Послегриппозная прода

5

Лес на Каттэ – зрелище, достойное того, чтобы им любоваться. Желательно в отпуске и желательно не слишком в него углубляясь.
Сэн-Анир прожил здесь больше двух лет.
Местная легенда гласила, что Создатели вырезали первых катэри из зеленоватой сердцевины дерева аль. Когда-то это дерево считалось настолько священным, что касаться его имели право только особы царской крови, а уж выращивать святыню дозволено было только высшему жречеству и правящим царям. С тех пор прошли тысячелетия, но и сейчас изящный амулетик, вырезанный из кусочка мифического дерева-прародителя, считался талисманом на удачу. И ради эстетики тоже. Катэрийские резчики создавали действительно красивые вещи, а древесина аль кроме всего прочего может долгие годы источать тонкий пряный аромат… Сэн-Анир с самого начала приметил, что почти все его ученики носят на шнурках или цепочках какие-то пластинки с вырезанными на них символами. Как-то нашёл время, осторожно выспросил. Он ведь не только учитель. На чужой планете не зазорно самому поучиться, хотя бы и у собственных учеников. Но ведь взрослые амулетов не носят, а тот же Ветиган по меркам Каттэ почти взрослый мужчина… Умом он понимал, что родители его учеников погибли или оказались разлучены с детьми по вине преступной системы, отрицавшей достоинство иных видов. А чувствительная тарийская душа не могла не откликнуться на боль, пережитую ни в чём не повинными детьми. Постигнув это, он нашёл ответ, почему подростки не отказались от детских амулетиков. От последней ниточки, связывавшей их с потерянной семьёй.
Смог ли он хоть самую малость возместить им родительскую любовь? Учитель – не отец, хотя ответственность на нём иной раз лежит ничуть не меньшая.
Когда они нашли и начали потихоньку осваивать тот странный объект, график занятий поменялся. Теперь с утра учитель и несколько старших учеников шли в "укрытие" и занимались разбором завала, а остальные собирали в лесу масляные орехи и вкуснющие ягоды. Двое или трое мальчиков отправлялись проверять силки на предмет попавшейся за ночь мелкой живности: на одних орехах они бы долго не протянули, детям нужно хорошо питаться. Младшие занимались стиркой и латанием порядком изношенных одёжек. Старшие девочки готовили. На кострах. В разномастных ёмкостях, более-менее способных заменить котелки. Дети попадали в "лесную академию" разными путями, но в девяти случаях из десяти это был побег от неминуемой смерти. Юные катэри были рады уже тому факту, что остались в живых, отсутствие рюкзачка с запасной одеждой, консервами и персональной посудой становилось проблемой уже после спасения. На широких металлических листах, смазанных ореховым маслом, жарились тонкие лепёшки. Зерно доставали на заброшенных складах, до которых ещё не добрались мародёры, и мололи на ручной мельнице, сооружённой Генсиленом из ведра и деталей какого-то механизма. Иногда им во время скитаний попадались брошенные армейские хранилища, и, если улыбалась удача, дней на десять-пятнадцать лесная школа получала приедок в виде солдатского питательного концентрата. Как-то даже набрели на склад стрелкового оружия, но учитель разрешил взять оттуда только запасные батареи к имевшимся у них излучателям. И то лишь потому, что ящики с элементами питания валялись снаружи под навесом. Заходить внутрь не решился даже бесстрашный Ветиган, а он, как бывший кадет, должен был кое-что понимать в системе охраны военных объектов. Если склад брошен и не подорван, то это вполне может быть ещё не сработавшая ловушка для солдат врага или тех же мародёров. Иными словами, они выживали в лесу как могли, благо климат Каттэ позволял. Здесь не было суровых зим, а в лесу росло и бегало достаточно, чтобы прокормить несколько десятков детей. Правда, в том же лесу росло и бегало много такого, с чем лучше бы никогда не встречаться, потому временный лагерь лесной школы всегда охраняли дежурные. Четверо или пятеро мальчишек с заряженным оружием. И поверьте, они редко оставались без работы.
