Послезавтра я торжественно отбываю на Интерпресскон. В планах - отсыпаться, гулять, пристать к издателю с ножом к горлу, общаться с приятными людьми и не быть трезвой ни одной секунды бодрствования. Прежде чем осуждать последний пункт, учтите, что конвент - практические единственные дни в году, которые я могу провести безответственно
В общем, крайняя на этой неделе прода.

Самому себе Ловкач Рипли был обязан чином майора. Зверюге Дитцу – тем, что стал офицером. И еще тем, что вообще дожил до поступления в офицерскую школу Галактического Легиона. Обязан как минимум дважды. Точнее, сам он насчитывал три случая, сержант в свое время со скрипом и оговорками соглашался на один, приходилось пользоваться средним арифметическим.
Сегодня майор Рипли приехал, чтобы снова стать должником. Серьезным должником. И уж конечно, рассчитывал, что удастся поговорить с глазу на глаз.
Впрочем, чернявый зеленоглазый дядька с польским именем и греческой фамилией (Алайя!), представленный Дитцем как сосед, оказался мрином понимающим и откланялся очень быстро. Попросил хозяина дома «гнать Тима домой сразу, как появится!» и умчался.
Сержант и его гость остались вдвоем и теперь, уйдя с дождя под крышу, с удовольствием разглядывали друг друга. Первые приветствия остались позади, и бывшие сослуживцы не спешили начинать разговор: успеется еще. Наконец Дитц хлопнул Рипли по плечу и добродушно буркнул: «Пошли в дом». Огромный пес, с заметной неохотой согласившийся считать майора «своим», показывал дорогу.
Небольшая прихожая понравилась майору сразу. Слева от входной двери, если стоять к ней спиной, располагались крючки для одежды и обширная низкая стойка, заполненная ботинками и домашними мокасинами из мягчайшей кожи. Мокасины были разных размеров, и это наводило на мысль, что не таким уж затворником живет Зверюга Дитц.
Стена справа косвенно подтверждала этот вывод: ее сплошным ковром покрывал самый разнообразный тренировочный инвентарь. Отдельно, на почетном месте, висели три спаты, предназначенные для спарринга: одна побольше и две поменьше. Тут же вспомнился высокий навес рядом с домом, под которым были вкопаны брусья и турник. Основательные такие, выглаженные ладонями до блеска. Подумав, что истинная цель приезда сюда представляется вполне достижимой, Рипли повеселел, переобулся, повесил куртку на свободный крюк и прошел в комнату.
И тут же был вынужден признать, что, вероятно, поторопился с заключениями. Потому что чисто прибранная помесь кухни и гостиной выглядела по-семейному обжитой. Именно по-семейному, после женитьбы майор научился чувствовать разницу. М-да, может и сорваться… но не будем спешить.
О наличии пусть небольшого, но семейства, говорило все. И кухонный уголок, за прозрачными дверцами шкафчиков которого располагалось слишком много посуды для одного человека. И угловой диван с несколькими подушками, разложенными таким образом, чтобы двум – да, пожалуй, двум – людям было удобно. И стулья у обеденного стола: двумя явно пользовались постоянно, третьим очень часто и только четвертый стоял для комплекта.
За центральной дверью в глубине помещения, полускрытой лестницей на чердак, располагался, вероятно, санитарный блок. Две боковые двери вели, должно быть, в смежные комнаты. И рядом с правой Рипли увидел предмет, наличие которого уж никак нельзя было ожидать в жилище Зверюги Дитца. А вот поди ж ты: на метровой примерно круглой колонке восседала отлитая из темного металла Баст. Макушка статуэтки недвусмысленно поблескивала: должно быть, к ней частенько прикасалась почтительная рука.
- Ты стал бастианином, сержант? – слова слетели с языка прежде, чем майор успел сообразить, что такой вопрос может показаться бестактным.
Дитц, однако, не обиделся. Проследил за взглядом гостя, усмехнулся:
- Не я. Дочка. И не стала, а всегда была. Да ты присаживайся, Джимми, не стой. Как насчет перекусить с дороги и тяпнуть по маленькой? Пока Лана в школе, можно спокойно поговорить. Не скажу, что от нее много шума, но у этого конкретного кувшинчика чертовски большие ушки. А ты ведь по делу приехал. По делу, нечего улыбаться. Я все твои ужимки наперечет знаю. Забыл?
- Такое забудешь, - хмыкнул Рипли, выдвигая тот стул, которым, по его прикидкам, не пользовались никогда.
Зверюга одобрительно кивнул и принялся быстро нарезать копченое мясо. Нож, используемый им для этой благой и вполне мирной цели, майор прекрасно помнил. И глазами помнил, и кожей на кадыке (а не надо было хамить сержанту!), и прочно застрявшей в густом кустарнике и тут же освобожденной рукой. Правда, кроме проклятой лианы нож тогда и предплечье разрезал – по-другому никак не получалось. Зато вовремя выбравшийся из ловушки Ловкач Рипли остался жив, а это дорогого стоит.
