишь входит в моду и вполне возможен и описанный автором вариант...