В этот день нас подняли утром в какое-то неудачное время. Да еще и подгоняли, чтоб побыстрее умывались  и собирались. Зевота мучила так, что хоть сжимай челюсти руками. Завтрака не было, Волынцев сказал,  что его  получим уже на месте. А пока мы  собрали палатку и двинулись на запад. Шли в колонне по  четверо, сначала по просеке в лесу. Увидев второй раз то, что от ротной колонны отделяются группы, я подумал, что нас, наверное, ведут занимать оборонительные сооружения. Ну да, это логично. Вот я уже был несколько раз в разных сооружениях, и можно прикинуть, что они образуют какую-то линию или дугу на местности. А, может, даже и две линии одна за другой. Вот  и  отделение и сворачивает там, где ему ближе к своему доту. Мне захотелось поделиться  этой новостью с другими, но я как всегда  шел замыкающим, потому тихо об этом никому не скажешь. А громко говорить - Волынцев сегодня тоже не в духе и уже успел влепить наряд вне очереди. Известно кому - Мите. Ибо Митя одержим злым духом противоречия и так и норовит ввязаться в спор с отделенным.  Хотя раз было, что и от комвзвода пострадал-за то же самое. Интересно, когда он от этого отучится -  до демобилизации  или уже после нее? Вообще Волынцев мужик не вредный и зря власть не применяет. Не припомню я такого, чтоб он невиноватого наказывал. Ну а с другой стороны, вот он Мите влепил наряд вне очереди, и это по Уставу максимум его власти. А он же может доложить взводному,  и вот  уже два наряда вне очереди. Так что Митя должен благодарить, что он не каждый день будет исправляться ударным трудом на благо общества.
С Волынцева мои мысли перескочили на тему оружия. С ним лучше пока не стало. Я подумал, что, может, если нас в дот отведут, то там оружие будет? Хотелось бы, но что-то подсказывало, что не стоило б широко губу раскатывать. За этими размышлениями я недослышал команду. Пришлось ускорить шаг, чтоб на меня не налетело третье отделение сзади. Наш взвод  свернул с дороги влево и двинулся  через поле. Когда мы отошли от дороги подальше, я увидел, что впереди нас были какие то постройки, к которым привела бы нас дорога, если бы мы не свернули.  А  первый и второй взвод все также идут вперед, к этим постройкам по дороге. Поле простиралось узким клином между двумя участками леса - тем, из которого мы вышли( он оставался слева),и тем, который лежал правее. Здесь была картошка посажена. Вот уже несколько рядков вырыто, а здесь еще не рыли. Наверное, вырыли немного на пробу. А, кстати,   это поле колхозное или под личными участками колхозников? Я это к чему - вдруг потом понадобится накопать картошки на пропитание, если кухня запоздает. Батин друг рассказывал про свою  армейскую молодость, что если накопаешь колхозного, то сторожа солдатам ничего против  не говорили. А вот если личную картошку или морковку тронешь, то может быть ругань до небес и даже начальству пожалуются.
Мы все сильнее стали забирать вправо, вдоль опушки этого правого леса. Впереди тоже была деревня, и довольно большая. Сейчас рассвело, ветра не было и дымки из печей поднимались почти вертикально вверх. Интересно, что  там готовят на завтрак? Неплохо было б поесть яичницы с салом или колбасой… Небось сейчас  жена поставит мужу сковородку с яичницей на стол, а сама идет корову доить. Или для дойки уже поздно? От мысли о яичнице рот заполнился голодной слюной. Ну, может, скоро придем на место,  и там чего-то дадут. А пока нечего о жратве размышлять и тем себя мучить. Да и мужики,  наверное,  в армии,  так что некому им сейчас яичницу подать. Им каши в котелок положат из котла, как и мне. А по домам только уже негодные к службе сидят.
Мы отклонялись все правее и правее, идя по опушке леса. С поля мы уже ушли, а двигались по неторной дороге вдоль этой опушки. Вообще ноги уже чувствуют, что они уже с часа полтора идут. Вообще пора бы дать малый привал. Но, может, его не дают, потому что уже совсем близко? Какой смысл отдыхать в двух шагах от цели? 
--Взвод, на мести - и …стой!
Это нам. Командует наш взводный. Голос у него высокий и чуть с хрипотцой, легко узнаваемый. Стою и вижу через головы, что  первый взвод не стоит, а движется вперед . А мы стоим. Наверное, сейчас  они пошли к своим дотам, а нас сейчас тоже поведут куда-то. Ага, взводный разглядывает карту, которую достал из полевой сумки. Потом к нему подходят  отделенные командиры. Взводный что-то им говорит, показывает что-то на карте, потом рукой на местности. Значит, я прав – скоро нам к дотам идти.
О голоде я уже забыл - меня охватывает нетерпение - скорее бы к доту. Может, меня все же поставят к пулемету, а не на дверь и не на вентилятор? Хотелось бы. А у кого бы попросить, чтоб туда поставили? Если нас в дот всем отделением поставят,  и командовать будет Волынцев - ну, знамо дело. А если там будет другой начальник? Он – то может и отказать.
