Зато можно поразмышлять. Что со мной творится?! Я влюблен? В эльфийку?! Не может быть! Я же прекрасно знаю, что она такое. Ну хорошо, пусть причины их поведения не те, но что это меняет. Эльфийская «любовь» краткосрочна, зато ломает жизнь навсегда. Закончится этот поход, и она пойдет дальше, постреливая глазками в поисках новых жертв. И какая разница, ведет ее похоть и желание поиграть, или необходимость продолжения рода? Ты будешь мечтать о ней всю оставшуюся жизнь! А она не вернется. Никогда. В них нельзя влюбляться! Их нельзя любить! Но я-то люблю!
Вот оно и произнесено. Можно больше не прятать голову в песок. И, кстати, чего я боюсь? После выполнения задачи мы с братом умрем. Так что мучится неразделенным чувством мне придется совсем недолго. А что, в положении смертника есть свои плюсы! И немаленькие.
Вот только как ей это объяснить? И надо ли? Очень сомневаюсь, что она испытывает ко мне что-либо большее, чем обычная дружба. Я же не эльф, их вообще не существует. А все остальные эльфийкам противны. Нет, всё, что остается, это принять свою судьбу, а пока пользоваться плодами нашей игры. Очень приятной игры, надо заметить...
Наконец-то какое-то разнообразие. В стене выдолблена ниша, с потолка которой в большое деревянное ведро капает вода. Тут же стоит кружка.
- Водокап, - сообщает Михал. - Из бадьи только кружкой черпать этой. И наливать надо куда.
- А ночуем где? - спрашивает Ветка.
- Рядом тут грот есть.
Гном поворачивает в боковой проход и через полсотни шагов мы оказываемся в гроте. Небольшой уютный зальчик. Каменные стены задрапированы материей, большой камень-стол в центре и камни-стулья с деревянными сиденьями. Три деревянных же лежака. И даже занавески, отделяющие кровати от общего пространства!
- Прошу к шалашу скромному нашему, - провозглашает Михал. - отдохнем здесь перед дорогой дальней.
Ничего так шалашик. Мне нравится! Куда приятнее, чем на снегу под шерстяными одеялами. Сбегать до водокапа — тоже не снег топить. И дрова в горах пришлось бы на себе тащить полдня, а здесь... Придется, наверное, обойтись сухим пайком. Не впервой. Но гном вытаскивает... газовую горелку! Устройство, конечно, примитивное, но с луками не вяжется.
- Подарил Егор! - гордо сообщает он Ветке, а заодно и остальным. - С Земли привезли! Ценят Михала Рагима в Городе.
- А кто это, Егор? - невинно интересуется Ку.
Молодец. Лучше, если он спросит. Гном даже присвистывает:
- Из каких же краев дальних пришли вы, что не слышали имени его? - вопрошает он. Не спрашивает, а именно вопрошает.
- Издалека, - отвечает Куан. - Два месяца добирались.
Ни словом не соврал. Два месяца прошло с разговора с майором.
- Егор — провозглашает Михал. - Человек, который может всё. Он победил демонов, прекратил Большую Вражду. У нас не было даже надежды на будущее. Теперь надежда есть. И имя ей — Егор!
Не ожидал от этого циника подобной патетики. Понять бы еще, что она означает... Демонами здесь зовут иномирцев. То есть, миротворцев, проводящие «контртеррористические» операции. Что это такое, мы по Марквашу знаем. Не забыли за четыре поколения. Человек, который их победил... Мечами и стрелами... Ой как мне всё это не нравится!..

Возвратившийся Михал обходит все лежаки, задергивая занавески. Снимает с головы мох (оказывается, это растение светится только на человеке, реакция на тепло). Привычно пристраиваю голову на плече у Дунга. Зачем я это делаю? Ведь нельзя! Но так приятно! Его рука охватывает мои плечи. Вторая - талию. Поглаживает спину. Эльф! Как хорошо!
- Не надо, - шепчу я. - Пожалуйста!
Он не останавливается. Его губы касаются моих. Какие они вкусные! Сумасшествие! Нельзя же, нельзя! Надо его оттолкнуть! Но как не хочется...
Громкий грохот заставляет всех вскочить! Впрочем, не всех. С лежака Куана доносится только спокойное размеренное сопение.
- Что случилось? - спрашиваю я, садясь на лежаке.
- Наш гостеприимный хозяин, - сообщает подруга, - упал с кровати.
- Гном? - удивляется Дунг. - В своих подземельях?
- Ага! - смеется Ветка. - Малыш, ты не расшибся?
- Не дождешься, - обиженно бурчит Михал. - За что?
- Было бы за что, вообще бы убила! Но ты хоть понял, наконец, с кем связался? Тогда лезь обратно, не на полу же тебе спать!
Ложусь. Дунг обхватывает меня, и... Вскакиваем снова.
- Теперь мы оба упали, - сообщает Ветка. - Но я сверху. На мягкое.
- Вет! - интересуюсь я. - Вы чем там занимаетесь?
- Играем в занимательную игру. Малыш должен поцеловать меня и не свалиться на пол.
- И как успехи? - интересуется Дунг.
- Первые две попытки неудачные, - констатирует подруга.
- Не совсем? - комментирует Михал.
- Верно, - соглашается Ветка. - Поцеловать получается. Я, все-таки, в спальник упакована. И в темноте не вижу! Давай, бери меня и клади на место, - командует она. - Выбираться лень.
Доносится непонятный шум, явный звук поцелуя, вскрик, грохот и неприличная фраза на квертианском.
- Три — ноль! - комментирует Дунг.
- Ага! - Ветка явно довольна. - На этот раз он пытался это сделать стоя. Держа меня на весу...
- Не в форме я сегодня, - произносит Михал. - Завтра продолжим.
- Договорились. Клади меня на место.
- То есть, нам можно спать? - уточняю я.
- А вам кто-то мешал? - удивляется Михал.
- Почти нет, - откликается Дунг. - Ты больше падать не будешь?
- Надеюсь, - вздыхает тот.
Я ложусь. Обратно на мягкое уютное плечо. В кольцо сильных нежных рук. К тянущимся вкусным губам.
- Дунг, милый! Не надо! - прикладываю ладошку к его рту. - Прошу. Не заставляй сбрасывать тебя на пол!

Отредактировано ВВГ (31-03-2013 12:00:12)

Прообраз Михала Рагима говорит (и пишет) именно так. Я уже замучился за ним фразы переворачивать. Так что этот и последующие "перевертыши" - умышленны. Правда, он обещал свою речь поправить. Под себя, любимого.

Не стоит. Дунг их не видел до этого. Когда они подошли вниз, он был уже наверху. Подошли, протащили, ушли. Зачем им время на ожидание терять.

Кверт допускает оба варианта. И сожительство разных рас тоже.