Маленько проды

9

Не первый и даже не сто первый раз Михаил благодарил своих родителей. И за то, что дали ему жизнь, и за то, что не только на свет родили, но и сделали человеком. Ибо, как он уже убедился, мало просто принадлежать к виду хомо сапиенс. Сапиенсом конкретного хомо делает не только содержимое черепной коробки, но и содержимое той странной, ни одним прибором не определяемой субстанции под названием "душа". В тарийском языке было слово "нуштэ", в приблизительном переводе означающее "гармоничное воспитание". До тарийского же понимания этого слова Михаил, конечно же, не дотягивал, но как себя вести в приличном обществе, знал. Сдержанным он был от природы, а вежливость привили как раз родители. Гости не скрывали приятного удивления: видимо, у наёмников с Земли тут сложилась неважная репутация.
Честно говоря, Михаил наивно предполагал, что будет гвоздём программы. Сослуживцы-тари уже рассказали, что местные социологи всеми правдами и неправдами стараются узнать мнение новоприбывших инопланетян. Таких вот новичков вроде него обычно зазывают в гости и начинают расспрашивать о том, о сём. Какими, мол, они видят Тарину, её народ и местные обычаи, пока свежесть впечатлений не похоронена под ежедневной рутиной. Но он ошибся. Сегодня центром внимания оказался немолодой рунн, профессор археологии, всего несколько дней назад прилетевший с У-Найты на какие-то раскопки. Гость приехал вскоре после того, как Шай-Мер, представив Михаила уже собравшимся, извинилась за небольшое опоздание и ушла переодеваться. Рунниец тут же скрылся словно за высоченной стеной – его обступили гости-тари.
- Нам тут пока делать нечего, - Михаил услышал за спиной знакомый голос и тут же обернулся. Конечно, Женя ведь тоже приглашён. Вот только в качестве кого – коллеги, или?..
Почему-то в душе зашевелился червячок неприязни. Вроде бы не с чего, а поди ж ты…
- А я-то думал, меня пригласили как забавную зверушку – вояки тут вроде не в чести, - хмыкнул он.
- Это мягко сказано, - кивнул Женя. – Кстати, поздравляю.
- С чем?
- С успешной операцией Наташи, разумеется, - Климович добродушно улыбнулся. – Я видел отчёт Шай-Мер, по её прогнозу на полное излечение потребуется месяца четыре вместо полугода. Говорит, у девочки крепкое здоровье, несмотря на наследственность.
- А… что не так? – перед глазами мгновенно возникла пьяная Светка. Наташка ни капельки на неё не похожа, но ведь природу не обманешь, половина генов от матери.
- Когда твоя жена начала …эээ …злоупотреблять спиртным? Хотя, ты можешь и не знать. Тесты показали, что мать пила во время беременности. Немного, но достаточно, чтобы повредить ребёнку.
- Ссс… самка собаки… - прошипел Михаил. – А я – последний дурак. Не углядел, всё за заработком гонялся…
- Не переживай, здесь это тоже лечат.
- А мой контракт покроет стоимость дополнительного лечения?
- Твой контракт покрывает стоимость лечения любой сложности. Или ты невнимательно его читал? - хохотнул Женя. – Там сказано, что медики Тарины обязуются в обмен на беспорочную службу вернуть тебе совершенно здорового ребёнка, а уж какие курсы лечения назначат и сколько их будет, зависит только от состояния Наташи. Но четыре месяца в онкоцентре она проведёт. Не волнуйся, Шай-Мер подняла не один десяток таких детей… Кстати, не вздумай назвать её "достойной".
- Почему? – Михаил слегка опешил от такой резкой смены темы.
- Потому что у неё другой титул – нэтерит, "безупречная".
- Эээ… Не понял? Она что, тарийская графиня?
- Миша, - Климович перестал улыбаться и как-то странно посмотрел на него, - ты вообще где всё то время обитал? Быть на Тарине и вообще не интересоваться устройством их общества? Знаешь, мне за три года такой умелец в первый раз попадается.
- Так просвети меня, раз ты тут самый умный, - фыркнул Михаил.
