Слегка подредактированный прошлый кусочек и маленько новья. Счас буду и на СИ выкладывать.

2

Слишком чисто, ухожено. Слишком хорошо. На Земле так не бывает. А если бывает, то за большие деньги и не везде.
Но это не Земля.
Этот факт угнетал, пожалуй, больше, чем идиллический вид за окном общественного вагончика, курсировавшего между военным городком и посёлком, у которого располагался комплекс детской больницы. Вагончик тоже был чистеньким и ухоженным. Пассажиры в большинстве своём сидели, уткнувшись в тонкие пластинки читалок. Две девчонки болтают о своём, о девичьем. Сидящая напротив женщина с каменным лицом и бледно-голубыми глазами, выдававшими солидный возраст, недовольно поджимает губы…
Здесь не все рады землянам, это Михаил уже усвоил.
Тари помоложе охотно общались с пришельцами. Притом чётко различали, как себя следует вести с людьми, как с рунн и каваанцами, и так далее, но от молодёжи не шло никакого негатива. Они держали себя со всеми на равных. Но если речь шла о тари постарше, о поколении лет за шестьдесят… При их средней продолжительности жизни около ста семидесяти это соответствовало зрелому возрасту, а не старости. Точнее, началу периода, когда прежние установки застывали прочной конструкцией и служили опорой в дальнейшей жизни. Это поколение прочно впитало в себя идеалы, близкие к ефремовскому коммунизму, и большинство из них считало, что перемены в тарийском обществе, случившиеся за последние годы, оные идеалы разрушают. Мол, недопустимо творить насилие, врага нужно встречать не стрельбой, а проповедью, и так далее. А Михаил, ещё не обзаведясь местной гражданской одёжкой, щеголял удобной, симпатичной, но всё-таки военной униформой. На лице пожилой дамы заглавными буквами крупным кеглем было написано: "Дожили! На Тарине живут убийцы и отравляют души молодых!" Спорить с неисправимой старухой совершенно не хотелось, потому пришлось делать вид, будто её здесь нет.
Планетное кольцо, красовавшееся на небе, даже днём выглядело фантастически, а на закате вообще вид станет шикарным. Ребята уже по здоровенной флешке снимков с первым же грузовиком на Землю отправили. Михаил ограничился коротким письмом Стасу: мол, всё нормально, добрались, скоро операция. И приложил несколько снимков Наташи. Местными красотами он будет любоваться, когда дочка пойдёт на поправку. Вместе с ней и полюбуется. Ну, а ответного письма придётся ждать несколько недель.
Нет, и правда, вид шикарный…
Один лёгкий взмах рукой с надетым на неё коммом у тонкой металлической рамки – и прозрачные створки двери услужливо разъехались в стороны. У наёмников коммы были служебные, как у большинства работающих тари. Молодёжь и пенсионеры обходились модельками попроще, без необходимых для серьёзной работы "наворотов". Самыми сложными, по словам Жени, были коммы медработников. Оно и понятно: эдакий личный секретарь и регистратура в одном браслете плюс постоянное подключение к планетарной сети и её бездонным хранилищам. Ко всем плюшкам данного девайса прилагалась и неприятность: медицинский комм невозможно было отключить от сети. Специфика профессионального оборудования. Здесь будущим медикам с первого дня обучения вкладывали в головы правильную мысль: мол, раз вы выбрали почётную профессию врача, то ваша главнейшая обязанность – явиться к больному как можно скорее. Конечно, святость рабочего дня соблюдалась и здесь, но в экстренных случаях врача могли вызвать и среди ночи, и из отпуска. Обычно срывали отпуска хирургам и акушерам, но иногда и детским врачам доставалось. Слишком много ответственности, Михаилу это не слишком нравилось. Тем удивительнее было, что профессия медика здесь уступала по престижности только учителям и астронавтам. Впрочем, здесь чем больше ответственности, тем больше уважения от окружающих. Видимо, тари ещё не до конца поняли, какая на самом деле ответственность лежит на военных, иначе не было бы косых взглядов старшего поколения.
В палате дочери он застал двух девочек – маленькую чернявую непоседу и спокойную тарийку со связанными в смешной короткий хвостик белыми волосами.
- Папа! – обрадовалась Наташка. – Привет!
- Привет, зайчонок, - улыбнулся Михаил. – Болтаете?
- Пап, это Софи, а это Тина, - дочь сразу представила своих подружек. Представила, как и следовало ожидать, на тарийском.
Местные имена обычно состояли из двух частей, Михаил удивился. Видимо, удивился он настолько явно, что девочки лукаво заулыбались. Все трое.
- Меня зовут Тин-Сем, но если так удобнее, пусть будет Тина, - напевно проговорила юная тарийка. – Доктор сказала, что Наташу через пять дней переведут в нашу палату. Вот мы и пришли познакомиться.
- Да, мы тут лечимся, - подхватила чернявая Софи, и тут же скороговоркой застрекотала: – Мой папа – строитель. Он тут работает, а я лечусь. Когда вылечусь, поеду домой, к маме, а папа останется работать. Он говорит, тут очень интересно, а потом вообще будет работа на другой планете. Тина тоже болела, а теперь выздоравливает и скоро поедет домой. А Натали тоже потом домой поедет?
- Нет, я с папой останусь, - уверенно заявила Наташа, заметив, что отец от такого напора слегка растерялся. – Я тут буду в школу ходить.
- Ну, всё, девочки, идите погуляйте, нам поговорить надо, - буркнул Михаил, ошалевший от такого потока сведений.
Девчонки были похожи на птиц. Софи – на встрёпанного голосистого воробушка, Тина – на лебедёнка, подражающего взрослой величавости. Едва эти птички упорхнули, он проверил, чтобы дверь была закрыта поплотнее, и учинил дочери допрос.
- Кто тебе сказал про школу? – его тону позавидовал бы опытный инквизитор.
- Я сама так решила, - дочь упрямо поджала губки. – Я не поеду на Землю, пока ты служить будешь.
- А бабушка?
- С ней дядя Стас. А я к маме всё равно не пойду. Она столько раз обещала, что не будет пить, и всё равно пьяная приходит. Если я хлеба не куплю и макарон не сварю, в доме есть нечего. Я ей больше не верю. Отправишь меня к ней – в детский дом запишусь. Скажу, что меня родители бросили.
- Ты не очень-то фантазируй на эту тему, шантажистка, - Михаил сурово сдвинул брови и навис над кроваткой дочери. – Пока я суд не выиграл, тебя могут отправить к маме, поняла? Знаешь, сколько времени судиться можно?.. Ладно, не грусти, зайчонок, - он поостыл, увидев, каким не по-детски жёстким сделался взгляд Наташи. Вся в него. – Как-нибудь выкрутимся.
За окном, забранным тонкими шторками с весёлым детским рисунком, на полнеба полыхало зарево: кольцо Тарины отражало закат.
Завтра будет ветер.
Завтра отец не найдёт себе места, пока не услышит, что его дочь вне опасности.
Но сегодня ещё нужно переговорить с врачом. Где там его кабинет?