Снова двигаемся по опушке леса. Впереди видна дорога, выходящая из той деревни на запад. А впереди нас – тоже дорога, которая идет на пересечение к первой дорогой. А там, где они пересекаются, какие-то строения, но издалека не разобрать, какие.
Скашиваю глаза вправо и вижу торчащую из небольшого бугорка танковую башню. Такую, как я видел до этого на БОТах, в которых мы диски снаряжали. Точно! Мы явно близко! Колонна поворачивает еще круче вправо,  и я  вижу, что четвертое отделение поворачивает и идет к этому БОТу. Все, ребята пришли! Значит, нам тоже недалеко. Мне   весело и я совсем не думаю о том, что, может быть, немцы уже близко. Может, даже в нескольких километрах.
Предчувствие меня не обмануло. Нам действительно пришлось идти уже недалеко. За ту дорогу, что шла справа и еще немного. А там нас ждал двухамбразурный дот и расставание с частью товарищей. Чуть позже был и завтрак, но это уже не было так важно.
Да, та дорога, что выходила из деревни, о яичнице в которой я думал, это, как оказалось,  Нарвское шоссе. А старая граница  была совсем недалеко. Там, впереди, в каком-то километре.
Я несколько раз ездил по этой дороге, но, с тех пор сильно много изменилось. Дорога стала совсем другой. И граница ушла в сторону Нарвы. Теперь, то есть в моем времени, Ивангород был не эстонский. Поэтому уже доты бы строили подальше, если б это надо было.
Новостей было много, в том числе и та, что мы разделились. Девять человек оставались в этой точке, остальные уходили, в том числе и Волынцев. Мы остались, а они двинули дальше на север. Наш комендант сказал, что там  есть еще две точки, вот, видимо, туда они и направлялись. А нас ждало много работы. И – с запада погромыхивало.

Комендантом дота был младший лейтенант Волох. Еще в нем были два кадровых начальника пулеметов . А остальные  должности заняли  мы. Островерхов стал помощником коменданта. Коля из Вятского края – наблюдателем. Паша Черный - на насосе охлаждения, Моня - дверным. А я вторым номером на правом пулемете. Мити с нами не было - он ушел  с  группой Волынцева. Куда ж его, бедного,  теперь денут? Останется он при Волынцевым для окончательной  шлифовки или его передадут какому-то другому сержанту? Кто знает…
Думаю, что в распределении нас по должностям не обошлось без Островерхова. И не могу не признать его справедливости. Паша Черный – он немного тугодум, но очень сильный. А работа на насосе требует недюжинной силы и выносливости. Я бы на этой должности выдохся быстрее. Моня – должность дверного ведь  кажется такой вот простой, как мычание. А  на самом деле это  должность по прикрытию нашей спины. Вот сколько я смотрел американских фильмов про полицейских, так там копы прямо – таки делят своих коллег на надежное прикрытие своей спины и не очень. Вот Моня - надежное прикрытие спины. Правда,  американские копы иногда говорят  не про спину, а про другую часть тела. Но эта другая часть тоже нуждается в  надежном прикрытии. Она ведь тоже не чужая, и новую со склада не выдадут. Что касается меня - а сам я? Что увидел во мне Островерхов, порекомендовав на ответственную должность? Должно быть  что-то хорошее  есть. Так что придется оправдывать доверие. То, что у Коли глаза не хуже бинокля - это я уже рассказывал.
Дот наш( а теперь уже точно наш) отличается от тех, что были раньше. Он двухамбразурный и только с одним боевым казематом. Вообще он похож на такой вот бетонный  кубик, но со стесанными углами. И вот в этих стесанных углах и находятся амбразуры. А вход тоже чуть другой. Он называется тупиком, потому что входов с него снаружи не два, как в сквознике, а один. Рубочки  для коменданта тоже нет, и он, и наблюдатель на перископе сидят в общем каземате. Вроде как это и хорошо - все тебя видят, и ты всех видишь, и помочь могут. Но,  с другой стороны,  влетит что-то в амбразуру – и  сразу  всем будет весело.
Моего начальника пулемета  звали Егором, и он служил в укрепрайоне уже скоро два года. Пока мы возились с пулеметом, набивали ленты и прочими делами занимались, он мне немного рассказал про прежнюю службу. Когда он сюда пришел на службу, в укрепрайоне частей было больше, но  в прошлом году его сильно сократили.   И понятно почему. Его  даже хотели включить в команду, которую направляли на новую границу с Финляндией, но он тогда заболел, и команда уехала без него. Его еще несколько раз с места на место перекидывали, а с началом войны вернули обратно к пулемету. А  до тех пор и в саперах побывал, и в комендантской роте, но  о том, что он  пулеметчик, начальство не забыло.