…Над головой в абсолютном безветрии – погода выдалась просто замечательная – зашумели плотные кроны высоких деревьев. Сэн-Анир посмотрел вверх. В узких просветах с тихим шипением стандартного каваанского двигателя промелькнула тень. За ней – ещё одна.
- Четырёхрукие, - зло сплюнул Ветиган, поправив висящий на плече излучатель.
- Меня беспокоит направление, в котором они летели, - мрачно проговорил Сэн-Анир. – Обнаружили нашу находку?
- Поубивал бы гадов…
- Погоди, успеешь ещё, - Генсилен нечасто возражал признанному вожаку, но всегда по делу. – Учитель, ты ведь сообщил своим про укрытие?
- Да, но мы не смогли бы привезти сюда нужное оборудование, - со вздохом сожаления проговорил Сэн-Анир.
- Может, это и к лучшему, учитель.
- Ну ты как брякнешь, наука, - хохотнул Ветиган. – Когда это четырёхрукие что-то к лучшему делали?
- А чего я такого брякнул? – умница Генсилен лукаво ощерился, демонстрируя другу и соратнику узкие клычки. – Если они заявились сюда без когтистых, думаешь, когтистые им это спустят?
- Нужно посмотреть, так ли это, - тари не разделял оптимизм ученика: перестрелка между союзниками под боком у лесной школы ему совершенно не улыбалась. – Пошли.
И зашагал – быстро и бесшумно, не шевельнув ни единой веточки. Ученики завистливо переглянулись: тари был раза в три больше и тяжелее любого из них.
К своей находке они подбирались уже ползком: на полянке перед входом в укрытие стоял кургузый каваанский десантный транспорт. Четырёхрукие солдаты в форменных пятнистых рубашках до колен и широких штанах, вытянувшись в струнку, слушали приказ командира. Четверо каваанцев в длинной до пят традиционной гражданской одежде вытаскивали из люка какие-то ребристые ящики. Солдаты, получив долгожданный приказ, рассредоточились по периметру, двое стали у входа с оружием наготове. Только тогда из транспорта вылез какой-то блеклый каваанец в тёмных одеждах – старик, что ли? – и принялся отдавать распоряжения гражданским.
Генсилен оказался прав: ни единого представителя расы рунн.
- Уходим, - едва слышно прошептал Сэн-Анир, нащупав пальцами рукоять пистолета, укреплённого для удобства на бедре.
Слух у каваанцев хороший, солдаты имели шанс расслышать шорох в кустах, но шум, поднятый гражданскими лицами, помешал им. Сэн-Анира не нужно было учить таиться и скрадывать: в мирное время он увлекался охотой, а на войне отличился как снайпер. Он беспокоился за учеников. Те не подвели: то ли от волнения, то ли от страха, но они отползли так тихо, что спугнули какого-то мелкого чешуйчатого зверька, подъедавшего упавшие с деревьев суховатые плоды, лишь когда попались животинке на глаза. Зверёк был съедобен, но они не думали сейчас об охоте.
От укрытия их отделяло уже не меньше трёх сотен шагов, когда справа тихо хрустнула сухая веточка. Учитель и ученики замерли, вжимаясь в землю, устланную ковром полулистьев-полуигл. Сэн-Анир тихонечко отстегнул ремешок, фиксировавший пистолет в кобуре. Он всем существом ощущал близкую опасность. Ученики, видя его тревогу, уже держали свои излучатели наготове…
- Осторожнее, тари, - откуда-то сзади раздался насмешливый голос с явным руннийским акцентом. – Своих не пристрели.
Сэн-Анир не видел говорящего – наверняка включена маскировка – но источник звука определил безошибочно.
- А мы свои? – хмуро проговорил он, глядя в сторону этого самого источника.
- Вроде какой-то там договор был подписан. Или нет? – рунн весело зашипел и скинул капюшон с маской. Зрелище получилось ещё то: скалящаяся голова без туловища, парящая над землёй на высоте среднего руннийского роста. Впрочем, это не помешало Сэн-Аниру узнать того самого офицера, которого он когда-то неделикатно повозил физиономией по жутко нестерильной лесной траве. – Уйми своих …детишек, тари. Я здесь не один.