3

Прода

3

Как много молодых лиц.
Как всё изменилось за последние годы.
Каждый раз открывая заседание Высшего Совета, Тори-Маэ ощущал себя древним старцем. За шесть лет состав Совета изменился сильнее, чем за предыдущие полвека. Старше сотни лет здесь только троим: ему самому, Верховному Маргату и главе Совета по внешним связям. Последнему всего сто четыре. Средний возраст. Остальные… Он с трудом их понимает. Разучился думать, как они, без оглядки на прожитые годы.
Хотя… Если он всё ещё способен их понять, то и сам не разучился усваивать новое.
Тарина стремительно меняется. Меняется, чтобы выжить во Вселенной, неожиданно оказавшейся не царством мудрых, а ареной бесконечных войн. Часть молодёжи – самый драгоценный ресурс планеты – приходится обучать малопочтенному ремеслу воина, отрывая от более востребованных дел. Совет здоровья сообщает о приросте населения, давно и многократно покрывшем военные потери. Тарийские женщины, пусть не все, но большинство, согласились с аргументами Высшего Совета и принялись рожать чаще. Но на обучение и воспитание этих детей, будущего планеты, придётся истратить немало сил, средств и минимум двадцать лет. Пока же технологический рывок Тарины обеспечивают буквально сгорающие на работе действующие специалисты, вернувшиеся к своим прежним профессиям старики и наёмники-инопланетяне. К пришельцам отношение уважительное, но не всегда доброжелательное, и винить в этом одних чужаков не стоило. Свои тоже были хороши, ведь не все тари могли похвастать высоким интеллектом. До сих пор недостаток ума им заменяло хорошее воспитание. Но в столкновении с иными культурами это воспитание обернулось своей негативной стороной: догматизмом. Не самое лучшее свойство, когда общество гнёт и ломает на стыке эпох.
Высший Совет обычно собирался четыре раза в год, но на сей раз достойные главы отраслевых советов встретились в сокращённом составе и вне графика. Тори-Маэ, открывая заседание, сообщил, что сразу у двух советов есть данные, которые не могут быть проигнорированы или отложены до лучших времён.
- Не буду отнимать у вас время долгими предисловиями, коллеги, - сказал он. – Предоставляю слово главе Совета обороны, достойному Каэ-Талу.
Названный поднялся с кресла, демонстрируя тем самым уважение к собравшимся. Его звучный низкий голос наполнил огромный зал заседаний до самого купола.
- Мы проверили сведения, полученные от специалистов Совета экономики, - самый молодой член Высшего Совета мельком взглянул на коллегу – главу упомянутого органа, и тот в ответ едва заметно кивнул. – К сожалению, оправдались худшие предположения: участившиеся за последний год аварии на космических верфях Ресты – дело рук рунн. Нами выявлен виновник, старший инженер Кунмо Хар. К сожалению, арестовать и допросить его мы не можем: он не оставил материальных улик, а отчёт телепата рунн доказательством не признают.
- Неужели нет никакой управы на недостойного? – возмутился глава Совета экономики. – Последняя авария на двадцать пять дней оставила верфи на половинном энергообеспечении, мы затратили ресурсов на одиннадцать процентов больше запланированного! Это просто чудо, что до сих пор не было жертв, но если позволить рунн и дальше устраивать диверсии, они вскоре появятся!
- Прошу прощения, достойный коллега, но самое большее, что мы в силах сделать – выставить Кунмо, сославшись на нарушение какого-нибудь пункта его контракта, - возразил глава Совета по внешним связям – довольно крупный даже для тари мужчина. Солидные габариты, серые глаза и слегка волнистые волосы выдавали в нём потомка северян – этнической группы, позже всех вошедшей во всепланетный союз. – Поскольку прямых улик, как заметил достойный коллега Каэ-Тал, нет, придётся действовать косвенными способами воздействия. Но проблемы это не решит.
