Ночь, благодатная и теплая, по своему обыкновению подкралась к вельду исподволь. Вроде бы только что было светло – и вот уже бархатная, изукрашенная огоньками далеких звезд чернота накрыла все вокруг. Опытная воровка, ночь потихоньку набивала карманы красками, звуками, очертаниями предметов. Не слишком ухоженный огород растворился во тьме, а местоположение свинарника определялось только по сонному похрюкиванию. Курятника же и вовсе не было ни слышно, ни видно.
Работы оказалось довольно много, но сейчас ее уже завершили. По крайней мере, сегодняшнюю работу.
Под чутким руководством Беттины Стефанидес разгребание углов прошло на редкость быстро и слаженно. Пока Диего и Хайнц собирали мебель, Вацлав, Рон и посмеивающийся Бронислав споро освободили помещение, попутно разобрав содержимое на нужное, ненужное и нужное условно. Компоненты первой и третьей категорий заняли место под навесом, вторую ждала скорая встреча с мусорщиками. Дверь починили, припасы разложили по ящикам.
Осколки стекла рядом с крыльцом, напоминавшие о насыщенной беседе с Кронбергом-старшим, Конрад собрал лично. Во-первых, не хватало, чтобы Руди поранил лапу. Во-вторых же, убирать должен тот, кто намусорил. В Легионе прислуги не бывает.
Измученная долгим днем и нервотрепкой Лана спала в освобожденной от хлама третьей комнате дома. Девочку накормили – точнее, напоили – протеиновыми и витаминно-минеральными коктейлями, и она, едва умывшись, рухнула на теперь уже свою кровать. Когда Конрад крайний раз заглядывал в комнату, она лежала ничком, положив ладошку на голову пристроившегося рядом с кроватью Руди. Пес не возражал.
Младшее поколение семьи Стефанидесов, получив с разрешения отца по банке пива на брата, спустилось с холма к машине. Оттуда время от времени доносились смешки: молодежь явно обсуждала сегодняшние события. Старшие сидели на слабо освещенной террасе.
Кресел на всех не хватило, и Конрад несколько боком пристроился на решетчатом ограждении. Правый висок ныл, и Дитц прижался им к гладкому дереву столбика, поддерживающего крышу. Бронислав предложил сержанту кубик прессованной мяты, и, судя по одобрительному взгляду супруги, это означало что-то очень важное, о чем сам отставной легионер не имел ни малейшего представления.
- Лане непросто придется, - неторопливо, словно размышляя, говорила Беттина. – Теперь ее наверняка запишут в везунчики, а везунчиков не любят нигде. Особенно если только что – руку протянуть! – они были беззащитными неудачниками. Пока каникулы, опасаться нечего, но вот в школе… она же пойдет в школу?
- Конечно, пойдет, - Конрад был невозмутим. – Беттина… вы не понимаете.
- Так объясните мне.
- Когда сегодня Бронислав говорил о моей способности порвать в клочья тренированного полицейского, это было блефом лишь отчасти. С Мадером я, наверное, вручную не смог бы сделать ничего существенного. И то – с какой стороны посмотреть. Иногда и несущественное бывает очень болезненным и оставляет по себе долгую память. Что же касается осадившего мой дом сброда…  - Дитц слегка пожал плечами. – Кронберга в драке я бы уделал. Причем довольно быстро. И любых двоих из четверых на выбор – тоже. Троих сразу вряд ли, я уже не молод, тут многое зависит от удачи. Но двоих – запросто. Сила мринов, скорость, ловкость… ерунда все это. То есть не ерунда, конечно, но знания и опыт дорогого стоят. Я буду тренировать Лану. И если через год сверстники не поостерегутся ее задевать, я – не Конрад Дитц.
Супруги переглянулись. Сержант считал телепатию сказочкой для наивных простаков, но в то, что муж и жена вполне могут обменяться мнениями, не прибегая к словам, верил твердо. Его собственные родители…
- Конрад, - тихо начал Стефанидес, - а еще одного ученика вы потянете?