Лезвие ножа порядком истончилось за те годы, что они не встречались. Для тяжелой вылазки заслуженный клинок уже, пожалуй, и не годился. Но вот «хлебушка зарезать», как говаривал Майки Рогозин, держащий сейчас кабачок аж на Руби – вполне, вполне.
- Ты всегда обладал хорошим чутьем на выпивку и закуску, - говорил Дитц, быстро заставляя стол тарелками и правильно истолковав картинно вытаращенные глаза Рипли. – Сколько тебя знаю, зависимость прямая: где вкусно, там и Ловкач! Однако, - скомканная обертка с коробки отправилась в мусорный бачок, на столешницу плюхнулись два тяжелых стакана, - для того, чтобы ты организовал вкусноту кому-то еще, должна быть серьезная причина. Особенно для ТАКОЙ вкусноты. Выкладывай.
Майор уже успел отвыкнуть от того сокрушительного впечатления, которое всегда производила на него проницательность сержанта. В сочетании с действительно хорошим знанием всех своих питомцев эффект был еще тот. Однако молчать не имело никакого практического смысла: Зверюга, если вцепился, зубы уже не разожмет, так и будет трепать, как терьер крысу. И выпить не даст, а это обидно: виски Рипли привез неплохой.
- Я хотел тебя завербовать.
- ЧТО ты хотел со мной сделать? – горлышко бутылки испуганно дзинькнуло о край стакана.
- Завербовать. Вытащить обратно на службу. Легион ставит базу в окрестностях Лазарева. Тут кое-какие деятели взяли концессию, нас нанимают в качестве охраны. Думаю, ты понимаешь, Конрад, кого пришлют охранять карьеры. В общем, мне нужен толковый старший сержант. Я специально запрос посылал, где ты сейчас, готов был лететь к черту на рога. По связи ты бы меня сразу к черту послал, а при личной встрече… когда узнал, что сержант-инструктор Дитц на Алайе, да еще и в Округе Зель-Гар, решил – судьба.
Успевший слегка переварить новость Конрад уселся за стол, отсалютовал стаканом своему визави, отхлебнул и покачал головой:
- Не судьба, Джимми. Год назад – без проблем, а сейчас не судьба. Я человек семейный.
- Так и я тоже! – Рипли решил, что шансы все-таки есть, главное – правильно подобрать тон разговора. – Вот, посмотри на моих девочек!
Маленький дисплей развернулся в воздухе, и с него на сержанта вызывающе уставилась девчушка лет восьми. Кожа ее была тона на два, а то и три светлее, чем у Рипли. Перевязанные яркими ленточками хвостики торчали в разные стороны, нос-кнопка забавно морщился. Хитрющая улыбка и заметные чертики в глазах явно достались ей от отца, да и в целом… про таких детей говорят: папаше можно без зеркала бриться!
- Это Эми. А вот она с матерью. Узнаешь?
Дитц вгляделся и вдруг схватился за голову:
- Безбашня?! Ты женился на…
- Ага, - с усмешкой подтвердил Рипли, довольный произведенным эффектом. – Привет тебе передает. Со мной бы приехала, да с ее пузом сейчас лучше туда-сюда не мотаться. Я ее в Даркстоне оставил. Здесь-то мы пока на мешках живем. Вот отстроимся, а там и она родит… доктора говорят – парень будет.
- Да вы ж с ней всегда, как кошка с собакой, я вас растаскивать не успевал! – картинка в голове сержанта никак не желала складываться. Ловкач и Безбашня… Безбашня и Ловкач… ну и ну!
- Потому и поженились, - хитро подмигнул майор. – Я когда новое назначение получил, смотрю – какие люди! Да еще и без охраны! А Безбашня по старой памяти тут же намылилась мне ребра пересчитать. Хорошо хоть с глазу на глаз. Ну, скрутил я ее… не сразу, правда, но скрутил. И как-то так мне вдруг понравилось ее в руках держать, что мысли сразу в странном направлении свернули. Ведь не мальчик уже. Однако чую – дело пахнет кислятиной. Она ж не успокоится, а нападение на командира… В общем, втолковал я красотке, что драка с офицером дело подсудное, а с мужем – семейное, так что если она и дальше хочет периодически запихивать меня в лазарет…
Конрад, у которого уже не осталось сил сдерживаться, махнул рукой и расхохотался. Рипли охотно к нему присоединился, и некоторое время  мужчины просто смеялись, глядя друг на друга и издавая невнятные восклицания.
- Короче, семья не помеха, - заключил майор, когда они немного успокоились и виски в стаканах перестал плескаться от тряски. – На базе будет совсем неплохо, дети не только у меня, есть и еще, дневальным это только на пользу… а, Конрад?
Сержант осушил стакан, почесал в затылке, что-то прикидывая, но все-таки решительно покачал головой:
- Нет, Джимми. Соблазнительно, конечно, но нет. У Ланы только-только жизнь в колею вошла.
- Она приемная? – негромко уточнил Рипли.
- Да. Причем… ты наливай, парень, наливай. История долгая.

Little