Не-а. Я полагаю, Лане - пока - достаточно.

Глава 10.

Говорят, что человек – животное общественное. Еще, бывает, утверждают, что человек – животное стадное. Поговаривают даже, что человек – животное политическое. Глупости все это. Человек – животное правильное. По части придумать правила, следовать им и заставить окружающих делать то же самое, человеку равных нет.
Кстати, когда некоторые особи, полагающие себя продвинутыми, заявляют в какой-то момент, что отныне их кредо – не соблюдать никаких правил, они даже не подозревают, насколько сложно это правило для выполнения. И большинство из них рано или поздно возвращается к правилам попроще.
Однако сколько бы правил ни придумало для себя то или иное сообщество людей, и какими бы эти правила ни были, всегда существует правило номер один. Основополагающее, самое главное, то, которое определяет собой все остальные. Аксиома.
Первое правило Легиона гласит: Легион не бросает своих. А если не бросать уже поздно, мстит за них. Мстит так, что черти в аду трусливо поджимают хвосты, втягивают в плечи рогатые головы и честно расписываются в собственной профнепригодности.
Время от времени находились умники, кичившиеся бережливым отношением к ресурсам и заявлявшие, что такой подход вопиюще расточителен. Однако их аргументы вдребезги разбивались о простую, как апельсин, истину: большому количеству вооруженных людей нужна общая идея. И не просто нужна, а необходима как воздух. И если не дать им в качестве идеи что-то полезное и благородно хотя бы звучащее, рано или поздно они додумаются до чего-нибудь вредного, в чем и отзвука благородства не будет.
Конечно, «первое правило Легиона» имело и свои отрицательные стороны. К примеру, руководство базы «Роузхилл» прекрасно отдавало себе отчет в том, что запросив помощь, оно помимо собственно помощи получит грандиозный нагоняй. За то, хотя бы, что из двух коптеров, числящихся за базой, один перманентно пребывал в полуразобранном состоянии, постепенно отдавая более удачливому собрату одну запчасть за другой.
Увы, после того, как был принят сигнал бедствия, переданный сгорающим заживо пилотом, замять дело не представлялось возможным, как бы ни настаивал на таком обороте менеджмент «Дистант Констракшн». Не перекрывать же все без изъятия каналы связи? Оставалось только максимально подчистить отчетность до того, как прибудет подкрепление, но уж это-то было для майора Льюиса делом вполне привычным. Не впервой. Хотя времени определенно в обрез.
В случаях, подобных происшествию на планете Гарден, командование Легиона действовало исключительно быстро. Скорость прохождения сообщения по инстанциям и принятия решения заставляла поросячий визг завистливо вздыхать.
И меньше суток спустя над островом Эм-4 завис орбитер поддержки. Одна из его обращенных к планете секций раскрылась как ладонь, выпуская на волю хищных стальных птиц, и на злополучный участок суши обрушился Планетарно-десантный Дивизион.

Понятие «компромисс» в словаре капитана Малькольма Рурка отсутствовало в принципе. Соответственно, даже те из бойцов его роты, которые были знакомы с этим понятием, начисто забывали его значение уже максимум через месяц службы. «Золотому Грифону» клюв, когти и крылья даны не для того, чтобы рассусоливать.
Дивизион всегда пользовался самой элементарной математикой. Кто не спрятался – сам виноват. Кто спрятался – виноват вдвойне, а значит, на орехи получит в квадрате. Ничего сложного, правда?
События развивались по много раз сыгранному сценарию, и рота Рурка высадилась почти без приключений. Правда, какой-то сумасшедший попробовал выстрелить по одному из заходящих на остров десантных катеров. Легкой ракетой с ручного пускача. Возможно, он даже успел пожалеть о своей глупости, но это вряд ли.
Бронированное чудовище, именуемое катером скорее по привычке к простым определениям, заметно отличалось по части размеров и прочности от коптера землегрызов. А уж как оно отличалось от упомянутой скорлупки в том, что касалось боевой мощи!
Короче, катер лишь слегка качнуло. А вот в точку старта ракеты немедленно воткнулись три ее товарки помощнее раз этак в десять. Шутить с наглецами, посмевшими тронуть Легион, никто не собирался.
Так или иначе, улов оказался невелик. Там, куда попали выпущенные с катеров ракеты, образовался небольшой симпатичный кратер, и искать там выживших было занятием, как минимум, бессмысленным. Планомерное прочесывание острова, начавшееся от геологического лагеря, принесло в качестве добычи не так уж много.
Штуки четыре прохвостов, отловленных в джунглях, валили вину за нападение на покойного босса. Также было обнаружено некоторое – явно недостаточное – количество трупов легионеров. Чуть больше посторонних покойников разной степени комплектности. И, в качестве довеска, живой мистер Ассенгеймер.
Ободранный, грязный как болотная кочка мужчина, изголодавшийся и перепуганный, был немедленно доставлен к капитану Рурку и выслушан со всем вниманием. И чем больше он говорил – а говорил он много, всплескивая руками и заполошно частя – тем сильнее каменели скулы капитана.
Прибытие на остров… обследование лагеря геологов… нападение… бегство… выделенные в качестве охраны легионеры бросают своего подопечного и скрываются в пещере… скальный выступ, в который попала ракета («Или что-то вроде, я не специалист, да и приглядываться было некогда, я прятался, сэр!») обрушивается, наглухо запечатывая вход и почти с гарантией убивая тех, кто оказался внутри – не самой ракетой, так отсутствием воздуха…
Малькольм Рурк никогда не считал служащую на земле шелупонь достойными уважения профессионалами. Кроме того, огромная груда скальных обломков, громоздящаяся там, куда привел десантников мистер Ассенгеймер, говорила сама за себя. Да, не выполнить приказ и бросить бесполезного, мешающего быстро двигаться штатского – вполне в духе землегрызов. Вот только…
Одна из младших офицеров роты, стоящая непосредственно за спиной Ассенгеймера, обессиленно присевшего на замшелое бревно, поймала взгляд Рурка, и ее изумрудно-зеленые глаза выразительно прищурились. Этот человек лгал.

Отредактировано Dakar (23-10-2013 20:15:06)

Зануда
Вы правы. Ваша фраза построена лучше. Пошла править.