- Вы договаривайте, Бронислав, - усмехнулся Зверюга Дитц. – Договаривайте. Я могу догадываться, что у вас на уме, но все же…
- Тим. Сейчас его защищают все братья и сестры. Однако они не всегда будут рядом. Парнишка привык к относительной безопасности, к тому, что в серьезной ситуации за него вступятся все Стефнидесы. Но хорошо ли это? Рано или поздно подмоги рядом не окажется. Парни пытались научить его драться, но…
-… они боятся повредить ему, щадят… и раздражаются, когда у него не получается то, что им самим кажется элементарным, я прав? – отставной легионер говорил тихо и очень серьезно.
- Правы. В общем, я предлагаю сделку. Молоко? Баст, да все, что производит ферма Стефанидесов! Все – для вас и Ланы. В обмен на то, чтобы мой мальчуган научился противостоять тем, кто сильнее, ловчее, быстрее. Чтобы мог полагаться не только на родню, но и на себя. Чтобы никто не смел безнаказанно назвать его…
Конрад спрыгнул с ограждения террасы и протянул руку Брониславу.
- Лане в любом случае нужен спарринг-партнер сопоставимого с ней роста и веса. Я и сам предложил бы это, да не знал, на какой козе к вам подъехать. Правда, уж не обессудьте, от поставок продовольствия отказываться не стану. Девочке нужно полноценное питание, а фермером я был так давно, что это уже почти неправда. Только… Беттина, мне и ваша помощь понадобится. В женских вопросах я не разбираюсь вовсе, а Лана…
- Разумеется, Конрад, - мягко улыбнулась женщина. – Разумеется. Послужу переводчиком, даже интересно!
- В общем, договорились. Ох, и жаль же мне тех, кто рискнет связаться с нашей парочкой!

***
«Оправдывает ли поставленная цель используемые средства? Я не знаю.
Зато я знаю, что нам удалось добиться роста скорости реакции, выносливости, да просто – физической силы. Тонкий слух подвижных ушей, острое зрение кошачьих глаз… коротышка Поль Гарнье, балагур и острослов, называет наших малышей «внебрачными детьми Баст» и он, я думаю, прав. Вот только как относится сама Баст ко всей этой суете?
Она часто снится мне – гордая богиня-кошка. Она смотрит на меня и молчит. Порой мне кажется, что она одобряет меня. Порой – что ненавидит. Я сомневаюсь. Я, с юности не знавший сомнений – сомневаюсь.
Поль смеется надо мной. Он говорит, что для рефлексий в нашем деле места нет. Что его задача – создать воинов, которые гордо понесут среди звезд знамя, достойное гвардии великого Наполеона. Пусть красотой занимаются другие. Что – красота? Француженки и так самые красивые женщины человечества. Спорное утверждение. Тем не менее, Поль сосредоточился на бойцовских качествах, и у него получается, черт побери! Получается!
Красотой у нас заведует Альваро Санчес. Клятый латинос только что в драку не лезет, стоит только кому-то заговорить о приоритете рациональности. Это именно из-за него пришлось отказаться от идеи втяжных когтей. Впрочем, не стоит все валить на Санчеса: втяжные когти сильно деформируют пальцы, а нам нужна способность наших ребятишек управиться с любым инвентарем, предназначенным для человеческих рук.
Сейчас у нас прослеживаются несколько направлений, названных в соответствии – ха! – с именами римских богов.
«Марсари» - бойцы. Дети Марса. Творения Зельдина и Гарнье, те, кто со временем образуют (я надеюсь, почти уверен) прайд Зель-Гар.
«Венерари» - красавцы. Дети Венеры. Прайд Зель-Сан.
«Минервари» - умники. Узкоглазый зануда Ли изо всех сил старается скомпилировать гены таким образом, чтобы дети Минервы стали интеллектуальной элитой и прайд Зель-Ли всех заткнул за пояс в том, что касается мозгов.
«Дианари» - охотники. Кому-то следует ведать разведкой! И Айзек Ройтман рычит и плюется, когда кто-то пытается  принизить роль будущего прайда Зель-Ройт.
Но должен же кто-то не драться, не умничать, не красоваться и не лезть, куда не просили? Должен. Нужны работники. Те, кто заставит новые земли обильно плодоносить. И  «Церерари», детьми Цереры, активно занимается Майкл Джонсон, создавая прайд «Зель-Джон», хотя как именно он надеется закрепить в наследственности умение вести хозяйство, я не знаю».
Из дневника профессора Валентайна Зельдина.