В качестве заметок на полях:
Не надо было выдавать свою дурость за добродетель, и преодоление собственных ошибок и преступлений за единственно верный героический путь построения социализма. Не надо всех, кто имеет другое мнение, объявлять и делать врагами.
Принято говорить, что "война есть продолжение политики другими средствами". Но так же верно и обратное. Великая смута не закончилась ни 1920-м, ни в 1922-м. Просто она переместилась из сырых окопов в уютные кабинеты, из продуваемых ветрами степей - на трибуны в прокуренных залах. И вместо пуль засвистели острые слова, вместо штыков засверкали перья, а минные поля сменились горами анонимок. И как в любой тотальной войне первыми гибли невиновные и непричастные.
I Мировая война шла четыре года и примерно столько же потребовалось европейским странам, кроме проигравшей Германии, для обуздания её последствий. Но в России беспорядки и смуты начались гораздо раньше, а закончились позже. Фактически - с начала голодных бунтов 1902-1903 годов и до подавления Тамбовского восстания в июне 1922 года, страну сотрясала череда беспорядков, на которые наложились войны: сначала Мировая, а потом - Гражданская. Не всегда и не на всей территории велись открытые боевые действия, но и мирной жизни в эти почти двадцать лет не было. Соответственно, и "откат" занял около двух десятилетий.
Чем дальше, тем "внутренних врагов" становилось больше.
"По мере построения социализма классовая борьба в стране будет обострятся."
Процесс пошёл.
Кстати, указанный лозунг был объективно справедлив. Хотя бы потому, что классический марксизм, взятый большевиками за идеологическую основу, в условиях XX века уже не соответствовал изменившимся условиям, и прямое следование его положениям неизбежно порождало нарастающие внутренние напряжения в обществе. В тот момент, когда ещё можно было начать реформу марксизма (как раз времена, описываемые в книге), руководство страны не решилось на этот шаг. Не знаю, какие мотивы были главенствующими: боязнь ещё сильнее раскачать корабль, выходящий из урагана или сиюминутная политическая грызня, но момент был упущен. Постепенно положения и выводы ещё недавно научной теории, превратились в догматы нарождающейся религии, оставив потомкам в качестве напоминания-предостережения об упущенных возможностях слова Сталина: «По мере нашего продвижения вперёд, к социализму, сопротивление капиталистических элементов будет возрастать, классовая борьба будет обостряться» (Сталин. И. Соч. Т. 11. С. 171.).