"Детишки", сверлившие рунна ненавидящими – аж зрачки в узенькие щёлочки сошлись – взглядами, и так всё прекрасно понимали. Ни учитель, ни они не смогли бы в таких условиях тягаться с кадровыми военными.
- Чего ты хочешь? – поинтересовался Сэн-Анир. Несмотря ни на что, его рука всё ещё лежала на рукояти пистолета. Тарийский пулевик, сделанный по образцу оружия времён Последней войны, по всем параметрам уступал излучателям рунн, но мог дать шанс ученикам. Упаси Единый, не драться – просто сбежать, если начнётся перестрелка.
- Чтобы вы убрались отсюда подобру-поздорову, - охотно ответил рунн. – Не нравится? Я вообще-то получил приказ всех нежелательных свидетелей в ноль зачистить. Мог бы вас и не предупреждать вообще-то.
- Чем же мы так тебе угодили? – на сей раз Сэн-Анир усмехнулся. Достаточно холодно, чтобы рунн его верно понял.
- Не "вы", а ты, - офицер действительно понял его правильно. – Не будь здесь тебя, я бы твоих воспитанничков положил не глядя. Просто ты нормальный мужик. Не отморозок и не размазня-проповедник. Воевал?
- Пришлось.
- Значит, хорошо воевал, если жив. Короче, тари, вали отсюда. Тебе лучше не знать, зачем я сюда пришёл.
Сэн-Анир постарался сделать непроницаемое лицо: он догадался, зачем сюда пришёл этот болтливый рунн со своим отрядом. И догадался, чем это грозит ему лично и его ученикам. Он поднялся и молча сделал знак обоим юношам, едва не рычавшим от ненависти, следовать за ним. А рунн так же молча накинул капюшон и ушёл в полную невидимость.
- Силы были неравны, - сказал он, отвечая на не заданные вопросы учеников. – Сейчас наша задача – спасти остальных. Умереть мы всегда успеем.
- Они пошли отбивать у четырёхруких укрытие, - нервно хихикнул Генсилен. – Ой, хотел бы я на это посмотреть!
- Ты не слышал? – одёрнул его учитель. – Нам бы в лагерь скорее попасть и как можно быстрее уходить оттуда. Ты не представляешь, как нам сейчас повезло!
И прибавил шагу, да так, что ученикам пришлось бежать за ним.
Волки вот-вот вцепятся друг в друга. А им лучше держаться подальше от места, где начнётся драка. Тот рунн не зря получил приказ убивать нежелательных свидетелей. И если он их отпустил, то наверняка не за красивые глаза. Ему крайне выгодно иметь поблизости "партизанский отряд", на котрый можно свалить нападение.
- Сэн-Анир на связи, - он, услышав сигнала от комма, который попал в зону действия тарийского спутника связи, обращавшегося вокруг Каттэ, немедленно начал вызывать орбитальную базу. – Прошу зафиксировать мои координаты.
- Зафиксировали, - ответил дежурный на станции. – Что случилось, достойный Сэн-Анир?
- Прошу произвести немедленную фиксацию любых событий на местности в радиусе пяти тун от моего местонахождения, - скороговоркой произнёс он. – Мы в опасности.
- Съёмку начал, - его тревога передалась и дежурному. – Ты подаёшь запрос об эвакуации?
- Я не могу бросить детей.
- Тогда уводи их из опасной зоны. Я тебя вижу, отслеживаю и веду подробную запись твоих перемещений. Оставайся на связи, я подключу резервные каналы.
- Если мой сигнал прервётся или я подам сигнал бедствия, немедленно передавай запись на Тарину.
- Сделаю, достойный!
Запись со станции – их шанс уцелеть в этой мясорубке. Если не считать теоретически возможной, но практически почти неосуществимой массовой эвакуации, единственный. Он, учитель, в ответе за своих учеников. Он не имеет права бросить их, даже по самому невинному поводу. Оправданием ему может послужить только смерть. Сэн-Анир был готов умереть за этих детей, но не был готов умирать вместе с ними.
Ещё можно спастись. Пока есть этот шанс, он будет бороться за жизнь.

6