- Да, к сожалению, - вынужден был согласиться главный экономист Тарины. – Мы могли бы вовсе отказаться от партнёрства с кораблестроителями У-Найты, но это затормозит прогресс в космической отрасли больше, чем все диверсии. Нам придётся самим изобретать то, что рунн привозят в готовом виде.
- В этом направлении есть кое-какие подвижки, - заметил Глава. – Вечером я получил из Совета по внешним связям кристалл с конфиденциальными сведениями от нашей посланницы на Земле, достойной Да-Рэй. Каваанцы ищут союза с нами. Именно их двигатели устанавливают на большинстве наших новых кораблей, но лишь при посредничестве рунн. Если условия договора будут пересмотрены…
- Нужно проверить, какая из формулировок изгнания инженера, устроившего диверсии, может послужить причиной для подобного пересмотра, - хмуро проронил глава Совета экономики. – За шесть лет ситуация успела измениться. Мы больше не можем себе позволить лишние траты. Детей рождается намного больше, чем ранее, нужны средства для постройки новых школ. Нужны материальные и трудовые ресурсы на верфи. Нужна срочная модернизация заводов. Нужны огромные, не сравнимые с прошлыми временами вложения в нашу науку, иначе мы будем вынуждены, как говорят мои земные коллеги, вечно "тащиться за чужими хвостами". Если необходим договор с каваанцами в обход рунн – я только за.
- Смотря что они потребуют в качестве платы, - задумчиво проговорил Верховный Маргат, до сих пор молча слушавший коллег. – Учитывая их религиозную одержимость, я не удивлюсь требованию перехода Тарины в их веру. Впрочем, они ещё и прагматичны…
- Именно так, - важно кивнул Глава. – По сведениям достойной Да-Рэй, каваанцам несколько наскучило союзничество с рунн. Они не прочь, как она выразилась, подружиться с нами против них. Моя совесть восстаёт против такой формулировки.
- Суть дела от формулировки не меняется, достойный, - возразил глава Совета по внешним связям. – Нам всем известно, в каком плачевном состоянии находится планетарная экосистема Каваа. Они и так покупают на разных планетах растения и животных для разведения. Адаптируют под свои условия и включают в искусственно выстроенную пищевую цепь. К сожалению для каваанцев, успешно приживаются немногие виды. Достойный посол Каваа в последнем разговоре намекал, что они не отказались бы от помощи наших биологов.
- Мы могли бы получать каваанские двигатели в обмен на знания наших специалистов, - согласился экономист. – Но если учесть особенности каваанской культуры, договор придётся выверять даже не построчно – познаково.
- Это никого не удивляет, - степенно кивнул Глава. – Они не верят никому. Подоплёка их интереса к более тесному союзу с нами довольно проста: устранить сильного, объединив слабых. Однако из этой логической конструкции следует только один вывод: следующие на очереди – мы.
- Дико, - покачал крупной головой глава дипломатического ведомства Тарины. – Дико и недостойно. Хуже всего то, что нам всё равно придётся заключать с каваанцами договор.
- Они не в силах выйти за рамки своей культуры. Мы же только учимся судить об иных не по себе. Разрывать отношения с рунн я считаю преждевременным. Заключать сепаратные договоры, не ставя их в известность – недостойно, но иного выхода у нас, похоже, нет… Благодарю тебя, достойный Каэ-Тал. Теперь моя очередь поставить малоприятный вопрос: какова должна быть роль Земли? За эти годы там произошли серьёзные перемены, и сбрасывать Землю со счетов, как делают наши …союзники, довольно опрометчиво. Итак, высказывайтесь, коллеги.

4