- Просвещаю, - усмехнулся Женя. – У тари, как и у нас, женщины строго делятся на два типа. Первые – это "матери". Они верные жёны, хранительницы дома. Иногда им не везёт в браке, они могут развестись, даже не один раз бывать замужем, но всё равно стремятся к идеалу – жизни с одним мужчиной и воспитанием его детей. У них за всю жизнь рождается два, от силы три ребёнка с большой разницей в возрасте. Сейчас, правда, их попросили рожать чаще, но всё равно больше четверых мало кто из них рискнёт завести. Боятся, что не смогут достойно воспитать. Но есть и вторая разновидность женщин – это как раз нэтерит. Те самые "безупречные". Их распознают ещё в раннем детстве по особому гормональному балансу. Странно, но факт: девочки с такими особенностями в ста процентах случаев безумно красивы. Они созревают раньше своих однолеток, но этот же баланс, будь он неладен, сжигает их изнутри. Они живут… в общем, не дольше людей, лет восемьдесят. Их отбирают и учат в отдельных школах. Там кроме общепринятых предметов им преподают умение со вкусом одеваться, красиво двигаться, пользоваться косметикой, короче, всё, чему учат будущих актрис. Плюс историю сексуальной культуры и теорию… по этому самому. Практику они себе сами находят, лет с четырнадцати. А к диплому – то есть, к двадцати – их ещё научат управлять своей сексуальностью, чтобы не тянуло лечь под каждого встречного… Нет, ты меня неправильно понял, Миша. Они не шлюхи. Они… ну, что-то вроде гейш. Или древнегреческих гетер. "Безупречная" для тари – это идеальная женщина с точки зрения эстетики. Предмет обожания мужчин и законодательница моды для женщин, натурщица для самых талантливых художников планеты. Она сама выбирает, с кем спать, и поверь, всегда выбирает лучших. А знаешь, почему? Потому что задача "безупречной" – рожать детей от этих самых лучших. Если у "жён" два, три, от силы четыре ребёнка, то у "безупречных" в среднем шесть-семь.
- И все от разных отцов, - язвительно усмехнулся Михаил. Чем больше он узнавал о "безупречных", тем меньше ему нравилось копошение вредного "червячка" в душе.
- Иногда и не от разных, но они очень редко выходят замуж. Понимаешь, любить такую женщину всё равно, что идти по минному полю. Мало какой мужчина способен на такую любовь вообще, а всю жизнь так… Но они того стоят, Миша, - Евгений задумчиво смотрел куда-то в пространство. – Честное слово, это та свечка, на которой мотыльку не стыдно и сгореть. А впрочем… Нет, это неважно. Ты, кстати, кольцо её видел? Камень с одной стороны белый, с другой чёрный.
- Видел.
- Такие кольца носят только "безупречные". Если камень смотрит "наружу" белым концом, это знак, что за ней можно ухаживать. Если чёрным – у неё роман, и лучше не перебегать везунчику дорожку.
Михаил задумался. Напряг память. Ну-ка, каким концом камушек смотрел "от хозяйки"?
И на миг почувствовал, что пол уходит из-под ног. Если верить символике кольца, Шай-Мер сейчас была свободна. И это приглашение… Судя по слегка удивлённому взгляду Жени, он не сумел вовремя прикинуться валенком военного покроя, но неприятный вопрос – для него, понятно, неприятный – так и не прозвучал.
Потому что Шай-Мер вышла к гостям. Нет, не так – она выплыла к гостям неспешной семенящей походкой, потому что идти в сапфирово-синем шёлковом китайском платье, затканном огненными драконами, можно было только так, мелко переставляя ноги. Белые тарийские волосы были подняты в подобие китайской же причёски, из которой торчали замысловатые шпильки со сверкающими наконечниками. Шай-Мер шла, чинно сложив руки утонувшие в широких рукавах, а её круглое лицо было накрашено так искусно, что синие-пресиние миндалевидные глаза казались раскосыми и чёрными. Остановившись, хозяйка совершенно по-китайски потупила взгляд.
- Ни хао, - мелодично пропела она, кланяясь. Ну, просто образцовая китаянка. Вот только ростом два с половиной метра и раскраска совершенно не китайская. А когда она выпрямилась, на гостей смотрела прежняя жизнерадостная Шай-Мер.
- Я поприветствовала вас по обычаю страны Чжун-Го, которая находится на планете Земля, - улыбнулась она. – Этот наряд вместе с пожеланием счастья подарила мне достойная Чжао Лихуа. Жаль, что она не смогла сегодня быть с нами.

Род
То-то и оно, что аномалия их детьми не наследуется. Она может проявиться у внуков, правнуков и т.д., и только у девочек. Должно быть, рецессивный ген.