Он еще рассказал, что в мирное время гарнизоны в основном на точках не жили. Заняты были только несколько очень важных точек, а в остальные гарнизоны приходили только на короткое время для разных работ и боевой учебы. А остальное время доты были заперты на замок, а «скоропортящееся» оборудование хранилось на складах. Еще в сороковом году из-за передвижения границы не успели ввести в строй два артиллерийских сооружения . Бетон залили, а вот пушки и все прочее поставить не успели. Я ему сказал, что мы ставили в дзот с передней бетонной стенкой казематную пушку - может, даже ту, что тогда не успели поставить. Егор сказал, что это хорошо, а то доты в основном пулеметные. Теперь будет ,чем танки встретить.
Еще он сказал, что раньше в укрепрайоне была своя пехота - аж целый полк. Но его  куда-то перебросили, и  теперь своей пехоты нет. И ни он, ни я пока своей пехоты вокруг не видели. Окопов-то  полным - полно, и мы их рыли, и гражданские, но они никем  пока не заняты. А нам Волынцев успел рассказать, что удерживать укрепления нужно тесным взаимодействием пулеметчиков в дотах, пехоты в окопах и огня артиллерии. Вот это взаимодействие и помогает держаться - доты выстаивают даже под артиллерийским огнем, а пехота не дает противнику их обойти и блокировать, а артиллерия помогает  им обоим. Стоит выпасть одной части из трех – и справляться будет сложнее. Не будет дотов - артиллерия сметет пехоту в окопах. Не будет пехоты - блокировочные группы будут подрывать доты поодиночке. А артиллерия может огнем остановить врага, что нащупал слабое место, пока туда не подбросят резервы. И приводил пример - у финнов были очень мощные доты и хорошо обученная и стойкая пехота. Артиллерия их была слабой и ее быстро давили.  Зато доты приходилось долго бить сверхмощными калибрами, и то  толстый бетон поддавался не сразу. Из-за этого мощного бетона финские пулеметы прижимали огнем цепи нашей пехоты. А  финская пехота не давала их обходить. Вот когда сверхмощные калибры разбили часть дотов, проделав  бреши в системе обороны, а огневой вал  нашей артиллерии прижал финскую пехоту, не давая ей головы поднять, тогда атака и увенчалась успехом. Но все же, чтобы там пехота ни делала, а мы должны обороняться в точке до последнего. Пусть даже всю  пехоту дождиком смоет.
Небольшой дождик сегодня случился, но пехоты от него ни прибавилось, ни убавилось. Как ее не было, так и осталось на том же уровне. По шоссе на восток шло много народу. Мне с моими глазами, конечно, ничего особенно видно не было, кроме массы народа на шоссе, но Коля сказал, что в основном идут гражданские, кто пешком, кто на телегах, кто с тачками. Несколько раз он видел военных, но их совсем мало. Несколько раз над нами пролетали немецкие самолеты. Здесь они не бомбили, но  с востока грохот бомб доносился. Что они там бомбили : опять деревни или  тех же беженцев на шоссе - не знаю. Мы про это парой слов перебросились, но что толку обсуждать то, про что ничего точно не знаешь?
Работы же хватало - подновление маскировки, набивка лент, опробование работы фильтров, тренировка по закрытию амбразурных заслонок…И как второму номеру тоже - вставить ленту, устранить задержку, которых оказалась целая куча, больше десятка. Я их даже подряд запомнить не смог. Аж досадно стало. Егор сказал, видя, что я расстроился, что это ничего, будем помаленьку учить  и  устранение основных задержек освоим . А пока- займемся установками прицела, а затем опять вернемся к задержкам. Его так тоже учили, что если что-то плохо идет в обучении, то лучше переключиться на что-то другое, а потом вернуться, тогда идет куда легче. Я продолжил обучаться и столько нового узнал. Оказывается, из пулемета можно стрелять и навесом, как из миномета, для чего есть такой прибор угломер-квадрант. А еще, чтоб из дота стрелять, когда противника невидно ночью или из-за дыма, есть такие приборы Королькова. Егор такой видел в том доте, где начинал служить. Но нашему доту такого не досталось, впрочем,  и в том доте он был один на три амбразуры. Я спросил Егора, а как прибор  работает, и Егор сбился. Потом смущено сказал, что он особо тоже не понял, но смысл его работы такой. Вот мы своим пулеметом пристреляли нужные ориентиры, а этот прибор вроде щита, который закреплен над пулеметом. И вот на каждый ориентир на щите устанавливается точка наводки. Когда нам нужно обстрелять ночью тот куст, который у нас числится ориентиром номер один, то мы по щиту производим горизонтальную наводку. А зная, что до куста один километр, мы и вертикальную наводку установим.
--А как же мы будем целиться, если нам хоть ночью, хоть в дыму ничего видно не будет?
--А это будет заградительный огонь. К примеру, по броду через реку или по нашему проволочному заграждению. Чтоб противник туда не совался, воспользовавшись тем, что мы его не видим.
--А откуда мы знаем, что до ориентира один километр?
--А на каждый пулемет есть стрелковая карточка. И  на ней все отражено – ориентир  и дистанция до него. Давай, Саша,  говори, каковы признаки поперечного разрыва гильзы?

Отредактировано AD (04-03-2013 16:34:42)